Пыль и раны

— Эй! Да подожди ты! — голосил МакКойд на весь этот паршивый городишко, не успевая за шагом Билли Бутчера. — Эй, мистер, как вас там… Фух! Да подожди-ка! — Нахуй, — процедил Бутчер, стараясь как можно скорее затеряться среди практически пустых улиц. Немногочисленные горожане смотрели на Билли подозрительно, с недоверием, старались отойти подальше, словно одно его присутствие могло скомпрометировать. Неужели так боялись шерифа и его ручную курицу? Немыслимая хуита! Бояться карликового петуха? Это же бред! Господи, Билли думал, что в Нью-Йорке собрались все самые отбитые уебаны, но Гаттерби побил все рекорды ебанутости. И ещё этот Майк… упорно нёсся за ним следом; а лучше бы отвалил и не отсвечивал лишний раз, если не хочет получить по ебалу. Бутчер старался игнорировать этого психопата с галстуками, намереваясь найти, где переночевать и немного набить желудок: еда в том салуне — редкостное дерьмо. Билли хмыкнул, когда за спиной всё стихло, обернулся, наивно полагая, что Майк настолько заебался за ним бегать, что отстал, но этот придурок не собирался сдаваться. Хорошая личностная черта, но что-то такой пиздец. Бутчер раздражённо обернулся, и Майк, затормозив, слегка проехался подошвами ботинок по земле, а затем, отдуваясь, подошёл к Билли и снова положил ладонь ему на плечо: — Фух, — выдохнул Майк, — наконец-то я догнал тебя. — Руку убрал, — прорычал Бутчер, мысленно отсчитывая до десяти: на «восемь» кому-то прилетит кулаком, и целиться Билли будет в чью-то широкую улыбку. — Слушай, — упёрто продолжал Майк, — я прекрасно понимаю, каково это: прибыть в незнакомый город, начать новую жизнь с чистого листа, построить карьеру, дом, влюбиться… Понимаешь, это всё твои золотые мечты. — Ага, — и нахуя Билли слушал его? Понятное дело, что Майк чесал языком ради своей выгоды, но звучало всё складно и красиво. — И что ты предлагаешь? — Нужно держаться вместе, друг! — Майк панибратски похлопал его по плечу. — В Гаттерби одному не выжить, а вместе мы свернём горы! Представляешь? Ты и я — команда! Которая спасёт этот прогнивший городок и поставит его на ноги! — Знаешь, что я тебе скажу на это? — Майк радостно закивал в предвкушении. — Можешь смело идти нахуй. Билли развернулся на каблуках, уверенный, что теперь-то его точно оставят в покое, однако Майк припустил за ним, старательно подстраиваясь под размашистый шаг Бутчера. — Погоди, я ещё не закончил! — А я закончил! — резко остановился Бутчер. — Чего тебе от меня надо, а? У меня от тебя уже голова болит! Я тут первый день, а уже заработал себе геморрой в лице одного причудливого подонка. Знаешь, о ком я говорю? — Мне шериф так-то тоже не нравится, но мы не должны с тобой об этом говорить, — пожал плечами Майк. Билли выдохнул, потирая переносицу: либо он полный идиот, либо прикидывается, но, похоже, что первое более вероятно. Бутчер понял, что лучше забить на Майка, и, глядишь, тот всё-таки отстанет; сжав кулаки, Билли прибавил шагу. Нужно сбежать от него как можно скорее, иначе так и до мигрени недалеко. — Ты куда? — прилетел в спину очередной вопрос. — Подальше от приставучих засранцев, — рыкнул Билли и на ходу пнул попавшийся под ноги камешек. — Но мы должны держаться вместе! — Да кто тебе это вообще, блядь, сказал? — Я, — искренне признался Майк. — Слушай, в Гаттерби тебе одному никак не выжить! Я же тебе такое классное предложение предлагаю. Бесплатное, между прочим! — И чего тут выживать?! — неотвратимо закипал Бутчер. — Чего бояться? Вашего шерифа? Да этот жирдяй даже убежать от меня не сможет! Или этого вашего