Искусство ходить по лезвию ножа

      Феми вышла из такси и осмотрелась.       Солнце уже зашло, и небо освещали огни уходящих ввысь небоскребов. По тихой улочке между домами прогуливались парочки и семьи, наслаждаясь теплым вечером. Она знала этот район и была здесь не впервые: здесь поблизости жил Артем.       Если бы указанный тем человеком адрес вел её куда-нибудь в Северный Стеллис, она бы ни за что не поехала. Но, увидев знакомое название улицы, решила, что всё не так уж и плохо. Похоронить её здесь в подворотне точно никому не удастся — слишком много камер вокруг.       Она не стала беспокоить Мариуса и написала ему всего лишь пару строк в смс о том, куда она направляется, решив умолчать о визите незваных гостей. Решила лишь напоследок позвонить Артему, на случай, если он все-таки находился неподалеку, но тот не ответил. Феми снова и снова нажимала кнопку «вызов», словно это могло успокоить, придать ей столь необходимой уверенности, но в итоге сдалась и убрала телефон в сумку, поставив его на беззвучный режим.       Обычный адрес, обычный номер телефона, совершенно ничем не примечательное имя. Но не похоже, что заурядный человек мог бы быть участником сложных корпоративных неурядиц — только если тот не окажется каким-нибудь подставным лицом, «оболочкой» для выполнения одной-единственной функции.       — Я от Кристоффа Вагнера, — сказала она в микрофон, когда трель домофона замолкла. На том конце провода ей никто не ответил, что дверь радостно запищала, уведомляя о том, что проход открыт. — Спасибо…       Допустим, вежливость не была коньком Альберта Джонса, но он определенно отказался гостеприимным хозяином. Когда Феми поднялась в его пентхаус, в просторной гостиной пахло корицей и апельсиновой цедрой — как оказалось, благодаря свежеиспеченным булочкам, которые стояли на столе, и горячему чаю.       — Я не был уверен, что Вы придете сегодня, хотя почему-то думал… что Вы придете в гордом одиночестве.       Феми оглянулась на голос, который доносился из-за угла. Ей навстречу вышел мужчина средних лет в домашних брюках и свободной растянутой футболке. На его ногах были розовые тапочки с заячьими ушками.       — Добрый вечер, — Феми постаралась выдавить из себя улыбку, чтобы скрыть напряжение, до сих пор не отпускавшее её, несмотря на в целом довольно расслабляющую атмосферу. — Почему Вы так подумали?       Она не хотела приходить сюда одна. Но не любила проявлять слабость, показывая, что боится — считала, что это показатель непрофессионализма. И незрелости.       Она равняла себя по планке остальных членов NXX. Люк, Вин, Мариус, Артем… каждый из них варился в собственных очень тяжелых проблемах — на них всех лежало бремя ответственности, которую они ни с кем больше не делили. И Феми должна была тоже соответствовать этим высоким стандартам, избегая опеки остальных и шаг за шагом доказывая, что она, черт возьми, не хуже их.       — Женщины…       Альберт Джонс вздохнул, подходя ко столу и разливая по кружкам ароматный, только-только заваренный чай. По его лицу скользнула едва заметная тень разочарования и, как показалось Феми, грусти, но она быстро пропала, из-за чего осталось непонятным, было ли то взаправду, либо лишь игрой воображения.       — Чаю? — уточнил Джонс, на что Феми отрицательно покачала головой. Гостеприимство гостеприимством, но она прекрасно знала основные правила безопасности.       — Нет, спасибо.       — Я настаиваю, — он усмехнулся, будто бы прочитав её мысли. — Мне нет никакого смысла Вас травить или усыплять, полагаю, что хоть кто-нибудь из Ваших знакомых знает, куда Вы направились. В современном обществе совершенно некуда деться: эта квартира значится за моим именем, моё лицо оцифровано всеми возможными службами, а каждый мой шаг отслеживается через мобильное устройство… стоит мне об этом подумать, как собственное жилье кажется менее уютным, несмотря на все силы, которые были в него вложены.       Феми опустила взгляд. В его словах была доля правды, хотя ей, разумеется, совершенно не хотелось этого признавать. Намного проще следовать уже привычным правилам, где у тебя точно не могло выйти никакой осечки: там, где нет выбора, там нет и ошибок.       — И всё же сегодня был чрезмерно непростой день, чтобы я позволила себе настолько расслабиться, — она покачала головой, принимая решение. — Если бы это была встреча при других обстоятельствах, я бы ещё подумала над Вашим предложением, но сейчас хотела бы перейти сразу к делу.       