Всадники

Октябрь 1979 года.

Октябрь выдался дождливым, как и все начало осени в маленькой деревушке Полперро в Корнуолле, где и поселился Римус после прошлогодних событий. Регулус так и не вернулся после той ночи. Следующий месяц заголовки газет пестрили новостями о смерти младшего из братьев Блэк и трагической кончине уважаемой семьи Гриффин, включая их единственную дочь и новорождённую внучку. Тело малышки не нашли, но многие были уверены, что та была слишком мала, чтобы отыскать её под завалами, после того как одно из заклятий обрушило подземелья небольшого поместья. Римус до сих пор видел тот день в кошмарах, просыпаясь в холодной и мокрой от пота постели. Сколько раз он винил себя за то, что не смог спасти подругу? Его сердце разрывалось на части, когда ему пришлось соврать Сириусу о том, что его дочь мертва. Он видел, как единственная надежда, что теплилась в сердце лучшего друга разбилась вдребезги. Блэк был безутешен. Он выл словно побитый пёс. Джеймс с Римусом еле успели подхватить того под руки, когда ноги перестали его держать. Он кричал от боли, что разрывала изнутри. Сердце Сириуса в одночасье вырвали из груди, раздавили и вышвырнули куда-то на обочину его жизни. Ненужное. Сломанное. Несколько дней он не покидал дом, не выходил ни с кем на связь, утопая в собственном горе. Все говорили, что ему нужно время побыть одному, чтобы оплакать свою семью. Чтобы принять это. Джеймс знал, что известие о смерти Регулуса станет последней каплей для друга, и всё же скрывать это было бесполезно, рано или поздно Сириус бы узнал. Потому Поттер без единого слова оставил газету с некрологом в память о Регулусе на кофейном столике в доме друга, позволив ему побыть с известием наедине. Сириус вернулся в строй, но друзья были крайне обеспокоены его состоянием. Похороны Гриффинов, Алекс и малышки Кассиопеи были первым разом, когда они видели его после произошедшего. Лицо Блэка ничего не выражало, он сторонился почти всех присутствующих, кроме Поттеров и друзей. Сириус знал, что они тоже скорбят и он не должен вести себя подобным образом, но не мог ничего с собой поделать. Слишком мало времени прошло. Впрочем, его никогда не пройдет достаточно. Похороны брата Сириус пропустил. Как позже объяснил это, он не мог видеть лица родителей и всех остальных, кому было на самом деле плевать на Регулуса. Сириус хотел запомнить его таким, каким он видел его в их последнюю встречу. Живым. Жизнь продолжалась: работа, учёба, друзья никуда не пропали, и нужно было учиться двигаться дальше. Как бы тяжело ни было. Они старались показать Сириусу, что он не один и они всегда рядом. Он вернулся к работе — Грюм делал вид, что ничего не произошло, взваливая на Блэка столько работы, что он мог сутками безвылазно сидеть в аврорате или пропадать на заданиях. Зарыться с головой в работу казалось ему лучшим решением. Это помогало отвлечься, перестать себя жалеть и постоянно думать о погибших жене и дочери. Но Джеймс знал, что друг совсем не в порядке. Со временем стало очевидно, что тот жаждет мести. Он кидался в омут с головой в самые горячие точки. И Поттер вместе с ним, страхуя, защищая, поддерживая. Потерять еще и Сириуса он не мог. Блэк не просто погрузился в работу, чтобы забыться, он хотел реванша. Он не хотел забрать столько, сколько забрали у него — он планировал забрать все. Работа с бумагами дала ему более подробную картину той ночи, и тогда он зациклился на идее, что виновный в смерти его семьи должен поплатиться. Макнейр. Это имя фигурировало в отчётах, и именно по его следам всё это время шёл Сириус. Мародёры много раз пытались поговорить с ним, но в конечном счёте сдались. Они бы никогда не стали защищать пожирателя. Но Сириус… не собирался бороться за мир, справедливость, за равенство крови. Он хотел обычной, грязной, личной мести. Обусловленной только злостью и бесконечной жаждой заполнить чем-то дыру в своем сердце. Гораздо разумнее было поддержать его, чем сдерживать. Он бы всё равно не отступился, но так у них хотя бы будет шанс прикрыть спину друга. Будет надежда, что он сможет справиться с этим, вернуть себе себя. Вскоре после этого Римус сообщил друзьям, что смог договориться с университетом о формате закрытия долгов. Ему нужна была возможность сдавать экзамены, не посещая лекции, и декан, окинув его долгим взглядом, любезно согласился на его условия. Он сказал, что ему необходимо время и новое место, чтобы двигаться дальше после пережитого. Это звучало достаточно убедительно, чтобы не вдаваться в подробности, кроме того, что дом, в который он переезжает, оставила ему мать после смерти. Он заверил их, что будет так же, как и прежде посещать собрания и участвовать в деятельности Ордена, а также видеться с ними. Конечно, это не было проблемой, учитывая возможности по перемещению в волшебном мире. Каминная сеть значительно облегчала жизнь. Но это было необходимо сделать для детей — уехать подальше от войны. Сбежать, спрятаться. Обмануть. Обмануть и продолжать обманывать каждый раз. Каждый день каждого месяца, в течении которых Сириус тенью проходил мимо, зацикленный лишь на мыслях о мести, поглощенный своим горем и гневом. А после возвращаться домой, где маленькая Кассиопея спит в своей кроватке. Живая. Сириус много раз спрашивал, какого это было? Как она умирала? Что она чувствовала? Что последнее она видела? Их дочь? Живая… нет? Он спрашивал, что чувствует по этому поводу Римус. О чем он думал тогда, узнав о смерти Алекс. Что он испытал, ощущая, как умирает его крестница. Насколько больно ему было? Римус не мог ответить на его вопросы. Не мог врать так откровенно. Но он мог поделиться своей настоящей болью, правдивой. Такой похожей и одновременно настолько другой. Но она была понятна для Сириуса, она отзывалась в нем, резонируя и возвращаясь назад к Римусу, удвоенная, сильная, вспарывающая подсохшие раны. Это было нужно Сириусу. Хороший друг. Или даже лжец, способный понять.

