Всадники

Последние несколько дней прошли для Регулуса словно в тумане, из которого он никак не мог выбраться. Он как дымка, ранним утром укрывающая всё вокруг непроглядным покрывалом, через которое ничего не разглядеть и на расстоянии вытянутой руки. Словно он никак не может дотянуться до реальности, в которой, к сожалению, больше никогда не будет того, что раньше придавало ей смысл. Последнее, за что остаётся цепляться пошатнувшемуся рассудку — редкий плач сына, который нуждался во внимании своих родителей. Хотя бы одного. Когда Регулус очнулся, ему не хотелось открывать глаза, потому что так он ещё мог продолжать обманывать себя и убеждать, что это был лишь страшный сон. Осознание реальности происходящего свалилось на него лавиной, под которой он чудом не остался погребен. Сейчас он был как никогда рад, что во всём этом дерьмовом мире не остался совсем один — Северус прикрыл их перед пожирателями и вернулся в крыло, где находились все пострадавшие, включая его друга. Доктор Бишоп сказала, что до момента пробуждения Регулуса она может вернуть малыша в крыло для новорождённых, которое, к счастью, не пострадало, на что Снейп согласился. Каким бы спокойным и хладнокровным ни был Регулус на людях, но ему однозначно потребуется время на принятие того факта, что ее больше нет, и он ничего не может с этим сделать, никакая магия её не вернёт. Это разрывало в клочья и так истерзанную душу, вся его жизнь выглядела как ужасный театр трагикомедии, актёром в котором он никогда не хотел быть. Однако вот он здесь, рыдает на плече старого друга, прямо как в тот раз, когда он впервые убил человека. Отныне никто другой не успокоит его. Никто не обнимет со спины, вжавшись лбом в лопатки и не простоит с ним так пол часа, просто вдыхая и выдыхая в одном ритме. Когда люди скорбят, то им кажется, что самое ужасное происходит с ними здесь и сейчас. Никакие утешения, жалостливые взгляды и слова поддержки не помогают, а наоборот лишь бередят ещё кровоточащую рану. Регулус видеть никого не мог. Огромных усилий ему стоило переступить через себя и своё желание закрыться где-нибудь вместе с сыном. Объясниться с родителями Бекки, вновь пропустив через себя все эмоции, помноженные на три. На подкашивающихся ногах выстоять церемонию, наблюдая, как гроб с его любимой опускается в холодную землю. Регулус старался лишний раз не моргать, лишь бы перед глазами не мелькало ее бледное, совсем не такое лицо. На руках он ощущал фантомную липкость, под ногтями мерещилась кровь. Как будто это он ее убил. Было достаточно сложно убедить мистера и миссис Агнесс, что и ему, и Лайону будет лучше, если они переедут. Для него всё ещё было странно, что несмотря на все события, они хотели помочь ему, хотели быть ближе к внуку, ведь его собственные родители бы никогда не предложили подобную помощь. И всё же он собрал вещи и съехал с квартиры, где больше года прожил с Ребеккой. Регулус не мог находиться в их квартире, он в ней задыхался, там абсолютно всё напоминало о ней. Даже детская, которую они с такой любовью создавали для их малыша, прослужила Лайону всего несколько дней. Всё это было не важно. Анна сказала, что он сможет в любой момент вернуться, но Регулус ответил, что просто отдаст квартиру Лайону на совершеннолетие, если он захочет. Анна пообещала, что они оставят квартиру нетронутой. Не то, чтобы его сейчас это сильно волновало. На счёт того, куда они уезжают, Регулус предпочёл соврать. Вскоре всё станет ещё сложнее и опаснее, чем раньше, и он не хотел бы подвергать их даже потенциальной угрозе, потому что это означало бы вновь совершить ошибку, исправить которую будет не в силах. Но всё это было лишь половиной того, что ему пришлось пережить после злосчастных событий. Самое тяжелое ещё предстояло, ведь все их планы насчёт того, что Северус в случае его смерти попросит Люпина позаботиться о ребёнке — теперь неактуальны. Он жив, но ему нужна помощь, о которой теперь нужно просить лично и надеяться, что Римус будет на его стороне и не откажет. Так и вышло. Это был долгий и очень тяжёлый разговор, полный откровений о том, что