Светлячок в долине света

Сакура молчала, прикрыв глаза и бездумно вглядываясь через плечо Изуны в закатные сумерки. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и вечерние тени плотным лоскутным покрывалом укрыли кусты и деревья в лесу. Все казалось ей теперь нереальным, призрачным и зыбким — то ли от потери крови, то ли от недавнего страха за своего почти-брата, то ли от усталости. Лишь тепло чужого тела да ровное и сильное биение мужского сердца связывали ее с реальностью. Душная жаркая ночь все быстрее густела, наливалась бархатной чернотой, глушила звуки и шаги, так что на мгновение Сакуре показалось, что только они с Изуной и остались вдвоем в целом свете — единственные живые души, избежавшие участи стать страшными плодами древа Шинджу. Девушка поежилась и крепче обняла напарника за плечи, прижимаясь к его теплой спине, тот, словно почувствовав что-то, поудобнее перехватил ее под коленями и побежал еще быстрее... Девушка тихонько вздохнула — с того самого момента на скалистом берегу они больше ни о чем не говорили. Нет, конечно, поначалу она пыталась объясниться с напарником, доказывала что-то о его невиновности в случившемся и о своей свободе выбора, убеждала, будто дело даже не в том, что она защищала близкого человека и друга, а в том, что ее так учили. Что задача любого военного медика — спасти жизни напарников, а собственные ее запасы чакры без печати невелики, и если бы Изуна, а не она, получил такую рану, то ей было бы тяжелее его исцелить. К тому же, он должен подумать, что если бы с ним что-то случилось, она осталась бы один на один с Тобирамой. Если бы Сенджу не был так растерян и был более готов к бою, она бы ни за что с ним не справилась. Поэтому он обязательно должен понять, что ее решение было абсолютно разумным, правильным и логичным... В тот момент Сакура казалась самой себе очень убедительной... Но, сколько бы она ни убеждала, ни объясняла и ни доказывала, все ее слова падали в пустоту. Изуна молча ее выслушал, а после отрешенно и безучастно покивал головой, нахмурив брови и поджав губы так, что тяжелыми складками на лбу да суровым и жестким абрисом скул и нижней челюсти стал в один миг удивительно похожим на старшего брата. Он быстро, но без ненужной суеты, натянул грязную, задубевшую от чужой крови рубашку, протер лезвие собственного меча и вложил его в ножны, а потом поднял валявшуюся на траве катану Тобирамы, мстительно сломал ее пополам и зашвырнул в реку. Затем Изуна внимательно рассмотрел шаринганом выжженную на рукаве печать, аккуратно срезал ее кунаем, заботливо накинул куртку на плечи Сакуре и, так ничего и не сказав, решительно подхватил девушку на спину и побежал вперед. Он бежал, и бежал, и бежал на пределе сил, не жалея чакры, так что еще до полуночи они достигли земель родного клана. Охрана, едва завидев их издалека, немедленно отворила ворота, пропуская внутрь. Навстречу Изуне и Сакуре, запалив фонари, уже спешили ожидавшие их у надвратной башенки встревоженные друзья. — Что... что случилось?! Вы так сильно задержались! — доносилось со всех сторон. — Изуна, ты ранен? Твоя рубашка вся в крови! — Сакура, ох, ками... — прижала руки к губам Онага, когда заметила под накинутой курткой залитые кровью и кое-как скрепленные на груди подруги обрывки одежды. — Да что же это?! Быстрее, быстрее в лечебницу! — зачастила пухленькая Касуми, испуганно ухватив Хисаме за руку. — Мокса уже побежала за Шогой и Ханако. Поторопитесь. — Кто вообще посмел на вас напасть?! — воскликнул удивительно помятый и взъерошенный Хикаку. Сакура мысленно хихикнула, взглянув на красивого, как кинозвезда, и обычно такого педантичного и строгого Учиха. Растрепанная челка и торчащие в разные стороны длинные волосы — днем аккуратно увязанные в хвост — делали его этой ночью в свете фонарей по-домашнему мягким, уязвимым и совсем юным... — Сенджу Тобирама! — хрипло, будто вечность ни с кем не разговаривал, с ненавистью выплюнул Изуна. — Этот белобрысый ублюдок придумал новую технику, что-то связанное с печатями, научился перемещаться быстрее шуншина, так что даже шаринганом не отследить. Располосовал бы меня надвое, если бы не Сакура... — Не теряй времени. Утром все обсудим, поскорей неси ее в лечебницу, — решительно отозвался Кори. Сакура наконец отмерла, огляделась по сторонам, дернулась, заставляя Изуну ее отпустить, спрыгнула на землю и запротестовала. — Не надо! Не надо! Ночь уже. Ну зачем панику разводить? Все со мной в порядке. Да, меня ранили, но рану я уже залечила... только устала немного... но все в порядке! — девушка кивнула и неожиданно замерла, переживая приступ слабости и тошноты от резкого движения. Кори недоверчиво посмотрел на нее, потом переглянулся с остальными, взглянул на хмурого и слишком серьезного Изуну и тоже нахмурился...

