Ревущий Дракон

* * *

Канаты казались путеводными нитями ведущими из переливчатого зеленоватого мира, во мрак бездонной пропасти. Вот что невольно представлялось Рону, пока он всё глубже и глубже погружался в морскую пучину, следуя вдоль двух тросов. Выдр чувствовал, как давление растёт с каждым взмахом хвоста и лап, как мрак словно уплотняется и тяжелеет, и как бездна начинает тянуть его к себе, ускоряя «падение» с каждым мгновением. Не смотря на опыт и предварительные тренировки Рон слегка нервничал. Ему ещё никогда не приходилось покорять столь большие глубины, и осознание того, что всплыть безопасно, без «передышки», уже не получится, не придавало сил. А в придачу ещё и осьминоги! Тем не менее, всего в двух хвостах перед Роном плыл Кевин, держа в лапе «светляковую бутыль» и его присутствие, конечно же, вселяло уверенность. Ныряльщики погружались медленней обычного. Как правило, Кевин использовал грузильный камень, чтобы как можно быстрее достичь дна и сэкономить воздух. Но Рон не был настолько искушённым ныряльщиком и потому, для пущей безопасности, выдры решили спускаться неспешно и только своими силами. Теперь выдры словно бы плыли в густой ночи - ни один луч с поверхности не проникал сквозь водную толщу. И лишь свет «светляковой бутыли», подобно тусклой свече, озарял уходящие в глубину канаты. Рон, давно уже ожидающий появление дна, начал волноваться, но вот Кевин указал в глубину и Рон заметил мутное зеленоватое пятно. То была верхушка «Водолазной бочки» покрытая светящейся краской. Наконец ныряльщики достигли «Поплавка», парящего над дном. Кевин демонстративно выпустил воздух из лёгких, призывая Рона сделать также. Только после этого оба вплыли внутрь бочки. - Видишь, легко справились, - ободряющей заметил Кевин, когда друг вынырнул в тесном пространстве изобретения. - На восьмидесяти хвостах здесь было много больше места, - мрачно отозвался Рон, озираясь по сторонам. Его голова едва умещалась в воздушной прослойке. - Но воздуха столько же, - подчеркнул Кевин. – Теперь молчим и готовимся к нырянию. Кевин перевернул закреплённые у потолка песочные часы и оба выдра, рассевшись на скамьи, попытались расслабиться и вновь накопить достаточно дыхания. Благо ни Рон, ни Кевин не были измучены погружением и потому уже через пять кружек воды выплыли из бочки. В одном из внешних пазов «Боба» был закреплён конец крепкого подъёмного троса. Отцепив его ныряльщики, дружно работая хвостами, потащили канат прочь, освещая путь двумя «светляковыми» бутылками. И вот, где-то через двадцать шагов блеклый свет подводных фонарей выхватил из мрака контуры «Ревущего Дракона». Когда выдры оказались возле судна Рон протянул лапу и осторожно коснулся несокрушимых досок. Кевин при виде этого лишь мысленно усмехнулся. Он был уверен, что в первую очередь не обещание, а именно желание «прикоснуться» к великой легенде было главной причиной опасного ныряния товарища, как бы тот ни старался это отрицать. Сам Кевин сосредоточился на том, чтобы втиснуть конец притащенного троса в щель между досками корабля. У каната была важная миссия - ему предстояло поднять «Грозовую Секиру» на поверхность, но не хотелось бы, чтобы лёгкие течения увлекли его куда-нибудь в сторону. Закрепив трос выдр, хотел было уже проникнуть в судно, но вдруг обнаружил, что Рона не было рядом. Как оказалось, товарищ парил в десятке шагов далее подле величественной носовой фигуры корабля. Выдр подплыл к нему, и Рон, осматривающий каменную голову дракона, с восторгом указал на пасть полную зубов и язык, видневшийся в глубине оной. Кевин положил лапу другу на плечо и указал в сторону пробоины в корпусе – нужно делать дело. Рон, чуть недовольно, поплыл следом. Его былая мрачность и настороженность уже исчезла, уступив место любопытству и восторгу детёныша. Кевин вплыл в пробоину первым, показывая как это делается. Дождавшись Рона, они быстро преодолели трюм, небольшую лестницу, коридор, и, наконец, очутились на корме. Здесь всё осталось таким же, как и при последнем погружении Кевина: пузатая чаша с кристаллами испускала мерцающий белый свет, скелет лорда Бериона по-прежнему восседал в своём кресле, а вещи и оружие остались на своих местах. В общем-то ничего и не должно было поменяться, но после того как «Ревущий Дракон» сдвинулся с места выдр был готов к чему угодно. Рон замер в благоговении, не в силах оторвать взгляд от убранства каюты, также, наверное, как и некогда сам Кевин. Глаза выдра разбежались по всей комнате, и он никак не мог сосредоточиться на чём-то одном, словно малыш, оказавшийся в лавке сладостей. Кевин подплыл к секире и ещё раз бегло её осмотрел. Грозное оружие крепилось к стене каюты за счёт двух мощных металлических стержней вбитых в стену. Стержни оканчивались толстыми полукольцами, чьи вытянутые края были загнуты вверх. Механизм держателей был прост: секира вкладывалась в полукольца и опиралась на декоративные утолщения в рукояти, которые не давали ей проскользить вниз. В то же время чуть вздёрнутые концы держателей не позволяли оружию выпасть из пазов вперёд. Ну а внушительная тяжесть самой секиры исключала возможность её выскакивания из захватов в сильную качку. Словом чтобы вынуть орудие, нужно было его приподнять и немного вытянуть из пазов. Действие казалось простым, да вот только легендарная секира весила столько, что