The past — a ghost that is always there

Чем ближе ты приближаешься к месту, которое поменяет твою жизнь на сто восемьдесят градусов, тем меньше становятся шажки, приближающие к точке невозврата. Ты стараешься идти медленнее, иногда сходя с намеченного пути, чтобы задержаться ещё на несколько минут в том времени, когда можно сказать: «Это нелепая ошибка», — но потом все равно возвращаешься и идёшь дальше, ведь совесть не позволяет, да и путь назад уже потерян. Ты идешь и уверяешь себя, что уже не боишься. Кажется, что сейчас тебя окутывает лишь смирение… Ты внушаешь себе, что это не конец. Ты стараешься спрятать тот страх и боль, которые заполнили тебя до краев в прошлый раз, куда подальше. Ты обосновываешь это тем, что так было суждено. Значит, таков путь, и его нужно пройти. Раз посчитал кто-то сверху, что ты должен это пройти, значит, он знает, что ты с этим сможешь справиться. Значит, другого выхода у тебя нет. Ты справишься.

***

— А я думал, ты не придёшь. Стоит только двери открыться, а в проёме показаться белой макушке, как мужчина тут же встаёт, приветственно улыбаясь. — Куда я теперь-то без тебя, — Юля пытается шутить, проходя внутрь кабинета. — Некоторое время тебе предстоит меня потерпеть, но потом будешь справляться без меня, — он дожидается, когда девушка присядет на стул, а потом сам занимает свое рабочее место. — Это значит да? — она смотрит на парня, явно ожидая ответа, а он не торопится, словно нарочно оттягивая момент. И вновь возвращается страх. Идя сюда, ты прятала его за несколько замков, но он нашел выход, просачиваясь и заполняя каждую клеточку организма. В ушах слышен стук сердца, руки вновь, как и тогда, превратились в ледышки, а ноги скрещены в попытках согреться и унять появившуюся дрожь в коленках. — Да, — тихо, выдыхая произносит врач, — по результатам анализов у тебя выявлена положительная реакция на вирус иммунодефицита человека, — он, наверное, впервые не знает, как сказать, а она не знает, как принять. Кажется, в это невозможно поверить, с этим невозможно свыкнуться, с этим невозможно жить — Чуда не произошло, — грустно усмехаясь, произносит Юля. Её глаза приобрели другой, никому не известный оттенок. Они стали другими, они стали чужими. Тяжёлым, обречённым взглядом она оглядывает помещение, ухватываясь взглядом за фотографию, стоящую на небольшом шкафчике. Юля молча подходит к фотографии и берёт ее в руки, всматриваясь в людей на фото. В счастливых людей. — Такие красивые… — шепотом произносит Юля, — и такие счастливые, — она мимолётно улыбается уголками губ. — Этой фотографии несколько недель, это мы на даче у родителей, праздновали годовщину свадьбы, — поясняет парень, подходя к Юле, — Юль, — уверенно начинает он, — да, чуда не произошло, — он несколько секунд вблизи разглядывает девушку, а потом продолжает, — но мы будем опираться на медицину и лечиться. Девушка ставит фотографию на место и молча подходит к окну, скрещивая руки на груди и устремляя свой взор куда-то вдаль. — Что меня ждёт? — спрашивает девушка, даже не оборачиваясь и не смотря на Павла. — Лечение. Ты пройдешь антиретровирусную терапию. Нужно будет исключить вредные привычки и ввести в свой рацион только правильное питание, — он на несколько секунд замолкает, — но, зная тебя со школы, ты всегда была правильной, иногда даже чересчур, — усмехаясь, проговаривает парень, а девушка тут поворачивается к нему лицом, прожигая его негодующим взглядом, — не думаю, что ты изменилась, — заканчивает свою мысль Павел. — А вдруг я спилась, откуда ты знаешь? — с неким вызовом произносит девушка, мол, кто мне запретит. — Юлька, — он так знакомо произносит ее имя, что становится как-то легче, — ты помнишь, что я знаю твое поведение наизусть, — на его высказывание девушка лишь грустно усмехается, — так, на чём я остановился? — он на несколько секунд задумывается, вспоминая. — А, иммуномодуляторы курсами пропьёшь. Девушка некоторое время молчит, словно что-то обдумывая. — Что ты подразумеваешь под правильным питанием? — девушка всё же присаживается