попугая? Кенни, блядь! Вы с ума сошли бояться какого-то петуха? — Кенни — не ужин, — сглотнул Майк, — он - глаза и уши шерифа. — Да какая в жопу разница?! Мне надо бояться куриц? — И гусей, — согласно кивнул мужчина. — Их тоже стоит обходить стороной. Неприятные создания. Б-р-р… Бутчер закатил глаза; нет, этот идиот точно ничего не понимал! Неудивительно, что он загремел в тюрьму. Бить Майка, хотят тот и напрашивался, было как-то грубо и глупо, поэтому и приходилось стоически терпеть этого идиота, который, кажется, от потока информации, которую выливал на Бутчера, забывал, как дышать. Так они шли пару долгих минут, и Билли за то время узнал от своего приятеля слишком много: и что у шерифа — как интересно! — есть непутёвый сын, который в детстве дружил с Майком, и что Джимми Джонс-младший владел в Гаттерби самым знаменитым — по его собственному мнению — кабаре, где работали самые — опять же для него самого — красивые девочки города, что совсем скоро снесут старую деревянную часовню, а ещё здесь практически нереально построить свой бизнес… И, конечно же, упомянул эту уродливую цыпу, которая пробудила в первый день у Билли только одно чувство — аппетит. Запечь бы Кенни в духовке, со специями и в остром соусе… Бутчер облизнулся; правда, там порция выйдет всего на одного человека, но этого будет достаточно, чтобы Билли смог утолить свой голод. Как некстати, Билли снова проголодался. А всё почему? Потому что сегодня он толком нихуя не ел! Пока Майк болтал, Бутчер осматривал городишко: уныло здесь, люди разбрелись по домам, хотя до вечера ещё далеко. Так, нужно быстрее найти хотя бы что-то, где можно отдохнуть с дороги. Билли до последнего надеялся, что Майк заебётся и свалит, но, похоже, у пиздюка свои планы. — Негде переночевать? — охуеть, догадался же! — Пойдём, я знаю, где тут недалеко недорогой мотель. Тебе понравится! Майк выскочил вперёд, показывая Билли направление. Ну, хоть до места проводит, какая-то польза от засранца. Они прошли немного по пустырю, пока на горизонте, рядом с кукурузным полем, не показался двухэтажный дом с покосившейся ржавой крышей, а возле главного хода торчала табличка с надписью «Мотель», у которой половина букв отвалились и напоминали о себе выгоревшим силуэтом на вывеске. Бутчер сразу понял, что что-то хорошее в Гаттерби хер найдёшь, и на секунду ему подумалось: а, может, нахуй этот городишко: отоспится, а завтра в путь… Что ему тут делать? А с другой стороны… Образ прекрасной Линды всплыл в голове и заставил Билли широко усмехнуться. Нет уж! Красотка его зацепила всерьёз, и Бутчер сделает всё, чтобы впечатлить Линду. Он не знал полного имени девушки и где она живет, но Билли мысленно уже считал Линду миссис Бутчер. Будущей миссис Бутчер. Если, конечно, она окажется милашкой. Воодушевлённый, Билли пошёл быстрее, и Майк семенил рядом, явно пребывая в восторге от того, что ему удалось поладить с новеньким. Билли ввалился в полутёмный холл мотеля, где пахло пылью, лапшой быстрого приготовления и сухими цветами. Оглядевшись, Бутчер понял, что здесь сдох дизайнер: голубоватые с проступившей желтизной стены, ёлочный паркет, покрашенный самой дешёвой коричневой краской, куча невнятной лепнины и статуэток, словно хозяин мотеля обокрал ближайшую сувенирную лавку, а за стойкой ресепшна, в окружении горшков с жухлыми растениями, сидела пожилая дама в круглых очках, читающая какой-то дешёвый роман для тупых домохозяек. — Смотри и учись, — обошёл Билли Майк, — как надо договариваться с красивыми женщинами. — Удачи, — буркнул Бутчер, медленно подходя к