Бесконечное лето майора Ильи Владимировича.

«Так или иначе, боевые придётся беречь, а холостые мне как-то не жалко, тем более еще непонятно, как здешние ко мне отнесутся, может вообще сочтут что «явно того», или сочтут за иностранца. При встрече с «местными» - действовать по обстоятельствам. Оружие на предохранитель, и на ремне за плечо, в случае чего, с противником боевых действий не вести, всё-таки боеприпасов у меня маловато и пополнять их негде. Моя главная задача – уцелеть и любыми способами попасть обратно домой. По мне и так видно, что я получил ранения в основном из-за осколков и обломков оборудования. У меня есть приказ и я его выполню в любом случае.» - подумал я. Да и вообще, можно ли вообще с точки зрения жителей СССР считать жителя РФ иностранцем. Когда я вышел из салона, а мне это стоило немалого труда, ввиду того, что я весь потрёпан и слаб, я увидел забор и то ли вывеску, то ли хрен знает, что, я не знал, как это называлось, в общем знаменателе всё сводилось к тому, что я увидал… настоящий, советский пионерлагерь. Я сначала подумал: «Что? Пионерлагерь? Это реконструкторы что ли? Или это у меня после того, как я сейчас отхлебнул чая с ликёром в голове поплыло? Или это последствия контузии? Я помнил, что к моменту моего рождения, СССР не было лет уж десять как, и что ни одна из моих сестёр, увы, не успела побывать ни октябрятами, ни пионерами, ни комсомольцами, как, впрочем, и я. С одной стороны, было хорошо, что я больше не на фронте, где меня бы могли обвинить в уничтожении важного оборудования, ну не должно же оно было достаться врагу, хотя меня и при том и при этом варианте вполне могли поставить к стенке, но с другой стороны я очень сильно хотел домой, и я не очень-то был рад попасть в богом забытый пионерлагерь в неизвестно какой дыре. На моём месте кто-нибудь бы пошутил в духе: «Есть на свете три или четыре дыры: Кушка, Термез, Эмба и Мары». Про то разбомбленное оборудование и потерянное знамя подразделения наверняка можно сказать: «У каждой аварии есть фамилия, имя и должность», как говорил, блаженной памяти, Лазарь Моисеевич Каганович. Обещал защитить. Не смог. Да и что я мог сделать, с учетом того, что оказалось, что наше ПВО противником было подавлено. Так что касаемо разбомбленного оборудования и гибели большей части подразделения однозначно можно было сказать, что я невиновен, так на трибунале и придётся оправдываться, скорей всего, хотя они попросту проигнорируют мои доводы и одно из двух: к стенке или штрафбат. Прискорбно. Ладно, пока не будем о грустном. К воротам подошла какая-та девушка. На ней была белая рубашка, синие шорты и красная пилотка, на рубашку нацеплен значок, но при этом, как я выяснил, пионеркой она не была, напротив, она была членом ВЛКСМ, т.е. комсомолкой, проще говоря, да и внешне-то она не сильно походила на пионера, по крайней мере, она была явно старше, чем среднестатистический пионер. На рукаве рубашки была красная повязка с вышитым белыми нитками словосочетанием «Помощница вожатой». Внешность же её мне показалось отсылкой к нацистской пропаганде блаженной памяти доктора Геббельса, мол, представители «арийской расы» должны быть высокорослыми блондинами с голубыми глазами, при этом, чтоб женщины имели грудь большого размера. «Ты, наверное, новенький?» - спросила девушка. Я отрицательно покачал головой и сказал: «Девушка, а вас не смущает, во что я вообще одет, я разве похож на пионера»? «И вообще, я домой хочу, как я сюда вообще попал?» «Я умер? Я переместился во времени?» «Вы военный?» - удивилась она. Я кивнул головой. «Видок у вас как у оборванца, или шпиона, однако» - сказала она. – «Ну да ладно, следуйте за мной, я провожу к вожатой и дальше разберёмся уже.». «Не сказать, что ты мёртвый, но знаки отличия, что у тебя, меня смущают, это знаки отличия нашей армии нового образца что ли?» - спросила она. «Проводи лучше сначала меня в душевую, а затем в медпункт, про знаки отличия расскажу историю позже» - сказал я, -«Ты же видишь, в каком я состоянии». Она заметила, что я был серьёзно ранен и с трудом шёл (меня трясло, т.к. был еще тем более контуженным, да и чай с ликёром дал знатно в голову). «Хорошо, я принесу тебе новую одежду, а имеющееся отправим стирать, провожу до душевой, затем в медпункт, потом к вожатой». Мыться пришлось, используя «хозяйственное мыло». Я таким в лучшем случае руки мыл, т.к. всегда имел по шампуню, для тела и для головы, видимо в СССР что такое шампунь даже понятия не имели, т.