Соприкосновение

      Отсутствие первого урока вселяла в Веру надежду на лучшую жизнь. Она, не спеша, покинула столовую, стараясь игнорировать навязчивые мысли о новом неудавшемся романе.       С самого начло было глупо отрицать причастность Вадима к преступной деятельности. Здесь почти все так или иначе завязаны в одном деле. Просто кто-то больше, кто-то меньше. Она пошла по зову сердца — и потерпела крушение. Интуиция ещё ни разу её не подводила, зря не доверилась. Теперь они точно по разные стороны. Но по иронии судьбы и лёгкой прихоти Князя, именно теперь она и должна сблизиться с Вадимом.       Нет, это не была прихоть Князя. Если бы Вера отказалась крутить «Роман» с Вадимом, её бы никто не заставил, никто бы и пытаться не стал, зная, на что этот человек способен. Но чувство внутреннего долга диктовало свои условия, на которые Вера без промедления согласилась. Мысль о том, что придется играть влюбленную дурочку сводила с ума. До этого из сближение с Вадимом шло само по себе, а сейчас — непонятно даже как подступиться.       Всё это казалось слишком неестественным. Но придется ли вообще играть? Невидимая красная нить вплотную приматывала её к Уварову, но нужно было срочно сконцентрироваться на ином. На расследовании. Не стоит забывать, для чего она вообще здесь.       — Он точно сломал себе крыло! — кричала Алиса Ткаченко, суетливо мельтеша возле Мити.       Вера слабо улыбнулась и направилась в сторону детей, которые всё еще стояли в зимних куртках после прогулки всем классом в лесу.       — На него напали другие птицы, — раздался взволнованный голос Воронцова младшего, который сейчас сжимал в руках голубя.       Вера вновь не сдержала улыбки умиления, глядя на мальчика, она не знала его маму, но сходства с отцом прослеживались сразу. Особенно — темные и большие глаза. Вера тряхнула головой от внезапно наплывшей сентиментальности.       — Что у вас тут происходит? — Вера подошла к детям и присела на корточки, рассматривая Митю.       Школьники переглянулись между собой, словно мысленно договаривались можно ли ей рассказывать. Голубь суетливо мотал головой, словно продумывая план побега.       — Он не летает, — отозвался Митя после непродолжительной паузы, — я очень испугался за него.       — Можно я посмотрю? — Вера протянула руки, спрашивая разрешения.       Митя без колебаний протянул раненую «находку» Назаровой, хотя взгляд так и остался встревоженным. Дети с интересом принялись наблюдать за манипуляциями Назаровой, которая заметила на крыле голубя проволку.       — Где ж ты так, — тихо проговорила Вера скорее самой себе.       Голубь продолжал издавать беспокойные звуки и пытался вырваться из крепкой хватки учительницы истории, явно не осознавая, что улететь он всё равно не сможет. Проволка осталась в руках Назаровой, а голубь, словно благодарно, махнул свободным, освобожденным крылом.       — Ты, наверное, вообще животных любишь? — Вера метнула быстрый взгляд на Воронцова младшего, передавая ему голубя.       — Да, — тут же отозвался мальчик, — я даже, — тут он заговорил тише, приближаясь к Вере, — рыбок выпускал всегда, когда папа их ловил.       — Так твой папа рыбак? — изумленно спросила Вера, выказывая самую глубокую заинтересованность, как и полагалось в общении с детьми.       — Да! У нас и яхта своя есть, правда она уже долго стоит в порту, — Митя аккуратно провел пальцами по голове голубя, который активно крутил ею, словно тоже участвовал в диалоге, девочки стояли поодаль, дожидаясь друга, — Знаете как называется? — Митя наконец посмотрел на Назарову, та лишь отрицательно качнула головой. — «Немо»!       — Как капитан в книге Жуль Верна? — Вера шутливо расширила глаза.       — Нет, как рыбка из мультика! — громко проговорил Митя и побежал к одноклассницам. — Спасибо! — прокричал Митя, уже стоя в дверях.       Назарова поднялась и разгладила складки на брюках. Что-то в этой истории с яхтой казалось неуловимо странным.       