***

Небольшой дом, в котором все же обосновался Римус с детьми, был лучшим вариантом, как и предполагал Регулус. Однажды дети вырастут и им было бы слишком мало места в его квартире. Здесь же у него была возможность дать им столько пространства, сколько будет необходимо. Люпин потратил немало времени на ремонт, но это того стоило. Когда он увидел, как преобразились комнаты, которые он распределил между Нериссой, Лайоном и Кассиопеей, окупились и его время, и каждый цент. Дом долгое время принадлежал семье Люпинов, он был достаточно давно построен, сделан из светлого камня, а потому простоит еще очень долго, если эти маленькие бандиты его не разнесут намеренно. Дом и сам Полперро находились далеко от Лондона. В считанные дни после трагедии Римус увёз детей сюда. Подальше от тёмной и дождливой столицы, кишащей пожирателями и знакомыми людьми, которым лучше не попадаться сейчас на глаза ради безопасности его новообретенной семьи. Семья. Пускай только в Нериссе течёт его кровь. И только она родилась от женщины, которую он любил и так отчаянно старался защитить от всего, но не смог. Но он так же крестный Кассиопеи, опекун Лайона. Он отвечает за этих детей, оберегает их, любит, заботится. Они теперь — его жизнь, его собственный мир, изолированный от войны, от страха и всех близких людей. Римус старался помогать Ордену издалека, чем мог. Но выходить на миссии и рейды с каждым разом было все более рискованно, нервно, неразумно. Ведь с кем молодой отец оставит детей? Конечно, милая соседка — Миссис Дрю — предлагала Римусу помощь, убежденная, что спасает одинокого родителя от участи разрываться между домом и работой. Ей невдомек было, что не было никакой аварии, не было загруженного отчетами рабочего стола, ничего не было из той дурацкой легенды. Только Римус, трое детей и война, разинувшая свою пасть в ожидании, когда же они наконец оступятся. Помощь соседки была как нельзя кстати. Ведь нужно поддерживать алиби перед Орденом. И с лёгкой руки Дамблдора Римус не ходил на обычные рейды и мелкие сражения. Нет, он попадал прямо в пекло, в самые масштабные стычки. Но не для того, чтобы лишний раз рисковать жизнью, а наоборот, чтобы все точно были уверены, что Римус вернется живым. Такой неочевидный в своей простоте ход Дамблдора сначала насторожил Люпина, но позже он осознал, что это был верный шаг. Ведь в плановые рейды ходят парами или тройками, на небольшие нападения тоже направляют не самых ценных людей, как бы ужасно это ни звучало. А вот мародёры, готовые кидаться в любую воронку событий, всё же были обученными мракоборцами, хоть и в режиме войны, но они были одними из лучших. Всегда вместе, спиной к спине. Год пролетел во лжи, стрессе, в постоянных нервных встрясках, паранойе, что их найдут, что он не справится, не защитит, не углядит, не воспитает правильно. Многое терзало душу оборотня. Но он знал, ради чего это делает это и что так правильно. Ради этого все и было. Чтобы новое поколение жило лучше. Свободнее. Римус рассказал друзьям легенду едва ли правдивее той, что для соседки. Якобы Элис просто погибла в автокатастрофе, когда он ушёл из её жизни, чтобы обезопасить от магической войны. Римус получил сочувствие, понимание. Все то, чего не заслуживал, погрязая во лжи глубже и глубже. Джеймс и Лили поддерживали их всех. Старались, как сделали бы это любые друзья. Именно тогда у Римуса проскользнула мысль, что Питер был рядом со всеми ними очень редко, что стал проводить мало времени с мародёрами и Орденом. Но потом он окончательно погрузился в свой маленький мир, и эта мысль, которая так и не успела оформиться, потерялась на периферии сознания. Он обнаружил письма, которые Регулус оставил на столе в своей комнате перед тем как уйти. В тот день он зашёл к нему утром и обнаружил Лайона, что сжимал во сне фамильное кольцо с гербом дома Блэк и стопку жёлтых конвертов на столе. Пара была для него и Лили, ещё три предназначались детям, с удивлением обнаружил Римус. Он решил, что отдаст им их, обязательно, но только когда они вырастут и будут готовы к тому, что оставил для них Регулус. В письме, которое предназначалось самому Люпину, было много информации, которая могла пригодиться Ордену: разведданные и характеристики, описывающие слабые места некоторых особо опасных, по мнению Блэка, пожирателей. Но главным, конечно, было то, что он писал по поводу Лайона и Нериссы. В тот момент он ещё не знал о Кассиопее, но даже так оставил для племянницы отдельное письмо. Римус часто думал о том, каким же на самом деле был Регулус. Ледяное сердце и статус слизеринского принца — всё это было блажью, ярлыками. Настоящий Регулус был до ужаса сентиментальным, Римус мысленно усмехнулся самому себе, ведь скажи он это ему в лицо, тот бы точно его ударил. В его глазах Регулус навсегда останется очень умным, чертовски хитрым, заботливым человеком с огромным сердцем, которое он так старательно скрывал ото всех. Почти ото всех.