произошло с младшим Блэком за последние пару дней, казавшимися годами. Достаточно проблематично объяснить и так ничего непонимающему человеку, который точно не ожидал встретить на своём пороге брата лучшего друга с младенцем, который оказался ещё и его сыном. Благо из-за малыша разговор был спокойным и тихим, ведь никто не хотел будить его, а Регулус и так не спал практически в последнее время. Для Римуса произошедшее стало шоком, он не имел ни малейшего понятия о том, что творилось в жизни Блэка, но подозревал, что и Сириус не знает, позже это подтвердил сам Регулус, а также попросил, чтобы их разговор оставался сугубо конфиденциальным. Пожиратель смерти просит помощи у одного из мародёров. Звучит как несмешная шутка. Римус понимал, что раз уж Регулус пришёл к нему сам, хотя ранее отказался от помощи, которую предлагал Сириус, то дело серьёзное. Ему не хотелось врать друзьям и хранить ещё одну серьёзную тайну, но кем бы он был, если бы отказал? С тех пор, как он узнал об отце и ушёл от Элис, в его жизни было не то чтобы много радостных моментов. В Ордене ему мало доверяли из-за того, кем он являлся. Мародеры и Лили убеждали его, он ничем не хуже, что все они на равных. Однако в действительности Римус оказывался не удел. Он хотел бы быть полезным, помочь кому-то. Младший брат лучшего друга, который вынужден служить Тёмному Лорду и скрывать от всего мира сына и трагедию его матери — не худший вариант. В конце концов, он понимал, что стал единственным, к кому рискнул обратиться Регулус, а это, несомненно, приводило в недоумение. Но со временем Римус находил в этом всё больше смысла, поэтому решил, что отказывать было бы ужасно неправильно. Римус понимал, что вся ситуация выглядит нереальной, его грызли совесть и сомнения из-за того, что ему приходилось скрывать происходящее от друзей. Он немного отстранился от мародёров после всего, потому что ему было тяжело переносить потери за последнее время, но сейчас, как бы это ужасно ни было, он видел, насколько хуже приходится другим. Конечно, неправильно что-либо обесценивать и не всегда всё познаётся в сравнении, а сейчас и подавно, но что он мог? Регулус ему доверился, не хотелось его подводить. Ещё в Хогвартсе он согласился, что поможет младшему брату лучшего друга и не собирался отказываться от слов, несмотря на изменившиеся обстоятельства, ведь если он готов был сделать это тогда, то почему не может сейчас? Так и получилось, что в небольшой квартире мародёра стало на двух человек больше. Регулус поначалу не хотел стеснять Римуса и подумывал просто найти новое жильё — он не мог пересилить себя и вернуться в их с Ребеккой квартиру. Никто его не связывал с ней, никто не знал об их отношениях, и думать, что это опасно было бы обманом самого себя. Но переступить порог места, которое он некогда считал домом, себя заставить никак не мог, да и не особо пытался, если говорить откровенно. Поэтому, не сильно сопротивляясь, занял свободную спальню в доме Люпина. Комнатка была небольшая, но этого было достаточно в их ситуации. Регулус долго не мог привыкнуть к тому, что ему приходилось достаточно часто, к его сожалению, оставлять Лайона с Римусом. Во-первых, он волновался, ведь у них обоих не было никакого опыта в уходе за ребёнком, он боялся сделать что-то неправильно каждый раз, что уж говорить о его чувствах, когда приходилось полагаться на Люпина. В такие моменты он думал о том, что у Ребекки бы всё получалось, она бы точно знала, как и что нужно сделать, чтобы всё было правильно. Каждый раз воображаемые сцены, которые появлялись в его голове, заставляли сердце болезненно сжиматься. Его сын остался без матери, потому что он не смог её уберечь. У него была задача и он с ней не справился. Он облажался. Регулус Блэк допустил фатальную ошибку. Все могут считать его идеальным, думая, что только Сириус может ошибаться в их семье, ведь Регулус лучше, он никогда не подводил семью… Но это ложь! Он подвёл свою семью, Ребекка умерла из-за того, что связалась с ним, а его сын остался без матери, и он не имеет возможности проводить с ним достаточно времени, потому