Вера бросила быстрый взгляд на наручные часы. Расследования и душевные терзания — это, конечно, хорошо, но уроки — по расписанию.       К огромному сожалению Веры, окончательно сконцентрировать на материале ей так и не удалось. Через все усилия женщина пыталась нормально вести урок, но так или иначе у Наполеона откуда-то вырастала голова Вадима, а от слова «немецкий» её слабо потряхивало. Дети, кажется, были счастливы от такого настроения учительницы, которая обычно придиралась к любому слову или факту.       И хотя Веру с натяжкой можно было назвать строгой учительницей, знание материала она требовала от каждого. Она могла отвлечься от темы, отреагировать на очередную колкость кого-то в возрасте пубертата, но её уроки строго шли по плану. Человеком в этом плане она была довольно консервативным.       Вера с опаской огляделась по сторонам, стоило ей выйти в коридор. Семиклассники посмотрели на нее с легкими смешками. Вера бросила на них укоризненный взгляд, а потом мысленно отругала себя за робость. Но встретить Вадима в коридоре всё также не хотелось.       Точнее Вадима хотелось, а вот правую руку Вульфа — не очень.       Ноги сами несли её в столовую, к обеденному столу. Вера аккуратно кивнула, как всегда суетливому, Володе в знак приветствия и взяла тарелку салата. От предстоящего вечера живот крутило от волнения. Дышать стало значительно проще, когда она поняла, что на привычном месте Уварова нет. Зато Кирилл уже сидел, медленно поглощая свой обед. Яна, Полина, Кирилл — хорошая компания. Без промедлений Вера опустилась на свободный стул возле Яны, поочередно улыбнувшись присутствующим.       Кирилл всё также бросал на Веру многозначительные взгляды, в которых смешивалась заинтересованность и… страх. Понятное дело, что именно вызывало у математика страх. Но Назарова не собиралась вскрывать истинную личность Воронцова и его проступки. Не сейчас точно.       Отметив гробовую тишину за столом, перебиваемую лишь стуком вилок, Вера поняла, что не хочет и дальше находиться в своих мыслях, поэтому задала самый банальный вопрос:       — Как планируете отмечать каникулы?       Присутствующие за столом оживились и отвлеклись от поглощения обеда.       — Меня вот бывшие одногруппники позвали в Грецию, — продолжала Вера, сочиняя на ходу, — песок, море, яхты.       Кирилл сверлил Назарову взглядом, и она тут же поняла, что всё-таки попала. Не зря ей показалась эта история с «Немо» подозрительной. Очередной балл природной интуиции.       — Кто-то может поделиться впечатлением от катания на яхтах? — Вера улыбнулась, разглядывая коллег, Кирилл вновь занялся поеданием своего обеда, и, кажется, он старался поскорее закончить трапезу, — Полина?       — Ой, нет, — Мальцева обаятельно рассмеялась, — мои водные прогулки ограничивались всегда маленькой лодочкой и озером.       Назарова поджала губы, сохраняя доброжелательное лицо.       — Это ещё что, — поддержала Яна, — мои путешествия заканчиваются обычно надувным матрасом, — женщина рассмеялась и почти обронила вилку на пол, это вызвала у неё новый приступ растерянного смеха.       — А вы Кирилл? — Вера отпила из своего стакана, её вопрос приковал все взгляды к нему.       — Не могу похвастаться даже этим, — Воронцов отложил вилку и вытер рот салфеткой, — у меня морская болезнь, — он слабо откашлялся, пока Вера следила за каждым его взглядом и движением, — укачивает даже на матрасе, — и снова смех.       «В яблочко» — пронеслось в голове Назаровой.       — Ой, — начала Яна, ненавязчиво прикасаясь к тыльной стороне ладони мужчины, — я знаю хорошее средство…       Дальше Вера даже не вслушивалась, продолжая поглощать свой салат. К чему Кириллу скрывать свою яхту? Зачем врать про морскую болезнь? Не мог же её обмануть Митя. Был только один способ это выяснить…       — Да это ерунда какая-то! — к чему-то ответила Полина, поддерживая общую беседу.       