***
...Зеленый свет, обволакивающий руки Сакуры, погас, и девушка устало потянулась. — Теперь все будет в порядке, — пояснила она остальным. — Спасибо. Я думал, что такие лекари бывают только в сказках или легендах каких-нибудь. — Хисаме почтительно поклонился и приобнял бросившегося к нему сына. — Да и вообще, весь этот вечер... — Он вздрогнул и замолчал, заметив подошедшую к нему Касуми. Зеленые глаза встретились с черными. Мужчина сглотнул, пристально рассматривая свою новую жену, она тоже не сказала ни слова, только сильнее сжала руки, мертвой хваткой вцепившись в фонарь. Хисаме поглядел на ее побелевшие пальцы и неуверенно улыбнулся, а потом подошел ближе и мягко разжал ее ладони, забрав фонарь из женских рук... — Меня зовут Хисаме, — тихо сказал он. — Учи́ха Хисаме, — робко поправила она его. — Добро пожаловать в клан. Меня зовут Учиха Касуми... Сакура покраснела от неловкости из-за того, что стала свидетелем сцены, которая для ее глаз не предназначалась, скомкано попрощалась и быстро зашагала в сторону своего нового дома, сгорая от любопытства и отчаянно стесняясь обернуться, поглядев назад...***
Не успела Сакура пройти и четырех тё, как ее окликнул знакомый голос. Мадара только что вышел из ворот просторного поместья, обнесенного высоким забором, и, заметив жену в начале улицы, поспешил ей навстречу. — Все в порядке? — спросил он. — Да... — задумчиво проговорила девушка. — Хисаме я вылечила... — она замялась, но потом все-таки продолжила: — Мне кажется, у них все получится. — Я тоже так думаю, иначе не принял бы его в клан. Этот шиноби знает, что такое верность, и знает, что такое честь, — на редкость удачное сочетание по нынешним временам, — усмехнулся Мадара и добавил: — Ну да ладно, хватит на сегодня проблем и сложных решений. Это был слишком долгий день. Пойдем домой. Сакура согласно кивнула и последовала за мужем к дому главы клана... За воротами поместья, у самой веранды, их уже встречали двое стариков: маленькая, толстенькая, вся какая-то очень кругленькая, седая старушка в опрятном синем кимоно с подвязанными рукавами и высокий, длинный, как бамбуковая жердь, старик в синих штанах и куртке с широким воротом, какие носили многие Учиха. — Мадара! — вскрикнула старушка и без всяких стеснений бросилась вперед, обняв черноволосого мужчину где-то под ребрами, — выше дотянуться она была не в силах. — Ну все, бабка, все... — неловко похлопал ее по спине Мадара. — Я в порядке, не суетись. Старушка протяжно всхлипнула разок и, отстранившись, наконец-то разглядела невысокую розоволосую девушку за его плечом. — А что за девочка с тобой, Мадара? — спросила она с интересом, теплые карие глаза под округлыми, как тоненький серпик месяца, бровями светились едва сдерживаемым любопытством... — Моя жена Учиха Сакура. Толстенькая старушка громко ахнула, всплеснув руками. — Да как же это?! Неужели... — моргала она в замешательстве. Высокий старик подошел ближе и успокаивающе положил ей руку на плечо, а потом с достоинством поклонился, сгибая длинное жилистое тело почти пополам. — Добро пожаловать в клан. Меня зовут Учиха Мацуо, — представился он. — Да-да, конечно, все правильно... Добро пожаловать в клан, — повторила за ним старушка и, склонившись в поклоне, представилась: — Меня зовут Учиха Шорай. — Бабка Шорай — наша с Изуной кухарка, а ее муж — садовник. Он своими собственными руками создал сад, который тебе так понравился, — пояснил жене Мадара. Сакура улыбнулась, посмотрев на высокого старика. — Сад просто чудесный! Я нигде больше такой красоты не видела. Мацуо пристально и остро взглянул на нее, а