к. по-видимому, это уже появилось в «святые» 90-е. Т.к. я с трудом стоял на ногах девушка любезно потёрла мне спину, а дальше домылся сам. Затем побрился, на этот счёт я имел с десяток одноразовых бритв, но я, так уж повелось у меня, каждым таким «станком» вопреки всяким инструкциям, я всегда брился до тех пор, когда они совсем не забивались и их приходилось выбрасывать, я не мог себе позволить станок, к которому можно было детали регулярно менять. «Я сейчас приду» - сказала она. После этого девушка вновь подошла, и выдала мне одежду. Белая рубашка, красный галстук, пилотка и синие шорты. К удивлению, при моем-то плотном телосложении (худым я не был с самого рождения), вещи подошли, хотя взгляни я на себя в зеркале, я бы изрядно засмеялся, ну настолько комично на мне смотрелась пионерская форма, я в принципе-то невысокого роста, 170 см и вручила мне обратно те документы, что при мне имелись. Она с ними ознакомилась и была озадачена ими. Конечно она хотела мне по поводу них задать вопросы, но я отрезал: «Отвечу только вашему руководству, оружие не трогай, не положено, и я не имею права его сдавать неуполномоченным на то лицам, да и судя по всему, сдавать мне оружие некому». Я собрался и пошёл с ней. «Простите, не представилась. Я – Славяна Ясенева, для своих, Славя». Мелькнуло в голове: «Какое идиотское имя, вам, барышня, однако, придумали, не могли получше придумать, такого и в святцах-то поди нет». - «Капитан войск связи при n-ном мотострелковом полку Новиков, подразделение радиоэлектронной борьбы, по совместительству внештатный сотрудник особого отдела (в качестве переводчика занимаюсь допросами военнопленных), для официальных лиц «Илья Владимирович», для своих, просто «Илья» - ответил я. «Да и вообще вам лучше идёт имя «Светлана». (нет, это не отсылка к моей матери и не отсылка к Аллилуевой, скорей даже к балладе Жуковского, ЕМНИП, отсылка, просто я женских имён на «С» не знаю)» – пошутил я. Она провела к какому-то зданию. Это оказался домик вожатой. Я постучался. Услышал: «Войдите». «Что?» - увидев меня, спросила девушка, эта девушка в самом лучшем случае мне в старшие сёстры годилась, и я вполне считал, что с такой можно смело на «ты», я частенько позволял себе панибратски разговаривать с начальством. «Вы кто?» - последовал вопрос. Я предъявил документы. Они ей показались странными. «К-капитан? Вы военный?». Я кивнул головой, обозначая положительный ответ. Моё лицо выражало вопрос: «А ты как сама считаешь, кто я, Дед Мороз что ли?». «Вы иностранец?» - спросила она. Её озадачило, что у меня были документы не советского образца, да и деньги у меня какие-то странные, несколько купюр жёлтоватые, некоторые коричневые, пара бирюзовых, и еще пара оранжевых. На доллары похожи. «На шпиона смахиваешь». – сказала она. Она хотела было что-то ляпнуть, по поводу того, что звонили мои родители, но, во-первых, так-то в той реальности где я был, моя мать сама еще только-только училась(в техникуме), ну а во-вторых, это противоречит тому факту, что на любой вопрос, как куда бы то ни было отправиться из лагеря, на всё ответ «Это далеко». Но я нацелив автомат намекнул: «Замолчи и не говори про это». На реплику касаемо рублей я отрицательно мотнул головой. И сказал: «В 1991 году СССР прекратил своё существование, из-за путчистов вроде ГКЧП и Ельцина, никто же не значил, что 1-й секретарь Свердловского облкома КПСС окажется предателем, я родился 10 лет спустя». «Серьёзно, а я думала мы уже другие планеты начали осваивать, а ты говоришь, что страна прекратила существовать?»- спросила она «Может мне в КГБ звякнуть, за антисоветскую агитацию?». Я такой: «Какая к чёрту антисоветская агитация, это история». «Доллары я только на картинках и в кино видел, а вот евро видел, мать привозила из-за границы, в качестве сувениров из Швеции». И я показал всё, что вообще могло бы доказать, что никакого СССР в моей реальности уже не было. Знала бы она, что именно КГБ прямо или косвенно был связан с разрушением СССР, только для чего им это было делать, мне лично не понятно, впрочем, документы об этом еще не скоро будут обнародованы, да и будут ли они вообще обнародованы, скорей, не при моей жизни. «Я бы не удивился, если бы вы вдруг назвали меня американским шпионом, но по совести могу сказать, что из меня американец не вышел бы просто потому, что я учил именно что британский диалект английского языка, а не американский