"Если б желания были понями..." / If Wishes were Ponies...

      В комнате вдруг повисла оглушительная тишина. Гарри осторожно выглянул из-под копыта и увидел, что странное розовое существо на деле оказалось пони с самым расстроенным и испуганным взглядом, который он когда-либо видел в жизни, грива безжизненно свисала по обеим сторонам её лица. Фиолетовая же, Твайлайт, выглядела откровенно взбешённой.       О Боже! Он опозорил её на глазах у ближайших подруг. Гарри захныкал и, несколько раз оттолкнувшись ногами, забился под оказавшийся рядом диван, которого раньше не замечал. Снова наступила тишина.       Дрожа от ужаса, мальчик внимательно вслушивался в происходящее. Теперь его жизнь, скорее всего, зависела от понимания того, что должно случиться дальше. Не следовало ему ожидать, что здесь всё будет по-другому. У Дурслей он знал правила, а здесь — нет. Но у него не было права предполагать, что правила будут как-то сильно отличаться.       — ПИНКИ! — яростно зашипела Твайлайт. — Я же сказала тебе быть помягче и не пугать его!       — Ага, — тихо сказала Скуталу, — он едва не прошиб две стены, когда его в прошлый раз напугали. А это была всего лишь принцесса Селестия, вежливо с ним заговорившая!       — О чём это ты?! — требовательно произнесла неизвестная пони.       — Кажется, мне сейчас станет дурно, — сказала другая, осознав, что именно должна означать подобная реакция жеребёнка.       Судя по приближающемуся стуку копыт, кто-то подошёл к дивану, поэтому Гарри на всякий случай забился поглубже. Мгновение спустя рядом легла на пол, а затем опустила голову, чтобы заглянуть под диван, жёлтая пони со светло-розовой гривой.       — Всё в порядке, Гарри Поттер, — мягко сказала она. — Никто не причинит тебе вреда, обещаю.       При первом же взгляде на неё возникало приятное ощущение доброты и сочувствия, пони явно была очень милой и доброй. Было что-то успокаивающее в самом её присутствии, что-то, что заставило бешено колотящееся сердце Гарри успокоиться, и он постепенно перестал испуганно хватать воздух. Также он услышал чей-то сбивчивый шёпот, раздавшийся откуда-то сверху и из-за лежащей перед ним жёлтой пони.       — Поведение Пинки может шокировать, когда встречаешься с ней впервые, уж я-то это точно знаю, — голос жёлтой пони был спокойным и умиротворённым, а улыбка полна сочувствия и понимания, — потому что, когда я впервые встретила её, неделю потом не решалась выйти из дома. Но не думаю, что она может навредить пони-будь, даже случайно. Она просто хочет дружить со всеми и любит устраивать вечеринки по любому поводу, который только можешь себе представить! И ещё больше поводов не сможешь даже вообразить! — она немного помолчала, а затем ободряюще улыбнулась ему. — Выходи, обещаю, ты будешь в безопасности.       Уговоры в том же духе продолжались ещё несколько минут. Гарри же обдумывал, что делать дальше. Чем дольше жёлтая пони разговаривала с ним, тем больше мальчик успокаивался, пока, наконец, не смог вновь мыслить достаточно связно, чтобы оценить сложившуюся ситуацию.       Он не мог уйти — ему попросту некуда было идти, и он ничего не знал об этом странном мире, в котором оказался. Принцесса приказала Твайлайт позаботиться о Гарри, поэтому та всё равно не даст ему сбежать. А если он всё же попытается убежать, она, несомненно, найдёт его снова, используя свою невероятную магию… или просто произнесёт то сканирующее магическое заклинание и найдёт, где он спрятался, по крикам боли.       Фиолетовые копыта подошли к дивану. Он снова задрожал. Твайлайт внезапно легла рядом со своей подругой и заглянула к нему под диван.       — Я не сержусь на тебя, Гарри, — мягко сказала она. — Я злюсь на твоих родственников за то, что они так плохо с тобой обращались. Я никогда не видела, чтобы пони-будь хоть по какой-то причине реагировал так, как ты, — она вздохнула. — Мне очень жаль, что Пинки так тебя напугала. Она действительно не имела в виду ничего плохого… она просто… с чрезмерным энтузиазмом относится к встречам с новыми пони и организации для них вечеринок. Ей очень хочется дружить со всеми и делать всех счастливыми.       Вдвоём они постепенно всё же смогли уговорить Гарри выползти из-под дивана. Только поставив передние копыта на сиденье дивана и поднявшись на задние, он осознал, что снова по привычке поднялся на две ноги и тут же испуганно оглянулся на стоящих вокруг пони. Он же совсем забыл, что Твайлайт не хотела, чтобы Гарри ходил на двух ногах. Три жеребёнки смотрели на него с восхищением, а в глазах взрослых было удивление и лёгкое недоумение, но уж никак не осуждение или недовольство. Твайлайт же смотрела на Гарри с заметным интересом, правда, похоже, больше всего её интересовали его ноги.       Жёлтая пони, оказавшаяся пегаской, обернула одно из своих крыльев вокруг его бёдер, и это почему-то показалось ему очень приятным.       — О! О! — воскликнула розовая пони, заставив Гарри вздрогнуть, её длинные прямые волосы слегка закудрявились. — Я тоже так могу! — розовая пони с лёгкостью вскочила на задние ноги и прошлась по комнате с таким изяществом, словно тоже с детства умела ходить на двух ногах. И точно так же, как Гарри чуть раньше оказался выше жеребёнок, так и она теперь возвышалась над своими подругами и над ним самим. Затем, подойдя к Гарри, розовая пони снова широко улыбнулась и произнесла куда спокойнее: — Привет, я Пинки Пай, — она медленно протянула к нему правую переднюю ногу. — Прости, что напугала тебя, — её извиняющийся голос был полон искренности, а лицо вновь стало очень грустным.       Он нерешительно протянул руку… «То есть, переднюю ногу», — мысленно напомнил себе Гарри, и обвил своим «пальцем» её копыто. Было очень странно пожимать руку средним пальцем. Но нормальное человеческое рукопожатие заставило бы его тянуться до середины её ноги — вплоть до изгиба, который у человека был бы запястьем, но у пони он бы назвал локтем, в то время как её настоящий локоть, казалось, был где-то рядом с её грудью! С другой стороны, если он повернёт ногу копытом к себе и резко поднимет её, показывая окружающим, то получится что он демонстрирует всем средний палец! Он чувствовал, что остальные пальцы вроде бы как есть, но ощущал их прижатыми к среднему где-то на уровне первой костяшки. Но сам факт, что, оказавшись в теле жеребёнка, он теперь может всем факи показывать, и никто не поймёт оскорбительности жеста, вдруг показался Гарри настолько забавным, что он невольно улыбнулся¹.       Ободрённая его улыбкой, Пинки внезапно протянула ему второе копыто, на котором оказался кексик. Гарри в замешательстве уставился на розовую пони. Как она ухитрялась держать его только вогнутым основанием копыта? Гарри неуверенно попытался взять угощение в своё копыто, обхватив пальцем. Было очень неудобно, но он как-то справился.       Подняв взгляд от кексика в своём копыте, Гарри робко посмотрел сначала на Пинки, а затем на Твайлайт, неуверенный, можно ли ему съесть подаренное лакомство. Вместо ответа фиолетовая единорожка ободряюще кивнула ему. Жёлтая пегаска тоже кивнула, приобняв крылом.       Гарри осторожно откусил небольшой кусочек. Кексик оказался самым лучшим, самым сладким из всего, что он когда-либо ел. Более того, это вообще был его первый кексик в жизни — уж Дадли позаботился об этом. Гарри не смог сдержаться и невольно посмотрел на центральный стол, желая узнать, есть ли там ещё это чудо, и надеясь, что ему разрешат съесть ещё одно.       — Э-э-э, — сказала одна из жеребёнок, «Эппл Блум, кажется», — подумал Гарри, ещё немного путающий их голоса, — бумажный стаканчик есть не нужно было.       