что по сей день является пешкой Тёмного Лорда, должной играть роль, продолжать делать то, чего от него ожидают, не выказывая слабости, не вызывая подозрений. Никто не должен знать о твоих слабостях, если ты хочешь оставаться в безопасности. Он мог бы отправиться вслед за Беккой, но сначала должен защитить их сына. Так двое молодых людей стали жить вместе и заботиться о Лайоне. Римус удивлялся спокойствию ребенка: он редко плакал, большую часть времени спал, хотя Люпин предполагал, что это только пока и всё самое интересное впереди. На ночь, когда Регулус возвращался, он ставил заглушку на спальню, чтобы не будить Римуса. Может, малыш чувствовал, что это его шанс побыть с отцом и потому первые пару недель получалось так, что он бодрствовал по пол ночи на руках у Регулуса. И как бы Блэк не хотел спать, он стойко терпел всё до тех пор, пока сын не уснёт. Его всё чаще посещали мысли, что Лайону так или иначе нужна будет в жизни женская рука. Он не мог сказать, что был чрезмерно рад тому, что практически всё его воспитание было на его матушке. Регулус никогда не чувствовал постоянного присутствия Ориона Блэка в своей жизни по ходу взросления, но определённый образ отца всё же сложился, и он не хотел быть таким же. Его отец не был плох, с ним он не обращался, как с Сириусом. Но Регулус видел отношение родителей к брату и понимал, что он для них выглядел как средство для достижения целей чистокровного сообщества. Забавно всю жизнь считать брата сломанной куклой и в итоге самому стать ею. Он не хотел этого, не желал быть лишь наследником, который никогда не подведёт родителей и будет податливой марионеткой в их руках, он хотел быть личностью, кем-то большим, чем послушным сыном. Регулус пришёл к выводу, что Лайон мог бы обрести крёстную. Девушку, что подарила бы материнскую ласку и могла бы не только защищать его, но и дарить то женское тепло, которое ни он, ни Люпин не смогут дать. Он раздумывал долго над тем, как начать этот разговор с мародёром, ведь в роли крёстной сына видел лишь одну девушку, которой мог бы доверить своего ребёнка. Регулус понимал, что если и решаться на подобный шаг, то в ближайшее время, не затягивая, и не тратя время на лишние сомнения и ненужные переживания. Поэтому, как только у него выдался полностью свободный день, он решил затронуть эту тему в разговоре с Римусом, надеясь, что тот ему поможет. — То есть ты хочешь, чтобы у Лайона появилась крёстная? — Римус не ожидал подобного разговора, потому что сомневался в том, захочет ли Регулус кого-либо ещё посвящать в тайну рождения сына. — Да, я много думал о том, что у него никогда не будет мамы, которая… ну, понимаешь…должна была стать главной женской фигурой в его жизни, а ведь это важно. — Согласен, конечно, и… — Римус вовремя прикусил язык, чтобы не жалеть Блэка. Он давно понял, что Ребекка была важна для него, и жалость будет лишней и только разозлит или расстроит его. Он мало о ней знал, ведь спрашивать лишний раз не хотелось, чтобы не сыпать соль на свежую рану. — Кхм, удивлён, если быть честным. — Почему? Потому что моя мать явно не пример для подражания? Я это и без тебя знаю, но… — Нет, я не о том, хотя доля правды в этом есть. У вас с Сириусом не лучший пример родителей перед глазами, но это же не значит, что вы станете такими же. Напротив, я уверен, что вы замечательные родители. — его глаза округлились от осознания того, что он сказал. — Что ты сейчас сказал, Люпин? — Регулус в шоке уставился на Люпина, мозг выцепил фразу из контекста быстрее, чем мог обработать полученную информацию, и догадка, появившееся в голове была просто сумасшедшая. — Что? — Римус старался вести себя как можно правдоподобнее. — Не коси под идиота. — Низко проговорил Блэк — он терпеть этого не мог. — Я лишь сказал, что вы оба станете прекрасными родителями. — Попытался ещё раз уйти от ответа Римус. — Нет, ты сказал, что мы уже родители, и если со мной всё ясно, то вот о моём братце я давно ничего не слышал. — Регулус старался не давить, разговор зашёл совсем не в то русло, но любопытство требовало узнать хоть что-то о Сириусе. — Он