***

...А на рассвете в селение вернулся Мадара. Он немного похудел и осунулся за то время, пока отсутствовал, длинная растрепанная грива волос его, казалось, стала еще длиннее и растрепанней, алые доспехи были кое-где побиты и поцарапаны и кое-как залатаны в спешке, но сам он выглядел чрезвычайно довольным и — что было очень для него непривычно — веселым. Он доброжелательно поздоровался с охранниками на воротах, которые отчего-то замерли перед ним, как кролики перед крокодилом, не решаясь заглянуть собственному главе в глаза. Мадара настороженно нахмурился. Тень былой подозрительности на мгновение пробежала по его лицу, но тут же развеялась без следа — он был в слишком хорошем настроении. Мадара быстро, почти срываясь на бег, добрался до дома, так никого и не встретив на главной улице, отворил ворота поместья, прошел по саду, походя заглянул на кухню и поздоровался с бабкой Шорай, которая отчего-то слишком громко и сердито звенела котлами, и отправился к их с Сакурой комнате. Тихо отодвинув створку дверей и стараясь не шуметь, он прошел внутрь. — Мадара! — вскрикнула Сакура и подхватилась с постели. Она быстро отбросила покрывало в сторону и бросилась к мужу. Учиха подхватил ее на руки и крепко обнял, жадно целуя в губы, и щеки, и шею... Некоторое время спустя мужчина все же нехотя отстранился, внимательно рассматривая девушку со всех сторон. — Ты что-то бледная сегодня. Плохо спала? Прости, что разбудил, но я так спешил, чтобы поскорей тебя увидеть. — Нет-нет! Все в порядке! Наконец-то ты вернулся! Я очень беспокоилась! — воскликнула Сакура, встревоженно оглядывая потертые доспехи. — Ты не ранен? — Нет... пустяки! Раз проснулась — одевайся быстрее. Хочу, чтобы ты тоже знала. Я велел охране предупредить старейшин и Хикаку с Кори. Сейчас умоюсь, переоденусь и через час собираемся в моем кабинете. У меня есть важные и хорошие новости для всего нашего клана! — Мадара ухмыльнулся, еще раз крепко обнял жену и абсолютно по-мальчишески ей подмигнул. — Только странно, что Изуна все еще спит. Пойти, что ли, дать ему бодрящего пинка?! Это ж надо — спать после восхода солнца! Совсем обленился без меня, бездельник! Сакура прикусила губу, не зная, что ответить, так что просто приподнялась на цыпочки и легонько поцеловала мужа в губы. — Не надо, не буди, время еще есть. Давай, лучше, я помогу тебе доспехи снять и вымыться. Мадара поглядел на нее долгим, нечитаемым взглядом, черные зрачки его медленно расширились, заняв почти всю радужку...