***

Дети уложены спать, сказки прочитаны, доза объятий от годовалых малышей получена, пора бы и самому ложиться. Но работу Римусу никто не отменял. Жить на что-то надо, поэтому он устроился работать в небольшую редакцию местной газеты, стал писать литературные статьи, ведя колонку об искусстве и обо всем, что давали время от времени. Да, магловская работа, ведь в волшебном мире и в невоенное время найти работу для оборотня — почти нереально, что уж и говорить сейчас. Однако все это позволяло не растрачивать оставленные Регулусом деньги, отложив их на будущее и непредвиденные траты. Римус привычным маршрутом спустился на первый этаж, сварил свой, теперь уже любимый, кофе со сливками и сахаром для себя одного и пошел в кабинет на первом этаже печатать статью, которую было необходимо закончить до утра. Следующие несколько часов дождь барабанил в окна, успокаивая нервы и расслабляя разум. Римус любил дождливую погоду, как и приличный процент англичан. Кофе придал сил, работа пошла, и вот уже почти час ночи, а он вносит последние правки. Громкий стук в дверь. Волосы на затылке тут же встают дыбом, в мыслях неразбериха и шум сирен. Так поздно к ним никто не приходит, а те, кто и мог бы, просто не знают об их местоположении. Палочка греет влажную ладонь, спина напряжена, руки не дрожат, а в глазах решимость, смешанная с настороженностью и тревогой. Но Римус старается быстро, а главное тихо подойти к входной двери. Стук не перестаёт отдаваться в голове набатом, и Люпин начинает волноваться, как бы дети не проснулись. Поэтому он смотрит в глазок и.… не верит своим глазам. Уже было подумал — галлюцинации от усталости, но стук повторяется, и он открывает дверь. На пороге стоит человек в черной мантии, промокший до нитки, на голове капюшон, но всё же он сразу различил знакомые черты лица. Это был не кто иной, как Северус Снейп. От такого неожиданного и позднего визита Римус даже впал в небольшой ступор, хоть и держал палочку с ярким светом на конце наготове, ведь Снейп — пожиратель, а значит априори опасен. — Так и будешь держать меня на пороге, Люпин, или позволишь пройти и всё объяснить? Римус вышел из оцепенения, кивнул, пропуская. Ещё год назад он бы никогда этого не сделал, но Регулус доверял ему. Именно Снейп помогал тому всё это время, и Римус решил, что стоит хотя бы послушать, зачем он пришёл спустя столько времени к нему. После того, как дверь за Снейпом закрылась с негромким щелчком, а зельевар уже успел повесить насквозь мокрую мантию на вешалку, он было хотел пройти в гостиную, но тихий и вкрадчивый голос Люпина остановил его. — Какое было имя у ярчайшей звезды созвездия Льва? Со стороны любому покажется бредом подобный вопрос, но Северус понял. Понял и вспомнил, почему в своё время уважал этого мародёра. Потому что он был умён. — Ребекка. Римуса ответ удовлетворил, и он жестом предложил проследовать за ним в гостиную. — Чай, кофе? — Вежливо поинтересовался Римус. — Обойдусь. После недолгой паузы, тишину решил прервать мародёр. — Так и что же тебя привело сюда, и как ты узнал, где меня можно отыскать? — Я пришёл предложить свою помощь. — Спокойно ответил Снейп, игнорируя второй вопрос. Если бы Римус сейчас пил, он бы подавился, и лишь один Мерлин знает, чего ему стоило не оставить свою челюсть на полу от такого заявления. — В чём именно, по-твоему, ты можешь мне помочь? — Не без удивления и с явным интересом спросил Люпин. Он мало того, что впервые со времён школы общался сейчас со Снейпом, так к тому же помнил, что тот должен ненавидеть его после того случая, как Римус его чуть не убил в полнолуние из-за, мягко сказать, неудачной шутки. — Выключи идиота, это привилегия твоих дружков. Ты прекрасно знаешь, о чём я. — Брезгливо дёрнул губой Снейп. Северуса раздражало всё, что происходило в его жизни после смерти Блэка. Словно во всём мире не осталось достаточно умных людей, которых можно было хотя бы терпеть во время разговора. — Я бы попросил не оскорблять моих друзей в моём доме. Откуда ты знаешь? — Римус решил, что лучше всего перейти сразу к делу. Да и ему только на руку, если незваный гость уйдет как можно быстрее. И всё же он невольно напрягся, ведь