Утро следующего дня началось для Гарри и его друзей с предвкушения предстоящего действа, которое, без сомнения, станет самым важным в истории всего магического мира. Они спускались в Большой Зал вместе, как обычно, но знали одно: это событие навсегда перевернёт привычные представления волшебников и многих заставит пересмотреть свои взгляды.
— Знаете, я так не волновалась даже на экзаменах СОВ в прошлый раз, — прошептала Гермиона, чувствуя себя просто ужасно после практически бессонной ночи.
— Кому что, а тебе, Поттер, только об экзаменах говорить, — добродушно подколол её Драко. — Я ещё не забыл о твоём боггарте в ТОЙ жизни.
— Не вспоминай даже, — поморщилась Гермиона. — До сих пор стыдно.
— Всё, мы вышли за пределы защитных чар Флитвика, — прошептал Гарри.
В Зале не происходило ничего необычного: ученики усаживались за столы, преподаватели тихо переговаривались между собой. Спустя полчаса двери распахнулись, впуская в Большой Зал министра Фаджа, десяток авроров и журналистку Риту Скитер. Также прибыли члены практически всех чистокровных семей, знавших их маленькую тайну о переносе во времени, и гоблины Гринготтса.
Гости разошлись по периметру всего Зала, и лица у всех, включая присутствующих гоблинов, были довольно мрачными.
— О! Корнелиус, какими судьбами? — спросил директор спустя несколько минут. На его лице явственно читались недоумение и изрядная доля страха. Не понимая сути происходящего, Дамблдор всё же подозревал, что ситуация явно была не слишком благоприятна для него.
— Мы приглашены сегодня Советом Попечителей, а также некоторыми родителями, — пафосно сказал министр, подойдя к преподавательскому столу.
— Я рад, что.... — начал было директор, но почти сразу услышал позади себя странный шум. Присутствующие с ужасом и благоговением уставились на что-то за его спиной, и Дамблдор тут же обернулся.
Увиденное заставило директора Хогвартса побледнеть и отшатнуться. Прямо на него со своего помоста шёл лев, пусть и призрачный, но от этого не менее страшный и злобный. На соседних столах расположились змей, ворон и барсук, но уже через мгновение животные приземлились на пол, и вместо них появились призраки четырёх людей.
— Ну здравствуйте, потомки! — произнёс мужчина, облачённый в тёмно-зелёную мантию. — Надеюсь, что ты, Гарри, успел сделать всё, о чём мы говорили?
Салазар Слизерин повернулся к Поттеру и вопросительно поднял бровь.
— Да, лорд Слизерин, — учтиво поклонился ему Гарри. — Здесь присутствуют все студенты, преподаватели и представители всех чистокровных семейств, которым известна моя история. Хотя о вашей собственной истории, кроме моей семьи и семьи лорда Малфоя, ещё никто не знает.
— Хорошо, Защитник, — поклонился в ответ Основатель змеиного факультета и повернулся к министру магии. — Мистер Фадж, я надеюсь, представители прессы здесь тоже присутствуют?
— Ммм... разумеется, — министр взял себя в руки довольно быстро. Политик не хотел терять лицо, но Фаджа немного потряхивало от мысли о том, что он видит перед собой призраков самих Основателей. — А вы откуда о прессе....
— Мы с Защитником уже успели многое обсудить, так что не стоит тянуть время, — лицо Слизерина стало хмурым. — Леди Хаффлпафф, вы довольны своим факультетом?
— Да, вполне, — добродушная светловолосая женщина стояла напротив собственного факультета и, казалось, видела всех своих подопечных насквозь. Помона Спраут выдержала её взгляд с гордо поднятой головой, увидев спустя несколько минут улыбку на лице призрака и одобрительный кивок.
— Мой факультет и студенты меня тоже устраивают, — сказал с улыбкой Годрик Гриффиндор. Синие глаза смотрели на стол львиного факультета с мудростью и одновременно с лукавством.
— Могу уверить, что и я вполне согласна с коллегами, — твёрдо заявила леди Равенкло. — В целом, наши студенты именно те, кого мы и хотели видеть, хотя, я считаю, есть отдельные исключения.
