Моя милая Жюли.
13 августа 2021 г. в 17:17
Примечания:
Плейлист для подходящей отмосферы:
Maneskin - Torna a casa.
Ricky Motgomery - Line without a hook
Pasenger - Let her go.
Киев. Дворец «Украина». Гримёрная Жюли Зенетти, однако самой певицы там нет. Заместо неё за гримёрным столиком сидит мужчина с растрёпанными седыми волосами.
Осанка у него на удивление ровная, можно даже сказать, что неестественно ровная, такая будто его сейчас допрашивают на предмет убийства.
Он сжимает ручку в руке и долго не решается написать хоть что-то на белоснежном листе.
Он шестнадцать лет не мог решиться на это даже в письменной форме, с чего бы ему длать это сейчас? Старый дурак! Но времени мало, совсем скоро она вернётся с прогулки, на которую её вытащила Элен и тогда появится много вопросов, а до этого ему лучше исчезнуть.
Делает глубокий вдох и дрожащей рукой начинает выводить первые строки:
«Моя милая Жюли.
Когда ты прочтёшь это письмо — меня уже не будет в городе, ибо как только я решился написать тебе — понял, что просто не смогу смотреть тебе глаза и лучше сбегу как маленький мальчик, чем осмелюсь на разговор. Надеюсь, ты поймёшь и просишь меня.
Всё началось тогда, шестнадцать лет назад, когда Пламондон привёл тебя на репетицию и представил как нашу Эсмеральду. Тебе было всего шестнадцать, ты была такой маленькой, такой. солнечной.
Я помню, как три года назад на какой-то передаче Гару, Дана и Патрика спросили, кто для них лучшая Эсмеральда — ты или Элен, как жаль, что мнение парижского поэта никого не интересовало.
Я с трепетом вспоминаю наши совместные репетиции на ранних стадиях подготовки спектакля. Тогда то я понял, что влюбился. Влюбился в твой голос, а затем и в тебя саму. Тогда я готов был прогонять «Le mot Phebus» хоть целую вечность, но часто упрекал Люка в том, что он слишком строг к тебе, ведь ругал за малейшую оплошность. Помню, как после тех же репетиций ты приходила в мою гримёрную, приносила какие-то снеки и мы смотрели немое кино до самого вечера, пока нас не выгоняла дежурная.
А потом тебя поменяли. Сначала на Ноу, потом на Элен. Совместных номеров у нас больше не было и я расстроился, но куда сильнее был страх того, что тебя вообще уберут из каста, а когда тебе отдали партию Флёр де Лис, я наконец успокоился.
Помню, как вы с Патриком объявили о своих отношениях. Тогда я не мог признаться в этом самому себе, но сейчас понимаю — я — взрослый тридцатидвухлетний мужчина, ревновал тебя к твоему же молодому человеку. А когда после ваших с ним ссор ты приходила ко мне в слезах и куталась в мой сценический плащ, пока я готовил тебе какао, мне хотелось разорвать его на части.
Когда через несколько лет мы перестали гастролировать в формате спектакля и я понял, что больше не могу скрывать своих чувств — узнал, что ты помолвлена — решил не вмешиваться. А Когда через десять лет мы встретились здесь же чтобы дать первый симфонический концерт и я встретил тебя вновь — увидел с другой стороны.
Передо мной была взрослая, замужняя женщина, которая к тому же, ждала ребёнка, но в твоих глазах я видел всё ту же юность и радость которая так спасала меня тогда и понял, что те чувства, которые я столько лет подавлял, забываясь с другими женщинами вернулись ко мне.
Ты подняла меня с земли, усыпанной шипами. Одним лишь взглядом убедила, что в этой жизни есть смысл.
И не смотря на это я хочу чтобы ты знала — бродячий принц ночного Парижа навеки влюблён в токую и нежную дворянку, пускай даже время превратило его волосы в серебро.
Твой. Навеки твой.
Брюно Пельтье.»
Она со слезами на глазах дочитывает письмо до конца и пулей вылетает в коридор, где едва ли не сбивает с ног Лавуа.
— Где Брюно?!
— Он сообщил Татьяне, что его срочно вызывают в Квебек и уехал час назад. — в ответ на это — Жюли судорожно достаёт телефон и набирает номер:
«На данный момент абонент находиться вне зоны доступа. Оставьте сообщение или перезвоните позже.»
Ей показалось ещё секунда — она выпустит его из рук и тот разлетится о бетонный пол.
Она тут же всё поняла — всё это время он защищал её, заботился и оберегал по одной причине — он любил её, а она, будучи юной и глупой не понимала этого.
Она не собиралась ехать за ним в аэропорт и целовать на виду у всех как в сопливых романах для подростков. Как не крути — он женат, она замужем — у обеих есть дети, уже совсем взрослые люди но в какой-то момент «Малышка Жюли» Взяла над ней верх.
Она вновь набрала номер и после первого гудка заговорила дрожащим голосом:
— Брюно, я прочитала твоё письмо. Je t'aime mon prince.