столу. Майк приосанился и подошёл к стойке; встав рядом, облокотился о столешницу, заглядывая в глаза старушенции, которая не отрывалась от чтения своей книжонки. Такую бы уверенность Билли, хотя… ему даже интересно, вот что это выльется; встав около деревянного столба, подпирающего потолок, Бутчер скрестил руки на груди, предвкушая незабываемое шоу. Если у Майка действительно всё получится, то Бутчер готов нахуй съесть сразу три порции тех самых «фирменных сосисок», будь они неладны… — Мадам, — Майк манерно встряхнул волосами, — мы с другом приехали после длительной командировки и хотим немного передохнуть. Надеюсь, для нас — таких прекрасных молодых людей — найдётся очень удобная и роскошная комната. — Понаехали тут, — старой карге явно не понравилось, что её отвлекли от чтения; она встала, поправила своё безвкусное голубое платье с рюшами, а затем открыла шкафчик и взяла с крючка связку и кинула её на стойку ресепшна. Билли успел заметить, что все ключи находились на своих местах: значит, посетителями мотеля были они одни. — Двести долларов или валите. — С… сколько? — Майк чуть не поперхнулся. Настала очередь вмешаться Бутчеру. Билли не нравилось ни то, каким тоном говорила эта ходячая мумия, ни то, что она ломила цену за этот клоповник. Блять, да даже в Нью-Йорке так не охуевали! Бутчер, засучив рукава, подошёл ближе и отпихнул от стойки Майка. Сейчас папочка ему покажет, как нужно обращаться с охеревшими бабками. — Мэм, — наклонился он, фирменно улыбаясь с жутким прищуром, — да вы просто пиздец охуевшая! Двести баксов за эту дыру? Максимум — десяточка, да и то это с наценкой! — Либо платите, либо валите, — заявила старуха. — Двести долларов и точка! Майк беспомощно пошарил в карманах и вывернул ткань наизнанку, демонстрируя Билли, что он на мели. Охуенно! Ещё и на этого болтуна ему придётся раскошелиться. Блядь, как ему везёт на знакомства, ну пиздец! Билли прорычал сквозь зубы что-то нечленораздельное, смотря попеременно то на Майка, то на старую калошу. Бутчер понимал, что договориться навряд ли удастся и полез рукой во внутренний карман плаща. Сотня баксов легла на столешницу ресепшна с хлопком ладони; больше эта старая перечница не получит! Старуха глянула на помятую купюру на столе и, поправив на носу сползшие очки, прогнусавила: — Этого мало. — Или бери это, или я разнесу твою забег… — На второй этаж, — кинула она ключи, и Майк, оступившись, всё-таки поймал их. — Пятнадцатый номер. — Сдачи не надо, — фыркнул Билли, перехватив удобнее свою сумку. — Спасибо, — кивнул Майк и бросился за Бутчером. Они поднялись по скрипучей и разваливающейся лестнице, оказавшись в узком запылённом коридоре, где все двери были закрыты, а некоторые и вовсе держались на металлических дугообразных замках — блядь, хоть бы ремонт сделала, старая кошёлка. Найдя нужную дверь, Билли только с третьего раза смог справиться с замком — постоянно заедало ключ; и, пнув её, вошёл внутрь, полной грудью вдыхая затхлый воздух; ух, красота, как раз то, что нужно после тяжёлого первого дня в Гаттерби. Билли прошёл вперёд, осматривая номер, больше похожий на тюремную клетку: небольшая продавленная кровать в углу с торчащим матрасом, половик, пара небольших столиков, старый ржавый холодильник… Ёбанная помойка. Что там говорилось? «Гаттерби — самый гостеприимный город»? Пиздёж! Большей дыры Бутчер в жизни не видел, а за свою недолгую жизнь он успел побывать много где. Однако на первый раз пойдёт; мужчина кинул на кровать свою сумку и уже подумал, что она сейчас нахер до конца развалится, но