потом усмехнулся и снова поклонился. — Ладно, что стоять снаружи. Пойдемте в дом, — предложил Мадара и спросил: — Бабка, а Изуна еще не вернулся? Мы расстались чуть более получаса назад. Пока мы с Яманака Иномэ... все проверяли и перепроверяли... он сбежал куда-то. — Да-да, — закивала старушка. — Залетел в дом, как угорелый, стащил доспехи, и опять умчался, но обещал к ужину вернуться. — Сказал, что с Яманака ты и сам справишься, а он пока пробежится по селению, чтобы тебе потом еще и на это время и силы тратить не пришлось, а заодно поговорит с Кори и Хикаку насчет присмотра за нашими уважаемыми гостями, чтобы те не совали длинные носы, куда не следует, — добавил Мацуо и важно кивнул...***
Пока Шорай готовила поздний ужин, а старый Мацуо протапливал баню, Сакура помогла Мадаре снять тяжелый, заскорузлый от крови и грязи доспех, а потом они вместе вышли из дома и отправились по дорожке, уложенной камнями, к домику для купания, который виднелся в глубине сада. Баня в поместье, принадлежащем главе клана, оказалась небольшим квадратным помещением с двускатной крышей, укрытой черепицей, низкой притолокой и узкой дверью. Одна из боковых стен была забрана широкими деревянными ставнями, которые, при желании, можно было раздвинуть, чтобы полюбоваться цветущим садом... — Все готово, — проговорил Мацуо, увидев Мадару и Сакуру, и снова поклонился. Мадара кивком поблагодарил старика, снял обувь и вместе с женой вошел в жарко натопленное помещение с гладким дощатым полом. Клубы горячего пара исходили от наполненной водой высокой и просторной бочки, скрадывая пространство. Свет подвешенного к потолку фонаря отражался в темной глубине воды, как полная луна. Сакура покосилась на мужа и начала медленно раздеваться. Мадара хмыкнул, заметив ее смятение, а потом быстро стащил через голову рубашку с широким воротом и снял штаны. Раздевшись, он спокойно сложил вещи на один из табуретов, уселся на другой и поглядел на девушку. — Потрешь мне спинку, женушка? — весело спросил мужчина, подмигнул и протянул ей маленькое полотенчико. Сакура кивнула и, стесняясь, подошла к нему, взяв протянутую жесткую ткань... — У тебя много шрамов, — спустя какое-то время тихо сказала она, аккуратно растирая полотенцем его спину и плечи. — Я еще тогда, у водопада, обратила внимание. Он развернулся к ней и кривовато ухмыльнулся. — Я вообще не очень-то красивым уродился, не чета брату или тому же Хашираме. Женщины меня и так всегда боялись до обморока, а дети плакать начинают, едва завидят. Шрамы уже ничего прибавить и отнять не смогут. — Он помолчал немного и нахмурился. — Даже и не знаю, чем я тебе так сильно понравился. — А еще хмуришься часто... — задумчиво проговорила девушка и, присев к мужу на колени, нежно провела кончиками пальцев вдоль суровой складки между его бровями. Мадара вздрогнул от ее ласки. — Никогда женщин не пойму. Есть в вас какая-то странная тяга: найти самого страшного или увечного и посвятить ему всю свою жизнь... — Неправда, ты очень, очень красивый, — тихо ответила Сакура и крепче прижалась к мужчине. — Я видела, как ты сражаешься: так двигаться, как ты, никто больше не умеет, даже Хаширама. Каждый шаг и удар отточен и наполнен тяжелой неотвратимостью. В бою ты похож на бога... Мадара недоверчиво хмыкнул, скулы его порозовели. Он пристально поглядел на жену и потянул полотенчико из ее ослабевших пальцев. — Давай-ка я еще немного подвигаюсь, раз тебе это так сильно нравится... — хрипловатым голосом произнес он. — Спинку твою потру... — Мужчина по-хозяйски огладил ее плечи, задержавшись ладонью на мягком холмике груди...