Под защитой монстра

      Около часа я пролежала на старой одноместной кровати в подсобке «дома с привидениями», в которую меня любезно отнес безликий. То и дело болела голова. А еще сдавливало грудную клетку — будто какой-то невидимый груз внезапно оказался на мне с целью умертвить. Может, скрытые от моего взора обитатели этого места издевались надо мной? — Не дрожи. Мне уже лучше. Все хорошо.       Я почти вру, но лишь ради того, чтобы Слендер унял свою дрожь. Волнуется за меня. Чертовски приятно за понимание этого. Приятно и тепло в сердце. — Наверное, я просто переутомилась… Ведь не всегда мне удавалось отдохнуть от выполнения миссии… «Не было ли чего-то подозрительного в мое отсутствие?» — Например? «Может, ощущение, что что-то меняется внутри тебя?» — Нет, не было.       Лично для меня подозрительным являются локации и обитающие на них сущности. Вот уж это все точно вызывает всякие сомнения. Ну еще и таинственный голос, почему-то кажущийся мне смутно знакомым. Вот дурацкая природа человеческой памяти! Вроде бы и знаю, помню, но в то же время будто слышу впервые. «Кого-то, владеющего магией, не встречала?» — Ну… Нет. А ты имеешь в виду за какое время? «С момента попадания в парк аттракционов» — Навряд ли эта несчастная крольчиха владеет какими-то особыми силами. Так что нет. «Постарайся вспомнить все, что только можно» — Говорю же, я попросту переутомилась. Не делай из этого трагедию, пожалуйста. «Как ты можешь так спокойно говорить об этом? Тебя не волнует твое здоровье?»       Меня давно уже ничего не волнует, кроме выживания ради продвижения вперед. Я даже не знаю, что будет дальше, после возвращения в особняк Кабадатха. Смогу ли быть с монстрами всю оставшуюся жизнь? Или через какое-то время окажусь вдали от них: в новом доме, с низкооплачиваемой работой и рвущим душу одиночеством? Неопределённость будущего пугает. — Я человек, и подобные симптомы характерны для меня. От этого не убежать, не спрятаться. И, — я привстала на локтях, — пора уже идти дальше. «Нет, полежи еще» — Не буду. Мне полегчало. «Рейчел!» — Нет, — я встала с кровати и хмуро посмотрела на Слендера. — Пошли. Нечего время тянуть.       Монстр сжал блокнот и ручку — разозлился. Ну и пусть. Перебесится. «Какая же ты упрямая!» — Упрямая и целеустремленная. В данной ситуации.       Мы вышли из подсобки. Монстр взял меня за руку и повел по рельсам, металлические шпалы которых были сколоты в некоторых местах. Этот изъян очень мешал — я часто спотыкалась и запиналась и, если бы не безликий, то точно бы упала. Ноги-то толком так и не окрепли. А еще пропала способность видеть в темноте.       Мы шли и шли, шли и шли по этим будто бы бесконечным рельсам (которые вообще не состыковывались по длине с «домом с привидениями»). Иногда я даже трогала игрушечных пушистых пауков и гладких змей, частично сдирала ненатуральную паутину и разглядывала кукол примерно моего роста в виде всяких вампиров, ведьм и прочих нечистот. Я развлекалась таким образом, пока Слендер не остановился у одной двери, над которой висел продолговатый череп с черными рогами. Оригинально. — Нам сюда?       Монстр толкнул дверь, и после мы вместе зашли в новое помещение, которое, слава всем богам, было освещено. От ослепления светом я не сразу разглядела множество стен из какого-то материала, отделанного под камень. А потом до меня дошло… Чертов лабиринт! — Снова?! Милый, а прохождение этого места точно обязательно? «Да, ибо в его недрах спрятан фрагмент фотографии» — Тут же никого больше нет, кроме нас? «Увы, Рейчел. Мы не одни» — Будет очень опасно? «Не совсем, если будем держаться вдвоем» — Поняла тебя. Значит, придется опять носиться, как умалишенная. И драться. Ничего нового. «Ты же знаешь, что в этом мире все дается не легко» — Давно убедилась в этом, — сказав, делаю несколько шагов ко входу в лабиринт. — Пошли.       