Снова раздался смех, Вера по инерции приподняла уголки губ, стараясь быть вежливой.       — Ну, почему же ерунда, — раздался голос Уварова где-то за спиной Веры, которая тут же выпала из своих размышлений, — очень хорошее средства, сам порой им пользуюсь.       — Вот и Вадим Юрьевич меня поддерживает, — радость провозгласила Яна.       Яна продолжила о чем-то спорить с Кириллом, мужчина периодически посмеивался и, как показалось Вере, делал он это исключительно из вежливости. Его руки были непривычно напряжены. Но не только он в секунду стал наряженным, спина Полины выпрямилась под каким-то четким и немыслимым углом, хотя Мальцева явно не страдала неровной осанкой, сейчас же она и вовсе была как натянутая струна, выглядело это всё до жути высокомерно. Вадим же непринужденно поглощал свой обед. Вот уж у кого всегда всё было так, как нужно. Казалось, что Уваров всегда чувствует себя королем ситуации. Единственный раз, когда Назарова видела в его лице смятение… Кажется, лицо Веры покрылось розовыми пятнами смущения. В голове всплыл тот вечер в кладовке.       Кажется, её лицо точно порозовела, так как Уваров посмотрел на неё с легко читаемыми вопросами в глазах. Мужчина отвлекся от своего обеда и облокотился на стол. Вера вздернула брови, стараясь вернуть себе самообладания. Лицо постепенно остужалось, возвращаясь к привычному цвету.       — О чём же ты таком подумала? — тихо спросил Вадим так, чтобы услышала одна Назарова, слегка наклонившись к ней.       Сразу же после этого жеста Полина как-то резко поднялась и удалилась, одарив лишь одного Уварова пустым и безжизненным взглядом. Вере оставалось лишь гадать — связано это с проявлением внимания в её сторону или нет. Кирилл всё также болтал с Яной, но Назарова очень четко ощущала его периодические взгляды, направленные только в её сторону.       — Вера? — привлек внимание Вадим.       — Извини, — Назарова нервно рассмеялась, — весь день летаю в своих мыслях.       Уваров незамедлительно кивнул, вложив в выражение лица всё своё понимание.       — Я вечером жду тебя? — спросил он уже не тем вкрадчивым голосом. Прозвучало это и без доли той игры, которую он привык вкладывать в свою интонацию при разговоре с Назаровой. На сей раз она была обыденной, как будто в этом не было ничего такого, либо он уже и не верил в то, что учительница истории ответит положительно. Но Уваров даже не догадывался, что теперь Вера будет соглашаться практически на всё.       — Мы же договорились, — также буднично отозвалась Вера, и, обнаружив в глаз Вадима немой вопрос, — разумеется я приду.       Вадим выдернул брови и хитро улыбнулся, облокачиваясь на спинку стула. Вот и та самая игра, которая была во всём — в интонациях, движениях, мимике. Дикий кот перед прыжком. К подобной мнительности Вера была не склона, но себя она очень четко ощущала жертвой в игре, которую вел Вадим. И ей это положение слишком не нравилось. Возможно, будь он для неё просто очередным сотрудником «Ingrid», каким-то бумажным клерком или просто некой массовкой в лаборатории — всё было бы проще. Но так — Вера осознано шла в логово зверя.       Как быстро она покинула столовую в голове не отобразилось. Несколько машинальных кивков головой, и Вера уже покидает помещение, а затем и холл, чтобы зайти на кухню.       Володя как и всегда стоял где-то неподалеку от плиты. Только в этот раз он очень напряжено разговаривал с Машей. Вера решила пока не вмешиваться, дожидаясь в стороне. Она сделала вид, что увлечена чем-то в кладовой комнате, а мысленно — жалела Машу.       Вот кому точно не повезло. Оказалась втянута по самые уши. И ведь теперь не выберется — Володю не бросит. Хотя сейчас в их отношениях определенно наблюдалась, так называемая, пауза. И пусть Маша убеждала Володю, что это конец — Шевцов не сдастся, а Вершинина не отпустит до конца. Вера в очередной раз порадовалась отсутствию подобных перепалок в её жизни. Она бы не вынесла, если бы пришлось сейчас помимо расследования, строить с кем-то отношения. Женщина в очередной раз мысленно усмехнулась. А ведь до «раскрытия» Уварова, мысли были немного иные.       