убьёт меня. — сокрушённо проговорил Римус. Регулус слегка приподнял уголок губ, ведь теперь оставалось лишь ждать подробностей. — Да ладно, посмотри на это иначе, сразу два Блэка доверяют тебе свои секреты, не каждому дано. — Регулус попытался разрядить обстановку, чтобы Римусу было проще сдавать его брата с потрохами. Да, это не совсем этично, но когда это его останавливало? — Прекрасно, сколько таких хранителей по статистике мертвы? — Думаю, что все, но можешь считать, что тебе выпал счастливый билет. — Замечательно, — тяжело вздохнув, Римус поведал Регулусу то, о чём знал лишь узкий круг близких. — Алекс беременна. — Что? — Сказать, что Регулус не ожидал, значит соврать. Конечно, с самого начала было понятно, о чём пойдёт речь, он ведь не идиот, но… услышать об этом напрямую, было так странно. — Алекс? Это которая Гриффин? — Римус кивнул, он внимательно следил за реакцией слизеринца и наделся, что не сделал ошибку, рассказывая ему. — Вау. Нет, я знал, что они вместе, но, не знаю, никогда не мог представить Сириуса в серьёзных отношениях, понимаешь? — На самом деле, слухи довольно преувеличены, не могу сказать, что у него и правда было такое бешеное количество подружек, как говорят. Поклонниц, несомненно, но это ещё не значит, что он был с каждой из них. Это же Хогвартс — слухи разлетаются за мгновения. — Рассудил Люпин. Ему никогда не нравилось повышенное внимание к Бродяге, самооценку оно ему явно поднимало. Ещё немного — и его эго бы не влезло в их общую спальную в башне Гриффиндора. — Да уж, — усмехнулся Регулус. — ты себе представить не можешь, о скольких его якобы похождениях я наслушался, но ведь и он не то чтобы был против такой репутации, раз никогда их не опровергал. — Может и так, а может было просто бесполезно заставлять людей посмотреть на ситуацию иначе. Они никогда не спешили менять своё мнение, когда дело касалось Сириуса. — Осторожнее с намёками, Люпин. — Прошипел младший Блэк. — Мне незачем тебе на что-либо намекать, ты и так всё прекрасно знаешь. — Они женаты? — Неожиданно спросил бывший слизеринец. — Эм… да, — было сложно не заметить, как изменился в лице Регулус. — Но никакой пышной свадьбы не было, небольшая церемония, только близкие друзья и родители Алекс. — Постарался успокоить его Римус, но вышло паршиво. Конечно, он не ждал приглашения на свадьбу, да даже записки от брата, что тот женился, но иррациональная обида дала о себе знать. Не ему упрекать Сириуса, они мирно разошлись и ему этого было вполне достаточно, было бы слишком лицемерно осуждать его сейчас. — Я рад. — Регулус, ты же понимаешь… — Ты не понял. Я правда рад за Сириуса. Может теперь он станет ответственнее, да и Алекс вроде хорошая. Так что — да, я рад за них, может у него сложится лучше. — Да, может. — Регулус не хотел развивать тему, поэтому предпочёл вернуться к началу их странного разговора. — М, я подумывал попросить Лили Эванс. — Регулус надеялся, что Римус не станет препятствовать, ведь других вариантов у него не было. — Лили? Но… тогда я ничего не понимаю, ты ведь не хотел, чтобы мародёры знали, а Лили с Джеймсом, и если он узнает, то вряд ли скроет такое от Сириуса. — Я понимаю, но другого выхода не вижу. Она благоразумна. — Ты сейчас сказал, что маглорождённая волшебница отличный вариант на роль крёстной для Блэка? — Люпин всё ещё не привык к тому, что пожиратель смерти сидит на его кухне и рассуждает о том, что хочет сделать крёстной своего ребёнка маглорождённую волшебницу, которая к тому же лучшая подруга его отступника-брата, с которым он не общается. — А ещё говорят, что это у нас головы забиты предрассудками. — закатил глаза Блэк. — Ладно, прости. Просто мне всё ещё непривычно, сам понимаешь. — Римус несколько смутился из-за своих слов ранее, они и правда звучали предвзято. — Да, понимаю, но это не значит, что подобное не раздражает меня, как и раньше. Мне казалось, что вполне понятно, почему я здесь. Любовь всей моей жизни была маглой, что даже хуже, чем если бы Ребекка была маглорождённой, мой сын — полукровка, и я пришёл за помощью к оборотню-мародёру. Какие ещё нужны