Как только мы ступили в лабиринт, внезапно частично погас свет. Повеяло могильным холодом, и из глубины послышался смех. Не демонический или какой-то прямо устрашающий, нет. Смех больного, психопата, маньяка — что-то из этого. Дурацкое хихиканье уже взрослого не человека. — Ты это имел в виду? «Именно. Держи меня за руку и прислушивайся. В случае чего первой не лезь, понятно? Я сам попытаюсь защитить тебя» — Хорошо, но сильно не рискуй собой.       Я взяла безликого за руку, и после он направил нас налево. Тут проход был уже, и нам пришлось какое-то расстояние идти друг за другом, до следующего поворота. А потом — еще уже, и вдобавок к этому появились шипы на стенах. Я, естественно, ими оцарапала всю спину, из-за чего тихо материлась самыми скверными словами до тех пор, пока дорога не стала шире. — Ты знаешь, где выход?       Безликий отрицательно мотнул головой. Замечательно! Помимо фрагмента придется еще и выход искать! Хотя, с другой стороны монстр не виноват в том, что не знает. Спасибо, что он вообще присутствует рядом со мной.       Что-то внезапно разъединило наши со Слендером руки. Через несколько секунд я поняла, что именно: стена, буквально выросшая из пола. И вместе с этим ненормальный смех раздался опасно близко. Это значит, что я сейчас буду спасаться бегством.       Я рванула с места и понеслась, огибая углы поворотов: направо, налево, налево, налево, направо — стены лабиринта мелькали только так. А потом появилось новое препятствие. Уж лучше были бы шипы! Они хотя бы не придавили бы. Наверное… — Сленде-ер! Я зде-есь!       Стены смещались, вырастали из пола и всячески мешали мне преодолеть как можно большее расстояние. Значит ли это, что фрагмент уже близко? Наверное да: лабиринт защищает то, что я должна найти. — Слендер!       Глупо звать немого, но безликий хотя бы будет знать, что я рядом, что я еще в порядке. И, может быть, выйдет на мой голос. И мы снова будем вместе, ничем не разделенные. Или… нет. Нет, черт подери! Почему тупик?! Почему именно сейчас, когда за мной гонятся?!       Я вжалась в стену. Ко мне подходил кто-то — силуэт был вполне человеческий. Чуть позже, сквозь полумрак, я могла видеть обычного шута — ну, того, у которого еще на голове три колокольчика на нелепых треугольниках. А еще у данного персонажа имелся небольшой, но все же опасный топорик, рукоять которого была бордовой и этим сочеталась с костюмом шута такого же оттенка. — Их-ихи-хи-и! Заг-гнал! Пой-ймал!       Слова этот урод произносил какими-то рывками, играя топориком в больших ладонях. Пусть треплет как хочет, лишь бы инструмент не прилетел мне в голову, что вероятнее всего и произойдет. Что же делать? — Красив-вая! Но беспомощ-щная! — Что тебе нужно? — задала банальный вопрос я. — Где этот мер-рзавец? Я отсек-ку ему его безлик-кую рож-жу! — Не мсти ему. Он… Он изменился! — Не вер-рю! Не вер-рю! — Ну и не надо… — Раз не хоч-чешь говор-рить, то прощай-ся с жиз-знью! Их-ихи-хи! Хи-хи-хи-их!       Пока шут заливался дурацким смешком, я прикидывала, как бы мне сбежать и при этом не получить топориком. Жаль, что мне неизвестны возможные слабости этого придурка. Так было бы намного проще. Шансы на победу велики, когда знаешь своего врага. — Мое ор-ружие готово поз-знакомиться с твоей плотью! Иха-хи!       