— Что вы имеете в виду, леди Равенкло? — тут же спросил министр. — Вы недовольны решениями Распределяющей Шляпы?
— Верно, имеются некоторые несоответствия, — подтвердил слова Основательницы умного факультета Годрик Гриффиндор. — Я думаю, присутствующие не будут против того, чтобы мы немного поменяли состав учащихся?
Ответом ему было молчание. Основатели по очереди подплывали к каждому из студентов, глядя им прямо в глаза, а затем, если считали, что увиденное не соответствовало заявленным данным, говорили вслух название другого факультета, и учащиеся, с некоторой долей страха, переходили за тот стол, который им называл призрак.
Действо заняло около часа. Так, со стола Хаффлпаффовцев к Гриффиндорцам перевели Седрика Диггори. Со стола львов к воронам перешла магглорожденная первокурсница Лидия Рэнспорт, на которую Ровена Равенкло смотрела дольше остальных. В чертах девочки проскальзывали черты лица Основательницы, и не заметить их сходство не мог только слепой. В ещё большей степени она была похожа на присутствующий здесь же призрак Елены Равенкло.
— Думаю, мы нашли одного из моих потомков, — сказал призрак. — У тебя магическое поле похоже на то, что было у моей дочери.
Малышка смотрела на Ровену во все глаза. Она была и напугана, и заинтригована одновременно. Слова призрака вселяли в неё надежду, что магический мир станет для нее не таким чужим и холодным, как прежде. Всё то время, пока она училась здесь, со стороны слизеринцев в её адрес часто слышалось мерзкое слово "грязнокровка". Среди своих её никто так не называл, но было очень обидно слышать это из уст первокурсников змеиного факультета.
— Да, думаю, после проверки, которую сегодня же проведут гоблины в нашем присутствии, мы сможем восстановить род Равенкло, — с улыбкой подтвердил Салазар Слизерин. — Я думаю, что сегодня в волшебный мир вернется не один магический род, благодаря присутствующим здесь магглорожденным студентам.
После такого заявления основателя змеиного факультета, у многих из присутствующих появилось стойкое ощущение того, что они просто видят сон. И, возможно, кошмарный. Сам Салазар Слизерин назвал «грязнокровку» магглорожденной? Да ещё и практически подтвердил её чистокровность? Из взрослых никто даже с места не смел сдвинуться. Все наблюдали за происходящим с интересом, ожидая самого главного: рассказа о силах, которые даны Гарри Поттеру. Впрочем, судя по происходящему, это окажется далеко не единственной новостью, поведанной основателями.
Когда призраки закончили свою проверку, стол Слизерина пополнился сразу тремя студентами-магглорожденными. Причём произошло это в самый последний момент. А когда из уст одного студента прозвучала фраза: «На Слизерине не место грязнокровкам», началось то, к чему, собственно, и готовились Основатели. Салазар подлетел к семикурснику-слизеринцу и спросил:
— А почему магглорожденные не должны учиться на факультете змей, молодой человек?
— Ну... вы же... вы же сами не хотели учить таких, все это знают! — уверенно ответил тот.
— Странное дело, уважаемые потомки, — едва сдерживая свою злость, прошипел Слизерин, — я действительно не желал учить студентов с грязной кровью, но таковыми я считал вовсе не магглорожденных, а так называемых "чистокровок", подобных некоторым присутствующим!
— Что вы имеете в виду? — пропищал министр. — Вы назвали чистокровных волшебников «грязнокровками»?
— Само слово «грязнокровка» появилось уже после моей смерти, — присутствующие снова услышали почти что змеиное шипение. — Под грязной кровью я подразумевал чистокровные семьи, которые длительное время практиковали близкородственные связи, не впуская в свой род магглорожденных. Неужели вы думаете, что семьи, год из года заключавшие браки среди родственников, могут иметь чистую кровь? А родовые проклятья, которые тянутся за такими семьями долгие века? А слабоумие и уродство?