диалект, я слышал, что в своё время, в 1944-м году, немцы когда предприняли последнюю отчаянную попытку остановить перед непосредственно границами Рейха,в районе Арденн западных «союзников», чтоб затем переключиться на советские войска, они затеяли диверсионную акцию, но всё сорвалось оттого, что во-первых, среди немцев мало кто даже британский-то диалект знал, а нужно было знать американский, но, хуже всего было то, что они даже толком не смогли замаскироваться под янки, на том они и погорели, я уж не говорю, о том, что культурных особенностей, обычаев и традиций американцев они не знали, например, где какая у них футбольная/баскетбольная/хоккейная команда расположена, кто в них играет, и тому подобное и несколько диверсионных групп пленили, и их потом расстреляли». «Ладно, так только перессоримся. Придётся поменять свою точку зрения. Простите, не представилась - сказала она, меня зовут Ольга Дмитриевна, я вожатая данного лагеря». Я ответил: «Капитан войск связи при n-ном мотострелковом полку Новиков, подразделение радиоэлектронной борьбы, по совместительству внештатный сотрудник особого отдела (в качестве переводчика занимаюсь допросами военнопленных)». Последовал вопрос: «И как вы попали, мы думали, что к нам другой человек приедет». «Какой?» - спросил я. Последовал ответ: «Его зовут Семён Персунов». В принципе я знал, что подобное имя, это примерно тоже самое, что проще сказать «имярек» или «Акакий Акакиевич Башмачкин», или, когда говорят про стереотипный город что-то наподобие «Энска», «Урюпинска» и иже с ними, и знал, что это искажённое словосочетание ‘’Same Person’’. «Ладно, я конечно сделаю запросы, насчёт того, кто вы такой, но пока что вас придётся где-то разместить. Не вижу особо причин вам доверять, капитан, но, я думаю мы сработаемся. Придётся вам остаться у меня, свободных домиков всё равно нет. И меня пугает, что вы ходите с оружием, пострадать же кто-то может». Я ответил: «По большому счёту там холостые патроны, вреда от них никакого, боевых у меня всего два «рожка», и они надёжно спрятаны, на каждом магазине сделаны метки, позволяющие чётко идентифицировать холостые и боевые, сдать оружие я вам не могу: «Не положено», т.к. вы не являетесь уполномоченным на то лицом. «К этому вопросу и откуда ты взялся мы еще вернёмся. А сейчас… Держи обходной. Переобуйся, что ж ты в зимней обуви ходишь-то? На вот сандалии (к моему удивлению, они оказались 43-го размера), а то все ноги пропечёшь в ботинках. И одежду поменяй, так и будешь что ли с шинелью, полушубком и ушанкой. И вправду же, при мне же имелся летний комплект обмундирования, причем, каким-то образом у меня затесалась панама, для жаркой погоды, я вообще всегда больше предпочитал ходить в кепках, или им подобных головных уборах, в шапке же с завязкой я ходил редко, да и то, она имела откидывающийся козырёк, так что выглядела она также как кепка, тётя Ирина до такой вещи додумалась, хотя я думаю, если бы я просто купил бы в военторге было бы не хуже, хрен знает, почему меня от этого отговорили. «Иди в медпункт, я вижу ты весь потрёпанный и, судя по всему, ты ранен, причём серьёзно. Славя, проводи пожалуйста его до медпункта». «Прежде чем я пойду, можно вопрос?» - спросил я «Валяй» - небрежно ответила ОД «Какая сейчас дата?» - спросил я «12 июля 1987 г, а почему ты спрашиваешь?» - поинтересовалась она. –«Видимо на солнце перегрелся, и теперь даты не знаешь?». «Стоп, на дворе были 20-30 годы XXI века, по крайней мере, в моей жизни, реально, неужели в самом деле меня во времени зашвырнуло, а что касаемо «перегрелся», это смешно, потому что я родом из области, которая наоборот, обделена солнечным теплом ровно в такой же степени как Санкт-Петербург». Ольга Дмитриевна видела, что мне трудно идти, и меня трясёт из-за потери крови, поэтому он взяла меня под руки и мы направились, как мне сказали, в местный «лазарет». Суть да дело, я добрался, не без помощи ОД и Славяны, до местного, как я называл, «лазарета». Там уже сидела какая-та женщина, в очках, а по глазам видно: «гетерохромия»(когда радужки по цвету разные). Она представилась, отчеканив: «Виолетта Церновна Коллайдер, для своих Виола, можете звать меня так, капитан». -«Странное у вас отчество и фамилия» - сказал я. -«Коллайдер не фамилия, я уже давно забыла, какая у меня фамилия, это прозвище, потому что я служила медсестрой на борту атомной подлодки, потому так и прозвали, из-за того, что на её борту