Альберт не удивился; его недовольство показала лишь залегшая между бровей маленькая складка.       Феми присела на краешек мягкого пуфа и скрестила ноги. Запах выпечки щекотал нос, так некстати пробуждая аппетит. Ей было подозрительно подобное отношение, особенно после встречи с четырьмя совершенно неприятными мужчинами, и это странное послевкусие пронизывало каждую клеточку тела, будоража сознание, выбивая воздух из легких.       — К делу, так к делу, — Альберт пожал плечами и тоже присел. Демонстративно налил себе чашечку ароматного чая и, никуда не торопясь (в то время, как Феми, в свою очередь, постоянно нервно поглядывала на часы) начал свой рассказ.       Это была довольно личная информация, явно не предназначенная для других ушей. Было бы вообще лучше, если бы её не пришлось озвучивать вслух, и на пару мгновений Феми решила, что закралась какая-то ошибка, и она пришла не по тому адресу.       — Формально, мы с женой давно в разводе, — подвел он итог достаточно сухо. — На деле, конечно, никто не запрещает нам вести совместный быт, даже находясь по разные стороны баррикад.       — Фактически, вы создаете иллюзию конкурирующих компаний. Не боитесь антимонопольных служб?       — Ну почему же Вы думаете, что у нас иллюзия конкуренции? Конкуренция вполне себе настоящая, хотя, верно, отрицать наш контроль над определенным сегментом рынка довольно сложно… но, уверяю, это две независимых компании. Как некоторые пары вымещают пар друг на друге, находясь на кухне, мы все наши споры переносим в бизнес. Так очень легко определить, кто же в итоге оказался прав.       Феми едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Легенда, достойная бизнес-мелодрамы.       — Pax не в курсе ваших дел, так? — на всякий случай уточнила она, благодаря все высшие силы за то, что не стала беспокоить Мариуса. — При это Ваша компания является партнером Pax, а компания Вашей бывшей жены играет на стороне конкурентов. Чтобы продолжать свой спектакль, Вам нужен…       — Баланс! — подтвердил Альберт, радуясь находчивости Феми. Феми была настроена менее оптимистично.       — Ваша бывшая жена передает Вам информацию о попытке украсть данные, которые каким-то образом способны сильно перевесить ситуацию в одну из сторон. Полагаю, Вы делаете тоже самое, когда требуется.       — К моему счастью, мне не так часто приходится поступаться с честью и совестью предпринимателя: Pax слишком крупный игрок, чтобы играть нечестно. Им это просто не нужно: только зазря репутацию портить.       — И всё же Вы сообщаете о подобных вещах не напрямую в Pax, а безликому посреднику… мне?       — Имея представление о Вашем знакомстве с самым высоким руководством холдинга, я уверен, что информация попадет в нужные руки. Правда, с Вашего позволения, я хотел бы остаться анонимным источником. Так будет лучше для всех.       «Так будет лучше для Вас», — хотела поправить его Феми. Удержалась. Потому что было в его объяснениях что-то забавное… с какой-то стороны, он ведь и правда радел за «честную» игру; правда, не свою, а чужую — но это уже совершенно другая история.       — Допустим… допустим, я приму к сведению Ваш рассказ. Может, даже действительно донесу до нужных ушей. Но Вы не боитесь, что придется сболтнуть лишнего?       — Я слышал множество хороших вещей о Themis Law Firm. И, в частности, о Вас. Разумеется, для тех, кто не сталкивался с Вами в зале суде, остается загадкой, как Вам удалось так быстро добиться успехов, учитывая совершенно мизерный по меркам Вашей сферы опыт. Только если Вы не чья-то протеже… хотя, почему чья-то?       — Вы совершенно не первичны в своих суждениях, — заметила девушка. Подобные обвинения она слышала по много раз на дню и, если сначала они её действительно беспокоили, то сейчас… она училась уживаться с ними, игнорировать. Так делал Артем, сталкивающийся с прессой и публикой не в пример больше. Так делал Мариус, для которого жизнь под объективом СМИ была такой же привычной, как завтра, обед и ужин. У неё были правильные примеры для подражания, а потому никто не мог запугать её из-за её неопытности. — Придумайте что-нибудь ещё. Я вижу ясную причину участвовать в подобных махинациях Вам, но я не вижу ни единого основание мне действовать проторенной Вами дорогой, рискуя своей действительной репутацией, а не той, которую формирует желтая пресса.       — Ниточка тянется за клубком, — загадочно произнес Альберт. — Вы можете размотать его, а можете оставить всё, как есть — и тогда путь уже будет запутан настолько, что Вы никогда не узнаете, откуда у всего растут ноги.