выдержала. Значит, и тушку Билли удержит. Интересно, тут душ есть? Завтра его здесь не будет; надо что-то решать со своей судьбой и… с милашкой! Он обязан познакомиться с Линдой и покорить её, иначе всё это будет зря. — Ого, а тут… миленько, — кисло прокомментировал Майк, а Билли успел и забыть, что он не один. — Ты как, кстати? — Никак, — фыркнул Бутчер. — Спасибо, что проводил меня, но теперь можешь валить. — Валить? — не понял Майк, встав как вкопанный у табуретки. — К-куда? — Да хоть в чужую пизду, мне неважно, — обернулся Билли. — Я хочу отдохнуть. — Но… мне некуда идти. — Ты представляешь, дружище: мне похуй! — всплеснул руками Бутчер. — Всё, иди нахуй, я хочу побыть один. — Но одному же скучно, — не унимался Майк. — Слушай, если что, я могу и на полу поспать. Мне многого не надо. Пожалуйста, Б… Билли? Билли же, да? — Уильям, твой ночной кошмар, Билли Бутчер, — мужчина упал на кровать, и жёсткие пружины матраса впились в его поясницу. Пиздец неприятно, но терпимо. — А ты, дорогуша, мне нахуй не сдался. Давай, пиздуй, я хочу спать. — Я буду тихим, как мышь, — пообещал Майк. — Пожалуйста, Билли. Я не буду мешать, честное слово! Билли закатил глаза; блядь, вот нахуй он привязался? Своих дел, что ли, нет? Продавал бы свои дурацкие галстуки кому-нибудь другому, но нет же — нужен только папочка Бутчер! Мужчина выдохнул, понимая, что от Майка так просто не избавиться, а он слишком устал, чтобы учить пиздюка манерам. Ладно, нахуй, пусть остаётся: за одну ночь же ничего не случится, верно? Билли выдохнул, потирая виски, надеясь, что не пожалеет о своём выборе: — Ладно, можешь остаться… Но завтра чтобы я тебя не видел! — Замётано! — улыбнулся Майк. Впрочем, Бутчер явно надеялся на худшее, хотя в целом всё оказалось не так плохо. Мужчины разобрали свои вещи, МакКойд, конечно, продолжал болтать, и Билли решил, что если к вечеру он не заткнётся, то папочка недерёт ему уши. Но всё прошло гладко: приняв душ, они надеялись найти в холодильнике хоть что-то, чем можно набить себе брюхо, но кроме бутылки минеральной воды без газа и порошковых соков на полках ничего не было. Ладно, поголодают один день, не страшно. Билли, переодевшись в майку и спортивные штаны, лёг на узенькую старую кровать, которая прогнулась под его весом, противно заскрипев. Майк постелил себе из найденной простыни и халата лежанку, подложив под голову свёрнутые джинсы, и так же, как и Билли, уставился в потолок. Бутчер умиротворённо прикрыл глаза, но ёбанный язык МакКойда точно вознамерился довести того до могилы. — …Так ты чего приехал в Гаттерби? — спросил Майк, поворачиваясь на бок. — Обычно отсюда все, наоборот, уезжают, а ты… интересный экземпляр. — Хочу начать жить с чистого листа, — увиливать от ответа не было смысла; да и попросту посылать МакКойда надоело. Надо выговориться — тоже своего рода отдых. — Мегаполис оказался для меня слишком душным. — Ясно. А жена? Семья? — В разводе, — фыркнул Бутчер, — мы оказались слишком разными. — И я не женат, — Майк просто гениально его поддерживал, ничего не скажешь. — А вот хочется… Может, есть та, к которой ты питаешь определённые чувства? — Есть, — Билли подложил руки под голову, мечтательно улыбаясь, — булочка. Майк приподнялся на локтях: — Булочка? — Линда, — протянул Бутчер. — Охуенная девочка из бара. Ты же её видел, да? Задница у неё отпад, во всём Нью-Йорке подобной не найти. Моя будущая миссис Бутчер нашлась в какой-то жопе мира! Но она всё равно будет моей! — Звучит как-то… страшно, — передёрнуло МакКойда. — Мне похуй, как звучит: булочка будет от папочки Бутчера