доказательства, чтобы ты мог мне доверять? Не все пожиратели смерти хотели принимать метку и служить Тёмному Лорду, не у всех есть выбор — кому-то приходится марать руки в крови. — Регулус даже не понял в какой момент начал выходить из себя, приоткрывая душу Люпину. А после мог лишь сидеть, тяжело дыша и ожидая реакции собеседника. — Регулус, я был не прав и понимаю, что ты не такой как они. Не стану оправдывать тебя и твои поступки, тебе это не надо, но знаю, что сейчас ты стараешься быть лучше, не ради себя, но всё же. Так что… давай попробуем, если ты уверен. — Попробуем? — Мысли в голове путались, и Регулус не сразу понял, о чём именно говорил Римус. — Да, я свяжусь с Лили и… не знаю, может приглашу её сюда, чтобы поговорить? — Думаю, что это будет то, что нужно. — Регулус не хотел в очередной раз говорить о своей жизни, но ему нужно было ввести Эванс в курс дела, чтобы убедить помочь им, а значит его ждёт ещё один тяжёлый разговор. — Спасибо. — Пока не за что. Главное, чтобы всё прошло хорошо. Да, главное, чтобы Эванс согласилась, тогда он точно сможет не волноваться за сына. Регулус понимал, что рано или поздно ему потребуется вернуться к медальону и никто не мог предугадать, что тогда будет. Лишь бы всё не было напрасно, столько усилий, людей, которых Регулус подверг риску, потому что он влюбился в маглу. Неужели такова цена? Чтобы там ни было — эту цену ему придётся заплатить, Тёмный Лорд не прощает предателей. Его убьют сразу же, и будет не важно, чистокровный ты или маглорождённый, он давно понял, что все его идеи мотивированы лишь жаждой силы и власти, люди для него — разменная монета.

***

Следующие несколько дней Регулус постоянно находился вне дома. Он смог получить доступ к библиотеке Малфоев, но не то чтобы нашёл много толковой информации. Книги, которые хранились на Гриммо, были прочитаны ещё когда идея только появилась в его голове, а потому сейчас это была, пожалуй, вся доступная ему информация. Каждый день он возвращался домой и замечал, как быстро растёт Лайон, за спиной отца явно хорошо сдружившийся с Люпином. Регулус находил это хорошим знаком. Со временем он перестал переживать, что, несомненно, помогало, пока он находился в окружении Псов или самого Тёмного Лорда, ведь его разум должен был быть чист от воспоминаний о сыне. Но вечерами он вновь становился собой, снимал маску и просто отдыхал от окружающего мира. В такие моменты, Римус старался оставлять их одних, Регулус подозревал, что он в это время находился с мародёрами, ведь из их редких разговоров знал, что они достаточно часто видятся и рады, что Римус вновь находит время к ним заскочить. Но иногда он оставался дома и просто наблюдал за абсолютно другой стороной младшего Блэка, это было так странно и одновременно удивительно. Будто совершенно другой человек. А ведь он знает, каким может быть Регулус Блэк. Уже не раз тот заявлялся поздно ночью в потрёпанной одежде, выпачканной кровью, чаще всего не его. Римус сначала не знал, как к этому относиться, ведь понимал, против кого сражался младший брат Сириуса, но каждый раз одёргивал себя, ведь знал, что на самом деле скрывается под мантией пожирателя. Поэтому, в очередной раз оставив младших Блэков дома, Римус направился прямиком в Годрикову впадину, где его ждали друзья. Сегодня он хотел наконец поговорить с Лили. В последние дни он успел несколько раз прокрутить самые разные варианты развития событий в голове, обдумать тщательно, что можно сказать и как это скрыть от остальных. Конечно, было неприятно врать друзьям и тем более не в первый раз, Римус искренне надеялся, что однажды сможет поведать им правду, тем самым сняв этот груз с плеч, но пока рано и к тому же это ведь не только его секрет. А вот и он, дом Поттеров, в котором ещё со школьных времён Римус любил проводить время. Здесь всегда пахло выпечкой, внутри дома всё было уставлено цветами, которые так любила хозяйка. И всегда можно было получить дельный совет от главы семейства. Ему тут, как и всем друзьям Джеймса, были всегда рады, за что Люпин был бесконечно благодарен, ведь после смерти матери находиться в