— Но ведь грязн... магглорожденные слабее чистокровных! — воскликнул всё тот же семикурсник, родители которого были ярыми сторонниками Тёмного Лорда.
— Кто сказал такую глупость? — возмутилась леди Ровена. — Разве среди присутствующих здесь студентов из обычных семей есть слабые ученики? Директор Дамблдор, вы ничего не хотите сказать?
Директор, который выглядел в этот момент так, словно его Конфундусом стукнули, встрепенулся.
— Разумеется, леди Равенкло права, — начал он свою речь, вновь почувствовав себя в своей стихии. Подумать только, сами Основатели решили внести свой вклад в будущее обустройство волшебного мира! Только придётся внимательнее следить за словами, они и так всё насквозь видят. — Взять, к примеру, миссис Поттер, она хоть и из семьи магглов, но сил у неё предостаточно. Или вот мисс Рэнспорт....
— Благодарю, директор, — не слишком вежливо перебил Дамблдора Слизерин. — Магглорожденные нужны нашему миру, без них чистокровные маги быстро вымрут, а древние семьи перестанут существовать вообще, рождая сквибов либо слабых волшебников. Мы пришли сюда, дабы выявить среди таких детей наследников исчезнувших Родов, либо существующих, которые обязаны позаботиться о своих потомках! Защитник, встань.
Гарри, сидевший до этого времени рядом с женой и друзьями, поднялся со своего места. К нему тут же подлетела леди Хаффлпафф и внимательно посмотрела на Гермиону.
— Твоя жена, Защитник, похожа на мою младшую сестру Селесту, — заявила она. — Здесь сказали, что ты тоже магглорожденная?
— Хм... Да. Мои родители обычные люди, — девушка слегка покраснела.
— Тебя надо проверить. Мой собственный Род, как и Род моего мужа, судя по всему, прервались, — призрак улыбнулся. — Я буду рада, если ты окажешься связанной с родом Клеренсов.
— Клеренс? — тут же переспросила Гермиона. — Фамилия моей бабушки по отцовской линии была Клеренс. Амалия Летиция Клеренс. Она вышла замуж и стала Грейнджер, но у меня есть родственники со стороны отца, которые до сих пор носят эту фамилию. Однако среди них нет магов.
— Мы всё выясним, девочка.
Присутствующим окончательно становилось не по себе. Сегодняшнее действо казалось всё более и более безумным. "Сумасшедший дом на выезде", как шёпотом прокомментировал Малфой. После ночного рассказа Поттера Драко считал, что готов ко всему, но блондина просто потрясло то, с какой лёгкостью призраки Основателей Хогвартса одним махом перечеркнули историю, переписывая её заново, практически с нуля.
— Мы очень недовольны происходящим, — сказал Годрик Гриффиндор. Голос его был холодным и злым. — Нас не устраивает то, как проходят занятия по некоторым предметам. Нам чрезвычайно не нравится то, что большинство нужных предметов попросту убрали из школьной программы и считают многие из них тёмной магией! Мы обязаны позаботиться о сохранении волшебного наследия!
Голос Гриффиндора проникал во все уголки Хогвартса, и никто не мог сдвинуться с места. Никто не решился перечить Основателям, которые встали перед преподавательским столом и смотрели прямо на директора. В руках каждого из призраков появились светящиеся посохи, которые они направили на преподавателей и одновременно произнесли:
— Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор, за неоднократное нарушение Главного Устава Хогвартса вы лишаетесь должности директора и разрешения преподавательской деятельности в стенах нашей школы!
Посохи вспыхнули ярким светом, и лучи полетели в сторону директора. Тот даже не пытался увернуться. В глазах Дамблдора стояла настоящая паника. В следующую секунду его подняло вверх и, кружа, понесло в потоке воздуха в сторону распахнутых дверей Большого Зала. Никто из присутствующих не подумал сдвинуться с места и помочь директору, хотя некоторые гриффиндорцы и пробовали возмущаться.
