–Ты помогаешь нам, только потому что девушка моего брата потенциальная жертва твоего брата? И это просто шанс помешать ему. – Эмили боялась своих же слов, но не спросить просто не могла – Или во спасение Ребекки? –Нет. –Тогда почему? Ты же можешь пострадать… –Но я не могу допустить, чтобы пострадала ты.
Этот разговор все никак не покидал голову Эмили. Элайджа переживал за нее, что она пострадает. Мозг отказывался прогонять мысли о первородном из головы шатенки – Элайджа Майклсон обосновался там окончательно. Боялась ли Эмили своих чувств? Наверное да. Урок из отношений с Клаусом в 20-е годы прошлого столетия она усвоила хорошо, и с того момента собственных чувств боялась, притом зная, что Элайджа и Клаус совершенно разные, что они объединены лишь одной фамилией, не более, и что старший Майклсон относится к ней совсем иначе, нежели его брат-гибрид. Но она искренне боялась своих чувств, прекрасно зная, что не сможет их поубавить, не то что вовсе убить в себе. Эмили была готова сознаться – ей нравится первородный, и это уже совсем не те чувства, что она испытывала к нему, когда они дружили, когда он почти стал ей психологом. Это чувства к мужчине. Вывод прост – ей нужно было разобраться в собственной голове. И чем раньше, тем лучше.***
Стефан запросто превратит Кэтрин в человека, и, без доли угрызения совести, отдаст ее для ритуала Клаусу. Но Стефан прекрасно знает, что нет такого заклинания, зелья или места, которое сделает вампира обратно человеком. Потому у него не было других вариантов, кроме как защитить Елену. Чего бы это ему не стоило. Прошло чуть больше недели с момента их вынужденного переезда Елены и всех Сальваторе, неделя, с момента сожжения семейного особняка, неделя во временной безопасности. Все прекрасно знали и понимали – Клаус, рано или поздно, найдёт их. И им придётся противостоять первородному. Ребекка и Элайджа на протяжении этой недели помогали Сальваторам и Елене всем, чем только могли: обеспечение жильем, разведка обстановки в Мистик Фоллс, помощь в придумывании самых безумных и опасных планов – Майклсоны участвовали во всем. Зачем? Они сами не знали. Вернее, грамотно скрывали истинные причины. Ребекка взялась за эту затею из-за старшего Сальваторе. Деймон, будь он не ладен, отчасти вскружил голову блондинке. Его упорство, несносность, вредность и безумность заводили и завораживали, но больше всего привлекало то, что Ребекка знала Деймона. Знала, что он бывает нежным, ласковым, внимательным и заботливым. Ей не составило труда понять, что старший Сальваторе влюблён в девушку брата. У них в принципе слабость к Елене. У обоих. Ребекка искренне желала счастья Елене. Но со Стефаном. Деймона она присмотрела себе, а шансов против слабой и хрупкой шатенки у первородной не было. Майклсон понимала – ей Елену не сдвинуть. Но цель оставалась, интерес оставался, и это двигало Ребеккой помогать этим неугомонным до конца. Вдруг Деймон сможет разглядеть ее душу и чувства. И конечно, желание поставить на место зазнавшегося брата тоже имело место быть. Куда без этого? Он стал нести слишком много вреда окружающим. И тревожить жизнь самой Ребекки тоже. Она боялась смерти от рук брата. А что до Элайджи? Старший Майклсон ещё пару веков назад обратил внимание на Эмили. Утончённость и женственность были индивидуальностями девушки, упорство и силу духа она переняла от старшего брата, а доброту, нежность и внимательность – от младшего. Стоит признать – Майклсон был без ума от Эмили. И ему дорогого стоило продолжать это скрывать. Подозрения Деймона напрягали первородного, но Эмили относилась к этому скептично, отшучиваясь в разговорах с братом. Истинных чувств прекрасной Сальваторе он не знал. Элайдже оставалось лишь надеяться, что его прошлое, прошлое его семьи и легендарного брата не оттолкнут девушку. Надеяться, что она что-то к нему начнёт испытывать. Тонкие пальчики рук вырисовывали никому не известные