***

— ...Пришлось, конечно, повозиться — этот жадный ублюдок неожиданно расщедрился и нанял хороших сенсоров из страны Дождя, — рассказывал Мадара. — Много времени потратил, чтобы аккуратно убрать по одному, а затем найти лазейку и пробраться в замок. Ну ничего. Эта задержка была к лучшему, иначе мог бы упустить благоприятный момент. На обратном пути я удачно заглянул к Хагоромо. Сначала хотел просто припугнуть, да только пугать оказалось почти что и некого. Их глава, когда решил выступить против нашего клана, поставил все на победу и собрал в поход почти всех своих шиноби, оставив в селении женщин, детей и стариков практически без всякой защиты. Когда я возвращался из страны Водопадов, отряд охотников за кровью осадил селение Хагоромо. Те еще вяло сопротивлялись, но долго бы не продержались. Я обдумал ситуацию и решил, что стоит вмешаться, разогнал разбойников, а потом поговорил со старейшинами Хагоромо. Мне удалось их убедить, что другого такого шанса у них уже не будет: слабые в наше время не выживают, а я вообще очень редко бываю настолько добрым и делаю такие щедрые предложения. Они вынуждены были согласиться... — Мадара помедлил немного и оглядел присутствующих довольным взглядом. — Так что вот уже вторые сутки, как у клана Учиха есть вассалы! Хикаку подавился и раскашлялся, Молчун удивленно хмыкнул. Мадара продолжил: — Я разрешил Хагоромо разместить мон Учиха над воротами, чтобы отвадить всякую дрянь, и пообещал защиту, взамен они будут подчиняться Учихаичизоку. Это станет первым шагом к величию нашего клана, — Мадара обвел взглядом присутствующих и замолчал, ожидая реакции. Изуна сидел, безучастно рассматривая собственные ладони, Сакура встревоженно посмотрела на деверя и опустила голову. Хикаку с Кори недоуменно переглянулись, не совсем понимая, что такого великого Мадара нашел в тяжелом ненадежном якоре из оставшихся без сильных шиноби ошметках еще недавно враждебного клана, который теперь придется кормить и защищать, а еще как-то справляться с ненавистью тех, чьи родные погибли под стенами селения Учиха. Бабушка Ханако, все это время просидевшая тихо и недвижимо, как кукла, прищурилась и чуть более внимательно поглядела на молодого главу своего клана. Темные зрачки ее сузились, выдавая быструю работу мыслей. Вот, наконец, что-то поняв, она вздрогнула и моргнула, так что фарфоровая маска вежливости пошла трещинами, обнажая яркие эмоции... Шога взглянул на нее и недоверчиво хмыкнул. Его бывший напарник Акамэ, с которым Сакура уже успела познакомиться, — крепко сбитый, нелюдимый, лысый мужчина с красновато-карими выразительными глазами и белесыми бровями — хищно прищурился, наклонился вперед и неожиданно гулко расхохотался, произнеся только два слова: — Мост Каннаби! — Верно! — по-волчьи ухмыльнулся Мадара. — Это исключительно хорошее стечение обстоятельств — мост Каннаби расположен на самой границе земель Хагоромо и страны Травы, и теперь он находится под нашим влиянием, а значит, скоро станет нашим и северный торговый путь, который проходит с восточного побережья на запад по малым северным странам и дальше — в страны Земли и Ветра. Это слишком важное направление — ворота к центру снабжения многих военных кланов, и все это будет принадлежать нам, — Мадара сжал кулак, — проклятым Камизуру из нашей хватки теперь не вырваться! Несколько союзных договоров, точно нацеленный удар, и мы сумеем сдвинуть северный торговый путь на пятьдесят ри южнее, так что он пройдет не по чужим странам, а по самой границе страны Огня. Я поговорю с Нара Ашикой, он негласный лидер трех союзных кланов, а Акимичи — прирожденные торгаши, их связи с купцами страны Горячих источников обязательно надо использовать. Думаю, Нара такой выгоды не упустит, останется только договориться со старым Хьюга Хибоко, но с помощью Ашики все должно получиться. Вместе мы заставим купцов идти по нашим землям и под нашей охраной и постепенно подомнем под себя весь север страны Огня, а потом сможем влиять и на соседние страны. Единственная проблема, как я вижу, — это