обратно на стул, вопросительно смотря на парня и явно ожидая ответа. — Принимать пищу регулярно, — врач занимает свое место напротив, пронзительным взглядом смотря на Юлю. — Что ты на меня так смотришь? — недоуменно спрашивает Юля, из-за его несколько тяжёлого взгляда становится не по себе ещё больше. — Регулярно, а не так, как ты, хорошо? — он видит, как на лице девушки появляется немой вопрос, на который он тут же отвечает. — Знаю, это я тоже знаю. И пища не должна быть одноименная. Разнообразное меню. Чем больше разных витаминов, тем лучше. — Я вообще-то работаю, — неожиданно, кажется, даже для себя, говорит девушка, словно защищаясь от всего того, что ей предстоит поменять и изменить, — готовить некогда… — Работа — работой, а обед по расписанию. И я же тебе не говорю деликатесы готовить и приносить с собой. Банально в обеденный перерыв обедать иди. Поняла? — Угу… — сдаваясь, тихо соглашается Юля, — но подожди, откуда ты всё-таки знаешь? — с неким вопросом она смотрит на парня, надеясь на ответ, но, судя по его выражению лица, она его не получит. — Нужно знать свои источники, — он хитро улыбается, смотря на девушку так по-доброму. — Откуда ты знаешь Алексея? — быстро сложив пазл в голове, девушка приходит к выводу о том, кто бы мог знать и рассказать об этом. — Мы общаемся ещё со времён школы, — не задумываясь, отвечает Павел. «Ты не говорил»,— так и хочется сказать, но Юля быстро пресекает себя. — Вы обсуждаете меня? — с возмущением она смотрит на Павла. — Мельком сказал, что с тобой общается… И всё, — он поднимает руки в знак капитуляции, — честно. Так, на чем я остановился, — он задумывается, вспоминая, — Пить чистую воду и соки. Употреблять больше углеводов: мучные изделия, картошка… И даже не вздумай мне сказать, что ты на диете! — несколько угрожающим тоном и взглядом он награждает Юлю. — Да куда мне диета… — на выдохе тихо произносит она, опуская взгляд на стол, на котором и лежит эта бумажка, из-за которой жизнь уже никогда не будет прежней. — Протеины вводи в свой рацион. Орехи любишь? — Кешью. Помнишь, как в классе шестом это вроде было, — вспоминая былое время, девушка расплывается в грустно-мечтательной улыбке, — мы играли в угадайку, и ты долго не мог отгадать мой любимый орех. — Конечно, помню, тогда же я ещё… — парень запинается, не смея продолжить дальше. — Ну да, как такое можно забыть, — на лице Юли появляется краткая, смущенная улыбка. Она вспоминает, что после этого раунда игры он набрался смелости и робко, нерешительно поцеловал ее в щёчку. Но какой-либо положительной, какую можно было бы ожидать, реакции от Юли парень не получил, его наградили лишь жгучей болью в районе левой щеки. — Так вот, орехи, молочная продукция, мясная — крепко-накрепко входят в твой рацион. — Ясно… «Правильное питание… Сколько раз ты слышала это слово от мамы. И соблюдала ведь! Пока мама была жива… А потом почему-то наплевала. Почему? Нет ответа, да… Но сейчас, кажется, пришло время возвращать старые привычки», — проносится мимолётная мысль в голове девушки. — А чтобы не набрать лишку, — через некоторое время он продолжает введение в курс дела, — знаю же, что беспокоишься, — на его слова Юля отводит взгляд, никак не комментируя, — прогулки, прогулки и ещё раз прогулки. Ежедневная зарядка. — Зарядка… — от одного лишь слова в голове проносятся картинки одна за другой: причина твоего раннего подъёма — зарядка; в летнем лагере фраза: «На зарядку становись!» — отложилась в памяти ровно с тем надоедливым, как казалось раньше, голосом главного по смене… — Именно. Предстоит долгая, кропотливая работа. И, увы, отказаться от нее нет даже шанса… Если, конечно… — он не хочет договаривать фразу, он не может сказать ей эту фразу. Юля прекрасно поняла, что именно имел ввиду Паша, поэтому, собравшись с мыслями, через подступающий комок к горлу, она спрашивает. — Сколько мне… осталось? — голос подрагивает, а в глазах вновь появляется страх. — Давай ты мне с этим вопросом придёшь лет так через шестьдесят, хорошо? — он мягко улыбается. — Давай, — слышно, как