Назарова вынырнула из кладовки, и на этот раз её появление не осталось незамеченным. Взгляд Шевцова метнулся к ней, он непонимающе сдвинул брови, но поспешил вернуть всё внимание Вершининой, которая, кажется, пыталась ему всё ещё что-то объяснить. Маша тут же поняла, что что-то не так и повернулась в поисках того, кто привлек внимание Володи. Её всегда миролюбивое лицо, сейчас исказилось ещё больше. Кинув что-то нелицеприятное в адрес повара, она незамедлительно ретировалась.       А вот Вера напротив не спеша приблизилась к Шевцову.       — Женщины, — Володя принялся оттирать плиту, — вы меня в могилу сведете.       Он старался шутить, но его раздраженный и подавленный тон выдавали грусть. Вера все-таки подошла ближе, чтобы их конфиденциальный разговор таковым и остался. Женщина оперлась на столешницу с интересом рассматривая яростные движения Шевцова тряпкой по плите.       — Я боюсь мы тебя не прокормим, с таким-то аппетитом, — намекнул Володя на частые появления Веры на кухне с едкой иронией в голосе.       — Не надо, пожалуйста, перекладывать свою внутрисемейную драму на меня, — без капли злости ответила Вера.       И это подействовало. Кажется, Шевцов успокоился. Возможно, ему помогло яростное трение тряпкой, возможно, он понял, что срываться на Назаровой — не самое лучшее решение.       Володя кивнул головой, не тратя время на вопросы по типу «что стряслось?». Вера не принуждено повертела головой, чтобы убедиться в отсутствии посторонних ушей.       — Мне нужно снотворное, — произнесла Вера, и Володя лишь прыснул, — чем больше, тем лучше.       — Ты не можешь спать и пришла ко мне? — Володя закинул полотенце на плечо, одним краем вытирая руки.       Назарова закатила глаза.       — Для этого у нас Тамара есть, — продолжил Володя и сделал рывок в сторону плиты, наверное, желая продолжить вымещение гнева на бытовой технике.       — Мне для Кирилла, — громче чем полагалось произнесла Вера.       Интерес вернулся в лицо повара. Он повел бровями, негласно прося о продолжении рассказа.       — Он снова что-то скрывает, — Вера ещё ближе подошла к Шевцову, — Митя рассказал мне про их семейную яхту, а Кирилл на обеде сказал, что у него морская болезнь.       Володя как-то неопределенно выдохнул. Вера на секунду разозлилась подобному безразличию, поэтому с холодом произнесла:       — И что это значит?       — Это значит, что ты настолько не хочешь идти к Уварову сегодня, что придумываешь какие-то новые расследования про Кирилла.       У Веры от негодования на лоб полезли брови. Он на полном серьезе её в чем-то упрекает?       — Мне нужно снотворное, — продолжила Вера, Володя поджал губы, — и если хочешь знать, к Уварову я и так пойду.       Она уже хотела уйти, когда Володя схватил её за предплечье, вынуждая остаться на своем прежнем месте.       — Выдохни, — сказал мужчина и отпустил руку Веры, — снотворное найдешь в среднем ящике стола, там черная косметичка…       Шевцов пощупал себя по карманам и выглядел еще более напряженным, понимая, что обстановка накалилась по его вине. Разузнать побольше о Кирилле действительно было нужно. Но план её действий был всё ещё непонятен. Мужчина сжал связку ключей в ладони.       — Что думаешь делать? — спросил он.       — Подсыплю ему снотворное в стакан за ужином, — Вера пожала плечами, отвечая будничным тоном, — дальше — дело техники, — Назарова продемонстрировала свои руки.       — А просто подойти и дотронуться — не вариант? — Володя сложил руки в крепкий замок на груди.       — Он и так не очень меня жалует, — Вера шумно выдохнула, — да и поводов не предоставляется.       