Шолох. Ловцы снов

«По-настоящему успешный человек

шагает от неудачи к неудаче,

даже и не думая сдаваться.

Энтузиазм и терпение —

вот что берет города».

Шолох. Теневые блики

Мое сердце стукнуло. Гулко, больно, и мир вокруг вдруг завертелся со скоростью света, точно волчок в руках улыбающегося ребенка. Да я и сама была этим ребенком: стояла и жмурилась, будто солнце слепило мне в глаза. Я знала, что сейчас мы здесь совершенно одни. Разве можно пожелать чего-то большего? Стоять в объятиях друг друга, приветствуя ночь, и быть любимыми. Не знаю как вы, а я думаю, что ощущение свободы, легкости и доверия — именно то, чего так часто не достает каждому из нас. — Полынь, — я пробубнила это, уткнувшись носом в его хламиду, которая, подобно проводнику, пропускала сквозь себя тепло Внемлющего. — Ты ждал меня здесь все это время? — Нет, малек. Конечно, пришлось потоптаться перед входом в это миленькое убежище, но мне не привыкать — опыт, что поделаешь. Ну а если конкретнее, то я пришел недавно, но поскольку ни ташени, ни Марах каким-то чудесным образом снова не доставили до тебя мое послание, то я решил сделать тебе сюрприз и не включил свет. Мне удалось? — Еще как. Правда, признаюсь честно, я бы в тебе разочаровалась, если бы ты не стоял сейчас здесь и не обнимал меня. — Полегче, Тинави! — куратор отстранился, а затем начал ходить по комнате туда-сюда, туда-сюда. — С чего вдруг такие душещипательные речи? На тебя не похоже, а я хочу, чтобы ты оставалась самой собой, а именно — моей незаменимой помощницей, попадающей в вечные передряги. Да, даже без помощи Кеса! Так, все, пожалуй. Это была небольшая сентиментальная пауза, а теперь перейдем к делу, садись. Полынь выдвинул стул, и я, смирившись с тем, что он прав и что не время сейчас разводить романтику (хотя и очень хотелось), уселась на предложенное место. До чего же нереально Ловчий выглядит сейчас! Двигается, точно в каком-то сне. А ведь это все его побрякушки виноваты: их звон буквально заставляет уснуть. Убаюкивает не хуже мамы или, в моем случае, Кадии, которая, правда, после — уже во сне — сдергивает с других одеяла и отнимает подушки. — Тинави, сегодня мы начинаем нашу операцию по поимке вора с твоего дома, — куратор вновь заговорил так, будто мы были на допросе. — Ты сильно устала? Сумеешь не отключиться в самый неподходящий момент? — Сумею, но… — Я уже снял ловец с окна и положил на тумбочку. Так нам будет легче за ним следить, и мы не упустим воришку, кем бы он ни оказался. — Угу, но знаешь… — В нем еще есть унни? Проверь! Ах ты ж! Не даешь и слова вставить! Скрываешь что-то, раз снова сделался супер-серьезным и вернулся так рано? Погоди! Еще добьюсь правды. Я подошла к ловцу: он по-прежнему светился зеленым светом от скопления светлячков, однако теперь их стало куда больше. Но это и неудивительно, если верить теории про то, что ловцы раз в три дня доверху наполняются магией, которую нужно собрать. — Да, энергии стало больше. — Прекрасно. Значит, нам остается лишь затаиться и ждать… Мы не должны опускать руки, малек. Это входит в список твоих жизненных кредо? Нет? Тогда с этого дня обязательно должно! — А прежде ничего рассказать мне не хочешь? — я нахмурила брови. — Например, о том, почему так быстро вернулся? Ровно день прошёл, а ты уж снова тут. Не находишь странным? — Есть немного, — куратор грустно улыбнулся. — Однако дело-то о ловцах куда интереснее и приятнее, чем командировка на границу. Причем из-за кого и зачем? Правильно, из-за тетушки Тишь и ее местонахождения, из-за ее и моего прошлого. Я не вижу смысла тратить столько времени на это дело, поэтому пришлось воспользоваться скольжением и прыжками, что позволило уладить все в два счета и вернуться обратно, — он почесал полупрозрачную руку. — Могла бы ты быть менее любопытной сегодня? — Вчера ночью перед отъездом ты заходил ко мне? — я настороженно глядела в его темные глаза, словно пытаясь отыскать ту самую эмоцию и тот самый положительный ответ. — Не припоминаю ничего такого, малек. Да и вообще, кто у нас здесь на допросе? Разве я? — Но и не я же. Куратор закатил глаза, а потом, причмокнув и подняв указательный палец вверх, заявил: — А вот и нет! Ты, дорогая моя Ловчая, сегодня ходила к Давьеру. Я прав? Как он узнал? Ах, ведь я с Андрис и Пиноном пересеклась по дороге! Видимо, тут же отправили