Ничего лучше не придумав, я просто побежала и чудом увернулась от удара. От этого действия шута ужас налегал на меня, сдавливая легкие и подкашивая ноги. Осознание того, что я чуть не умерла, мешало сконцентрироваться на маршруте: я чуть было не оказалась приплюснутой двумя движущимися друг на друга стенами.       Смех отдалился, но появилась новая напасть: шипы, намного длиннее предыдущих. Они попеременно двигались туда-сюда, и нужно было изучить схему их появления, дабы в дальнейшем не оказаться проткнутой. Конечно, я могла бы и обойти их через всякие повороты, но лабиринт, сука, перекрыл мне все пути, кроме самого опасного. Ладно, минус шут на какое-то время.       Минут десять я неотрывно смотрела на шипы и, наконец решившись, опять побежала. На середине испытания я замешкалась, и из-за этого моя правая рука была ранена: шип задел совсем немного, но достаточно ощутимо для того, чтобы я закричала от боли. Закричала и сжалась, боясь продвигаться дальше.       Покидать опасную стену было нужно, поэтому я, со слезами и кровью, продолжила оббегать конусовидные штуковины. Вскоре я могла спокойно выдохнуть, но ненадолго, ибо, повернув направо, я увидела Слендера и чертового шута. Он нашел моего монстра и теперь будет мстить. — Эй! Отойди от него! — Выж-жила?! — Конечно! Ох., — я прикоснулась к ране, из которой кровь капала на пол. Меня передернуло. — Снач-чала я расчлен-ню ег-го, а потом и тебя. Ихи-хи-хи-и-их! Будет вес-село! — Не трогай его, паршивый черт! Лучше… Лучше попробуй поймать такую, как я!       Слендер скромно стоял в углу, зажатый шутом. Стоял и слушал перепалку, не смея даже шевельнуться. Значит, он боялся. Что, впрочем, и неудивительно, ведь что монстр может сделать без своих сил, отростков из спины? Правильно, ничего особенного. Но… я же как-то справляюсь? — Я отомщ-щу ему! А потом отсеку твою хорошенькую гол-ловку и насаж-жу ее на пик! Их-хих-их! Чудес-сно!       Шут замахнулся на Слендера, и страх за любимого монстра разъярил меня: злобно рыкнув, я кинулась на спину урода с колокольчиками на башке. Весьма удачно — он упал мерзкой рожей вниз. Это было мне на руку: я стала со всей силы пинать его по голове, словно маньячка. Потом, выхватив из ослабевшей ладони топорик, я закрыла глаза и… отсекла шуту голову. После содеянного я отшвырнула орудие убийства и со страхом посмотрела на Слендера. Тот, поняв, что мне чувствуется неважно, вытер мои слезы, присел и крепко обнял. — Я… Я смогла! Я избавила нас от него! — после этих слов безликий начал писать. «Ты дрожишь. Тебе нужно успокоить себя» — Да, после такого… Ты прав! Но вряд ли, скажем так, послевкусие после содеянного быстро покинет меня. «Ты же не первый раз убила?» — Не первый. Но все равно: я как будто не я… «Согласен, что с некоторыми переменами в жизни придется долго свыкаться. Но ты сможешь. Ты сильная, умная и способная девушка»       Я была тронута этими словами и, ничего не говоря на них в ответ, прижалась к безликому и после коснулась губами его лба. Спасибо, милый мой, за поддержку. И пусть ты иногда не в состоянии защитить меня, я все равно благодарна тебе. За все: за чувственные моменты, за страстные ночи, за твое чистосердечное признание. Ты многим лучше, чем люди. И пускай ты жестоко поступил с моими искренними чувствами, я давно простила тебя. Правда, перед этим чуть не убившись в овраге, среди острых сучьев, снега и мороза. — Ну, пойдем дальше? Фрагмент где-то здесь. «Да, пойдем. Жаль, что мне не известно его точное местоположение» — Ничего, найдем. Главное, чтобы больше не было никаких монстров. «Здесь никого и быть не может. Шута ты… уничтожила. Все» — Отлично! Можно спокойно ходить по лабиринту. «Теперь-то да. Он больше не будет смещать стены» — Пусть только попробует, — с улыбкой сказала я.       