она выдыхает, чуть улыбаясь уголками губ. — Я тебе выпишу лекарства, с завтрашнего дня начнём лечение. Пропускать прием лекарств категорически нельзя. — Хорошо. — Завтра на встречу-то идёшь? — он подмигивает, переводя тему. — Наряд выбрала? — Катю помнишь? — после утвердительного кивка, она продолжает. — Затащила меня вчера в магазин, часа три выбирали платье… — Хорошо же, когда подруги такие есть. Юля молчит, лишь тихонько качает головой в знак согласия. — Тогда так, вот эти лекарства выкупишь и начнёшь их пить, и нужно прокапать капельницы, они снизят вирусную нагрузку в крови до безопасного уровня. — Каждый день? — Через день. А вот эти лекарства, которые я тебе выписал, — он взглядом показывает на листок, который Юля держит в руках, — нужны для поддержки иммунитета. — Ты не написал, сколько их принимать… — Юля внимательно рассматривает бумажку, тщетно пытаясь найти срок. — Пожизненно, — он произносит таким строгим тоном, отчего по телу проходится волна мурашек, и девушка испуганно поднимает свои глаза на него. «Пожизненно, пожизненно, пожизненно…» — эхом отдается фраза в голове. — Прям как заключение… — обречённо произносит Юля. — Юль, у людей есть такие болезни, которые тоже требуют постоянного приема лекарств, это не конец, — он пытается ее каким-либо способом поддержать. — А если я пропущу? Замотаюсь на работе, что тогда? — тут же спрашивает Юля. — Один раз ничего, но если больше, то организм перестанет реагировать на лекарства и вирус… убьет твой иммунитет, — предупреждая, говорит Павел. — Ясно, — она истерически усмехается, непроизвольно закусывая нижнюю губу. «Теперь твоя жизнь зависит от таблеток…» — мысленно произносит Юля. Неожиданно слышится галантный стук в дверь, Павел кидает дежурное: «Войдите», — и после этого дверь тут же открывается, а посетитель заходит в кабинет, и какое удивление настигает девушку, когда она оборачивается и видит его. — Что ты здесь делаешь? — выделяя каждое слово паузой, смотрит девушка на парня возмущенно-удивленным взглядом. — Стою, но, чувствую, что ты прожжешь меня взглядом, и от меня останутся одни угольки, — он с присущей ему харизмой пытается разрядить обстановку. — Что он тут делает? — поворачивается Юля к врачу, ожидая ответа. — Юль, не наезжай на Пашу, мы разговаривали, случайно обмолвились, я и предложил прийти, — вместо врача отвечает Алексей. — Да, а я не знал, как ты отреагируешь, как домой добираться потом будешь, — тут же подхватывает Паша. — Зачем ты ему рассказал? — она вновь возвращает возмущённый взгляд на Павла. — А что насчёт врачебной тайны? — По правилам я поступил неправильно, согласен, — он облокачивается на стол, упираясь локтями, — но мы оба волнуемся за тебя, — он кратко смотрит на Алексея, тот, хоть этого и не видит Юля, поддерживающе кивает. — И что ты знаешь? — теперь она поворачивается к Алексею. — Мне вот этот человек в белом халате, — он, улыбаясь, смотрит на парня, — ничего не говорил. Просто разговаривали на днях, обмолвились случайно, я сказал, что ты в больницу идёшь. И он такой: «Знаю, она ко мне на прием идёт», — я сложил два плюс два и понял, — разъясняя ситуацию, говорит Алексей. Девушка некоторое время сидит молча, чувствуя на себе взгляды мужчин, которые явно ожидали какой-нибудь реакции от нее. — Я могу идти? — она кратко смотрит на Павла. — Ведь так? — Да, — он отвечает с некой растерянностью, — до завтра. — Мгм, — тихий ответ девушки, и ничего более. Юля забирает назначение, свои вещи и кратко кидает взгляд на Алексея. Он, находясь в такой же растерянности, вглядывается в ее бездонные глаза, понимая, что не узнает этот взгляд, он не знает ее такую, сейчас она совершенно другая. Девушка выходит из кабинета, в этот раз придерживая за собой дверь. — Не истерика — уже хорошо, а со всем остальным справимся, — после того, как в кабинете мужчины остались одни, произносит Алексей. — Давай, — он сжимает ладонь в кулак, как бы поддерживая друга, — если что — на связи. — Да. Алексей вслед за Юлей выходит из помещения, надеясь ее найти как можно скорее.