страна Железа, с ними мне не хотелось бы портить отношения, но надеюсь, что сумею договориться и с Ицумой. Шиноби в его стране нет, так что за наем охраны ему не платят, а по поводу налога за проход по его земле — что-нибудь придумаем. Есть одна мыслишка... Так что, как я и сказал, произошедшее станет первым шагом к величию Учиха. Я все тщательно обдумал, пока шел домой, даже сам клан Хагоромо, несмотря на их катастрофические потери, можно выгодно использовать. Да, они сейчас слишком слабы, ходить на задания там попросту некому — кормить и защищать их придется именно нам, но в этом клане почти все «воздушники», с огнем Учиха, когда-нибудь в будущем, может получиться хорошее сочетание. Дети от таких союзов станут намного сильнее родителей... Я еще подумаю, кого назначить в гарнизон, который я обещал направить в селение Хагоромо для защиты. У нас тоже не слишком много свободных мужчин, но, возможно, кто-то из вдовцов или тех, кто так и не сумел найти себе пару здесь... — Мадара, погоди. Не спеши так сильно. С этим вопросом стоит повременить и быть особенно осторожными, — медленно и веско проговорила бабушка Ханако. Шога снова хмыкнул и подтверждающе кивнул. — Согласен с Ханако... если ты, конечно, расчитываешь получить именно вассалов. Нам придется внимательно следить, чтобы наши шиноби не наломали дров. Сам понимаешь, целое селение женщин, многие из которых все еще остаются куноичи. Даже обычная крестьянка за свою семью и детей медведю глотку перегрызет. По крайней мере, попытается. А эти... у каждой по кунаю да связке сюрикенов под подолом припасено. Ну и яд тоже никто не отменял. Мы не сможем днем и ночью быть начеку. Если убьют хоть одного из наших... начнется резня. Мадара, подумай, между нашими кланами уже сотню лет отношения были натянутыми, а теперь большая часть их мужчин сожжена в огне Аматерасу под нашими стенами. Учихаичизоку не нужна медленно тлеющая взрывная печать в подбрюшье, придется действовать чрезвычайно аккуратно. Мадара скривился. — Тебе не стоит объяснять мне разницу между рабами и вассалами, Шога! Клан Учиха никогда еще не пятнал себя бесчестьем и предательством по отношению к союзникам. Не будет этого и при мне... Но все-таки мы должны думать и на перспективу тоже! Акамэ покосился на обоих старейшин и медленно добавил: — Не ярись, глава. Никто не обвиняет тебя сейчас в дурных помыслах. Но Ханако с Шогой в чем-то правы: ты не вложишь свой собственный разум в голову каждого порывистого и горячего мальчишки... которые и так думают совсем не головой, — Акамэ помолчал немного, потом прихлопнул ладонью по столу и неожиданно предложил: — Если ты не против, я бы хотел возглавить назначенный тобой гарнизон. Думаю, мне удастся проследить, чтобы все было в порядке и по закону. Мадара прищурился и криво ухмыльнулся. — Признайся, Акамэ, тебе попросту скучно сидеть дома. Ты всегда был как перекати-поле. Но, думаю, ты прав. Тебе хватит сил и влияния, чтобы остудить даже самую горячую голову. Даю свое согласие. Теперь все. Обдумайте хорошенько то, что я сказал, и, если появятся какие-то идеи, соберемся снова и обсудим. Все, кроме Сакуры и Изуны, встали и покинули кабинет. Как только створка дверей задвинулась, Мадара нахмурился и наконец поглядел на брата. — Изуна, да что с тобой происходит?! — спросил он. — Ты ни слова не сказал на совете. Я не видел тебя таким молчаливым уже пару лет, с тех пор, как тот Курама с лисьими глазами за глупые шутки едва не придушил тебя удавкой. Помнишь, ты еще несколько дней потом говорить не мог, только шипел и хрипел, как старая больная гадюка, — неловко улыбнулся Мадара, но улыбка так и не достигла глаз. Старший брат смотрел настороженно и цепко. — Что-то случилось? Сакура переводила взгляд с мужа на деверя, подозревая, что сейчас-то уж точно что-то случится... Изуна молча подошел к брату и покорно встал на колени, уткнувшись лбом в циновки на полу. — Да... случилось... — глухо и безжизненно проговорил он. — Глава, я не выполнил твоего поручения беречь наш дом и едва не погубил Сакуру...