Мы свернули налево. Потом направо и снова налево. Пока шли, я углядела в полутьме, — свет полностью так и не появился, — что стены потускнели и потрескались. Будто потеряли жизнь после погибели хихикающего придурка. Да, именно придурка!       Внезапно возник рык где-то сзади нас. Такой приглушенный и злющий, как у бешенной собаки. — Ты же писал, что никого больше нет! — зло прошипела я, оглядываясь назад. «Я не знаю, что или кто это. Так быть не должно!» — Сюрприз, блядь… Сейчас как выскочит из-за угла! Сука, а я уже обрадовалась и расслабилась… «Не ругайся, пожалуйста. Ты же девушка» — Мне все равно, кто я.       Накаркала! Из-за угла действительно выскочило что-то большое и мохнатое. Этим «что-то» оказался волк с черной шерстью, алыми горящими глазами и огненными шариками, вылетающими из его дурно пахнущей пасти. Вот это да! Вот теперь точно настал пиздец! — Сваливаем!       Я и Слендер понеслись (уже в какой раз!) по лабиринту. Волк не отставал, равно как и его магия: она пролетала мимо ног, плеч, головы, не задевая. Пока не задевая, ведь во время долбаной пробежки мы с безликим постоянно пригибались, подпрыгивали, приседали. Делали все возможное, лишь бы не быть задетыми огненными шариками, от которых, наверное, можно получить или взрывы, или тяжелые ожоги. — Ух, какой! Если он поймает, то все, пропадем: вон у него зубы какие! Да что там зубы… Клыки!       Тут я поняла, что ранее совершила большую глупость, выбросив топорик. Как бы он сейчас мне пригодился! Я бы смогла как минимум ранить злющего волка. Но откуда я могла знать, что появится эта дикая псина и испортит поиски фрагмента фотографии? Вот именно, что ниоткуда. Что ж, не в первой выбираться из экстренных ситуаций. — Так… Надо попытаться найти топорик. Я не хочу сдохнуть от укусов или огня. Как, думаю, и ты. Никому не нужна такая кончина.       Вдруг я почувствовала, что становится все теплее и теплее. Я непонимающе посмотрела на безликого, а потом узрела, как стены лабиринта краснеют, словно уголь в печи. От них так же пошел жар, а затем густой пар, сквозь который мало что было видно. Если так и будет продолжаться, то мы погибнем мучительно — от ожогов. Будет неплохо, если до смерти я и Слендер упадем в обморочное состояние. Я, по крайней мере, сделаю это в ближайшие десятки минут, ибо уже начинает кружиться голова, а тело приобретает вялое состояние. Может, даже вдобавок успею словить тепловой удар. — Надо… Надо уходить… Ох, как же жарко… Невыносимо жарко…       Рычание рядом останавливает меня. Все, волк здесь. Сбежать от него вряд ли получится в таких тяжелых условиях. Я даже не вижу его, равно как и своего монстра. Может, Слендер отстал? — Ой!       Волк осторожно хватается клыками за мою штанину и тащит. Сопротивляться я не в состоянии, поэтому, смирившись с происходящим, плетусь туда, куда меня ведут. И удивляюсь, когда волшебное животное проводит мое шатающееся тело туда, где нет ни раскаленных стен, ни жара, ни пара. В это время я замечаю, что глаза уже не алые, а белесые. Это… Это как понимать? Волк просто защищал меня все это время от Слендера? Или что-то задумал? Что-то нехорошее?       