Полыни ташени, мол, вот где твоя подопечная шляется, и направились дальше по своим делам. Прах! Хотя он все равно бы узнал… А я толком и не добилась ничего за весь разговор с Давьером. — Да, я ходила к нему. — Расскажешь подробнее? — Думала, он сможет просветить меня насчет сбора унни через ловцов. — А он? — А он не смог, но обещал помочь. Не хочу утверждать точно, но мне показалось, что Анте и правда впервые слышит об этом всем. — Что ж, ладно, — на удивление спокойный куратор подошел ко мне, и я замерла. — В любом случае мы с Давьером не прощаемся и внимательно за ним следим. Наверняка успеем быстро среагировать, случись что-нибудь, — он подмигнул, — неординарное. — И то верно. Теперь не пора ли спрятаться? — Угу, так мы и поступим после того, как расскажешь, что еще вы обсуждали с Андрис. — Полынь! — я обиженно фыркнула. Внемлющий взял мою руку и резко дернулся в соседнюю комнату. Из нее хорошо просматривалась моя спальня: кровать, невысокий диванчик, столик, тумбочка, а вот и распахнутое окно, сквозь которое внутрь проникали зеленые ветви, опутанные тонкими нитями лунного света с насаженными на них жемчужинами. — Тихо, Тинави. Мне думается, вор уже очень близко. Слышишь жужжание? Поначалу мне показалось, что куратор вновь решил перевести тему, но затем я прислушалась. Верно! Какой-то скрипучий и в то же время писклявый звук доносился с улицы. Он постепенно приближался, но вдруг… затих. Это показалось мне странным, даже более чем. Может, бокки с фонарями решили внепланово прогуляться по Шолоху и навестить мой дом, раз уж были знакомы с Дахху? Подумали: «Хей-хей! Отчего бы к его подруге тогда не заглянуть, раз уж мы здесь?» Я открыла было рот, чтобы высказать свои предположения, но Полынь тут же осторожно и непреклонно приставил палец к моим губам. Я подняла глаза: на лице Внемлющего смешалось чувство долга, жажда приключений, раздражение на мою недогадливость (кто здесь еще раздражаться должен!), азарт и… нежность. Нежность, наполненная чувством. Особенным чувством. Он словно говорил мне: «Тинави, отныне я не смогу скрывать от тебя свою любовь и привязанность, но в данный момент мы обязаны выследить вора и разобраться, наконец, кому это снова понадобилось собирать унни, подвергая опасности нашу зеленую столицу. Ты ведь понимаешь меня, правда?» И я понимала. Сдержанная улыбка и кивок головы окончательно убедили его в этом, так что он отвернулся в сторону комнаты и убрал свою жилистую руку от моего лица. А ведь еще вчера ночью эти пальцы касались моих раскрасневшихся щек и рыжеватых волос, чувственные губы прижимались к моим губам, оставляя после себя запах мяты… Это было даже лучше, чем с Лиссаем. Милым Лиссаем, который подарил мне покой, гармонию с собой, но по-прежнему оставался каким-то далеким и необычайно одиноким, словно закрылся от всего мира, и даже Святилище больше не спасало его от самого себя. Он был романтиком с огромным сердцем, но я понимала, что нам вряд ли доведется быть вместе. А вот господин Внемлющий… Его взгляд, его манера общения и все то, что он уже сделал для меня! Возьмем даже тот случай, когда Полынь, лишь только узнав, что меня пытаются посадить за решетку и обвинить во всех грехах смертных, стремглав помчался за принцем и в итоге вынудил освободить Тинави из Дома Страждущих. Как он прикрывал меня, как заботился, поил чаем и смотрел в мои глаза в тот день на скамейке… Я буквально попала в какой-то иной мир, словно растворилась в этом океане огня и магии. Так, все. Довольно, Тинави! Тебе все это показалось и только. Все! Полынь ведь сам сказал, что ничего конкретного ко мне не чувствует, что мы просто хорошие друзья (пожалуй, даже слишком хорошие), да и того поцелуя… Мне он приснился, в общем! Хватит думать про то, чего не может быть. Я выглянула из-за спины куратора и принялась ждать. Комната стихла в предчувствии чего-то непонятного, но, похоже, это что-то уже находилось тут, работая совершенно бесшумно и крайне оперативно. Я вспомнила, как однажды стукнула Полынь вазой по голове и он еле-еле оклемался после этого, а потому решила, что лучше вору не связываться со мной — ух как я опасна в гневе! Да и хорошо, что куратор пока не сказал ничего о том случае. Знаю, что он все помнит, но лишний раз напоминать мне о прошлых ошибках… Ну такое, себе дороже будет. В комнате же тем