Красно-золотой единорожек посмотрел на своё пустое копыто, потом на неё.       — А? — сказал он. — Не нужно было? Ну, всё равно было вкусно, — добавил он, пожав плечами.       Глаза Пинки стали огромными — или, по крайней мере, больше, чем были до того.       — Сделать бумажные стаканчики съедобными? — розовая пони аж задохнулась от возбуждения. Гарри хотел сделать шаг назад, но он и так уже упирался задом в стоящий позади него диван. — Гениколепная² идея! — закричала Пинки Пай, подпрыгивая в воздух и зависнув там на секунду, после чего выбежала из дома-дерева так стремительно, что на мгновение на месте, где она стояла до того, остался розовый контур, от которого тянулась размытая розовая полоса, ведущая за дверь, при этом сама дверь открылась и потом закрылась за ней так быстро, что тот миг, когда в проёме показалось солнце, выглядел как срабатывание фотовспышки.       Гарри ошарашенно моргнул и перевёл взгляд на других пони. Твайлайт хмурилась, голубая крылатая пони и та, что стояла рядом с Эппл Блум, просто качали головами, белая, стоявшая рядом со Свити Белль, закатила глаза, а жёлтая всё так же стояла рядом с ним, обнимая крылом его бедра, словно говоря, что она рядом и поддерживает его. Это помогло ему успокоиться, и потому Гарри снова опустился на четыре копыта, прежде чем Твайлайт разозлится на него из-за того, что он всё ещё стоял на двух. Как только он сменил позу, крыло переместилось и, оказавшись в итоге накинутым ему на спину и задние ноги подобно плащу, слегка приобняло превращённого мальчика.       — Ну, как бы то ни было, — наконец сказала Твайлайт, — вот мои подруги. Это Рэрити, — она указала на белую пони с густо-фиолетовыми гривой и хвостом, — она владелица бутика «Карусель», которым сама же и управляет, как я тебе говорила. А рядом с ней — её сестра Свити Белль, ты с ней уже знаком.       — Привет, дорогуша, — манерным голосом поздоровалась белая единорожка и изящно кивнула.       — Рад познакомиться, мэм, — сумел кое-как выдавить из себя Гарри.       Он не умел разговаривать со взрослыми. Дядя Вернон и тётя Петуния позаботились о том, чтобы все взрослые, с которыми он встречался, знали о его «репутации», и потому на всех подобных встречах его обычно встречали подозрительно-враждебные взгляды. И любое отклонение от кроткого поведения или малейшее неподчинение, считалось непокорностью и непочтительностью. Если и не другими взрослыми, то его тётей и дядей точно.       — Это Эпплджек, — продолжила Твайлайт, указывая на оранжевую пони с соломенно-жёлтой гривой и хвостом и с надетой на голову шляпой как у ковбоев из фильмов, которая стояла рядом с Эппл Блум. Как и у Эппл Блум, у пони в шляпе не было ни крыльев, ни рога. — Эппл Блум, Свити Бель и Скуталу нашли тебя как раз около принадлежащей её семье фермы «Сладкое яблочко». Кстати, Эппл Блум — её сестра.       — Здоровеньки́, — сказала оранжевая пони с явным западно-американским акцентом — таким же, как и у её сестры Эппл Блум, но ещё более выраженным. Гарри невольно задумался, откуда у этих пони мог взяться такой акцент.       — Приятно познакомиться, мэм, — выдал ещё один кроткий ответ Гарри, вежливо кивнув.       — А я Рэйнбоу Дэш, самый быстрый пегас в Эквестрии! — хвастливо заявила голубая крылатая пони, подлетая к нему.       Впрочем, пегаска быстро отстранилась, увидев, как Гарри, вздрогнув, весь сжался от её внезапного движения и попытался забиться под крыло жёлтой пегаски. У Рэйнбоу Дэш грива и хвост были разноцветными, а ещё она всё время носилась туда-сюда по библиотеке, как огромная колибри. Однако при этом она взмахивала крыльями намного медленнее, чем требовалось даже обычной птице, чтобы оставаться в воздухе. Гарри только и мог, что в изумлении наблюдать за этим странным феноменом.       — З-здрасьте, мэм, — только и сумел пропищать Гарри, ошарашенно моргая из-за странных выходок летающей пони.       — А рядом с тобой стоит Флаттершай.       Гарри ещё раз взглянул на жёлтую пегаску с розовыми гривой и хвостом и застенчиво ей улыбнулся.       — Спасибо, — прошептал ей превращённый мальчик.       — Ну, и ты уже познакомился с Пинки Пай, — Твайлайт виновато посмотрела на него. — Мне жаль, что она напугала тебя. Временами Пинки бывает… слишком уж энергичной и не отдаёт себе отчёта, насколько она напориста.       Гарри просто кивнул. Лучше не разговаривать со взрослыми, если только ему не скажут, что он должен сказать несколько слов в ответ. Кивнуть или покачать головой всегда было более разумным решением.       Флаттершай подвела нерешительного жеребёнка к столу с едой и предложила ему ещё один кексик. Однако даже это короткое путешествие не обошлось без боли, поскольку из-за отсутствия у него опыта передвижения на четвереньках Гарри дважды упал лицом вниз. Он был уверен, что легко смог бы преодолеть эту дистанцию на двух ногах, но боялся, что Твайлайт разозлится на него за его «уродские» манеры. Флаттершай всё время оставалась рядом с ним, положив крыло ему на спину, успокаивая и даруя молчаливую поддержку.       — Эй, Твайлайт, — услышал он внезапный вопрос Рэйнбоу Дэш, — а когда ты успела притащить этот диван? Не помню, чтобы вчера видела его тут!       Все сразу обернулись на голос. К удивлению Гарри, диван был как две капли воды похож на диван в гостиной Дурслей, но только намного больше. Он возвышался над Гарри, отчего голова превращённого мальчика едва ли дотянулась бы до его подушек. Глядя на него, Гарри внезапно задумался: как он вообще умудрился под ним поместиться? Ведь перед ним стоял диван-кровать, и там определённо не могло быть много места под днищем!       От пришедшей в голову мысли Гарри невольно вздохнул. Ну конечно же, магия. Что же ещё?       Как и всех остальных, Гарри немало озадачило присутствие дивана, как и мысли о том, откуда он мог взяться. В конце концов, на роге у Гарри было это убивающее магию кольцо, так что к его появлению он уж точно не имел никакого отношения, ведь так? Гарри взял предложенный Флаттершай кексик и запихнул его в рот целиком. Что удивительно, стоять на трёх ногах, держа кексик в четвёртой, оказалось труднее, чем просто стоять на двух ногах. Ему очень хотелось встать как удобнее, но он не осмеливался разозлить Твайлайт.       Уже через пару минут разговоров Гарри обнаружил, что Скуталу была фанаткой Рэйнбоу Дэш. Уговорив Дэш рассказать Гарри о своих подвигах, она жадно внимала каждому слову голубой пегаски, которая непрестанно хвасталась своим мастерством летуна. Похоже, Рэйнбоу Дэш оказалась той ещё хвастуньей, вдобавок хвастуньей ужасно самоуверенной. Судя по всему, она просто обожала быть в центре внимания. Остальные слушали её и иногда закатывали глаза, но ни разу не заявили, что её россказни — враньё. Судя по тому, как другие пони кивали, подтверждая её слова, она, видимо, и правда была способна подтвердить своё хвастовство делом. Необычное сочетание по мнению Гарри — большинству хвастунов, которых он встречал, на деле хвалиться было абсолютно нечем, они только и могли, что болтать.       Однако Гарри был немного озадачен, несколько раз услышав упоминания о чём-то, называемом элементом верности. От мысли, что какая-то верность может соответствовать такому беззастенчивому хвастовству Гарри невольно покачал головой.       Следующие несколько минут Гарри был занят тем, что запихивал в себя кексики и пирожные, которые непрерывно подсовывала ему жёлтая пегаска. Он брал только то, что ему предлагали, и даже не пытался взять со стола что-либо самостоятельно — тогда его бы точно наказали. Яблочный сок, который дала ему пегаска, оказался слаще любого, что он когда-либо пил, и Гарри чуть ли не залпом опустошил свой первый стакан.       