своем доме было практически невозможно. Римус даже не успел взять в руки дверной молоток, как она распахнулась, являя перед ним хозяйку дома. — Римус! Дорогой, заходи скорее, ребята в гостиной. — Юфимия Поттер всегда была рада друзьям сына в доме, а потому крепко обняла Люпина и кивнула в сторону гостиной, закрывая дверь. — Здравствуйте, миссис Поттер! Как ваши дела? — Потихоньку, сам знаешь. — Она на мгновение отвела взгляд в сторону, словно задумалась о чем-то. — Переживаете из-за Флимонта? — осторожно поинтересовался Люпин. Он знал, что отец Джеймса всё ещё старается быть полезным в Аврорате, он один из лучших, но это не гарант безопасности, поэтому вполне объяснимо, что миссис Поттер переживает за мужа, даже если старается этого не показывать. — Немного, но я знаю своего мужа. Он, как и Джеймс не отступится, если уж что-то решил. Я могу лишь надеяться, что с ним всё будет в порядке. — Конечно, будет. Вы ведь знаете, его всегда есть, кому прикрыть. — Слабая попытка ободрить женщину, но лучше, чем ничего, подумал Римус и прошёл к друзьям. В гостиной было шумно, что неудивительно, даже в коридоре было слышно бурный спор, который опять затеяли Бродяга с Сохатым. На самом деле, они все любили подобного рода посиделки, это был шанс немного переключиться от внешнего мира. Много шуток, постоянные подколы, возможно даже сливочное пиво и истории из школы, или же новые, которые рассказывали ребята про свою учёбу в отделе мракоборцев. Римусу нравилось слушать рассказы Лили из Мунго, несмотря на то, что учёба на целителя отнимает много времени и сил, особенно моральных. Как только он вошёл в комнату, взгляды всех присутствующих тут же метнулись к нему. Джеймс подбежал к другу и закинул руку ему на плечи. В этом был весь Сохатый. — Вот скажи мне, Лунатик, какова вероятность того, что наш уважаемый Бродяга уступит мне выбор имени малышки? — Джеймс был явно возбуждён этим спором, но Римус лишь насмешливо посмотрел на друга, как бы говоря: «нулевая вероятность». Все в гостиной рассмеялись, на что Поттер театрально поджал губы и рухнул на диван рядом с Лили, говоря, что его никто не любит, а друзья вообще предатели. — Джеймс, не в обиду, но я не позволю тебе выбирать имя моей дочери. — Всё ещё смеясь, пригрозила Алекс. — Не хочу, чтобы её всю жизнь потом дразнили. — Да как ты смеешь, женщина! — Джеймс вновь вскочил, драматично кладя руку на сердце. — Я бы никогда! Нет, ты представляешь, Лили? Чтобы я, да дочь лучшего друга. Клевета, саботаж! Вы, миссис Блэк, убиваете меня. Лили, пожалей меня, она злюка. Но Эванс лишь фыркнула, и единственное, что получил Джеймс — подушку в лицо. — Так вы узнали пол, это же потрясающе! Поздравляю! — Римус подошел к новому поколению мистера и миссис Блэк, заключая тех в крепкие объятия. Он был искренне рад за друзей, а ещё подумал о том, какое счастье, что это будет девочка, ведь второго Бродягу Хогвартс не перенесёт. — Спасибо, Лунатик! — Сириус и правда был благодарен Римусу, они давно не виделись и было приятно, что друзья поддерживают их. Сириус множество раз думал о том, что бы с ним было, если бы не мародёры. Иногда всем нужно чувствовать тыл за спиной, чтобы без опасений двигаться вперёд. Это он и делал. — Так значит, выбираете имя? — О, только не начинай, Лунатик. Я не вынесу, если выслушаю ещё сотню. — Сириус сделал самое вымученное лицо, которое только мог и присел рядом с женой. Джеймс же продолжал бубнить Лили о том, что никто не ценит его старания. Римусу было её искренне жаль, но на её месте оказаться хотелось ещё меньше, поэтому он сфокусировал внимание на Сириусе с Алекс. — Кстати, Римус. — Алекс высвободилась из-под руки Сириуса, выпрямляясь в кресле, а значит это было что-то серьёзное. Римус хорошо знал подругу: когда она хочет о чём-то поговорить и это важно — её спина всегда натянута как струна. — Мы тут подумали… ты скажешь или я? Сириус, вообще-то это ты… ладно. Так вот, мы подумали не захочешь ли ты, ну, если захочешь… В том смысле, что мы не настаиваем, но хотели бы, в общем… — Станешь крёстным? — Бродяга уже сам запутался в этом бесконечном