временем творилось нечто странное. — М-м-м, — Ловчий указал пальцем куда-то вперед, и я вдруг увидела, как ловец снов, шелестя бисером, медленно поднимается над столом без чьей-либо посторонней помощи. Ого! Кто-то колдует под окном? Ловец поплыл по воздуху к подоконнику, то набирая высоту, то чуть не шлепаясь на пол, а затем плавненько опустился недалеко от ветки дерева. — Погляди-ка! — я положила Полыни руку на плечо, и он многозначительно кивнул. Кто-то маленький и звенящий подхватил ловец, а после, пошатываясь, скрылся с добычей за окном. — Держись, Тинави, — прошептал мне на ухо Ловчий, прежде чем мы спустя пару мгновений оказались уже на улице неподалеку от фонарного столба и моего дома. Существо, тащившее ловец, издалека напоминало насекомое своим звоном и жужжанием, поэтому я предположила, что перед нами фея: с этими своими крылышками, тонкими усиками, писком. И, видимо, не ошиблась — куратор, будто в подтверждение моих мыслей, потрогал свой гладкий, немного походивший на женский, подбородок и сказал: — Хм-м… Ты тоже видишь фею? Я должен был предположить это, но какая-то другая мысль, по-видимому, отвлекла меня от самого главного. — От чего именно? — От того, что здесь каким-то образом замешаны феи, Тинави. — Интересно рассуждаешь, господин Ловчий, но предположить в нашем случае можно все, что душе угодно. Хоть блесен подозревай. К тому же… — Тише, — он вдруг сморщился, как лимон, и сделал несколько глотков лекарства от кашля. Очень вовремя, конечно же! — Поменьше разговоров и побольше действий. Нам очень не помешает тщательнее наблюдать за объектом, поэтому теперь мы будем следовать за феей по пятам, не привлекая много внимания, — он взглянул на свои часы на цепочке, а затем на вора. — Угу. Разве нам что-то еще остается? Тряхнув шевелюрой, куратор молча кивнул. *** Знакомые улицы, знакомый уют. Запах пирожков, тортов и прочих сладостей поспешил заполнить мой нос и задурманить рассудок, точно торговец на рынке, расхваливающий перед покупателями свой товар. Я невольно сглотнула, но как же иначе? Разве вы думали, что такие ароматы способны оставить кого-нибудь равнодушным? Если да, то очень ошибаетесь. Шолох славится не только своими лесами и озерами, но и своими пекарнями и кофейнями, а уж этой — тем более! Мы с Полынью стояли перед входом в кафе «Стрекозиная кузина» и теперь с точностью могли заявить, что не ошиблись — ловец снов из моего дома в Мшистом квартале украла именно фея, которой пришлось проделать немалый путь, прежде чем попасть сюда. Дело в том, что и заведение открыли феи. Кстати здесь же господин Ловчий однажды купил мне торт, а я его, к сожалению, так в тот день и не попробовала. Аппетита не было. — Ну, какие наши дальнейшие действия? — я повернулась к куратору, спрятав руки в карманах летяги, а он еле заметно ухмыльнулся. Вечерняя охота начинается! — Готова выполнить любое приказание при условии, что меня будут прикрывать со спины. — Смотрю, так и рвешься в бой. Что же, сейчас мы войдем внутрь и, не привлекая внимания, двинемся к столикам. Ты закажешь что-нибудь, а я пока высмотрю нашего подозреваемого и намекну ему на ловец, мол, отдай по-братски, а то по-другому говорить придется. После этого ты — я подам сигнал — подоспеешь сзади, и дело, считай, у нас в кармане. Останется только в допросной выведать у него всю правду. Я с сомнением покосилась в сторону куратора. Полынь и «незаметно»? Да от него разит, как от банки с валерьянкой, а внешний облик — это вообще отдельный, я бы сказала, "эксклюзивный" вид прекрасного. Точно фантик конфетный решил зайти в кафе отведать пирога. — Не думаю, что это очень уж хорошая идея. — Почему? — Много причин, и одна из них — твоя оригинальность, — снова этот взгляд. — Уж лучше я одна зайду и осмотрюсь, а ты будешь ждать меня здесь и страховать. Ловчий промолчал. Затем кивнул, выражая свое согласие, и отошел на пару шагов от здания. «Иди-иди», — будто говорила его обиженная физиономия, что меня и позабавило, и напугало одновременно (вдруг бросит в самый нужный момент, мол, умничаешь много - разбирайся сама? ). Тем не менее, я дернула дверь на себя и вошла в «Стрекозиную кузину», оставив куратора позади. Кругом горел приглушенный свет. Он каскадами опускался на деревянный пол, отчего создавалось ощущение, будто ты находишься глубоко под водой. Эти