узоры на груди мужчины. Шатенка мягко улыбалась, убирая свободной рукой прядь волос за ухо. Тихая мелодия из проигрывателя едва доносилась до слуха, открытое окно впускало в комнату свежий воздух. Слышалось утреннее пение птиц. –Я люблю тебя – прошептала шатенка, невесомо целуя вампира в щеку. Элайджа проснулся. Это сновидение будоражило его сон уже несколько дней. Ту самую шатенку он узнал сразу. Эмили. По различным причинам сон прерывался именно на этом моменте. В это утро виной стал шум внизу. Команда спасателей-самоубийц снова ломала голову над планом по спасению жизни не только Елены, но и всех причастных. Утро тихим в этом доме не бывает, Элайджа понял это сразу. –Подожди-подожди – Стефан закрутил головой, перебивая Ребекку – ты хочешь ее обратить?! –Боюсь, это единственный расклад, при котором мы хоть как-то увеличим шансы Елены на выживание… – с сочувствием объясняется блондинка –Но это будет не жизнь! – вскрикивает Стефан – и что значит «увеличим шансы Елены на выживание»? Хочешь сказать, что даже стань она вампиром, у неё есть риск умереть?! –Клаус придёт в ярость, произойди такое, – вмешивается старший Майклсон – и навряд ли просто так спустит это нам с рук. –Но это того не стоит! Мы можем его убить, и тогда превращать Елену не будет нужды! – продолжал Стефан, гневно прокручивая в руке бокал. –Это же Елена! – вступился за Ребекку Деймон – и она этого не стоит, Стеф? Вопрос остался без ответа – Стефан покинул гостиную, громко закрыв входную дверь. Елена металась из стороны в сторону, не находя себе место. Она готова стать частью плана Клауса, пожертвовать собой, если это обеспечит остальным безопасность. Но Сальваторе ей этого не позволят. –Это моя жизнь! – Елена, наконец, заговорила, привлекая все внимание присутствующих – и я сама буду решать, как ей распоряжаться! Прошу дайте мне время подумать. Если это наш единственный вариант, – она посмотрела на Ребекку – значит так тому и быть. Шатенка вышла из комнаты, но не пошла за Стефаном. –Но, Елена! – крикнула Эмили ей в след, но Гилберт даже не обернулась –Оставь ее, – крепкая рука мягко легла на плечо Сальваторе – Елене нужно подумать и все взвесить. Это непросто. Эмили с благодарностью смотрела на Элайджу. Старший Майклсон всегда знал что сказать, как поступить и как успокоить. Это, несомненно, подкупило Эмили. Еще в прошлом. Она выдохнула, давая время этой ситуации. Все постепенно разбрелись по своим делам: Ребекка поехала за продуктами, Стефан с Еленой уединились на берегу озера, вероятно, обсуждая утренний переполох, Эладжа закрылся в своей комнате, а Эмили безуспешно искала Деймона, но, старший брат сам ее нашел. –Грустишь, сестричка? – старший Сальваторе нашел сестру в летней кухне, одиноко попивающую чай. –Думаю... –О чем? – заинтересованный Деймон сел рядом с сестрой, выжидающе глядя на нее. –Об утреннем разговоре, – вздохнула Эмили – на Елену столько всего свалилось, а тут появляется такая безумная идея... боюсь представить, насколько ей тяжело. –А... – перебил Деймон – как давно ты стала так благосклонна к Елене? Помнится, она тебе не нравилась. –Да, все верно, – не отрицает шатенка – но ее внутренний стержень поражает, да и чистота души и искренность, признаться, тоже. Она не Кэтрин. Точно тебе говорю. На признание сестры Деймон рассмеялся, прокручивая в голове все разговоры с сестрой касательно двойника Петровой. Эмили не любила Елену за факт ее поразительной внешней схожести с Кэтрин. Первое время Сальваторе не замечала никакой разницы между двойниками – все останавливалось на идентичной внешности, а душу никто разбирать не собирался. Но сейчас, пожив с Гилберт, пообщавшись с ней и узнав ее как человека, Эмили, вероятно, стала смотреть на девушку младшего брата по другому. Этот факт не мог не радовать как Деймона, так и Стефана. Эмили добреет, это хороший знак. –А где Элайджа? – резко вспоминает Деймон, Эмили поперхнулась чаем. –Понятия