потоке слов, поэтому решил всё же немного ускорить процесс и спросить прямо. Это ведь его конёк. — Крёстным? В смысле вашей дочери? — Римус, мягко говоря, не ожидал такого поворота. — Нет, блин, Мерлина. Лунатик, очнись! Да, нашей дочери. — Я просто не ожидал. — Честно признался Люпин. — Думал, что вы выберете Джеймса. — Ну, — Джеймс неловко почесал затылок, неловко улыбаясь другу. — подумали, что ты стал бы прекрасным крёстным для малышки. Нет, сначала, я, конечно, немного дулся… — А потом он сказал, что если у нас когда-нибудь будет сын, то его крёстным будет Сириус. — Лили старалась сделать недовольный вид, но у нее плохо получалось. — Да, поэтому мы решили, что так будет честно, да и ты более ответственный, чем я. — А вот это уже был мой главный аргумент. — Алекс подмигнула Римусу, и тот неловко улыбнулся. Было приятно. — Кто знает, чему этот олень может научить моего ребёнка. — Это несправедливо, много чему, если тебе так интересно! — Джеймс, я должна напоминать, что это всё ещё девочка и, если вы, — она грозно указала на мужа и его лучшего друга. — сделаете хоть что-то из ряда «Квиддич в два года», то я самолично приду по ваши души. — А что плохого в квиддиче, между прочим… — Было бы просто глупо не заткнуться, когда беременная женщина смотрит на тебя так, будто ещё секунда и ты воспламенишься посреди гостиной. Поэтому Сохатый быстро заткнулся. Лили и Сириус даже не брались комментировать поведение Джеймса, они тратили усилия на то, чтобы не захохотать в голос. Конечно, Джеймс шутил, он знал, что Лунатику необходимо время, чтобы всё осмыслить и подумать, поэтому чисто инстинктивно тянул время так, как умел. — Я… буду рад, правда. — Римус правда был приятно удивлён предложением. А ещё боялся, что не справится. В голове была целая куча мыслей, о которых он подумает позже. — Отлично! — Алекс вскочила с места и сразу же угодила в объятия друга. Она была безумно рада, что Люпин согласился. Ей пришлось очень долго уламывать Сириуса, ведь тот не хотел обижать Джеймса, но ей помогла Лили, и в итоге никто не был в обиде. Римус был её близким другом ещё со времён школы, ей очень хотелось показать, как он дорог ей и Сириусу, ведь он прекрасный друг. Она знала, что Римус будет сомневаться и была счастлива, что хоть ненадолго, но ликантропия, которая преследовала большинство его решений многие годы, сейчас не помешала согласиться. Это был шаг вперёд? После его обнял Сириус, искренне благодаря друга. Подобные решения Бродяге тяжело даются, потому он не хотел давить на друга и был рад, что тот согласился. Блэк вырос в семье, где для людей было важно то, что о них подумают, как они будут выглядеть в глазах родственников и других чистокровных семей, где манеры и этикет были важнее, чем беззаботное детство и свобода. Для своей дочери он хотел ровно противоположного. Счастливое детство, которое будет наполнено взлётами и падениями, любовь родителей, друзей, которые будут рядом, потому что их выберет она, а не он с Алекс. И если так получится, что эту войну им пережить не удалось, то он будет спокоен, если она будет расти рядом с таким человеком, как Лунатик. Он сможет быть в меру строгим и при этом любящим. Сириус доверял другу самое дорогое, потому что был уверен в нём и в том, что его дочь будет здорова и счастлива, а большего ему и не надо. Ребята ещё долго просидели в доме Поттеров. Джеймс, как обычно, доводил Лили до белого каления, на что Римусу оставалось только закатывать глаза. Ну прямо как в школе. Смех раздавался отовсюду, и в воздухе, хотя бы ненадолго, пропадало напряжение, они улыбались так беззаботно и счастливо. Именно такие моменты остаются на долгие годы, откладываясь в памяти яркими вспышками. Римус любил вновь и вновь приходить сюда, видеть друзей. Им всем это было нужно. Даже миссис Поттер ненадолго переставала волноваться о муже, наблюдая за счастливым сыном в компании школьных друзей. Ей хотелось верить, что всё будет хорошо. — Миссис Поттер, лимонный пирог был просто бесподобен! — Сириус, прекрати! — Румянец вспыхнул на щеках женщины. — Всегда говоришь так, будто в первый раз его