— Теперь МЫ будем назначать директора, — стальной голос Салазара Слизерина заставил присутствующих содрогнуться. — Теперь МЫ станем внимательно следить за тем, как проходит обучение. Защитник открыл нам глаза на многие вещи, и с сегодняшнего дня каждый из нас начнёт приглядывать за своим факультетом. Надеюсь, никто не возражает?!
Последний вопрос был явно риторическим. Внезапного появления самих Основателей Хогвартса, фигур легендарных и для современных магов почти что полубожественных, уже хватало, чтобы поразить любого британского волшебника до глубины души. А то, с какой демонстративной лёгкостью и даже как бы небрежностью они изгнали из стен своей школы её бывшего директора, и вовсе вогнало присутствующих в настоящий ступор.
Сказать, что министр Фадж был в полном ужасе — значит не сказать ничего. Он понимал, что в руках Основателей, даже с учётом их призрачности, есть все полномочия исправить существующее положение вещей, и никто не сможет запретить им делать в стенах школы всё, что им заблагорассудится. Однако это ещё полбеды. Самым страшным будет выявление родственных связей грязнокровок с волшебным миром, а точнее, восстановления в их лице древних, давно считавшихся исчезнувшими, родов. А это уже напрямую касалось Министерства. Те суммы, которые ежегодно появлялись на счетах оного как доходы с имущества, принадлежавшего когда-то этим самым семействам, на данный момент являлись настолько огромными, что это грозило перерасти в настоящую катастрофу для подведомственного Фаджу учреждения.
Подобные прецеденты уже бывали: иногда тот или иной магглорожденный случайно обнаруживал свою принадлежность к одному из волшебных Родов. Как правило, это оказывались ныне существующие семьи, и никаких проблем не возникало. Но дважды выяснялось, что нечистокровные волшебники — дальние потомки исчезнувших семейств. Конечно, родовое имущество им было возвращено, их аристократический статус подтверждён — и это послужило тревожным звоночком для Министерства. Кто-то из его сотрудников выдвинул смелое предположение, что все или почти все магглорожденные могут оказаться потомками волшебников прошлого. Идею сочли слишком малоправдоподобной, но её проверка грозила Министерству потерей огромной части финансирования. Не говоря уже о том, что в этом случае представители чистокровных родов теряли всякий повод для гордости. Во избежание серьёзных общественных потрясений подобные предположения рекомендовалось всячески замалчивать. А сейчас сами Основатели открыто заявили об этом на весь волшебный мир. И что теперь прикажете делать?
— Раз никто не возражает, — произнёс Салазар Слизерин с улыбкой, — новым директором Хогвартса назначается декан факультета Гриффиндор, Минерва МакГонагалл.
Слизерин направил в сторону ошарашенной женщины луч, и он тут же загорелся зелёным светом, подтверждая это назначение.
— Директор МакГонагалл, мы даем вам право самостоятельно назначить себе преемника на место декана, — объявил основатель змеиного факультета. — Отлично. Также мы недовольны тем, что преподавателем одного из самых важных предметов, Истории Магии, является привидение.
— Это совершенно недопустимо, — добавила категорическим тоном леди Равенкло. — Директор МакГонагалл, мы с вами согласуем новую школьную программу в самое ближайшее время. Надеюсь, среди Совета Попечителей нет возражений?
И вновь никто не посмел даже слова сказать. С одной стороны, взрослые и многие старшекурсники были рады тому, что качество образования улучшится, но с другой, на это потребуется не один и даже не два года. Кроме того, усложнение школьной программы подразумевает совершенно новые требования к магическому потенциалу учеников; и большинство присутствующих прекрасно понимали: некоторым чистокровкам повышение уровня образования не потянуть.
* * *
Аластор Грюм, он же Барти Крауч-младший, чувствовал себя ужасно. Вот-вот закончится действие Оборотного Зелья, и тогда все их с Повелителем планы пойдут коту под хвост. Впрочем, теперь их замыслам в любом случае конец. От услышанного у него в буквальном смысле слова волосы вставали дыбом. Подумать только, сам Салазар Слизерин называет грязнокровок магглорожденными и заступается за них. Поверить в подобное было равнозначно прыжку в ледяную воду.