***

...Мадара был в ярости — она плескалась, чистая и незамутненная, медленно заполняя комнату, дом и сад, и тяжелым языком оползня вытекая за ворота. — Вы вообще понимали, что творили?! — Мадара говорил тихо, и от этого было еще страшнее. — Вы оба едва не погибли! — Это я во всем виноват, — серьезно проговорил Изуна, — невестка ни при чем. Я все придумал, я виноват, наказывай меня! Мадара стиснул зубы так, что на скулах заиграли желваки. — Наказывать?!! Тебя?!! Зачем мне тебя наказывать? Разве будет от этого прок? Разве появится от этого в твоей пустой и легкомысленной голове хоть малая толика здравого смысла? Не хочу больше ничего слышать, пойду на полигон — мне надо выпустить пар, пока я не сделал что-то такое, о чем потом пожалею! — Мадара резко развернулся и вышел из кабинета. Изуна сгорбился и молча поплелся за ним. Сакура поглядела им вслед, не зная, что делать, а потом обессиленно опустилась на пол, прислонившись к стене, и тихо заплакала, по-детски размазывая слезы тыльными сторонами ладоней...

***

До самого вечера Мадара в одиночку тренировался на полигоне. С той стороны что-то страшно трещало, скрипело и бухало, так что грохот катился волнами по всему селению, захлестывая дома, и заборы, и деревья в садах. Все живое в клане Учиха как-то подозрительно притихло: больше не бегали по главной улице дети, играя в салочки, и не запускали воздушных змеев в небо, замолкла кузница, и погас большой горн. И даже главный островок жизни любой деревни — колодец — обезлюдел: кумушки, похватав ведра и корзины с бельем, разбежались по домам... Поздно вечером, когда совсем уже стемнело, Мадара вернулся домой. Он молча зашел в спальню, тихо разделся и устало сел на футон, обхватив голову руками. Сакура приподнялась и обняла мужа со спины. — Пожалуйста, не сердись. Изуна так сильно переживает из-за вашей ссоры, и я тоже... Да, мы с ним совершили глупость, когда задумали пойти в столицу, но мы оба живы, никто не пострадал, шиноби часто попадают в разные переделки. Я много десятков раз была на волосок от гибели, а Изуна разве нет? А ты сам? Изуна так много для меня сделал, и это неправда, что он не выполнил твоего поручения. Он заботился обо мне, как старший брат, помогал с оборудованием в лечебнице, рисовал для меня медицинские схемы и атласы. Мы просто хотели заказать в столице еще кое-что очень нужное, для всего нашего клана. И Изуна, прежде всего, позаботился о моей безопасности. Он заставил меня накинуть хенге и спрятать чакру. Мокса лично проверяла, чтобы меня не было видно сенсорам. Ну кто же знал, что в столице появится Тобирама?! Этот Сенджу просто сильный очень и умный. Как-то сумел разгадать и мое хенге, и покров, скрывающий чакру... Мадара обернулся, обхватил ее ладонями за плечи и легонько встряхнул. — И в итоге ты опять пожертвовала собой и влезла в чужую драку! Сначала Какудзу, теперь этот белобрысый Сенджу. Кто будет следующим?! — Нет, нет, не думай о плохом! — горячо воскликнула Сакура, прижалась к мужу и погладила его по плечу. — Со мной бы все было в порядке. Я знаю свой предел, и действовала наверняка. Если бы тот удар в бок получил Изуна, все было бы гораздо хуже: моя печать еще не восстановилась, его мне было бы труднее исцелить, чем саму себя... Ну послушай, разве могла я поступить иначе?! Это же Изуна — твой единственный брат, и мне он стал за это время почти братом. Вы вдвоем — вся моя семья... Мадара тяжело вздохнул, обнял ее и поцеловал в макушку. — Глупая, самоотверженная девчонка. Совсем себя не бережешь... Девушка отстранилась и внимательно поглядела на него. В темноте комнаты ее глаза казались светлыми и прозрачными, как вода. Наконец, решившись, она тихо и медленно заговорила: — Я ни о чем не жалею. Никогда-никогда не пожалею. И если бы пришлось, поступила бы точно так же. Помнишь, ты сам говорил, что, не раздумывая, отдашь жизнь за мечту? У меня тоже есть... мечта. Этой весной, когда я потеряла все, что у меня было, один человек сказал мне, что никогда нельзя сдаваться, надо найти достойную цель и продолжать жить. Тогда я не смогла его понять... Но совсем скоро познакомилась с Онагой и Ран, потом появился ты с Изуной, и Кори, и Медвежонок с Красавчиком, и целое селение Учиха, и я впервые поняла, что жизнь никогда не останавливается и не стоит на месте... И это прекрасно! Целый мир лежит перед нами, как одна большая долина, наполненная огоньками людских жизней, — только руку протяни. И пока эти огоньки горят — значит, будут возможны не только страдания и потери, но и дружба, и верность, и любовь. Тогда я решила, что вот она, моя цель и мечта — хорошая, верная, цель и мечта, то, за что действительно стоит бороться. Конечно, я всего лишь маленький светлячок, и ты правильно дал мне прозвище. Мне не хватит собственного света, чтобы в одиночку обогреть целый мир, но я приложу все силы и буду спасать такие же маленькие огоньки, как я, чтобы наша долина света не погасла. И даже если однажды мне не хватит сил, если я споткнусь и упаду на этом пути... Ну так что же? Спасенные огоньки будут сиять за меня... — Долина света, говоришь? — Мадара криво усмехнулся и осторожно сжал ее пальцы. — Не знаю, раньше я не видел света. Брел себе куда-то в кромешной тьме, не разбирая дороги, пока не встретился на моем пути маленький теплый огонек. Может, этот светлячок и не был ярким, как солнце, но однажды засиял для меня, как полная луна. И если луна перестанет светить, то никакой долины света для меня никогда уже не будет... Ты моя луна, и я обещаю, что моей силы хватит на двоих, я не дам тебе упасть...