без ума. Только ради неё я остаюсь в этом городе. — Понятно, — Майк вернулся на своё место, — а у меня тоже есть возлюбленная. Точнее… Я влюблён в неё со школы. — Мне вообще похуй на тебя, — отмахнулся Билли, однако перекрыть словесный поток Майка было не так просто: — …Ты просто не представляешь, какая она чудесная, — блаженно вздохнул МакКойд, — милая, красивая, добрая, нежная… Она такая прелесть! И мы с ней знакомы с детства, представляешь? — Нет, — буркнул Билли, а затем стиснул зубы: нахуя, вот нахуя он поддерживает разговор?! — …Я бы очень хотел, чтобы мы были вместе. Ну… что бы у нас всё получилось, — продолжал МакКойд, — ведь она такая… такая… Одна на всём свете. Селена, моя Селена… Я ведь вернулся в Гаттерби после тюрьмы из-за неё. Хотел увидеться и… Неважно. — Что, ссыкуешь к ней подойти? — кажется, у Бутчера разыгрался азарт. Он снова перевернулся и, поддерживая голову кулаком, искоса посмотрел на Майка, который, как пиздюк, нервно кусал губы. — Понятно всё с тобой. Бери яйца в кулак и завтра же пиздуй к этой своей Карине. — Селене, — поправил МакКойд. — Похуй, — фыркнул Билли, — это ничего не меняет: берёшь её за задницу и такой: детка, я в ахуе от тебя слишком давно, будь моей миссис «МакДональдс» и всё, дело с концом! — Думаешь? — Майк посмотрел на Билли так, словно тот был его ёбанным спасением. — Она станет меня слушать? — А хули нет? — Просто… — вздохнул МакКойд, — я слышал, что она помолвлена с сыном шерифа. Это… влечёт определённые проблемы. — Какие? — прыснул Бутчер. — Берёшь и похищаешь свою красотку, а затем женишься. Ты кого больше, блядь, боишься: сына шерифа или ту курицу? — Курицу. — Ну, пиздец. — Но Селена… — снова вернулся к своим фантазиям Майк, — такая милая. — А Линда лучше! — Линда тоже хорошая, — Майк повернул голову, улыбаясь Билли. — Правда, работает вот в кабаре шерифа, но у нас больше и негде деньги зарабатывать. А так… она прекрасная девушка. — Слышь, — Бутчер насупился, — тебе кто нравится больше: моя булочка или эта твоя… Саманта? — Селена, — буркнул Майк. — Да мне похуй, — снова отозвался Билли. — Линда — моя, усёк? — Бутчер ехидно расхохотался над насупившимся МакКойдом. — Да расслабься, я тебя не трону. Но к своей девчонке лучше сразу подкатить, чтобы уж точно её не потерять. А из пиздюка шерифа проще выбить всю дурь. — П… Постараюсь, — кивнул Майк и тут же глупо улыбнулся. — Ах, Селена, как бы я хотел тебя скорее увидеть. — А я хочу свою булочку! — Я думаю, что из вас получилась бы прекрасная пара, — Билли бы подумал, что Майк лукавит, но этот болтун явно не умел врать, — мистер Билли Бутчер и миссис Линда Бутчер. Знаешь, а ведь звучит! Билли почесал грудь, широко улыбаясь: ну да, охуеть как пиздато звучало. Вот, вот ради кого его затянуло в водоворот Гаттерби: это всё Линда, он уверен в этом. Билли повернулся на бок к стене, представляя себе, как он уже завтра пойдёт знакомиться с Линдой, как возьмёт её за руку, а потом просто возьмёт… И будут они вместе жить долго и счастливо, пока мир не сдохнет от какого-нибудь апокалипсиса. — Спокойной ночи, — донеслось со стороны Майка, и у Билли появилось слишком хорошее настроение, чтобы ответить ему тем же. — Да, завались. Бутчер слышал, как МакКойд ещё недолго ворочался и, вроде, наконец, затих; он сам прикрыл глаза, надеясь хорошенько отоспаться, но, кажется, у его напарника по сердечно-влюблённому вопросу были иные планы: — А я рассказывал тебе, за что сел? — Блядь! Билли прорычал сквозь зубы, накрывая голову подушкой. Кажется, о долгом и сладком сне ему не стоит даже мечтать.