Навсегда

      Сегодня был необычайно солнечный зимний день. Легкие белые хлопья кружились перед окном, словно их главной целью было привлечь внимание рассеянных учеников. В классе было жарко, а впускать свежий воздух категорически запретили, чтобы ни в коем случае не простудить юные умы, упуская из вида тот факт, что драгоценные юные умы страдают от духоты.       От созерцания окна Бена отвлёк легкий шум, обернувшись, мальчик увидел картину, от которой у него каждый раз начинали чесаться кулаки.       Мэл сидела позади него и сейчас вперила грозный взгляд зеленых глаз в мальчика на соседнем ряду. Энтони Тремейн, еще шире улыбнувшись, вновь бросил в девочку скомканный лист бумаги, попав ей прямо в лицо.       — Хэй, Мэлли, неужели ты сейчас заплачешь? — издевательски поинтересовался задира, слегка склонившись в их сторону. — Или побежишь жаловаться папочке?       Но Бен знал, что лицо Мэл покраснело вовсе не от слез. Девочка наверняка сдерживалась, чтобы не подняться прямо сейчас и врезать ему.       — Не обращай на него внимание, — прошептал Бен, полностью обернувшись к подруге. Девочка перевела взгляд на него, и гнев в ее глазах немного угас. — Он просто не знает, чем себя занять.       — Посмотрите, рыцарь защищает свою принцессу, — продолжал темноволосый мальчик насмешливым шепотом.       — Еще одно слово, и защита понадобится тебе, — прошипела Мэл, с опаской поглядывая на учительницу.       — Давай лучше сыграем? — примирительно предложил Бен, пытаясь отвлечь подругу. — В «морской бой», например. А вот ему играть не с кем, вот он и бесится.       Мэл хмуро изучила лицо друга, после чего угол её губ приподнялся, образуя улыбку.       Энтони отвернулся с высокомерным видом, а Бен и Мэл провели остаток урока чудесно. Бен был счастлив, несмотря на проигрыш, ведь его подруга улыбалась так весело, что даже классная комната показалась не таким ужасным местом.       После звонка все послушно стали собирать портфели, и Энтони, проходя мимо Мэл, сильно дернул девочку за волосы. Сумка выпала из ее рук от слишком резкого движения, но, не растерявшись, Мэл схватила упавшую на пол книгу и со всей силы влепила ей по затылку вальяжно шедшего Энтони. Мальчик обернулся, почесывая ушибленную голову.       Мэл могла бы выйти победителем из этой битвы, но учительница не вовремя начала внимательно следить за классом, поэтому почти сразу ребята услышали обвинительное «мисс Джексон». Но, проходя мимо Бена, Мэл весело подмигнула и была явно довольна собой.       Он долго простоял у двери класса и, когда подруга все же появилась, поспешил спросить:       — Сильно досталось?       — Не-е-е, — довольно протянула девочка. — Всего лишь речь по типу «девочка не должна вести себя подобным образом». Так что я легко отделалась. О! Еще она сказала, что так Энтони может выражать симпатию и я должна как-то показать ему, как правильно выражать свои чувства.       — Странный способ показать свои чувства, — пробурчал мальчик себе под нос, перепрыгивая последние ступеньки и попутно забирая портфель у Мэл. Это была одна из его «джентльменских замашек» — как часто выражалась девочка.       — А как бы ты выразил свои чувства? — поинтересовалась подруга, открывая дверь в раздевалку.       — Только не говори, что ты собираешься… — скривился Бен.       — Нет! Нет! Нет! — активно замахала руками Мэл. — Нет! Фу! Как ты мог подумать такое? Мне просто интересно.       — Я бы подарил что-нибудь, — беспечно пожал плечами мальчик, застегивая свою синюю куртку.       — Джентльмен, — закатила глаза Мэл, сделав два шага в сторону Бена и поправив быстрым жестом его шарф. На девочке была красивая серебристая курточка, которая красиво переливалась на солнце. Она не любила носить шапки, но Бен буквально заставлял ее (иногда даже приходилось играть в догонялки, но победа всегда оставалась за ним), потому, заметив возмущенный взгляд мальчика, она полезла в карман за недостающим атрибутом одежды.       Снег все еще падал легкими хлопьями, когда ребята вышли на улицу и неспешно направились в сторону дома. Мэл ловила руками снежинки и внимательно разглядывала каждую, восхищаясь особым узором.       — Ты чего такой задумчивый? — спросила она, после того как Бен споткнулся и чуть не растянулся на дорожке. Под снегом находилась тонкая и очень коварная ледовая корочка, благодаря которой Мэл проезжала какое-то расстояние, вместо того чтобы топать.       — А как ты выражаешь симпатию? — наконец спросил мальчик и отчего-то покраснел еще сильнее.       — Даю прозвища, — коварно улыбнулась девочка. На ее щеках тоже играл румянец, и она казалась еще красивее на этом белоснежном пейзаже. — Так что тебе повезло, Бени-Бу.       — Значит, я должен поблагодарить тебя, Мэлли?       — Не называй меня так! — слегка толкнув его, возмутилась Мэл. — Ты ведь знаешь, как сильно мне не нравится мое имя.       — А какое нравится?       Мэл задумалась на мгновение, после чего с улыбкой ответила:       — Элизабет, — уверенно заявила она. — Звучит очень красиво и изысканно. К тому же есть много сокращенных вариантов: Лиззи, Бетти, Элиза. Если бы у меня появилась сестра, я попросила бы родителей назвать ее именно так, но у меня… — Мэл резко оборвала свою речь и печально вздохнула. — Но у меня никого нет.       — У тебя есть я! — сразу же возразил Бен. — И если у меня когда-нибудь будет сестра, мы назовем ее так, и она будет нравится тебе уже потому, что у нее такое прекрасное имя!       — Вряд ли у тебя будет сестра, — усмехнулась Мэл. — Твои родители слишком тебя любят и не смогут делить эту любовь с кем-то. Так что если она появится, то тогда ты уже вырастишь.       — Не правда, — Бен покачал головой, — они и тебя очень сильно любят.       — Но я не их дочь, — возразила девочка.       — Тогда я назову так свою дочь!       Ответом мальчику стал громкий смех.       — А если у тебя будет сын?       — Тогда у него будет сестра!       Мэл вновь рассмеялась и, лукаво взглянув на Бена, прошептала:       — Обещаешь?       — Клянусь нашей дружбой. — Он как-то странно посмотрел на подругу и добавил. — Ты — настоящая задира! — неожиданно заявил мальчик.       — Почему это? — удивилась девочка.       — Ты постоянно с кем-нибудь ссоришься, подкалываешь меня и дерешься с Энтони!       — Он это заслужил!       — А я? Что я сделал?       — Без тебя мне было бы ску-у-учно, — смешно протянула Мэл, отпуская локоть Бена. — Подождешь меня здесь или зайдешь в дом? Может, поздороваешься с моей мамой. А потом пойдем к тебе — есть вкусный пирог.       — Порой мне кажется, что ты ходишь к нам пироги кушать, — топая следом за девочкой, заметил Бен.       — Они у вас вку-у-усные. Дома-а-ашние.       — Настоящая задира!       — Это по-другому называется, — покачала головой Мэл, быстро скидывая верхнюю одежду. Цербер сразу же возник перед ними и начал бешено носится кругами, а потом и вовсе принялся облизывать Бена. За пять лет пес вымахал до огромных размеров.       — Может быть, но ты все равно задира.       — Не отрицаю, — прокричала Мэл, взбегая наверх по лестнице.        Бен остался у двери. Он редко проходил внутрь. А если и проходил, то каждый раз осматривался с разинутым ртом. Дом у Мэл был такой же огромный, как и пес. Порой мальчик думал, как она не блуждает здесь? Может, у нее есть специальная карта?       В доме было тихо, лишь легкие шаги людей, которые прибирались здесь. Бен каждый раз недоумевал, зачем они вообще нужны, но Мэл говорила, что содержать огромный дом в чистоте сложно да и не любит ее мама этой рутины.       Миссис Джексон слышно не было. Обычно она обозначала свое присутствие громкими приказами. Бен даже выдохнул облегченно. Мама Мэл казалась ему похожей на дракона из сказки. Когда девочка спросила, почему он так дрожит во время разговора с миссис Джексон, мальчик, покраснев, рассказал о странном сравнение. Мэл не обиделась и не рассмеялась тогда. Наоборот, согласилась.       Дома их ждал горячий обед. Белль с интересом послушала их рассказ о прошедшем дне, после чего отправила делать уроки, что очень не нравилось Мэл. Но мама Бена была настолько чудесной, что даже «настоящая задира» не хотела ее расстраивать.       Вечером, после всех дел, они могли заниматься всем, чем пожелают их детские души. Белль отправлялась наверх читать очередную книгу, а папа Бена в последнее время возвращался так поздно, что мальчик видел его лишь утром, когда он подвозил его и Мэл в школу.       Они сидели на диване и грелись после бурной игры в снежки. Белль тогда покачала головой, выдала каждому чистую одежду и оставила с чашкой теплого чая в руках. Конечно, ей не понравилось возвращение насквозь мокрых и замерзших детей, зато теперь в окно им смотрел дружелюбный снеговик, который, впрочем, выглядел немного жутко в темноте.       Сегодня был вечер пятницы, и Мэл было разрешено остаться у соседей на ночь. Это уже превратилось в традицию. Однажды, когда Бен болел, мама Мэл удивилась, встретив дочь на ужине вечером в пятницу — настолько это стало редкостью.       По телевизору шло какое-то комедийное шоу, но Бен почти ничего не слышал. Он медленно проваливался в сон, и голова его все больше склонялась к плечу Мэл.       — Вот уедешь в свой лагерь летом, а я тут скучать буду, — тихо прошептала девочка, вздохнув.       — По мне скучать будешь? — сонно пробормотал Бен.       — Конечно, ты ведь мой лучший друг. — И Мэл осторожно коснулась кольца на своей шее.       — Я приеду через месяц.       — Это до-о-олго, — протянула девочка и, кажется, шмыгнула носом.       — Ну Мэ-э-эл, — жалобно протянул Бен, обнимая подругу за плечи. Манеру растягивать слова она переняла от него. Скорее даже передразнивала. — Не говори так. Я ведь тоже скучать буду.       — Даже не вспомнишь обо мне, — скрестив руки на груди, хмыкнула она.       — Ну Мэ-э-эл, — вновь позвал он, но девочка не обернулась. — Тебе там будет скучно, это ведь лагерь для юных физиков. Я приеду и все-все-все тебе покажу! Мы даже соберем что-нибудь! Или сделаем ловушку для Энтони! — Этот аргумент явно сработал, потому что Мэл слабо улыбнулась. — И как я могу забыть о тебе, если мы друзья навсегда?       Бен протянул ей свой кулачок, и девочка, не удержавшись, протянула в ответ свой. Уже через пять минут голова Бена снова касалась плеча подруги, и они вместе смеялись над глупым мистером Смитом.       Когда Адам вернулся домой, он обнаружил две пустые кружки на столике, телевизор, по которому шел какой-то черно-белый немой фильм, и детей, крепко спавших рядом друг с другом под большим и теплым одеялом.