— И самое главное, — сказал вдруг Годрик Гриффиндор и развернулся в сторону Барти. Посох тут же указал прямо на него, и Пожиратель палочку не успел выхватить, как его связали и вытащили из-за стола. — Вам, молодой человек, за совершённые деяния предстоит нелёгкий путь в Азкабан.
Барти чувствовал магические волны преображения и понимал: сейчас он предстанет перед всеми в своём истинном обличии, и тогда Поцелуя Дементора точно не избежать. Теперь ему никто не сможет помочь.
— Барти Крауч! — взвизгнул министр. — Но ты же мёртв!
— Я живее всех живых, — презрительно бросил Крауч-младший. — Я не предал своего господина, оставаясь его верным сторонником до самого конца! А вы все — предатели крови, которые слушаются обычных привидений!
— Я бы не сказал, что это просто привидения, — поднялся со своего места Гарри Поттер, этот мерзкий щенок. — Разве обычные призраки могут колдовать, Барти?
— Ты, мерзкий полукровка...
— Спешу тебя заверить, Крауч, — вышел из толпы Сириус Блэк, — мой крестник не полукровка. Уважаемые Основатели, лорд Слизерин, Гарри рассказал нам о вашей теории относительно принадлежности большинства магглорожденных исчезнувшим родам. Не далее как вчера мистер Горстак провел ритуал определения родства с моей женой, миссис Блэк, в девичестве Эванс. Так вот, её предками со стороны отца являются Корфы, те самые Корфы, которых сожгли на костре в 1435 году. Я думаю, большинство из присутствующих тёмных чистокровных семей знают, кто это такие?
По залу пробежал удивлённый вздох. Историю этого тёмного семейства помнили многие, несмотря на то, что сам Род исчез много веков назад.
— Леди Корф? — Салазар Слизерин не сумел удержать удивлённый вздох, что вызвало очередной виток нездорового интереса к семье Мальчика-который-выжил. — Тогда я понимаю, откуда у Гарри дар Защитника.
— Вы можете нам сказать, что это значит? — спросил министр, краем глядя на Барти Крауча, которого уже держали под прицелом авроры.
— Всё очень просто, — сказала леди Равенкло, подплывая к Лили. — Корфы — прямые потомки Эваниэля Корфианского, прадед которого был нашим учителем и советником, когда мы строили школу. Проще говоря, Корфы — прямые потомки человека, известного в мире как Мерлин, просто спустя некоторое время они сократили свою фамилию по настоянию правившего на тот момент короля.
После этих слов в Зале установилась звенящая тишина, и все ошарашенно переводили взгляд с Лили Блэк на Гарри и обратно. Даже Сириус смотрел на жену так, словно видел её впервые в жизни. Люциус Малфой побледнел, а Нарцисса готова была упасть в обморок. Они тут же вспомнили, КАК относились к Лили Эванс во время их обучения.
— Вы хотите сказать... — с лица Лили, казалось, сошли все краски, — вы хотите сказать, что я и мои дети — потомки Мерлина?
— У него самого не было детей, — рассмеялся лорд Слизерин, — а вот у его брата имелись, и вы являетесь потомками именно с этой стороны. Просто сейчас настоящие имя и фамилию Мерлина уже практически никто не помнит; и неудивительно, учитывая, что Историю магии ведёт преподаватель-привидение, но ведь в вашем родовом древе значатся Элайджа и Уильям Корфы?
Лили не могла поверить во всё происходящее, как ни старалась. Одно дело, когда знаешь, что твой род один из самых древних чистокровных в Англии, и совсем другое — обнаружить среди своих предков самого Мерлина.
— Чувствую, что следует подключить к обучению студентов твою личную библиотеку, Салазар, — мрачно произнесла леди Равенкло. — Утратить такие знания...
— Мы это обязательно обсудим с новым директором, — подмигнул Ровене Годрик Гриффиндор, — сейчас следует рассказать о том, кто такой Защитник.