Тем временем все остальные, в том числе и взрослые, ели сладкого даже больше чем он, слушая оду Рэйнбоу Дэш своему величию. Гарри даже задумался, не заболеют ли они от такого диабетом, учитывая, сколько сахара эти пони слопали всего за несколько минут.       В какой-то момент Твайлайт подошла к Гарри и спросила, не хочет ли он совершить небольшую экскурсию по библиотеке. Конечно, мальчик хотел, но переживал, что рассердит её своей неуклюжестью, поэтому неуверенно переминался на копытах, не зная, как ответить, чтобы не попасть в затруднительное положение. К счастью, ему снова на помощь пришла Флаттершай, пройдя по дому вместе с Гарри, положив крыло ему на спину. Жёлтая пегаска даже позволила ему опираться на её бок, чтобы помочь удержать равновесие.       Почти прямо напротив входной двери и следовавшей за ней прихожей находилась винтовая лестница, ведущая в одну из ниш наверху.       — Там расположена моя спальня, — сказала Твайлайт. — Там же находится и корзинка Спайка.       При упоминании дракона Гарри оглянулся и увидел Спайка, стоящего рядом с белой единорожкой — Рэрити — и смотрящего на неё. Судя по выражению его морд… лица, Гарри предположил, что тот на полном серьёзе увлечён гораздо более взрослой пони. И, к изумлению Гарри, дракончик в это время грыз драгоценный камень! Ну, или очень на него похожую стекляшку — Гарри не учился отличать драгоценные камни от цветных стёклышек, но в том, что это точно не был какой-нибудь леденец, он был уверен наверняка.       Гарри снова осмотрел лестницу, на этот раз критически и даже наклонился в сторону, осматривая боковину лестницы, но стена под ней, казалось, была цельной, да и сами ступени лестницы оказались вырезаны прямо в дереве. Однако никаких признаков двери в стене под лестницей он так и не увидел, только полки с книгами.       Он нерешительно спросил:       — А где у чулана дверь?       Увидев озадаченный взгляд пони, Гарри указал в сторону лестницы.       — Чулана? — недоумевающе спросила Твайлайт.       — Ну да, — сглотнув, пояснил Гарри. — Ну, знаете, чулана, в котором вы будете запирать меня на ночь? Понимаете, для сна?       Говоря это, Гарри исходил из предположения, что она не собиралась приказать ему спать просто на полу. Или он слишком многого хочет? Может, у неё есть какой сарай на заднем дворе, в котором по её замыслу Гарри и должен будет спать? Ну, как это иногда делали Дурсли, когда особенно сильно на него злились или собирались куда-то на выходные и не хотели беспокоить миссис Фигг.       В ответ фиолетовая единорожка в ужасе на него уставилась.       — Спать в чулане? — она повысила голос, явно ошарашенная таким вариантом.       Во рту Гарри внезапно пересохло, и он, съёжившись под крылом Флаттершай, прижался к ней.       — Ага. Именно там я ночевал у Дурслей, — сказал Гарри очень тихим голосом. «Ну, да, всё ясно», — подумал мальчик и медленно кивнул себе, понимая, что отныне должен будет спать прямо на улице.       К удивлению Гарри, Флаттершай крепко прижала его к себе крылом и, прошептав: «Бедняжка», потёрлась носом об его шею, что оказалось до странности успокаивающим.       — В моей библиотеке под лестницей нет чулана, — холодно сказала Твайлайт Спаркл. — А даже если бы и был, ты бы там не спал. Твоя кровать там, наверху, рядом с моей, — указала она копытом.       От неожиданности Гарри сел — хотя скорее рухнул — на зад и посмотрел на неё, а затем — на виднеющийся край ниши наверху.       — Я буду спать в одной спальне с вами? — недоверчиво спросил он. — В настоящей постели? Как самый нормальный… — Гарри вдруг замер, поражённый этой мыслью.       