знал, что Северус общался с Регулусом. Знал, что тот доверил ему тайну о Ребекке. Но он не Регулус, его доверие Снейп еще не заслужил. А Римус был очень избирателен в тех, кого теперь можно было впускать в свою жизнь. Слишком многое на кону. — От Регулуса я знаю, что у него родился сын в конце июля, также я подозреваю, что ненайденное тело дочери Блэка — тоже ваша заслуга. Я пришёл помочь. Понимаю, почему ты не доверяешь мне, но это сын моего друга. Я обещал Регулусу, что помогу ему оградить Ребекку и Лайона от всего этого. — Он неопределенно махнул рукой. — Как видишь, не преуспел. Поэтому, несмотря на моё положение в рядах Тёмного Лорда, хочу помочь защитить их, их обоих, чтобы… — Снейп старательно подбирал слова, чтобы как можно выгоднее преподнести своё присутствие здесь и мотивы, по которым решил спустя столько времени самолично инициировать эту встречу. Римус не дал ему договорить. — Их троих. — Брови Северуса нахмурились, а в глазах читалось непонимание, он явно ждал объяснений. — У меня есть дочь, она младше Лайона чуть меньше, чем на месяц. — Римус старался дышать спокойно и ровно. Это был большой риск с его стороны. В любом случае, он был не один и, если понадобится, то Снейп выйдет из этого дома только после того, как забудет, зачем вообще приходил. Римус стал жёстче в своих решениях и принципах с того времени, как покинул стены Хогвартса. Слишком много всего произошло, чтобы не изменить его. И было страшно представить, что ждёт его в будущем. — Что ж, их троих. Чтобы облегчить твою долю и сдержать данное мною слово. — Снейп понимал, что для него будет лучшим выходом в данной ситуации смириться и решать проблемы по мере их поступления. Тишина. Оба не знали, что ещё можно было сказать, но Люпин решил довести разговор до логического завершения. Мирно, насколько это будет возможно после следующей фразы, которую он тщательно обдумывал какое-то время, прежде чем произнести вслух. — Ты знаешь, что крёстной Лайона стала Лили? В тайне ото всех. — Глаза зельевара сверкнули и погасли. Да, он всё ещё её любил и знал о скорой свадьбе с Поттером. Он надеялся, что она в безопасности. — А крёстным Кассиопеи Сириус и Алекс сделали меня. Это значит, что Нерисса единственная, кто сейчас находится без этой связи. Я бы хотел, чтобы она была обычным ребёнком, чтобы в случае, если со мной что-то случится, о ней — о них всех — позаботились. Я знаю, что о них будет кому позаботиться, если со мной что-то случиться, — Снейп сощурился на это заявление, но благоразумно промолчал, давая Люпину закончить. — Но, Северус, мы никогда не были друзьями или даже хорошими знакомыми. И всё же я бы хотел попросить тебя стать крёстным отцом моей дочери. Лицо зельевара вытянулось от удивления. — Твои волчьи мозги всё-таки подвели, и ты забыл, что я ненавистный пожиратель смерти, Нюниус и главный враг мародёров? Ты хоть понимаешь, что говоришь? — Римус нахмурился и устало покачал головой. — Мы уже не дети, пора оставить школьные обиды за порогом Хогвартса. Я отдаю себе отчёт и, если убрать все те факты, что ты привёл и учесть, что ты один из умнейших людей, которых я знаю, а по рассказам Лили, у тебя ещё и где-то, если хорошо поискать и разморозить, бьётся сердце, то это более чем аргументировано. Раз уж ты смог стать её другом и, более того, был влюблён в неё, помогал Регулусу, несмотря на всё, то я могу сделать вывод, что ты — запутавшийся ребёнок, которому промыли в своё время мозги не самые умные представители чистой крови. Всё это даёт мне основания быть серьёзным в своей просьбе и подумать над твоим встречным предложением. — Римус рассуждал вслух и видел, как эмоции одна за другой сменяются на лице пожирателя, хоть тот и пытался их скрывать. — Что ж, — сквозь зубы прошипел Снейп. — Какая наблюдательность, просто чудесный психологический портрет, Люпин. Но я всё же соглашусь. — Последнее он сказал на выдохе слишком быстро, боясь передумать. Он действительно хотел помочь этим детям. Наладить отношения с единственным из нарушителей спокойствия в школе, кто его не бесил так сильно, что иногда руки так и чесались. Но дети не виноваты, что живут в опасности из-за бессмысленной