не имею. – врет шатенка. Эмили прекрасно видела, как Элайджа, взяв одну из многочисленных книг, ушел в свою комнату. И было это примерно часа 2 назад. С того времени шатенка и сидела в кухне; проводила Ребекку, и заварила чай. Деймон неоднозначно улыбается. Черт, если еще и он эмпат, Эмили с ума сойдет! –Что?! – теряется шатенка –Что? – не стирая с лица улыбку, вторит ей брат – он ведь тебе нравится. – ставит точку Деймон. –Не слышу вопросительной интонации… – спешно добавляет девушка. –Потому что это не вопрос, сестренка, – Деймон снова расплывается в улыбке глядя за поведением обеспокоенной, и, пойманной с потрохами, сестры – признайся уже, Эмили. Старший брат застал Эмили врасплох. Она не знала как, когда и по каким моментам Деймон обнаружил у нее наличие чувств к старшему Майклсону. И он, зараза, не ошибался. Только с маху Эмили этого не признает. Не сейчас, точно. Она так думала. Ей так хотелось, казалось, что так будет проще и... правильнее(?). –Не думала с ним поговорить? –А ты думаешь, что сейчас это уместно? Как я об этом скажу? – фыркает Эмили – слушай, Элайджа, ты мне тут нравишься давно, и я решила усложнить без того тяжёлую ситуацию вокруг нас, и теперь, не считая твоего брата, одержимого девушкой моего брата, у тебя будет проблема в виде меня и моих чувств. Серьезно? –Не преувеличивай. – Деймон останавливает словесный поток сестры – рано или поздно он сам поймёт это, увидит, почувствует… он ведь эмпат. А ведь правда. Элайджа – эмпат, и не так давно Эмили прочно держала этот факт в голове. А если он уже понял? Уже прочитал ее мысли? Это будет катастрофа… –Это все не вовремя, Дей… – сдается Эмили – если мои чувства взаимны, Элайджа будет жить с целью и мыслью защищать меня. Не Елену, не Ребекку. А меня. Это неправильно в той ситуации, в которой мы находимся. Деймон промолчал. Его сестра нуждалась в особой защите. Просто она этого не осознавала. Клаус любил ее, и что мешало ему забрать Эмили себе? Что мешало бы внушить ей былые чувства? Помешал бы Элайджа. Чувствуя к младшей сестре Деймона что-то большее, он бы не позволил гибриду забрать ее. Затянувшийся разговор старших Сальваторе прервало возвращение Ребекки. –Подумай, Эмили, ты же не глупая, – сказал в заключение старший брат, вставая с места – и Элайджа далеко не дурак. Хотя бы попробуй. –А ты куда? – обеспокоено спросила Эмили –Помогу Ребекке с пакетами, она там полмагазина привезла. Шатенка улыбнулась в след брату. Деймон стал добрее, начал возвращать в свою вампирскую и жестокую натуру человечность и мягкость. Эмили знала, что брат был ведом чувствами к Гилберт, и знала, что у них ничего не получится. Оттого Деймон радовал ее еще больше – значит, он меняется не для Елены. А в принципе. Оставшись одна, Сальваторе снова задумалась над словами брата: «Милая, если нам осталось жить не так долго, ведь Клаус нас рано или поздно найдет, и кто его знает, что он сделает с нами, то почему мы должны отказываться от своего счастья? Нам никто и ничто не мешает пробовать и рисковать.» Эмили знала – Деймон прав. Потому она, собравшись с мыслями, оставила летнюю кухню и направилась к комнате первородного. Она знала – Элайджа оттуда не выходил. Все стремление и уверенность улетучились, едва девушка подошла к комнате. Сердце забилось быстрее обычного, ладони вспотели, а стоять на одном месте и вовсе не получалось – Эмили переступала с ноги на ногу, так и не решаясь постучать. –Заходи, Эмили. – услышала она по ту сторону двери, и сердце ушло в пятки. Он услышал ее шаги, сердцебиение, дыхание. Черт! Взяв волю в кулак, шатенка осторожно толкнула дверь, и зашла в просторную светлую комнату. Элайджа сидел на кровати, пиджак висел на стуле, а рукава нежно-голубой рубашки были наполовину закатаны – таким домашним Элайджу девушка еще не видела. –Что-то случилось, Эмили? – Майклсон отложил книжку на подушку, осматривая стоящую перед ним девушку. Эмили