Володя кивнул головой, что-то обдумывая. Несколько секунд его лицо было крайне задумчивым, в затем — сменилось улыбкой:       — Ты, видимо, решила всех своих ухажеров на чистую воду вывести.       Назарова лишь закатила глаза, протягивая руку для ключей. Володя тихо посмеялся и тут же отдал ключи.       — Оставь их на столе, — сказал повар, когда Вера уже стояла в пороге кухни, — я скоро приду. ***       Сердце всё ещё бешено колотилось. Вера аккуратно следовала за Кириллом, который, к счастье Назаровой, шел прямо в свою комнату. Учительское крыло было пустым, снизу всё ещё доносились крики учеников. Воронцов резко остановился и потер переносицу, Вера невольно замерла.       Снотворное вот-вот подействует.       Она обошла Кирилла, чтобы не вызвать подозрения, и приблизилась к своей комнате. Очень долго перебирая ключи. Воронцов вымученно улыбнулся и наконец зашел в свою комнату. Вера всё также стояла у двери, дожидаясь хоть чего-то. Выжидая время. Она подозрительно всматривалась в два конца коридора, надеясь, что никто здесь так и не появится, пока она не закончит начатое.       Коридор пустовал, а из комнаты Кирилла, донесся глухой удар. Вере лишь оставалось надеяться, что Воронцов не пробьет свою красивую голову. Но удача сегодня была явно на её стороне — Кирилл лежал на полу в неестественной позе, совсем недалеко от кровати. Видимо, почувствовал слабость, но немного промахнулся.       Терять время было нельзя, как быстро Кирилла собьет с ног лекарство она знала, а вот насколько его хватит — неизвестно.       Руки слегка дрожали. «Читать» кого-то было слишком дико и даже как-то противоестественно. Пока все называли её способности даром, Вера идентифицировала это как — проклятие. Но деваться уже некуда.       Назарова резко и грубо схватила Воронцова за слегка сомкнутую ладонь. Его рука словно передала Вере потоки тепла, тело Назаровой вспыхнуло жаром, с перед глазами залетали отрывочные воспоминания.       Кирилл наводит пистолет на мужчину. Лицо его горит недоверием и гневом. Вокруг очень светло, яхта непроизвольно покачивается от волн. Перед Кириллом стоит никто иной, как Александр Авдеев. «Где Наташа» — яростно кричит Воронцов. Авдеев объясняет что-то невнятное, а затем бросается на Кирилла. Воронцов нажимает на курок. Выстрелы отдают Вере шумом по ушам.       Женщина широко распахнула глаза. Осознав, где она и что только что произошло, Вера резко поднимается с пола. Кидает последний взгляд на Воронцова и покидает комнату учителя математики.       На негнущихся ногах она доходит до своей комнаты, около двери долго копашившись в кармане брюк, на этот раз не специально, в поисках ключей.       Уже в комнате женщина опустилась на кровать, пытаясь переварить увиденное. Если ещё в истории с Крыловым она могла списать всё на убийство в состоянии аффекта, или иными словами «туда им всем и дорога», то здесь…       Выходит, он замешен и в исчезновении четы Авдеевых?       Вера отбросила длинные волосы на спину и взгляд сам метнулся в сторону платяного шкафа.       Это не последнее откровение, которое ей сегодня придется увидеть. И что-то подсказывала, что после Вадима, Кирилл окажется Божьим одуванчиком.       Свободные светлые джинсы сели идеально, решив не сильно усложнять свой образ, Вера достала белую футболку. Взгляд так и падал в сторону не-самое-длинное-и-приличное платьем но слишком искушать судьбу Вера так и не решилась. Оставит на экстренный случай. Данный вечер таковым не являлся.       Вадим сразу же открыл дверь после её нескольких не очень настойчивых стуков, словно ждал её прямо возле порога. Уваров не сразу успел скрыть своё удивление вперемешку с радостью.       «Неужели он действительно до последнего не верил в то, что я приду» — пронеслось в голове учительницы истории.       — А я уж думал, что снова продинамишь, — словно прочитав её мысли, проговорил Уваров, закрывая за женщиной дверь и галантно указывая рукой на один из стульев.       