и беспощадной войны, развязанной по такой глупой, в самом-то деле, причине. И как уже заметил Люпин, у слизеринца правда есть сердце, хоть многие и не верят. Он обещал Регулусу, и это был его последний шанс сдержать это обещание. — Спасибо, я благодарен, что ты согласился. — Тихо проговорил Римус. Мужчины одновременно поднялись с дивана, ведь на сегодня разговор явно подходил к концу и для первого раза вполне удачно и более чем достаточно. — Подробности отправлю в письме и, надеюсь, ты не откажешь мне в непреложном обете. Всё же идёт война, и мне нужны гарантии, что с твоей подачи мне не придётся защищать этот дом от нападений. Северус был не рад перспективе непреложного обета, ведь смерть никого не прельщает, но он также понимал, почему Люпин требует подобного шага и осознаёт, что это верно. Если он хочет заслужить необходимое доверие. — Не откажу. — Незамедлительно согласился Снейп. Без лишних слов Римус отошёл и взял небольшое зеркало со столика — Сириус дал его ему во время их последнего разговора и сказал, что у него есть зеркало-близнец, которое Джеймс отдал Лили. Ненадолго отойдя с ним в противоположный от гостиной коридор, чтобы Снейп ничего не увидел и не услышал, Римус связался с тем единственным человеком, кто мог закрепить их обет так, чтобы это осталось тайной. Римус вернулся и, не успел Снейп задать волнующий его вопрос, как в зеленом пламени камина появилась немного заспанная Лили. Северус стушевался, не ожидав подобного. Но девушка уже оказалась рядом с Люпином, обнимая его. — Спасибо, что пришла так быстро и прости, что разбудил. — Пробормотал Лунатик, тепло улыбнувшись подруге. — Ничего страшного, Рем, но давайте поторопимся, а то иначе моё отсутствие не останется незамеченным. — Всё же предупредила Эванс. — Здравствуй, Северус. Я приятно удивлена твоим предложением и должна сказать спасибо как подруга Рема и крёстная Лайона, что ты помогаешь нам. — Лили сдержанно улыбнулась. Она не видела бывшего друга после Хогвартса. Более того, они нормально не общались несколько лет. Но всё же Лили была склонна доверять ему, даже после всего, что между ними произошло. И рада, что он старается сопротивляться тёмной стороне. Настолько, насколько это позволяет ему оставаться в живых. — Рад тебя видеть. Тогда поторопимся. — Коротко сказал мужчина, отводя взгляд от старой подруги. Ему было не по себе от сложившейся ситуации, он и так знал, что не был желанным гостем, а потому не стоило злоупотреблять гостеприимством. Стоило поспешить. Лили и Римус кивнули, а мужчины сцепили руки. Тонкая золотая нить вырвалась из палочки, как только Лили начала говорить. — Клянешься ли ты, Северус Снейп, защищать и оберегать Нериссу Элис Люпин, Лайона Альфарда Блэка и Кассиопею Александру Блэк? — Клянусь. — Клянешься ли ты, Северус Снейп, хранить тайну об их существовании и местоположении Римуса и детей, чего бы тебе этого ни стоило? — Клянусь. — Клянешься ли ты не предавать доверия и обещаний данных Римусу Джону Люпину и мне? — Клянусь. Линии растаяли, мужчины опустили руки, а обещания были даны раз и навсегда. После чего Лили, быстро попрощавшись с Римусом, вновь шагнула в камин и исчезла в зеленом пламени, не желая задерживаться дольше необходимого. Уже стоя у входной двери, мужчины остановились. Северус надел свою всё ещё сырую мантию и шагнул прочь. — Спасибо. Правда, это многое бы значило для него, и многое значит для нас. — Римус чувствовал, что должен что-то сказать. Северус кивнул и без лишних слов быстро исчез в темноте ночи. Закрыв дверь, Римус подумал, что это был слишком сумасшедший день, а завтра будет еще хуже, ведь он не выспится. А понял он это, когда стрелка часов в прихожей показала почти два часа ночи. Пора спать. Просто пора спать. Он постарается разобраться во всём завтра, иначе возможность хоть немного поспать покинет его окончательно. Этот день требует завершения. Погасив везде свет, Римус поднялся на второй этаж, тихо проверил комнаты детей. Убедившись, что те видят десятый сон, направился к себе и мгновенно заснул, едва его голова коснулась подушки. Дождь все так же продолжал лить за окном. Хоть что-то постоянное в этом непостоянном мире.

