В первый день зимы

      Дракончик открыл глаза, когда завеса сумрака только начала оборачиваться серым свечением. Он медленно выполз из-под раскатистых корней и полной грудью вдохнул еще морозный воздух. Деревья тихо перешептывались между собой, щелкали и покачивались, повинуясь движениям ветра, а внутри маленького путника зарождалось что-то трепещущее и будоражащее сознание. Мышцы в его теле сокращались, и он повел взглядом, выискивая причину столь загадочных изменений. Лес будто затаился в ожидании. Он, казалось, не стремился укрыть за шевелящимися стволами ничего, просто источник магического возбуждения находился в совершенно ином месте. Дракончик начинал это постепенно осознавать. Изогнув шею, он медленно потянулся и расправил крылья. Прильнул к земле и на секунду замер. И бросился сквозь чащу.       Воздушные потоки рассекались на его мордочке, бешеным свистом застилая уши. Удары сердца отдавались по всему телу, определяя ритм движений. Густые заросли мелькали у кромки зрения, корни деревьев едва выделялись на фоне промерзлой почвы. Сквозь ветвистые переплетения время от времени проступало светающее на горизонте небо. Дракончик продолжал безудержно мчаться вперед. Маленькие комочки разлетались в стороны при ударе острых когтей о землю. Раскидистые кустарники так и норовили зацепить кончики его крыльев, но каждый раз им не хватало совсем чуть-чуть. В тот момент его концентрация была на пределе. Дыхание оставалось ровным, четко выверенным по шагам. Он намеренно уделял этому особое внимание. Ибо нутром чувствовал, что бежать предстояло еще долго.       Какие-то волшебные изменения происходили и с окружающей его действительностью. Лучи восходящего солнца пробивались сквозь кроны и непостижимым образом пересекались с завесой тени. Из их сочетания рождались таинственные огоньки, молочным свечением выделяющиеся меж стволов колышущихся деревьев. Они мерно покачивались над поверхностью земли, искрились и трепетали в такт движениям ветра, и последним крупицам мрака не оставалось боле ничего, кроме как стелиться около самых низин и искать укрытия в свободных от снега прогалинах в почве. На короткий миг дракончик даже сбился с дыхания. Столь неожиданным и необыкновенным показалось ему их появление. Но то, что произошло далее, потрясло его до самой глубины души.       Что-то переменилось, и огоньки вдруг вспыхнули в унисон, разрастаясь, и покрывая светом все новые и новые участки леса. Они переливались нежными тонами, складывались в удивительные узоры, разгорались все сильнее, ярче и в один момент как бы подмигнули проносящемуся мимо путнику и растаяли в воздушных потоках. Одна только серебристая дымка еще какое-то время колыхалась среди переплетений растительности. Дракончик пораженно ахнул и едва не налетел на возникшее на его пути дерево. Он никак не мог ожидать того, что ему довелось увидеть. Зыбкие тени вновь затянули пространство, но даже в них теперь было нечто особенное. Они не несли с собой холодного сумрака ушедшей ночи, а наоборот, слегка подрагивали и охотно уступали место неясному свету, проливающемуся, казалось, откуда-то сбоку. Душа дракончика затрепетала с новой силой. Смутные догадки возникали в его сознании, но он не желал давать им волю, пока не увидит их подтверждения воочию. И потому он ускорил темп и с пущей прытью помчался далее.       К тому моменту деревья уже потеряли для него всякую индивидуальность. Сливаясь со стеной растительности, они проносились мимо, подобно потокам самого свирепого ветра. Вырастали и таяли в переливчатой мгле, наполняя слух причудливой чередой свистящих звуков. Лишь изредка глаза путника могли различить отдельные стволы, вырастающие из пятнистой, подернутой снегом почвы. В тот же миг они растворялись в воздухе, уступая место все новым и новым своим сородичам. Дракончик начинал постепенно уставать. Дыхание его отклонялось от привычного ритма, в конечностях появились дрожь и покалывание при соприкосновении с почвой. Когда-то мелькающие рядом ветви уже цепляли его крылья, плечи, а порой и хлесткими ударами доставали его мордочку, но дракончику совершенно не было до этого дела. Он уже видел сквозь редеющие кроны грандиозный силуэт, всецело поглощающий его внимание. Видел, и до сих пор не мог поверить своему счастью. Но очень скоро его сомнения улетучились.