молчала, безуспешно пытаясь отвести взгляд от пронзительных карих глаз вампира. – у тебя сердце бьется быстрее, чем у кролика в час погони. Элайджа улыбнулся, стараясь снизить тревожность шатенки, и, завидев на ее лице улыбку облегчения, предложил сесть. Эмили села на другой конец кровати, стараясь расслабиться. Не дай Бог первородный знает, что у неё в мыслях. –Элайджа… – девушка поднимает на него глаза, собираясь с мыслями – я так и не поблагодарила тебя. –За что? – вампир медленно сокращает расстояние между ним, и до безумия волнующейся шатенкой. –За твою помощь, доброту, внимательность… – девушка улыбнулась, приятно вспоминая мелкие-мелкие детали. –Ты же знаешь, я не могу по-другому. И она знала это. К этому моменту вампир сократил расстояние до допустимого, но не нарушающего пространства девушки, и он без труда дотянулся до дрожащей руки Эмили, накрыв ее своей ладонью. Шатенка взволнованно перевела взгляд с их рук на Элайджу. Он расслаблен, спокоен. Она снова улыбается. Внутри девушки бушует ураган, стоит этому мужчине коснуться ее. Элайджа обладает способностью успокоения. Персонально для нее. И даже если это всего лишь самовнушение. Это работает безотказно. Эмили, набравшись смелости, пододвигается еще ближе, сокращая расстояние еще больше. Теперь их лица разделяет буквально пара сантиметров. –Деймон сказал мне одну хорошую вещь… – намного тише, почти шепотом, говорит Эмили, после, подаваясь вперед. Шатенка дышала Элайдже в губы, продумывая следующий шаг. А Майклсон ждал, боясь спугнуть девушку. Боясь перейти границу дозволенного. Боясь все испортить. А ведь она уже, казалось бы недавно, непозволительно близко к нему. Но этого было мало. И отступать уже поздно. Но никто и не собирался. «Нам никто и ничто не мешает пробовать и рисковать.» Прикрыв глаза, Эмили едва касается губами губ Элайджи, прижимаясь лишь на секунду. По телу пробежали сотни маленьких разрядов тока, охватывающих девушку полностью – от кончиков пальцев до кончиков волос. Она не знала, почему ее тело так реагирует на близость Элайджи. Просто не знала. А ведь это всего лишь короткий поцелуй… Не почувствовав сопротивления Майклсона, Эмили целует его снова: более уверенно, но так нежно и аккуратно, а Элайджа отвечает ей – смело, уверенно, и так чувственно, устраивая руки на хорошо очерченной талии, углубляя поцелуй, что Эмили снова чувствует тех самых «бабочек в животе». Шатенка обвивает шею первородного руками, нежно перебирая тонкими пальчиками его волосы, подается вперед, ведь Элайджа притянул ее за талию еще ближе. В мгновение, она уже оказывается на коленях у Майклсона, не разрывая поцелуя, что за столь считанные секунды из неловкого стал страстным, накаляющим атмосферу в прохладной комнате, разжигающим некогда запретную страсть, стирающим все рамки и границы между ними. Руки вампира скользили вниз по талии к бедрам и поднимались обратно, а Эмили выгибалась навстречу этим, будоражащим сознание, действиям, позволяя Элайдже все. Скинув клетчатую рубашку, Эмили открывает больший доступ к своему телу, попутно растягивая верхние пуговицы на рубашке Элайджи. –Элайджа! – в комнату вбегает Ребекка, видимо напрочь забывшая о правилах этикета и сохранении личного пространства – ой, умоляю, простите, ухожу… Блондинка растерялась, увидев подругу на коленях старшего брата, да еще и в такой момент… Ребекка сразу захлопнула дверь, сгорая от стыда и неловкости момента. –Черт! – соскакивая с Элайджи, как с раскаленного стула, ругается Эмили. –Ребекка умеет вовремя зайти… – в голосе Майклсона Эмили улавливает нотки сожаления. –Прости… – извиняется Эмили, поднимая с пола рубашку. –За что? –Теперь у нас обоих будут проблемы… Элайджа поднимается с кровати, подходя к взволнованной и растерянной шатенке, заключая в свои объятия, в надежде защитить хрупкую девушку от всего мира. Целует в макушку, нежно поглаживает по спине и шепчет на ухо: «Все будет хорошо.»