Вера лишь хмыкнула от такой проницательности. На этот раз на столе были настоящие свечи, и это в совокупности с интимной обстановкой, заставляло Назарову так или иначе прокручивать в голове воспоминания Уварова о бывшей сотруднице Князя.       Вадим, не теряя времени, разлил по бокалам вино.       — Я рад, что ты пришла, — Вадим улыбнулся с долей растерянности, и Вера сразу же задумалась — он снова играет на публику?       — От твоих предложений очень сложно отказываться, — ответила Назарова, хитро улыбаясь.       «Я тебе тоже не робеющая школьница» — мысленно проговорила Вера, хотя в этом высказывании у неё определенно были сомнения.       Уваров смущено улыбнулся и опустил глаза. «Точно играет» — лишь подумала Вера. В этот невинный взгляд было сложно поверить, особенно зная всю правду о настоящем лице Уварова. И хотя на первый взгляд он создавал образ «своего парня», пряча своё истинное нутро под милым личиком и харизматичностью, Вера знала правду. Но, к своему ужасу, всё ещё велась. Вадим точно знал, как покорить женщину, и без малейшего зазрения совести пользовался этим. Отработано было всё, вплоть до мимики. Он казался таким близким и таким недосягаемым одновременно. А обаятельность резко сменялась на страстность.       Вечер проходил стремительно. Беседа была непринужденной, а Уваров с каждым бокалом становился всё привлекательнее, то ли от легкого дурмана в голове Веры, то ли от того, что и он сам постепенно пьянел.       — Тебе не стоит меня спаивать, — произнесла Вера, улыбаясь, когда отметила, что Уваров всё активнее и активнее подливает ей вино, мужчина лишь приподнял один уголок губ, хитро щурясь, — во-первых, это явно лишнее, — Вадим лишь заинтересовано поглядывал за Верой, но вино лить не переставал, — во-вторых, я взрослая женщина, а не школьница, на меня это вряд ли подействует.       Уваров поставил бутылку на пол, перед этим продемонстрировав, что она пуста.       — И почему же это лишнее, Вера Дмитриевна, — тон Вадима моментально стал томным, в глаза стремительно потемнели, — неужели для того, чтобы взять то, что я хочу, мне даже не нужен алкоголь?       Внизу живота всё затянуло от такой откровенности в совокупности с видом Уварова.       — И что же вы хотите, Вадим Юрьевич? — подыграла Вера, как под гипнозом, вглядываясь в лицо учителя физкультуры       — Тебя, — резко и обыденно произнес Уваров, не желая юлить.       Он не вскочил со своего места, не приблизился к Назаровой. Вместо этого мужчина откинулся на спинку стула и слегка склонил голову в сторону окна. Вера замерла, но ухмылка проскочила на её лице.       — На этот раз никаких форс-мажоров не предвидится, — то ли спросил, то ли утвердительно сказал Уваров.       Не сводя взгляд с Назаровой, Вадим медленно поднялся со своего места и приблизился к её стулу. «Точно хищник перед атакой» — только и успела подумать она. Вера поднялась со своего места, оказавшись вплотную к учителю физкультуры. В нос ударил запах его одеколона, а губительные и такие желанные губы оказались в нескольких сантиметрах. Уваров не торопился, а взгляд темных глаз был неотрывно направлен на неё, казалось, он был готов к тому, что она попытается в любой момент удрать, пусть даже через окно. Вот только Вера никуда не собиралась.       Она боялась этого момента из-за тайн, которые она может не по своей воле узнать, но сейчас она и так знает слишком много. При всем свое желании Веру не покидало ощущение, что Уваров умеет гипнотизировать людей одним лишь взглядом.       Руки Вадим коснулись кончиков волос Веры, приподнимая несколько прядок и прокручивая их между пальцами. Назарова покосилась на этот жест и снова забылась в глазах Вадима. Его лицо было расслабленным, лишь глаза пылали каким-то адским пламенем, желанием.       Мужчина потерял интерес к волосам и двумя руками дотронулся до талии Назаровой, он нежным, но настойчивым движением повернул её, вынуждая прижаться к комоду, таким образом, зажимая её между собой и мебелью.       — Я не убегу, — вкрадчивым шепотом произнесла Вера, — честно.       — С тобой надо быть готовым ко всему, — без доли улыбки ответил Уваров.       Руки всё ещё скользили по её талии, а затем принялись вытягивать футболку из-под джинс. Сердце трепетало то ли от близости Вадима, то ли от осознания того, что сейчас произойдет. Вера глубоко вздохнула, ожидая увидеть новое откровение. Уваров облизнул губы и накрыл ими губы Назаровой, жадным и грубым поцелуем. Вера неосознанно простанала. Перед глазами замелькали картинки.       «Я же сказал, чтобы ты убирался отсюда!» — кричал Вадим, нанося с размахом удар по лицу своего брата-близнеца. Антон рухнул на пол, его лицо было уже заметно разбито, когда у Вадима из повреждений были лишь разбитые кулаки. Они находились на какой-то пристани, рядом друг об друга бились лодки. «Прошу тебя!» — взмолил Антон, но Вадим лишь снова его ударил. «У тебя сутки, чтобы скрыться!» — прорычал Вадим.       У Веры сбилось дыхание, но Вадим списал это на слишком требовательный поцелуй. Он отстранился от её губ, давая им двоих время, чтобы восстановить дыхание. Сердце Назаровой бешено колотилось, и дело уже было далеко не в соблазнительных поцелуях Уварова. Она смотрела куда-то вниз, разглядывая их обувь. А мужчина все-таки продолжил начатое несколько секунд назад, руки высвободили тонкую ткань футболки и заскользили по обнаженному животу Веры.       Назарова поняла, что новых вспышек-откровений не предвидится. Она подняла глаза, и снова оказалась перед удавом. Глаза его пылали с новой силой, в когда одна из рук поднялась выше, Вадим на секунду их прикрыл и шумно выдохнул, он понял — на Вере нет белья.       — И стоило так долго меня изводить, — скорее простонал, чем проговорил Уваров.       Он одним быстрым движением вытянул руки и схватил края футболки Веры. Секунду — и верхняя часть одежду оказалась где-то на полу. Со своей рубашкой Вадим поступил также. Мужчина притянул Назарову к себе, и от ощущения разгоряченного тела её ноги подкосились. Вадим, не теряя времени, потянулся к ширинке на её джинсах, Назарова ответила тем же чисто машинально, так как взгляд всё ещё был прикован к его глазам. Уваров снова поцеловал Веру, но теперь более дразняще.       — Ты теперь решил изводить меня? — спросила Вера, проходясь ногтями по его спине, Вадим принялся целовать шею женщины, откинув её светлые волосы на спину.       — К сожалению, сейчас я не в состоянии играться, — глухо отозвался Уваров где-то в районе ключиц.       В следующие секунду он сел на кровать, утягивая за собой Назарову. Кажется, не только у нее подкашивались ноги. Губы его медленно спустились к груди. Вера выгнулась, приближаясь к Уварову ещё ближе. Он все-таки стянул с них оставшуюся одежду и повалил Назарову на кровать.       Мысли Веры о расследовании куда-то улетучились. Даже последние вспышки с воспоминаниями Уварова сейчас были несоизмеримо далекими. Его руки бродили по телу, а её собственные — отвечали тем же. Назаровой еле удавалось сдерживать вскрики, когда Уваров ускорял темп. И хотя на подкорках это всё ещё было каким-то неправильным, Вера ощутила наслаждение, находясь под Уваровым, чувствуя его прикосновения и слыша её собственные стоны, перебиваемые вздохами Вадима.       На часах уже было за полночь. Тиканье наводило какую-то приятную дрёму, Вера всё также лежала на груди Уварова, прислушиваясь к его сердцебиению.       — Я не помню, когда в последний раз говорил подобное, — немного осипшим голосов начал Уваров, — но ты великолепна.       Мужчина тихо и как-то растерянно посмеивался, Вера расслабленно улыбнулась и переместилась на соседнюю подушку.       — Честно? — продолжил Уваров. — Я в восторге.       — Неужели ты таким образом напрашивается на комплименты в свой адрес? — Вера прищурила глаза и хитро улыбнулась.       — А у меня нет сомнений, что я был хорош, — отозвался Уваров, протягивая руку под шеей Назаровой, его пальцы принялись выводить какие-то узоры на её плече. — Уваров! — Вера рассмеялась.       Вадим мягко улыбнулся и потянулся к губам Назаровой. Он целовал её осторожно, словно не позволяя себе лишнего. И у Веры тут же создалось ощущение, что свое задание она уже выполнила — она сблизилась с Уваров, какое-то время его бдительность точно будет усыплена. Главное — самостоятельно себя не выдать.       Назарова отстранилась и мягко улыбнулась, поднимаясь с кровать в полном обнаженном виде. Руки начали собирать разбросанную одежду, Уваров с интересом её рассматривал изучающим взглядом, слегка поднявшись на локтях.       — Сбегаешь? — Вадим спросил это, приподнимая одну бровь.       Назарова не спеша натягивала на себя одежду, поглядывая на Уварова. Он всё также смотрел с жадным интересом, казалось, что момент натягивания одежды его интересует не меньше, чем если бы женщин сейчас оголялась.       — Только не говори, что хотел всю ночь проспать в обнимку? — будничным тоном отозвалась Вера.       Уваров уставился на неё с вопросом, а Назарова, натянув на себя последний элемент одежду — футболку, приблизилась к мужчине и села на край его кровать.       — А вдруг именно так? — хриплым голосом спросил Уваров.       — Ты не такой, — Вера перестала загипнотизировано смотреть на него и склонила голову, с улыбкой, которая еле-еле выдавало расстройство.       Уваров сел на кровати, притягиваясь к себе покрывало и прикрываясь им.       — И какой же я? — его голос заставил Веру снова взглянуть на него.       — Ты из категории тех мужчин, которые не позволяют девушкам задерживаться к их жизни и постели после проведенной ночи, — Вера наклонила голову, а Уваров поджал губы, чтобы скрыть улыбку, — какой же ты самодовольный, — женщина рассмеялась.       — Да уж, — Вадим откашлялся, возвращая своему голосу привычный тембр, — не самого лучшего ты обо мне мнения.       «О, ты даже не представляешь, какого я о тебе мнения» — мысленно усмехнулась Назарова.       Вадима нужно было срочно как минимум — заинтересовать. То, что Уваров способен полюбить не то, что Веру, а кого угодно… Такими мыслями Назарова себя и не тешила.       — Я уверена, что ты и не спал с кем-то всю ночь, — Вера поджала губы, — никогда в жизни.       Уваров сейчас смотрел как-то высокомерно, его голова, которая всё ещё была в легком наклоне, заметно приподнялась.       — Почему же? — казалось, что Вадима забавляет этот диалог, а Вере лишь оставалась подыгрывать и вести свою игру, гнуть свою линию.       — Слишком собственнические у тебя замашки, — данная фраза Назаровой заставила Уварова усмехнуться, но слушал он внимательно, не смея перебивать, — думаю, это распространяется и на твою кровать.       — Да у нас здесь тонкий психолог, — Вадим всё ещё улыбался, — но вдруг я настолько собственник, что не хочу в данную минуту отпускать женщину, которая мне интересна.       «Поиграй теперь по моим правилам» — пронеслось в голове Веры.       Ни один её мускул не дрогнул, когда она поняла, что Уваров ведется на подобные манипуляции. Видимо, у него нет сомнений на её счет, а значит — можно немного расслабиться.       Вера потянулась к Уварову за поцелуем, и он тут же поддался. Она лишь слабо мазнула своими губами по его.       — А я может тоже не привыкла делить с кем-то постель, — Вера отстранилась от Вадима, оставляя его в недоуменном виде и со слегка приоткрытыми губами.       Глаза мужчины тут же сощурились, вид у него всё ещё был таким же безмятежным, но Вере показалось, что он злится.       — Самых добрых снов, Вера, — сказал Вадим, снова опускаясь на кровать, пока Назарова уже стояла около двери.       — Добрых снов, Вадим, — отозвалась в темноте Назарова.       Лунный совет проникал через приоткрытые шторы и слабо падал на тело Уварова. Покидая комнату учителя физкультуры, Вера лишь в очередной раз отметила до чего же он был хорош.