***

      Феми спустилась на улицу в смешанных чувствах. Заветный файл лежал в сумке, а она не была уверена в том, было ли это совпадение, полнейшая случайность, чья-та злая шутка или судьба.       Витая в своих мыслях, она не заметила, как кто-то приблизился к ней, а потому чужие объятия стали для неё большой неожиданностью.       Она почувствовала едва ощутимый аромат пряностей и новых книг, а глаза расширились в узнавании.       — Артем? — она отодвинулась, чувствуя под пальцами рукава его плаща. — Что ты здесь?..       Потом вспомнила, что звонила ему, когда приехала сюда. И поняла, что телефон валялся на беззвучном режиме на самом дне сумки. Должно быть, именно это заставило его нервничать… собственно, Феми могла его понять.       — Всё хорошо? — в нём не было ни капли недовольства — лишь чистейшее беспокойство. Артем Винг редко показывал свои эмоции на людях, но с тех пор, как Феми начала с ним работать более тесно, она успела увидеть на его лице целую гамму различных чувств.       — Я… да. Прости, пожалуйста, — она зарделась, — что вот так позвонила и…       Он вздохнул. От облегчения, а возможно от бессилия, что выбрал себе в напарницы такую идиотку.       — Я перезвонил, но не смог дозвониться. Потом звонил ещё, и ещё. Испугался, что что-то случилось, позвонил фон Хагену. Он хотел вызвать вертолет, что, полагаю, наделало бы шума, но, к счастью, моя квартира всего в десяти минутах отсюда.       — Да, вертолет тут был бы явно излишним, — она нервно усмехнулась, совершенно не воспринимая это как шутку, так как знала Мариуса уже достаточно хорошо. — Хотя ещё час назад я точно не отказалась бы от штурмовика — просто для успокоения.       — Как ты здесь оказалась? Мариус говорил какой-то абсурд, — перевел тему Артем, сумевший вернуть самообладание.       — Очень похоже на него, — что-то подсказывало Феми, что её рассказ будет звучать не менее глупо. — Понимаю, что уже поздно, но, может, найдется лишних полчаса? У меня такое ощущение, будто я наступила в…       «Дерьмо».       — …оказалась в весьма затруднительном положении, — исправилась она, встречаясь с понимающим взглядом Артема. Судя по его выражению лица, только стальная сила воли помогла ему удержаться от фразы: «я же говорил».       — Ну, а что? Жопа есть, а слова нет? — откомментировал Артем, но, словив ошеломленный взгляд девушки, смущенно прокашлялся. — Или как там говорят?       — Именно так и говорят, — подтвердила Феми и не удержалась от смеха.       Ночная прохлада коснулась голых лодыжек. Ничего не подозревающий мир жил своей жизнью, пока ей приходилось мириться с тем, что она никогда так и не узнает ответов на все свои заветные вопросы. Как поступить так, чтобы это было правильно? Обезопасит ли её закон, либо вновь придется сжимать перцовый баллончик от каждого шороха за углом?       Ей хотелось жить ради того, чтобы претворить в реальность все свои идеалы. Жить ярко, но не сгореть, как спичка — а вместо этого наслаждаться каждым мгновением и, оглядываясь назад, ни о чем не сожалеть.       — У тебя есть повод для беспокойства? — ещё раз спросил Винг. Феми покачала головой.       — Нет, просто задачка не из легких. Как бы мне ни хотелось во всем разобраться самой, ошибка может стоить слишком дорого. Мне необходима помощь старшего товарища.       Феми практически никогда не просила Артема о помощи. Сначала он находился на совершенно другом уровне — подходить к высшему начальству по всяким пустякам было неловко и неуместно; потом, когда они начали работать вместе, Феми чувствовала, что должна была научиться соответствовать возложенным на неё ожиданиям, и вот она вновь сидит в ночи одна, приговаривая скорее для того, чтобы успокоить саму себя: «мне помощь не нужна».       Мысль о том, что она может положиться только на саму себя была до чертиков привычной. Сложно было только по началу, когда на оклик «мам, пап!» ей отвечала только тишина пустой квартиры. Потом становилось легче, проще и, наконец, это стало её силой — ведь полагаться на других делало тебя зависимым, уязвимым; заставляло обращаться к другим сквозь стиснутые зубы, сквозь смущение. А когда ты один… тебе ничего этого не нужно.       