***

— Юль, подожди! — он зовёт девушку, которая собирается переходить дорогу. — Кто придумал делать зелёный сигнал светофора всего пятнадцать секунд? — возмущается Алексей, когда сигнал светофора сменился за мгновение до того, как он добежал до пешеходника, — куда вот ты сбегаешь… — парень смотрит вслед уходящей девушке. Шестьдесят секунд — целая минута. За минуту, кто бы что ни говорил, можно успеть многое: поссориться или помириться; проиграть или выиграть; влюбиться или разлюбить; найти или потерять… Алексей, выжидая шестьдесят секунд, взглядом следил за девушкой, чтобы не потерять ее из виду, и примерно пытался понять, куда она держит курс. Три… два… один… И долгожданный зелёный свет, оповещающий всех, что сейчас очередь пешеходов. Алексей тут же срывается с места, пытаясь догнать белую макушку, все чаще и чаще пропадающую из виду.

***

Ты слышала его голос, свое имя, но не остановилась, а лишь ускорила свой шаг, переходя дорогу, зная, что будет небольшая фора, чтобы уйти, оторваться, чтобы он не догнал, чтобы просто не встретиться с ним взглядом… «Как мне смотреть ему в глаза?» — от одной лишь мысли сердце начинает биться в сумасшедшем ритме, не зная, как успокоиться и где найти это успокоение… — «Признай, что ты боишься его потерять…»  — мысль, словно молния, ударила в голову, окончательно заставляя повиноваться сердцу. Из раздумий выдергивает резкий, но мягкий удар по плечу, отчего девушка испуганно оборачивается. — Ну и куда ты убежала, — запыхавшимся голосом произносит парень, обходит девушку, тем самым преграждая ей путь. — Ты как меня нашел?.. — Юля только сейчас понимает, что из-за раздумий сбавила шаг, совершенно забывая о своем «побеге». — Что ты хочешь? — не дожидаясь ответа на первый вопрос, она задаёт тут же второй. — Поговорить. Желательно где-нибудь на скамеечке, а то что-то запыхался я… — парень до сих пор пытается избавиться от одышки, настигшей его, — вот есть свободная, — он берет Юлю за руку, даже не спрашивая у нее чего-либо. — О чем ты хочешь со мной поговорить? — она почему-то сразу занимает оборонительную позицию, отсаживаясь чуть дальше от него. — Чего ты боишься? — его бархатный голос заставляет пропитаться каждую клеточку теплом, постепенно растапливая стену, построенную вокруг сердца. — А почему ты не сбежал, узнав обо мне это, — в ее голосе пренебрежение и отвращение к себе смешались воедино. — Ты думаешь, что, узнав правду, я начну говорить, что ты такая-сякая? — он своими большими мягкими пальцами дотрагивается до подбородка девушки, заставляя ее посмотреть на него. — Думаешь, я буду относиться к тебе с отвращением, что ли? — он сам не верит в то, что говорит, ему самому от этих слов становится противно, а осознавать, что девушка относится сама к себе с такими эмоциями, становится ещё паршивее. — Ну… да, — неуверенно отвечает девушка, явно не ожидая такой вот реакции от парня, и всё-таки поднимает свои глаза на него. Он видит, как она изменилась. До сего времени веселая, лучезарная девушка медленно превращалась в совершенно чужого, неизвестного ему человека. Ее чистый, нежный взгляд, словно ангельский, превратился в тьму. Ее широкая, открытая улыбка вдруг померкла, иногда появляясь лишь в отрицательном своем качестве. На его глазах меркнет человек, которого он полюбил, который, хоть она пока этого не знает, стал ему по-настоящему родным… Он не может допустить, чтобы пропала последняя искра, иногда появляющаяся в ее взгляде, способная вновь зажечь тот жизненный огонь внутри ее. — Мы справимся, — после затяжной паузы уверенно и твёрдо произносит Алексей, с такой же уверенностью смотря на девушку. — Мы? — робко, словно ей послышалось, переспрашивает Юля, продолжая смотреть в его глаза, пропитываясь его энергией. — Если ты меня не прогонишь, то я буду рядом, — он, словно