Он отпустил штанину. Я легла на прохладный пол и застонала от кайфа. Но провалялась так недолго: животное снова стало с алыми глазами и запрыгнуло на меня, поставив одну когтистую лапу мне на живот. Я сжалась от нарастающего ужаса, и тут волк соскочил, пригнулся и жалобно заскулил. И так происходило несколько раз: он то угрожающе рычал, то ластился, а то опускал уши и закатывал глаза, которые были то алыми, то белесыми. Складывалось ощущение, что мохнатое существо ведет борьбу с самим собой, не зная, то ли загрызть меня, то ли оставить в покое.       В конце концов животное, извиваясь на полу, стало менять свой облик: шерсть стала белоснежной, клыки укоротились, а кончики ушей и хвоста приобрели пепельный оттенок. Потом оно, медленно встав на все свои четыре, подошло ко мне и потерлось кончиком носа о щеку. Я осторожно погладила волка по голове и, осмелев, поднялась с пола. — Ну что же ты такое, а? Почему ведешь себя так странно? — спрашивала я, пальцами зарываясь в шерсть. — Ты мне друг или враг? Отвечай, прелесть.       Волк встал на задние лапы и как бы обнял меня. Тут я ощутила что-то смутно знакомое. Будто чувство дежавю. — Так, прекращай. Мне нужно найти Слендера. И фрагмент.       После слова «фрагмент» меня опять потащили за штанину. А потом, отпустив, взглядом потребовали идти следом. Я не сопротивлялась и шла, попутно вслушиваясь — вдруг уловлю шаги безликого? Но нет, ничего не слышалось, никаких посторонних звуков. Я уж было расстроилась, как вдруг волк вывел меня в, кажется, центр лабиринта: стены стояли квадратом, образуя просторное место, посередине которого стоял маленький каменный столик. — И? Зачем я здесь?       Животное подтолкнуло меня к столику, мол, тебе туда. Я послушно подошла к необычному предмету мебели и увидела на его гладкой поверхности фрагмент фотографии: мужская грубая рука, сжимающая рукоять ножа, частично костюм той несчастной крольчихи и кровавые брызги. Да, жутковато. — Спасибо тебе за помощь, — с этими словами я взяла со столика фрагмент.       Лабиринт стал разрушаться: падали и рассыпались в крошку стены, чернел и трескался пол. От этого клубами летела пыль, разводилась грязь. Я несколько раз чихнула, тихо матерясь. Когда прочихалась, то заметила, что волк начал исчезать, постепенно сливаясь с окружением. — Еще раз спасибо, — я присела и обняла белоснежное животное. — Но почему я ощущаю себя странно рядом с тобой? Я разве когда-то знала тебя?       Загадочное существо кивнуло мне, а потом полностью исчезло. И опять это знакомое, теплое чувство разлилось в моей груди. Почему память так туманна? — Кто же ты?..       Издали раздался шум. Я глянула — Слендер. Живой и невредимый. Я тут же побежала к нему по возникшим завалам, поднимая пыль, чертыхаясь и подпрыгивая. Достигнув цели, обняла тощее тело, а после показала находку. «Молодец! Ты справилась и без меня» — На самом деле мне помогли… Помнишь того волка? Так вот, он по какой-то причине стал другим. Добрым и белым. «Ничего не понимаю… Откуда он вообще взялся в лабиринте?» — Меня больше волнует ощущение дежавю. Я… Я испытала что-то родное, далекое… Это точно было, но когда и с кем — не могу вспомнить… «Рейчел, в этом мире, кроме меня, тебе никто больше не станет помогать. Никто» — Может, ты просто забыл о чем-то? «Нет. Сущности не появляются сами по себе просто так. Этот волк напрямую связан с тобой, только неизвестно, чем именно» — Еще одна загадка, которую я должна разгадать… Оставлю ее на потом. «Единственное, что я могу предположить — кто-то или что-то намеренно оберегает тебя» — Спасибо за тему для раздумий. Но я, как уже сказала, разберусь потом. Куда нам теперь двигаться? «На улицу, а потом — в «дом кривых зеркал». Там тоже спрятан кусок фото» — Ну тогда — на выход! А то я опять расчихаюсь… Пылищи-то!