Феми сама не ожидала, как страстно жаждала чужого плеча и поддержки со стороны, а потому испугалась собственных чувств, боясь переборщить там, где нельзя этого делать. Но опора близких людей мягко согревало душу, и Феми с удивлением обнаружила, что так путь становится в стократ легче.       — Я оговорюсь сразу, со всё — от и до, — было исключительно моим собственным решением, — оговорилась она, грея в руках кружку с кофе, в то время, как кофемашина снова гудела, готовя вторую кружку кофе для Артема.       Ей показалось, что Артем хмыкнул в ответ, явно демонстрируя свои сомнения.       — Ты подозрительно рьяно защищаешь фон Хагена, забирая хлеб у его службы безопасности, — шутка звучала максимально серьезно. От холодного взгляда Артема у Феми пробежал холодок по спине — и она резко вспомнила, почему его так боялась Кики, если в каком-то из выполненных ею заданий закрадывалась ошибка. — Но это неважно. Я поговорю с ним обо всем позже. Ты хотела обсудить какой-то непростой случай.       — Да, — Феми кивнула. — На самом деле, Мариуса и Pax он касается очень косвенно, скорее, я бы сказала, он связан больше с делом Дарси.       Артем помрачнел, вспоминая, что именно из-за него Феми взялась за тот спор.       — Невиновность Дарси доказана, но сам вопрос до сих пор остался неразрешенным. По-видимому, утечка действительно состоялась — и совершенно не в тех объемах, как предполагает следственная комиссия по кейсу. Сегодня к нам в офис пришли четверо, заявив, что у их клиента есть информация. Клиент связан с Pax, но не желает напрямую связываться с ними, боясь раскрыть собственные серые схемы, о которых холдинг не в курсе. У него есть список возможных бенефициаров утечки, который он получил от условно аффилированной компании, играющей на стороне конкурентов.       — Ты встречалась с их клиентом здесь?       Феми покивала.       — Несмотря на все усилия информатора, беседа у нас вышла напряженной. Я сильно нервничала, а потому вела себя с ним достаточно резко.       — Но он передал тебе данные?       — Передал папку. Там список и несколько условно подтверждающих документов. Было бы неплохо проверить их подлинность, но…       — Но?       — Но там есть некоторые интересные совпадения с моими недавними открытиями в деле, порученном Мариусом.       — Совпадения, значит, — Артем сделал глоток кофе и поморщился — тот оказался, видимо, слишком крепким. — И что ты собираешься с этим делать?       — Пока что не знаю, — Феми пожала плечами. — Мне кажется, что дело Дарси исчерпано, и мне не хотелось бы влезать в это снова. Но мне кажется неправильным, если я применю эту информацию только к одному случаю. В конце концов, всё упирается в Мариуса. Я не могу попросить его закрыть глаза на всё это относительно к AquaPromtProject, но учесть в нашем совместном расследовании. Белиберда получается какая-то.       — Используй информацию для своего кейса. А в остальном пусть фон Хаген сам разбирается, — Артем пожал плечами. — Ты не обязана принимать решение. Скажу больше, у тебя нет полномочий на это. Варианта два — либо полностью умолчать, что ты, как я понял, вообще не рассматриваешь, и я тоже считаю это весьма несостоятельным решением, либо полностью раскрыть. Никаких полутонов: да, нет, точка. Никто тебя не будет снова втягивать в AquaPromptProject, там достаточно профессионалов, которым нужно как-то отработать зарплату и свои прошлые косяки.       — А с раскрытием информатора?       — Без тебя разберутся, — повторил Артем. — Ты не можешь подтвердить его личность даже при всем желании. Я очень сомневаюсь, что он принес тебе все корпоративные документы, подтверждающие его статус владения какой-то из миллиона компаний-партнеров Pax. Я даже не буду тебе говорить про честность, справедливость и ещё что-то — эти люди действуют в другой лиге. А ты действуешь в рамках закона.       — А я действую в рамках закона… — эхом отозвалась Феми.