ешь. — С вами каждый раз как первый! — Он звонко поцеловал женщину в щёку, из-за чего пришлось быстро уворачиваться от подзатыльника, под смешки ребят. — Подхалим несчастный! — Напротив, мадам, я счастливый! — Сириус широко улыбался, прячась за спиной жены, глаза у него озорно поблёскивали в полумраке гостиной. Джеймс же не упустил возможности разыграть очередной спектакль, миссис Поттер и уже миссис Блэк чуть не прибили его, когда тот начал наигранно страдать о том, что лучший друг уводит его любимую матушку из семьи. Римус решил, что это отличный момент для того, чтобы незаметно увести Лили для разговора. Никто и не заметит в этом балагане их отсутствие. — Как смотришь на то, чтобы отнести посуду, пока они тут не закончат? — С радостью, уведи меня отсюда, иначе я придушу этого идиота. — Старые друзья осторожно попятились к выходу из гостиной, а после как дети малые рванули к кухне, заговорщицки улыбаясь, ведь у них получилось остаться незамеченными. На кухне было решено, что Лили будет мыть посуду, а Римус протирать. Им нравилось делать простые бытовые действия без магии, они еще не до конца привыкли, что палочки сняты с надзора и можно пользоваться магией вне школы. Лили успокаивала работа по дому, она нередко помогала Юфимии. Та хоть и не просила о помощи, но никогда не отказывалась, если Лили сама её предлагала. — Римус, ты в порядке? — Небрежно поинтересовалась она. Ещё в начале вечера было заметно, что Люпин несколько напряжён, Лили слишком хорошо его знала и в отличие от парней не списывала это на волнение от того, что ему предложили стать крёстным. — Да, Лил-с. Не переживай из-за меня. — Он попытался искренне улыбнуться, но судя по её лицу, вышло хуже, чем он надеялся. — Ты ведь знаешь, что можешь поговорить со мной, если тебе это нужно? — Слова звучали излишне неловко, она надеялась, что ей и спрашивать подобное давно не надо, сейчас перед ней словно был тот же Римус, но на много лет моложе, который всё держит в себе, потому что не хочет обременять никого своими переживаниями. — Знаю. Конечно знаю, прости. — Ему казалось, что он лучше скрывал своё волнение, ему было неловко, что Лили заметила и весь вечер переживала. — Я правда хочу с тобой кое о чём поговорить. — О чём угодно, Римус, я слушаю. — Предусмотрительно не выключая воду, она забрала полотенце из рук Люпина, вытирая руки от воды, и дала понять, что внимательно слушает. — Только то, что я тебе скажу — это большой секрет и к тому же не мой, но мы решили, что можем доверить его и тебе, если ты согласишься. — Какой секрет, Римус? — Эванс нахмурилась, отчего её лицо приняло выражение явного непонимания. — Я скажу, если, вне зависимости от твоего решения, ты сохранишь его в тайне. — Ему не хотелось давить на неё, но иного выхода он просто не видел. — В тайне от кого? — От всех. Джеймса, Сириуса, Алекс, Питера. Всех. — Римус, — голос дрогнул, а его хозяйка заметно напряглась после слов друга. — Ты во что-то вляпался? Что-то случилось? — Не совсем, не я, точнее… теперь и я, но это не важно. Ты получишь все объяснения, но только если пообещаешь, что это останется между нами. — Хорошо, я… — О, дорогие мои, не стоило. — На кухню влетела раззадоренная миссис Поттер. — Но всё равно спасибо. — Женщина хитро улыбнулась паре друзей. — Вас там уже потеряли. Кажется, Сириус с Алекс собираются домой. — О, тогда и я пойду. — Засуетился Римус. — Было приятно увидеть вас, Юфимия. — И мне, милый. — Женщина заключила его в прощальные объятия и поторопила в сторону гостиной, чтобы их не отправились искать. По пути к дверям Лили остановила Римуса. — Я согласна. — В глазах у девушки горела уверенность в своём решении. — Хорошо, тогда жду тебя завтра утром у себя. — Договорились. — Согласно кивнула Эванс и распахнула дверь в гостиную, где их уже ждали. Оба притворились, будто просто помогали с посудой миссис Поттер, придя к согласию, что всё сказанное останется только между ними, ведь у их друзей и своих проблем хватает. Тайны связывают многих людей, в тот вечер Римус и Регулус решили доверить самую большую из тех, что у них есть, Лили Эванс.