опоминаясь, убирает руки от ее лица. — Но я не смогу… — ей не даёт договорить Алексей, тут же прерывая ее речь. — Всё ты можешь и всё ты сможешь, — он ненадолго замолкает, а потом продолжает, — ты просто знай, что я всегда рядом и никогда не буду тебя к чему-либо принуждать, — он расплывается в своей лучшей улыбке. — Сейчас это благородство пройдет, пыл утихнет, и потом ты будешь меня стесняться и презирать, — она вновь гнёт свою линию и, кажется, не доверяет парню. — Плохого, конечно, вы, уважаемая, обо мне мнения, — он усмехается, вглядываясь в ее глаза, которые заполнены до краев болью,  — наверное, моя вина в этом есть, — он вдруг становится грустным, теперь уже смотря на девушку виноватым взглядом, — с самого начала я подорвал твое доверие… Но впредь я буду честен, честное пионерское, — он расплывается в заразительно-веселой улыбке, отчего девушка, кажется, впервые за сегодня, застенчиво, но искренне улыбается уголками губ. — Спасибо, — она благодарит его, не зная, что можно ещё сказать. Он внушает доверие. Ему хочется верить, но почему-то страшно. Страшно отдавать себя в омут этих старо-новых чувств и эмоций. Страшно, что будет потом, но и страшно оставаться одной. Находиться между двух огней тоже страшно. Слишком много страшного, не кажется? И выход из этого есть всего один — вновь поверить, что можно быть кому-то нужной. Кто не рискует, тот не пьет шампанского, не так ли? — Проводишь? — она вновь предлагает первая. — Конечно, — а он, не раздумывая, соглашается. Иногда так хочется пройтись с человеком, с которым необязательно о чем-то говорить, чтобы чувствовать, что вы заинтересованы друг в друге, необязательно держаться за руки, чтобы чувствовать, что кто-то родной рядом, с которым можно просто помолчать, пройтись молча, не держась за руки, или не идти в обнимку, но знать, что он рядом и не бросит… — Я совсем забыла про таблетки, — посреди пути вспоминает Юля, прерывая эту тишину, — мне нужно в аптеку… Алексей просто кивнул, не задавая лишних вопросов, огляделся и заметил неподалеку сие заведение. На удивление не было очереди, не было людей, от которых можно было бы уловить двусмысленные взгляды… С этой задачей они справились быстро, продолжая свой путь в тишине. — Прежде чем ты сейчас уйдешь, — он замечает, что девушка уже собирается прощаться и заходить в подъезд, — можно, я сделаю то, о чем никогда жалеть не буду, даже если ты меня потом прогонишь… — он ловит на себе удивленный и… заинтересованный взгляд от Юли и ожидает ее ответа. «Уйди, просто уйди, не порть этот вечер»,— вновь бесцеремонно вставляет свое слово разум. «Он не сделает тебе больно, »— но сердце уже давно не слушает его. Юля тихонько кивает головой, с неким напряжением ожидая продолжения его действий. Парень тут же оживляется, словно птица, которую выпустили из клетки и позволили чуть-чуть побыть на воле и зайти за рамки дозволенного. Он сокращает расстояние между ними, наклоняется, стараясь не спугнуть девушку, и аккуратно, нежно целует ее в щёчку, а девушка, кажется, забывает, как дышать и двигаться, она лишь удивлённо хлопает глазами. — Спасибо, — за что именно благодарит, она сама не понимает: за то, что он остался так добр с ней и поддержал, или за это действие, в которое она ещё до конца не поверила, но которое ещё раз доказало, что всё ещё может быть. — Звони в любое время, — он тоже стесняется, не зная, куда себя деть, отчего его поведение становится таким милым. Он похож на подростка, который первый раз поцеловал девочку, которая ему нравится… — Угу, — тихий ответ, едва который может услышать, но ему он и не важен. Он почему-то уверен, что она позвонила бы и без напоминания. Юля кратко кивает головой, быстро разворачивается на пятках, и тут же скрывается за большими дверьми дома, так и не решаясь оглянуться назад.