***

      На утро стало легче.       Не настолько легче, конечно, как хотелось — учитывая тот факт, что домой она приехала только в третьем часу ночи. Но бремя решения спало с её плеч, помогая немного расслабиться и взяться за более насущные дела.       Компенсация пострадавшему в ДТП. Индексация государственных выплат пожилой женщине, живущей без финансовой поддержки детей. Судебный запрет на приближения для коллекторов, действующих против закона. Компенсация сотрудникам, попавшим под сокращение.       Маленькие, полезные дела, способные сделать этот мир чуточку лучше и чуточку проще, а игры крупных корпораций на костях, манипуляции мужчин и женщин в строгих костюмах, которые считают не единицы, а миллиарды, которым неведомо, что значит экономить на каждой мелочи, чтобы на следующий день снова была возможность вкусно поесть.       — Мне кажется, эта трясина меня утянет, — призналась она Кики за обедом. Подруга восприняла её слова на свой лад.       — О да, эта работа… Селестина радуется — у фирмы много заказов! А нам что? Когда личную жизнь строить вообще? Я вообще-то в кино хочу, в театр, на концерт, на шопинг… но с этой работой нет времени. А без работы — нет денег, — она вздохнула, помешивая растворимый какао в пластиковом стаканчике. — Что за жизнь такая вообще?       Феми улыбнулась. Видя, какие думы мучали коллегу, она немного расслаблялась, понимая, что, в общем-то, нужно мыслить более приземленно — и тогда жить станет проще. Все эти мистические космические корабли и замки из песка пускали пыль в глаза, оставляя после себя лишь горький вкус разочарования. И никакой пользы. И даже радости — ноль; если не считать радостью, конечно, сиюминутное наслаждение — такую же пустую иллюзию, превращающую твой мозг в дурное подобие тающей сладкой ваты.       — А выходные?       — А выходные слишком короткие даже для того, чтобы выспаться! Какие уж там театры, концерты…       Кто-то дернул Феми за плечо, заставив подпрыгнуть на месте. Кофе остался в стаканчике лишь по счастливой случайности, но на этом, пожалуй, удача для Феми была исчерпана. Она обернулась и увидела перед собой секретаря, взволнованную настолько, что не могла произнести ни слова без запинки.       — Там… Вас… ждут.       — Опять? — Феми напряглась, вспоминая неприятных мужчин, заявившихся днем ранее.       — Там… полиция, — наконец, смогла выговорить секретарь, и Феми успела перевести дух, прежде, чем вновь нахмуриться.       Дариус не вызывал у неё отрицательных эмоций, и всё же визит полиции совершенно точно не входил в её сегодняшние планы.       Она пулей сбежала на первый этаж по лестнице, чуть не подвернула ногу и растрепала всю прическу. Два сотрудника в форме терпеливо дожидались её у стойки ресепшен, и Феми успела понадеяться на то, что ничего страшного не случилось, но…       — Добрый день, чем могу быть полезна?       Оба полицейских были ей знакомы в лицо — она не раз видела их в участке и пару раз приносила в обед булочки всем сотрудникам в качестве небольшой благодарности за оказанное содействие.       — Добрый, — один из мужчин, тот, что был постарше, прокашлялся. — Мы не займем много времени. Подскажите, пожалуйста, насколько близко Вам знаком Альберт Джонс?       Феми растерянно моргнула.       — Да, собственно, сложно сказать, что мы с ним знакомы…       — Сегодня утром он был найден мертвым в своей квартире, и Вы последняя, кто видел его живым.