***

Римус проснулся после второго звонка будильника, ожидаемо увидел шесть утра и понял, что пора вставать. С трудом поднявшись с кровати, он направился прямиком в ванну. Контрастный душ с утра — то, что даёт ему силы функционировать еще со времён школы — это был лучший способ проснуться после бессонной ночи. Ожидаемо, когда уже одетый и готовый к новому дню мародёр вышел из комнаты и пошел будить детей, он увидел, что те уже сонно потирали глаза и выражали желание позавтракать как можно скорее. Собрав всех, он с горем пополам спустился на кухню. Римус принялся готовить завтрак, пока дети пытались проснуться окончательно. Он оставил их в гостиной, все пространство которой было видно из кухни. Лайон уже нашёл себе книжку. Конечно, он её не читал — слишком маленький ещё, он просто просматривал яркие картинки. В некоторых книжках они двигались, другие же были магловскими сказками, а потому волшебного в них ничего не было. Но ребёнку чуть меньше полутора лет не важно, из какого мира книжка, главное, чтобы была интересная и красочная. Нерисса нашла себе какие-то игрушки, а Кассиопея уснула недалеко от них, прямо на ковре. Увидев это, Римус улыбнулся краешком губ и сразу подумал о том, что Сириус тоже вечно досыпал где-то заветные пять минут. Закончив с приготовлением каши, ему удалось оторвать детей от их занятий и разбудить Касси. Он усадил их за стол и начал кормить. Что всегда поражало Римуса, так это их послушание в некоторых моментах. Да, были проблемы с подбором рациона, особенно когда начали резаться зубы. Поэтому парень учился готовить из ничего что-то стоящее, самые неожиданные комбинации продуктов превращались во вполне приличное блюдо, по крайней мере, дети не воротили нос и ели. Что было уже победой. Потому что Римус не мог похвастаться, что обладает божественными кулинарными способностями, в очередной раз доказывая, что всё приходит с практикой и желанием. Ну, или необходимостью. Дети накормлены, умыты и возвращены к своим важным делам — игрушкам. Значит, есть время поесть самому. Съев ту же кашу и запив всё свежим кофе, Римус принялся за уборку. Люпин вернулся в гостиную, взял смотрящего картинки Лайона, пересадил его на колени, чем привлёк внимание девочек. Те тоже уселись рядом, ведь знали, что это значит — сейчас им будут читать. Тихий бархатный голос начал озвучивать историю о Джеке и бобовом стебле. Дети с особым вниманием слушали, иногда дёргая за страницы с особо красивыми картинками, а Римус послушно пытался объяснять сюжеты, изображённые на них. Так они провели еще какое-то время. На улице после вчерашнего дождя хоть и было сыро, но светило солнце, поэтому Римус решил, что можно прогуляться. После всех «не хочу» и «я сам» все, наконец, собрались и вышли гулять. Римус решил не идти сегодня по улицам или к берегу, чтобы не простудить никого под осенним ветром. А вот задний двор дома показался вполне просторным и подходящим местом. Тут Римус недавно установил качели — не без помощи магии, но это детали. Нерисса и Лайон сразу умчались на качели, хотя скорее спотыкаясь пошли, хорошо не упали. В то время как Касси пошла заниматься своим любимым делом — пачкать всю одежду и лепить куличики. После дождя песок был мокрый и хорошо принимал нужную девочке форму, а игрушки, которые предусмотрительно лежали рядом, давали простор воображению. Хотя через пару минут её волосы явно будут рябить в глазах, сменяясь калейдоскопом цветов и эмоций. Никто не знает, какой сложности шел мыслительный процесс в голове у Касс, но он всегда вызывал в ней эти быстрые смены, которые Римус любил наблюдать. Метоморфомагия была удивительной вблизи. Она его завораживала, и со временем он даже научился отличать её эмоции и настроение, основываясь на изменениях во внешности. Оказав помощь Риссе и Лайону в посадке на качели, он начал их медленно качать, набирая темп и скорость. Дети радостно смеялись, отчего Римусу становилось тепло на душе. Но вскоре небо начало приобретать серый цвет, и вот-вот должен был начаться очередной дождь. Поэтому он быстро пытался объяснить, что им пора идти домой, иначе они промокнут и заболеют, из-за чего потом будут чувствовать себя плохо. — Бо-бо? — Спросила явно расстроившаяся от такой перспективы Рисса. — Да, поэтому пора идти домой, но мы ещё погуляем, когда погода наладится, хорошо? — Все послушно кивнули и пошли с Римусом в дом. Быстро сняв верхнюю одежду и усадив детей за стол, Римус решил разогреть оставшийся со вчера обед и быстро накормить детей перед дневным сном. Так как они были немного возбужденные после прогулки, то с обедом они промучились чуть дольше, чем с завтраком. Особенно было нервозно Римусу, когда волосы Кассиопеи резко приобрели ярко-красный оттенок, а нижняя губа задрожала. Он не мог уловить: хочет она сейчас зарыдать или посильнее стукнуть Лайона за то, что тот взял с её тарелки морковку. У него была привычка брать из тарелки Касси — и вот не поймёшь, специально он делает это, чтобы её разозлить или даже не подозревает о последствиях поступка. Но делал он так довольно часто. В итоге победил второй вариант, и в мальчика полетела кружка-непроливайка, хорошо хоть не в голову попала. Для такой маленькой девочки, в ней было на удивление много сил, когда она злилась. Лайон лишь самодовольно улыбнулся и продолжил ковыряться в своей