двигателем был ядерный реактор» - рассказала она, тебя самого-то как звать?» -«Илья» - ответил я. -«Ладно, так и запишем, как у вас в документах указано». Осмотрев меня, Коллайдер сказала: «Да, крепко же тебе досталось, кто это тебя так?» Я ответил: «Разбомбили. Чёрт его знает, может янки, может китайцы, может бундесы(немцы), либо иные их союзники, но в целом, по-честному, это из-за осколков, пулевых-то ранений не было. Обещал защитить оборудование. Не смог.». Судя по всему, я для своего командования значился скорей всего «двухсотым», может они и хотели так думать, но пока что записали «пропавшим без вести». «Ладно, раны я сейчас промою перекисью, они у тебя достаточно серьёзные, на руках например у тебя повреждены запястья, тебе еще повезло, что вены целые, затем перевяжу, крови ты потерял немало, видимо, но всё-таки не настолько критичное количество, я скажу Ольге Дмитриевне, чтоб она тебя ничем не занимала ближайшее время, кроме разве что, обходного листа, я знаю, что он при тебе есть, давай сюда, подпишу. Надо бы еще профилактические прививки сделать». На это я сказал: «Нет, я от всех этих «замечательных болезней» привит, так что не нужно меня прививать от того, чем я уже был привит, насчёт крови не беспокойтесь, мать шутила, что моей крови 1-й группы во мне вдоволь, и тем более она очень густая, иногда она мне ударяет в голову, в результате чего мне становится плохо, в том плане, что голова начинает раскалываться». «Потерпите?» - спросила она. «На всякий случай достаньте из моего рюкзака, что-нибудь съестное, чтоб заткнуть им рот, и чтоб я не кричал от боли.». «У меня есть идея получше, я дам вам сильную дозу снотворного, достаточную, чтоб быстро заснуть, но без риска передозировки». Я выпил снотворное и запил водой, после чего я рухнул на кушетку и спал. Тем же времени этот эскулап принялся за мои раны. Потом я очнулся. Она улыбнувшись сказала: «Так, товарищ, мною ваши раны промыты, перевязка осуществлена, в принципе можешь идти, но в любом случае в твоём состоянии нельзя никаких физнагрузок и уж тем более таскать тяжести. На пляж тебе тоже не стоит пока идти, столбняк можешь подхватить, но всё же если надумаешь идти туда, в воду не суйся, только после того, как раны заживут, тогда можно. Тебе нужен крепкий чай с сахаром. В ближайшее время тебе еще придётся пару раз наведаться ко мне, после чего будешь как огурчик и быть свободен. У меня тут завалялась пачка сигарет «Космос», не желаете-с?». В армии, как я знаю, сигареты были что-то вроде неофициальной «валюты». «Не курящий» - отрезал я. –«У меня во-первых свои есть: Juno и Waldorf Astoria Мне плохо от запаха табака становится, я еще понимаю, допустим, табак во времена, не знаю там. Наполеона, или пиратский, но тот-то табак хотя бы натуральный был, ну а это-то? Поди синтетическая отрава, такой точно можно запросто сторожевых собак убить». У меня вообще-то был термос с чаем, куда для вкуса был подбавлен отбитый когда-то у какого-то бундесовского фельдъегеря ликёр за пару дней до того загадочного происшествия, в результате чего я и попал в «Совёнок», но, судя по всему, он остался в том злополучном блиндаже, который был засыпан. Тепло в нём плохо держалось, да оно особо-то мне было и не нужным, это мать всё горячим любит пить, а я предпочитаю тёплое. Я вышел из медпункта, меня пошатывало, тянуло спать, и я поплёлся к домику вожатой. Мимо меня пробегали пионеры, в моём состоянии мне было не до них. Я думал над вопросом: «Одно дело, как я сюда попал, и совсем другое, как мне вернуться домой». Но прежде чем я туда добрался, со мной случилась очередная неприятность: Шёл себе, а тут на меня случайно налетела и чуть с ног не сшибла какая-та рыжеватая девочка. А в моём состоянии это могло иметь печальные последствия «Аккуратней! Несётся как те идиоты на электросамокатах и гироскутерах!» «А ты кто вообще?» - наивным тоном спросила девочка. Я показал документы, думаю, она умела читать. Она выпучила от изумления глаза, хотя и не удивительно, это ведь ребёнок: «Офицер? И откуда ж ты взялся? Да и по одежде не скажешь.». И представилась: «Ульяна». «Илья» - ответил я. –«Ты хоть смотри иногда на дорогу, несёшься, как жеребец за кобылами, касаемо одежды же, так я в штатском, т.к. форма у меня чистится ещё». «Встретимся ещё, я к Алисе» - и махнула рукой. Вообще мне она напоминала в чём-то по поведению моих племянников, ну в случае с племянниками-то понятно, они же маленькие еще были.