На лице единорожки быстро сменилось несколько выражений, но в итоге она улыбнулась.       — Да, отныне у тебя есть самая настоящая кровать, и стоит она рядом с моей, — решительно сказала она.       — Вау, — только и смог едва слышно произнести Гарри — он никогда раньше не спал в одной комнате с кем-то другим. Даже у миссис Фигг.       Вот и с крепкими объятиями Флаттершай было не совсем ясно — насколько он помнит, его вообще никогда раньше не обнимали. Разумеется, сложно было ожидать объятий от тёти или дяди, но никто другой его тоже ни разу не обнял. Ему было неловко и почти неудобно, но в то же время, ощущения от объятий оказались очень приятными. Гарри не знал, как следует вести себя в этом случае, поэтому не стал ничего предпринимать, позволив ей делать то, что она хотела. Всё, что ему оставалось — лишь задаваться вопросом, почему она это делает.       Пока он обдумывал это, Твайлайт Спаркл указала на дверь слева от них.       — Эта дверь ведёт в подвал под нами, и там находится моя лаборатория, — сказала Твайлайт и сурово посмотрела на Гарри. — Не ходи туда без меня — внизу есть очень опасные вещи, особенно для такого маленького жеребёнка, как ты. Итак, никаких исследований подвала! Ясно?       Гарри быстро кивнул, хоть и заметил, как три жеребёнки обменялись многозначительными взглядами. Скуталу, похоже, то, что скрывалось за дверью, заинтересовало больше всех, поскольку она без промедления принялась незаметно красться в её сторону. Затем Гарри показали кухню, а также туалет и умывальник, расположенные в соседнем с кухней помещении.       — Наверху есть ещё один туалет с полноценной ванной и душем, — сказала фиолетовая единорожка.       — Ой, простите, — тут же очень тихо сказала Флаттершай и, шагнув в туалет, закрыла дверь.       Гарри сразу же сел — он сегодня вечером не собирался снова падать лицом вниз, если только мог хоть как-то этого избежать. Он будет ждать прямо тут, не сходя с этого места, пока она не выйдет.       Скуталу была первой, кто заметила. Она уже собиралась стянуть ещё одну булочку с центрального стола, когда замерла и уставилась на Гарри. Сначала её глаза широко раскрылись, потом сузились. Она уже открыла рот, явно намереваясь что-то сказать, но промолчала.       Встревоженный, Гарри огляделся в поисках того, что могло привлечь её внимание, прежде чем понял, что её глаза были прикованы к его бедру. Через пару секунд пегасёнка подбежала к Гарри и принялась разглядывать его задние ноги. Гарри тоже взглянул на своё бедро, хоть уже и видел то, что она только что заметила. Там, где у всех остальных пони были эти странные татуировки — кьютимарки, как они их называли, насколько он запомнил, — у него был длинный шрам в форме молнии.       Ещё там, в больнице, он нашёл время, чтобы внимательно изучить «кьютимарку» медсестры Редхарт — именно так она её называла. По правде говоря, она ею очень гордилась — как и тем, что Гарри вдруг заинтересовался её «особой меткой».       Как оказалось, кьютимарка не была просто татуировкой, когда с помощью цветных чернил навсегда окрашивали кожу — такое не годилось бы для пони, поскольку их шёрстка попросту скрыла бы картинку. Как выяснилось, сама шёрстка у пони там, где находились кьютимарки, была другого цвета. Гарри не знал, как они это делали, но был практически уверен, что и здесь дело было в магии.       Однако конкретно в его случае это была не татуировка или изменившая цвет шёрстка — нет, это был самый настоящий шрам, пробивающийся сквозь мех и оставляющий в шерсти полоску в форме молнии. Если бы не лишённая шёрстки зарубцевавшаяся кожа, можно было бы подумать, что кто-то просто выбрил ему на бедре почти до самой кожи стилизованную молнию.       «Какая жалость, — сказала тогда медсестра, — когда ты получишь свою кьютимарку, она окажется испорчена этим ужасным шрамом. Да кому вообще могло прийти в голову сделать такое с жеребёнком?»       Ничего на тот момент не зная ни о кьютимарках, ни о том, что они значат в обществе пони, Гарри не совсем понимал, что она имела в виду. Для него это был просто шрам — такой же, как у него на лбу.       — О, Святая Селестия! — воскликнула Скуталу. — Да это никакая не кьютимарка!       Остальные кобылочки быстро подбежали к нему и внимательно изучили. Взрослые тоже подошли, желая посмотреть.       — Он болит? — спросила Эппл Блум, осторожно касаясь шрама.       — Нет, — тихо сказал Гарри, пожав плечами.       Свити Белль выглядела так, будто её сейчас стошнит. Она взглянула на своё бедро, а затем полушёпотом сказала подругам:       — Думаю, есть вещи и похуже пустых боков, — затем Свити обошла Гарри с другой стороны и ахнула: — С этой стороны такой же!       Остальные обступили Гарри и уставились на находку.       Свити Белль вдруг прижалась к Гарри, уткнувшись носом в шею. Эппл Блум подошла к нему с другой стороны и сделала то же самое. Скуталу же, встав перед Гарри и наклонившись вперёд, обняла его шею своей и стала тереться подбородком о его гриву.       Гарри внезапно для себя обнаружил, что хоть их действия и показались ему странными и непонятными, но при этом почему-то успокаивали его. Не то чтобы он был расстроен из-за этих шрамов или чего-то ещё, но то, что эти три жеребёнки прижимались к нему, каким-то образом заставило его почувствовать себя лучше. Вот только зачем они это делали? Они что, делали это ради него? Или всё же ради себя?       Флаттершай вышла из туалета и теперь с улыбкой смотрела, как три кобылки собрались вокруг Гарри, утешая — ровно до тех пор, пока Рэйнбоу Дэш не рассказала ей о его шрамах. Тут же в её взгляде промелькнул испуг, в следующую секунду сменившийся сочувствием. Жёлтая пегаска снова накрыла Гарри своим крылом и прижала к себе. И он не понимал почему.       На этом вечеринка, собственно, и завершилась.       Эпплджек первой покинула их.       — Айда, Эппл Блум, нам ще вечерними делами заняться надобно, а после ужинать. Ты же знаешь, бабуля нам шею намылит, еж’ли мы не бу’м вовремя.       Гарри не мог не задаться вопросом, сколько от того ужина они съедят после того как вечером уже набили животы сладостями. С другой стороны, Эпплджек, похоже, нисколько не беспокоило, что Эппл Блум испортила себе аппетит, объевшись сладостями перед ужином.       Там, в Литтл Уингинг, он слышал, как дети жалуются на то, что родители отказывают им в сладостях, когда приближается время обеда или ужина. Хоть у него никогда не было этой проблемы, Гарри заметил, что завидует тем, у кого есть кто-то, кому не безразлично, испортится у него аппетит или нет. У Дурслей ему везло, если они вообще не забывали разрешить ему пообедать.       — А мне нужно проверить график движения облаков на завтра, — сказала Рэйнбоу Дэш и, взлетев в одну из ниш, завершавшуюся выступающим наружу балконом, улетела.       — Мне очень жаль, но мои друзья-животные ждут, что я вернусь домой, чтобы приготовить им ужин, — почти что прошептала Флаттершай, грустно глядя на Гарри.       Следующей стала Рэрити.       — У меня важный заказ, который нужно закончить до завтра, — произнесла извиняющимся тоном белая единорожка с фиолетовой гривой. — А Свити Белль, — она со значением посмотрела на сестру, чтобы заставить её отойти от Гарри, — нужно доделать домашнее задание.       — Тётя Лофти будет расстроена, если я снова пропущу ужин, — неохотно призналась Скуталу и, в последний раз прижавшись к шее Гарри, тоже направилась к двери.       После того как все они ушли, библиотека показалась странно пустой.