каскады напоминали солнечные лучи, которые сквозь круглые окошки проникали куда-то вглубь, в царство вечной ночи. Многие столики стояли пустыми, но, несмотря на это, почти все дальние заняли феи, гномы и прочие жители Шолоха, любящие провести вечер в уютной обстановке вместе с другом — куском торта. Они, тихонько что-то обсуждая между собой, создавали некое подобие жужжания. Это навевало приятные воспоминания о днях, когда я, Дахху и Кад собирались вместе и рассказывали друг другу обо всем. Обо всем, что рвалось наружу и мечтало поскорее облечься в слова. Дружба! Вот что в жизни я ценю превыше всего! Она всегда придаст сил и не позволит заблудиться, но это только если дружба настоящая! Так я медленно плелась к столику, пока вдруг не заметила то, за чем вообще-то сюда и пришла — ловец снов. Тот мелькнул меж стульев и скрылся в служебном проходе, а фея, тащившая его на себе, зловеще потерла ручки и усмехнулась. — Простите, — обогнув официанта, который гостеприимно разглядывал меня (видимо, приветствовал таким образом новую посетительницу кафе), я мелькнула в проход следом за ловцом, но оступилась. Растянуться на ковре — последнее, чего бы хотелось при выполнении задания, поэтому пришлось быстренько привести себя в порядок и двинуться дальше. Но мне снова не повезло. Прах! Вот ведь как всегда! — Вы кто? — голос из-за спины запустил целый марафон мурашек по моей спине. — Что Вам здесь нужно? — А? — я словно палку проглотила, но все-таки придала лицу какое-никакое приветливое выражение. — Заблудилась, простите. Ходила умыться, да тут так темно. — Туалет в другой стороне, — недоверчиво отозвался охранник. — Вы кто такая? Воришка? — Что? — Или Вы отвечаете на мои вопросы, или продолжаете сопротивляться, и я вызываю ищеек. Если последнее… — он говорил что-то еще, шагая навстречу мне и готовя наручники, но я уже не слушала. За спиной мужчины как ни в чем не бывало вновь мелькнула фея с ловцом в тоненьких руках, и я, не помня себя и ни на что не реагируя, рванула с места. За ним! Быстрее! Охранник закричал. Побежал вслед за мной, а ловец снов и унни все мелькали и мелькали перед моими глазами, точно светящиеся мотыльки в ночи. Догнать! Обязательно догнать! Стук сапог о дубовый пол и скрип следовали по пятам, а я все бежала и бежала, жадно заглатывая воздух и оставляя позади и зал со столами, и охранника, и Полынь. Когда запах прохлады стал отчетливее, а я очутилась на просторном заднем дворе (звезды уже вовсю горели высоко в небе, наблюдая за моими пробежками), то поняла, что опоздала. Куратор — весь растрепанный, точно кукла после того, как дети поиграли с ней в парикмахерскую, и такой же запыхавшийся и нервный — предстал передо мной во всей красе, лихорадочно сверкая глазами и пряча прозрачные руки в складках одежды. — Что случилось? Они ушли? — всё-таки решила уточнить, мало ли. — Да, — мрачно ответил он. — Я даже не знаю куда и как именно. А еще они поняли, что их раскрыли. — Печально… — только и смогла выговорить я. Тем временем к выходу уже спешил тот самый охранник. Мне пришлось резко ухватить куратора за бусы, чуть их не порвав, и толкнуть того за бочку от греха подальше — нельзя ведь тратить последние силы на кого попало, что Полынь, к слову, вполне может сделать. Я нырнула вслед за ним. Охранник выбежал на двор, огляделся и, когда понял, что никого нет, зло сплюнул на землю. От его пинка бочка затряслась, но мы удержали ее и дождались, пока мужчина не скроется внутри «Стрекозиной кузины». — Пойдем и мы. *** Мы поплелись прочь от кафе, и каждый погрузился в свои непростые думы: о том, что упустили вора, о том, что потеряли ловец (который, возможно, и не вернут теперь хозяйке по нашей вине), о том, как теперь отчитываться перед начальством. Не знаю, о чем еще мог размышлять мой замерзший куратор. Он чуть дрожал, кутаясь в хламиду, а я, сама не своя, то и дело оглядывалась, опасаясь погони. От запаха вкусной еды крутило желудок, но на душе было куда тоскливее, чем в животе. — Кто это там, погоди-ка? — остановился Полынь, кивая в сторону покинутого нами кафе. Я обернулась и увидела, как в противоположном от нас направлении двигался Анте Давьер, держа в руке непонятную бумажку. Он, видимо, только что вышел из «Стрекозиной кузины». Вот так дела! Прахов-прах! Похоже, зря я поверила нашему дорогому Теннету! Ох, зря!