— А что тут говорить, — пробурчал министр Фадж, бросая на Гарри не слишком вежливые взгляды, — сила Мерлина известна.
— Если так, может, приступим к процедуре определения родства? — подал голос Годрик Гриффиндор, в то время как Минерва быстро отдала Снейпу и Помфри распоряжение вытащить настоящего Аластора Грюма из сундука и отправить в лазарет.
Гоблины, которые до этого времени стояли в стороне, деловито расставляли нужные приборы на сооружённом для этого постаменте. Они были ошарашены происходящим не меньше волшебников, но сегодняшний день уже обещал для них неплохую прибыль, поэтому за дело принялись спустя всего несколько минут. Предстоящая процедура была довольно дорогостоящей, но за присутствующих её уже оплатил лорд Малфой и все, кто образовал третью сторону в противостоянии с Тёмным Лордом.
Первой позвали Гермиону. Образовав вокруг происходящего защитную сферу, они предложили девушке капнуть капельку крови на пергамент и спустя несколько минут отдали ей свиток, на котором значилось также имя её младшего брата Кристофера.
— Вы оказались правы, — сказала девушка леди Хаффлпафф. — Я действительно потомок со стороны вашей сестры, леди Селесты Клеренс.
— У тебя есть брат, это замечательно, — женщина улыбнулась. — Я рада, что мой Род вернулся в этот мир.
Гермиона улыбнулась в ответ и направилась к мужу.
— Ну вот, Герми, ты теперь можешь вступить в права наследования и будешь считаться уже полукровкой, — произнёс Гарри, разглядывая пергамент. — Не знал, что твой брат тоже маг.
— Я тоже. Надо спросить у профессора... хм... у директора МакГонагалл. Его имя уже должно было появиться в списках магглорожденных.
Далее процедура проходила вполне мирно и довольно спокойно. Лидия Рэнспорт на самом деле оказалась потомком леди Равенкло, что, впрочем, было вполне ожидаемо. Среди магглорожденных обнаружилось несколько представителей исчезнувших родов, но нашлись и те, кто принадлежал ныне существующим. К примеру, третьекурсница с Равенкло Виолетта Лонгли была определена как волшебница из побочной ветви Блэков. Вальбурга Блэк в тот момент чуть не расплакалась от счастья. Сириус с Лили тут же подошли к девочке.
— Будем рады ввести тебя в семью Блэков, дорогая, — сказала Лили.
— Спасибо, миссис Блэк, — смутилась девочка. Она была немного не в себе от происходящего. Превратиться в один миг из магглорожденной в полукровку, да еще из тёмной семьи...
— Думаю, что понадобится ещё несколько месяцев, чтобы всё утряслось, — улыбнулась Гермиона.
— Гермиона, ты уже видела, что твой брат тоже унаследовал волшебный дар? — обратилась к ней Лили.
— Да, а вы тоже в курсе?
— Директор МакГонагалл сообщила нам позавчера, — усмехнулся Сириус. — Мы хотели рассказать тебе об этом на каникулах, но раз уж такое дело...
— Кстати, Герми, Салазар Слизерин упомянул, что есть способ вернуть твоим родителям память, — спохватился вдруг Гарри, словно что-то вспомнив. — Они говорили о Корфах, как о хранителях свитка, в котором описано нужное заклятие. Мама, у тебя уже есть доступ в замок Корфов? Я ведь не знал вчера, что мы сами принадлежим к этому роду.
Гарри рассказал всё, что узнал от Основателей по поводу этого заклинания, чувствуя, какой напряженной стала Гермиона после этих слов.
— Но это же здорово! — воскликнула Джинни.
* * *
Школьные занятия с согласия нового директора и Основателей отменили до конца недели. Студенты были возбуждены происходящим, и недовольными в итоге оказались только те магглорожденные, у которых проверка не выявила в предках ни одного мага. Такими магами с Чистой Кровью, как назвал их Гриффиндор, стали всего лишь семь студентов, включая братьев Криви. Объяснить наличие магического дара у двух братьев из полностью магглорожденной семьи не смог даже сам Салазар Слизерин.