тарелке. Днем Римус обычно укладывал их у себя в спальне, так как она была на не солнечной стороне. Хоть сейчас небо и было затянуто тучами, но привычки на то и привычки. В очередной раз за день он начал читать сказку, однако в этот раз вымотавшиеся и сытые дети достаточно быстро уснули. Подоткнув одеяло посильнее, он вышел из комнаты. Сейчас у него было пару часов на себя и необходимые дела, которые не сделаешь, когда нужно наблюдать за детьми и уделять им всё своё внимание. В очередной раз убравшись на кухне и прибрав игрушки в гостиной по их законным местам, чтобы не было похоже, что по ней прошёлся тайфун, Римус вспомнил, что нужно было связаться со Снейпом. Потому направился в кабинет, чтобы написать письмо. Нужно было решить вопрос с проведением крестин для Нериссы. Римус, к своему удивлению, всё ещё считал, что решение принял верное и надеется, что так оно и будет дальше. Датой было решено выбрать седьмое октября. Как раз после воскресной службы в небольшой баптистской церкви Святого Джона, единственной церкви в округе, где можно было провести магическое крещение. Назначив время на два часа дня и положив письмо в конверт, Римус привязал его к своей сове, которой обзавёлся ещё в школе и отправил ее прямиком в Паучий тупик. Потом было решено написать ещё одно письмо для Лили с просьбой остаться с Лайоном и Касси на время, пока Римус и Нерисса будут в церкви. Ответ пришёл быстро, в нем Лили заверяла, что лучше будет, если она пойдет с Римусом и возьмет детей с собой. Люпин согласился, ведь желание подруги — закон. К тому же, это возможность провести больше времени всем вместе. Посмотрев на часы, Римус решил немного почитать перед пробуждением детей. Так и прошёл очередной день. К ночи у Римуса начали ныть мышцы, полнолуние уже через пару дней, его начала одолевать слабость, поэтому он выбрал седьмое октября. Чтобы у него была пара дней восстановиться после превращения. Каждое полнолуние он боялся, что не сдержится и навредит. Запирался заранее в подвале, накладывал мощные заглушающие и запирающие чары. Так происходило из раза в раз, и этот не стал исключением. Возможно, когда они подрастут, он сможет оставлять их с миссис Дрю и уходить подальше. Но не сейчас. Наутро он всегда был вымотан, дети видели это. Улавливали энергетику или как это бывает. Они всегда вели себя тише после полнолуний, были более послушными, инстинктивно старались облегчить Римусу дни во время восстановления. Это же дети, они всё чувствуют. У Касси волосы меняли цвет на серый. Она грустила, когда видела Римуса в таком состоянии, как и Лайон с Риссой, но их так не выдавал дар метоморфомагии, у них его не было. Ответное письмо от Снейпа пришло ночью. Он согласился и обещал прибыть вовремя, прямо к месту встречи, чтобы обождать их там. Завтра будет важный день. Завтра Северус Снейп станет крёстным отцом Нериссы Люпин. Но это будет завтра, а сейчас пора идти и читать сказку о маленьком рыжем котёнке в поисках молока трём маленьким волчатам.

***

Северус долго думал: а правильно ли он поступает? С того самого момента, как он вышел из дома Люпина, его не покидало чувство, что его жизнь круто изменится. Ему это не нравилось. Интроверт, любящий спокойствие, тишину и постоянство, станет крёстным дочки мародёра! Подумать только! Как Люпину это только в голову пришло? Как он сам мог так легко на это согласиться? Все эти мысли не давали покоя, он девочку даже не видел ни разу, но при этом нельзя было не признать, что его тронул жест Люпина. Он готов доверить пожирателю собственную дочь, немыслимо. Всё же не зря он стал мародёром, такой же чокнутый, без сомнений. А ещё Лили. Так неожиданно. Толкового разговора у них бы не было, чего уж тут. Люпин буквально вырвал её из кровати, чтобы та скрепила непреложный обет. Северус завидовал, и это стоило признать. Завидовал мародёрам, что они могут общаться с ней, доверять свои тайны. Он был этого лишён, и никто кроме него не был в этом виноват. Но легче от признания собственной вины не становилось, она сжирала его изнутри медленно и с особой кровожадностью. После письма Люпина, Снейп окончательно осознал, что назад пути нет. Если Тёмный Лорд узнает, то быстрая смерть станет ему подарком. Нужно было действовать со всей осторожностью и слизеринской хитростью, чтобы сдержать данное Лили и Люпину слово, ну а выжить в процессе — приятный бонус. Седьмого октября Северус ждал Люпина и его дочь, повторяя про себя ее имя. Нерисса. Нимфа. Хороший выбор. Если ещё и поглубже копнуть, то можно понять, что это имя для сильной девушки, талантливой, доброй. Северус фыркнул себе под нос. Поживём — увидим, нечего загадывать. Из раздумий его вырвали звуки приближающихся шагов и отголоски разговора. — А я говорю, что всё будет хорошо, не переживай, Римус. Я уверена, что это не самое странное, что с нами происходило. — Голос Эванс заставил его прислушаться. — Лили, ты так говоришь, будто волнуюсь я, а не ты. — Римус отшутился от подруги. — А разве это не так? Ну, может, я немного переживаю. Между прочим, имею право. И вообще, мы уже почти подошли, лучше держи Лайона покрепче, он сейчас споткнётся, если ты не сбавишь темп, не все тут под метр девяносто ростом с длиннющими ногами. — Пожурила она друга. После чего послышался их общий смех. Из-за угла вышли Римус с русоволосой