Моя вторая жизнь — мой шанс всё исправить

Если бы Минатозаки знала, что всё так обернётся, то была бы намного внимательней к окружающим: не позволила бы мачехе творить всё, что ей вздумается, не позволила бы уничтожить род Эвенпафф, не позволила бы вытирать об неё ноги и насмехаться. Но сейчас, стоя на коленях и склонив голову, она понимала — слишком поздно. Сожалеть, злиться или пытаться что-то исправить. Эвенпафф существует уже больше двести лет, являясь при этом самым богатым, влиятельным, обширным и несокрушим родом, ведь только у них есть пещеры с драгоценностями, железом и золотом. Из них они делают украшения, но самое главное оружия и броню. Аристократия сильна, пока этот род существует. В отличие от Эвенпаффа Кафиристан владел людским трудом: ученые, маги, рыцари и политики. У них была собственная академия называемая «Миник» в честь своего основателя. Такая власть не устраивала королевскую семью: они были слишком нестабильны на их фоне, но если с Эвенпафф они не ладили, то с Кафиристан проблем никогда не было. Минатозаки Сана была второй дочерью и третьим ребёнком в семье Эвенпафф: талантливая мечница, грубая и совершенно неконтролируемая. Её прозвище в обществе стало «гадкий утёнок», в то время, как её старшую сестру называли «прекрасным лебедем». В Сане не было ни капли грациозности, она простая оборванка с мечом в руках, которую обходили стороной, даже рыцари низкого сословия. Впрочем, её это ни капельки не волновало. Вокруг их семьи ходили разные слухи: кто-то говорил о том, что они продажные аристократы, кто-то болтал о великой мощи и величие Эванпаффов, а некоторые придерживались независимой точки, наблюдая за всем со стороны. Минатозаки предпочитала быть третьей стороной и не влезала в дворцовые интриги. Вместо этого она упорно обучалась владению мечом и изучением в академии, мечтая выбраться отсюда на войну. И у неё получилось, к сожалению ненадолго. После её возращения спустя несколько месяцев, глава рода Эванпафф, её отец и единственный адекватный человек в доме, видящий в Сане выдающегося мечника, скончался от неизвестной болезни. После отца и кончина её старшего брата сильно пошатнуло Эвенпафф. Он был наследником, умным непогодам молодым человеком, у которого глаза горели от желания сделать их род ещё сильнее. Столько планов и идей, которыми он делился со своей сестрой, сейчас ничего не стоили. Сана оплакивала их с отцом, и полностью погрузишься в отчаяние и горе, очухалась только тогда, когда старшая сестра выскочила замуж за принца, что означало — теперь их владения находится в руках королевства, а правление перейдёт к мачехе — алчной и жадной до денег женщине. Со временем их казна опустела, все сбережения тоже бесследно пропали, а о Эвенпаффе, как о благородном и богатом роде, стали забывать и истории о нём стёрлись до конца. Сана наблюдала за этим со стороны, полностью измазанной в чёрной, как смоль репутации, следила за счастливой сестрой и мачехой, не замечая, самого главного. Их изжили: род Эвенпафф больше не существовал, как отдельный. Зачем? Почему? Минатозаки стала разбираться в этом слишком поздно. В один не прекрасный день их приговорили к смертной казни за убийство всей королевской семьи. Мачеха и сестра плакали, размазывая сопли по лицу вперемешку с грязью — от их благородности остались только кости. На них не было пышных платьев, улыбающихся глаз и хитрых улыбок, кажется, идеальному миру пришёл очевидный хаос. Убитые горем, ничего не понимающие, они молили о пощаде. Но у Саны не осталось слёз. Она умерла уже давно, в тот самый день, когда этот мир покинул её любимый отец. А в глазах стояла только непоколебимая решимость и ненависть. Отомстить. — Это всё, ради нашего общего будущего, — вдруг наклонившись к ней, произнёс герцог Хуалс, так чтобы его никто не услышал, кроме неё, — но это также ради нового короля, — мужчина незаметно качнул головой в сторону толпы, и Сана сразу же наткнулась на яркий, словно огненный взгляд чужих глаз. Они смотрели прямо на неё, от чего по телу пробежался неизведанный ток, который она раньше никогда не ощущала — жажда убийства была острее, чем самый заточенный меч в этом мире. — Это…? — Чон Чонгук, третий принц. Внебрачный сын короля. Внебрачный ребёнок? Как долго герцогу было известном об этом парне? Получается уничтожение их рода и убийство императорской семьи было его рук? Ненависть с новой силой захлестнула её, подобно шторму, а глаза застелились пеленой — она плакала, нет, скорее это последние силы покидали её изголодавшиеся тело. — Я хочу отмотать время и всё исправить, — мысленно кричала девушка, наблюдая, как топор взвыл вверх, и опасно закачался, — пожалуйста, бог, если ты существуешь, исполни мою единственную просьбу! — Чего ты хочешь, мое маленькое отродье? — Бог? Я хочу отмотать время и спасти дорогих мне людей. И ни за что не отдавать своего места. Ты сможешь это сделать? — Какая смелая девчонка, — рассмеявшись, незнакомый голос раздался совсем близко, а на душе стало хорошо, как будто что-то отдавало ей своё тепло, — я исполню твою просьбу. Только за дополнительную плату. — За какую? — моментально отреагировала Сана, прикрыв глаза, — я сделаю всё, что угодно. — Освободи меня, когда придёт время. — Освободить бога…? Ты издеваешься? — Я не бог, — резкий голос снова раздался, только теперь откуда-то сверху, — и ты узнаешь обо всём, когда это будет нужно. — Хорошо. Всё заискрилось, топор звучно опустился, ударившись об ствол дерева, но Сана не почувствовала боли, не услышала криков, вокруг неё царила тишина. Открыв глаза, она поняла, так выглядит мир между жизнью и смертью. Одиноко и пусто. — Сестра! — кто-то истошно звал её, тряся за плечи, — слава богу, с тобой всё хорошо, — присмотревшись, она узнала старшего брата, который сидел перед ней, упиваясь слезами, — я так рад. Да, она вернулась. Вернулась в прошлое, чтобы всё исправить.