Кевину не удалось поднять её в одиночку. Сказать по правде, выдру трудно было вообразить, что «Грозовая Секира» являлась реальным боевым оружием, если даже для её переноски требовалось два взрослых зверя. Какой же силищей должен был обладать Берион, чтобы свободно владеть ею и какие разрушения секира приносила во время ударов. Оружие, что сокрушало монстров… И вдруг Кевина осенила идея, от которой сердце в груди ускорило бег. По легенде Берион оставлял на лезвии секиры засечку, когда побеждал очередного монстра. И таких засечек должно было быть десять. Но ведь так было до того как барсук отправился в странствия на восток. Кевин наклонился и осмотрел нижнее лезвие обоюдоострой секиры. Стальное ранее сверкающее как зеркало, теперь оно было покрыто толстым слоем вездесущего серого налёта. Быстро протерев металл рукавом куртки, зверь обнаружил лишь гладкую сталь. Выдр оттолкнулся от пола и подплыл к верхнему лезвию секиры. Мысленно он корил себя, так как отвлёкся от основной цели и тратил драгоценное время, но искушение было уж слишком велико, а потратить он должен был не больше дюжины капель воды (1). Как и положено легендарному оружию секира была богато инкрустирована: окончание древка венчало украшение, напоминавшее широкое кольцо с алым камнем, а идущая следом гарда была покрыта узорчатой позолотой. Крепившееся далее лезвие также было покрыто густым слоем грязи. Кевин начал проводить по нему рукавом… И замер в изумлении. Его взгляду открылись длинные засечки на гладком металле, что рядами следовали друг за другом. Их было, по меньшей мере, три десятка. Где же странствовал Лорд Берион после того как оставил Саламандастрон? Сколько ещё монстров сокрушил на своём пути? Какие подвиги совершил? Сколько новых легенд и мифов породил на таинственном востоке? Может там и поныне его помнят и чтут как величайшего героя?! Водоворот вопросов буквально захватил воображение Кевина. Но это было ещё не всё. Проведя рукавом дальше по лезвию, взгляду выдра открылся сложный рисунок, высеченный тонкими изящными линиями на стали. И когда он осознал, что он изображал, то окончательно обомлел. Когда через треть кружки воды Кевин сумел взять себя в лапы и обернуться, чтобы позвать Рона, то его взору предстало следующая картина: друг стоял над вазой с мерцающими кристаллами и внимательно разглядывал несколько из них, держа в лапах. Кевин поплыл к товарищу, чувствуя вскипающее раздражение: то Рона чуть ли не силой принуждал нырять, а теперь не заставишь выполнить работу. Схватив выдра за плечо, Кевин с чувством его дёрнул и указал Рону на секиру - не забывай, зачем мы здесь. Тот кивнул и, под строгим взглядом Кевина, обронил всё кристаллы в чашу. Сам Рон при этом выглядел недовольным. На самом деле он никогда не был ревностным блюстителем неписанного кодекса ныряльщиков, а лишь поддерживал товарища. Если Кевин чувствовал себя спокойнее, следуя правилам, так тому и быть. А спокойствие для ныряльщика – залог жизни. Выдры подплыли к секире. Рон присел и обхватил древко оружия снизу обеими лапами. Кевин сделал также с другой стороны. Ещё в прошлое погружение выдр осторожно убрал истлевшую лапу барсука, посмертно сжимавшую верную секиру, так что места рядом с ней стала достаточно. Тем не менее, когда всего в двух ладонях от тебя нависает скелет исполинского барсука, это кого угодно заставит нервничать. Поднатужившись, ныряльщики разом привстали и секира, словно нехотя, приподнялась с держателей. Далее выдры потянули оружие в сторону и оно, подобно высотной башне, начало медленно заваливаться вперёд, ускоряя падение у вершины. Уже в самом конце звери слаженно отпустили оружие, и то рухнуло на груду истлевших канатов и парусов заблаговременно подстеленную Кевином, чтобы смягчить удар от падения. В воду взмыло облако ила. Судно ощутимо дрогнуло, отчего Кевин невольно поёжился – ещё не хватало, чтобы корабль завалился на другой бок и закрыл единственный выход. Обменявшись победоносными взглядами и оценив общее состояние выдры, продолжили работу. Времени у них оставалась не много и горечь в груди начинала жечь. Обхватив древко секиры с разных сторон, выдры оторвали тяжеленое оружие от пола и на сгибающихся от натуги лапах засеменили к выходу. Кевин мысленно ликовал, хваля себя за находчивость. Его решение уговорить на погружение Рона определённо было удачным. Вдвоём им удалось не только снять секиру с места, но и донести её до пробоины. В одиночку ему бы пришлось потратить не меньше месяца, чтобы хоть как-то проделать ту же работу. Не без труда развернувшись в коридоре и спустившись по крутым ступеням лестницы, звери, наконец, вступили на песок в трюме. Идти стало тяжелее, но зато по прямой. В шаге от выходной пробоины выдры с облегчением положили секиру на песок и радостно переглянулись. Теперь оставалось лишь вытолкнуть оружие наружу, привязать её к подъёмному канату, да подать сигнал на поверхность. И всё! Дело было бы сделано… Боооммм. У Рона и у Кевина разом замерли сердца в груди и оба широко распахнутыми глазами уставились друг на друга. Бооооомммм. Долгий протяжный звук вновь пронизал воду. Снаружи бил колокол. ------------------------------------------------- Пояснения: 1) "капля воды" - мера измерения времени. Одна капля воды равна одной секунде. Общее определение в мире - время, за которое капли воды падают в кружку.