девочкой, что сидела у него на руках. За правую руку Люпина цеплялся маленький, кучерявый, черноволосый мальчишка с голубыми глазами, которые в один момент обратили свой взор на Снейпа, которого прошибло стаей мурашек. Копия отца. И всё же глаза были чуть ли не единственным, что досталось тому от матери. Северус знал девушку всего пару дней, но до сих пор помнил, как она смотрела на его друга своими сияющими голубыми глазами. Как глуп он был, когда завидовал паре. Позади Римуса шла Лили, на ней было изумрудное пальто, всё те же ярко-рыжие волосы, которые могли бы заменить солнце, на руках она несла девчушку. Северус нахмурился, а после его лицо озарило понимание — метаморф. Пока еще детские черты лица были схожи с родительскими. Безусловно, те же глаза, что и у такого ненавистного ему Сириуса Блэка. В них словно скачут чертята. Хитрая улыбка, которую она старательно прячет в волосах Лили. А та смеётся над такой внезапной, как она думает, стеснительностью и смущению при виде незнакомого мужчины. Может так оно и есть, а Северусу просто мерещится. Кто знает. — Здравствуй, Северус. — Произносит Римус. Лили лишь легонько кивает в знак приветствия. В ответ Северус так же лишь кивает обоим и вновь переводит взгляд на маленькую девочку, что цепляется за шею отца и смотрит темными глазами крайне внимательно. — Полагаю, Нерисса? Северус Снейп, приятно познакомится со всеми вами. — Лили и Римус переглядываются, но виду не подают. Северус решил не пугать и попытаться наладить контакт с детьми. Он знает, что доверие и расположение детей получить всегда сложнее, чем взрослых. — Да, это Рисса, Лайон и Кассиопея. — Римус поочерёдно указывал головой на детей, представляя их, продолжая удерживать дочь на руках. — Что ж, нам уже пора, нас ждут, а мы тут стоим. — Лили обошла Римуса, и Северус тут же открыл девушке дверь, пока та только обдумывала, как бы пересадить Кассиопею так, чтобы схватиться за ручку. — Спасибо, Северус. — Кивнула в знак благодарности Эванс. Прямо за ней прошёл Римус с детьми, замыкал всю процессию сам Снейп. Пройдя в зал, Лили сразу направилась к одной из скамеек, там же Римус попросил остаться Лайона, отпустив его руку. Снейп смиренно наблюдал за этой идиллией и не мог перестать удивляться тому, как хорошо парень ладит с детьми и как внимательно они его слушают, а главное слушаются. Лили не торопясь рассадила детей рядом с собой, а Римус уже прошёл к волшебнику, который согласился в тайне провести данное мероприятие. Снейп последовал за ним, тихо соглашаясь со всем, о чём переговаривались мужчины. Он тут не главный, у него есть отведённая ему роль. С остальным пусть разбираются сами. Да и, на самом деле, он мало что понимал в полной мере. Когда все вопросы были улажены, Римус аккуратно снял куртку с Нериссы и вновь взял ее на руки. Тихо и спокойно священник принялся проводить все необходимые манипуляции, и вот уже Нерисса была на руках у Снейпа. Он принёс клятву хранить и оберегать девочку, что теперь становилась его крёстной дочерью. Для волшебников это значило действительно много. Снейп впервые держал ребёнка, более того — ощущал связь. Крепкую ниточку, что теперь объединяла две души навсегда. Он чувствовал ответственность, что легла на его плечи. И для себя решил, что сделает всё от него зависящее, чтобы она была счастлива. Радостная Лили уже успела утащить девчушку в свои объятия и зацеловать, пока Снейп пребывал в своих мыслях. Он вдруг почувствовал легкое касание до плеча. — Спасибо. — Сказал Люпин. Было совершенно очевидно, что он говорит искренне. — Да, ты это уже говорил и… — После небольшой паузы Снейп всё же продолжил. — Пожалуйста, я.… не отвернусь от своих слов и постараюсь сделать всё от меня зависящее. — Римус кивнул и отошёл к Лили с детьми. Лили нужно было поскорее вернуться домой, поэтому, попрощавшись со священником, они покинули маленькую церковь и направились вверх по улице, домой. Снейп остановился и прокашлялся, дабы обратить на себя внимание. Все обернулись от неожиданности. — Ты не идёшь? — неожиданно спросил Римус. — Нет, я вынужден вас покинуть. — Спокойно ответил Снейп. — Заходи, когда будет возможность. — Подумав, предложил мародёр. — Пожиратели не ходят на чай к орденцам. — Скептически ответил тот. Лили дёрнулась. Она помнила, что он пожиратель смерти, что вся магическая Британия охвачена войной, но здесь и сейчас было так легко об этом забыть. Она была рада навещать Римуса и детей, с ними непомерный груз войны отступал хоть ненадолго, поэтому резкое напоминание о реальности вокруг них заставило её напрячься. — В моём доме не место пожирателям, ты прав. — Снейп не мог понять, что этим хотел сказать Люпин, но он буквально застыл. Стало на мгновение страшно, то тепло внутри воспротивилось, сжалось, и он лишь ждал, что будет дальше. — Я не зову пожирателя смерти и лучшего зельевара Тёмного Лорда на чай. Я приглашаю Северуса Снейпа провести время с крестницей. Люпин вновь смог его поразить, лёд растаял, а парализованное тело смогло выдавить из себя короткий кивок головы. Лили с гордостью смотрела на Римуса и думала, что он станет прекрасным отцом. Ей нравилось то, как выглядел её друг сейчас. Здесь он на своём месте, она была в этом уверена. Попрощавшись, они вновь направились в сторону дома, где их ждал фирменный яблочный пирог от Лили.