Травы, хлеб и вечность

      Гермиона и Северус бродили по Шотландскому нагорью большую часть последних пяти дней. Гермиона была измучена, хотела пить, устала и до бесконечности поражалась всему, что видела вокруг. Она восхищалась стойкостью Северуса и его физическим состоянием больше, чем собиралась признаться вслух.       Она не совсем понимала, что именно происходило между ней и Северусом. Гермиона не назвала бы это «взаимным влечением», потому что они определенно были далеки от влюбленных подростков, и, будучи вечно занятыми либо своими исследованиями, либо обучением, выставлением оценок и подготовкой к ежегодным экзаменам, у них едва ли было время лучше исследовать свои чувства. Однако одно было ясно: они были друзьями. Лучшими друзьями, если Гермиона была полностью честна с собой.       Северус всегда был рядом с ней в трудные времена и во время безделья. Гермиона с легким уколом ностальгии вспомнила, как в начале прошлого лета она перенесла тяжелый желудочный грипп. Она тогда пребывала в полнейшем в отчаянии и была совершенно опустошена. Поппи Помфри последние два часа уговаривала ее прийти в лазарет и провести там как минимум два следующих дня. Гермиона была непреклонна: СОВы поджидали ее учеников, и она просто не могла бросить их на произвол судьбы, независимо от того, был у нее грипп или нет. Поэтому, взяв все необходимые зелья у мадам Помфри и заверив ее, что она обязательно выживет, Гермиона спряталась в своих покоях, чтобы с несчастным видом лечь на диван и уставиться в окно.       В такие времена ей очень хотелось, чтобы кто-то был рядом. Ее бывший парень побежал прочь изо всех сил, когда она сказала ему, что ненавидит квиддич и планирует как можно скорее получить еще одну степень по Арифмантике. Крукшанкс жил с родителями в Австралии, потому что, когда Гермиона не преподавала, она посещала всевозможные научные конференции по всему миру. Крукшанкс старел, и долгое пребывание в одиночестве было вредно для его здоровья. Гарри и Рон были заняты отделом Авроров, и Гермиона была слишком далека от младенческого возраста, чтобы они за нею присматривали. Тем не менее, она чувствовала себя одинокой, больной и в целом расстроенной. И она беспокоилась о своих учениках и их СОВАх.       Настойчивый стук в дверь вывел Гермиону из мрачных мыслей. Только один человек мог быть таким упрямым, особенно учитывая ее жалкое состояние.        — Входите, открыто, — прохрипела она, роясь в поисках халата, который затерялся где-то под клетчатым одеялом, наброшенным на диван.       Дверь открылась с легким скрипом, явив миру хмурого Северуса Снейпа.        — Сколько раз мне нужно напоминать тебе о необходимости охранных щитов? Особенно, когда ты плохо себя чувствуешь? — отругал он, ставя свои собственные чары на комнату и закрывая за собой дверь.       Он критически осмотрел ее покои, а затем, взмахнув палочкой, открыл окно, чтобы впустить свежий воздух, и зажег огонь в камине — Северус прекрасно знал о склонности Гермионы вечно мерзнуть независимо от времени года, и вынул из кармана пару голубоватых пузырьков и термос.        — Давай-ка, я помогу тебе встать и накормлю зельями.       Гермиона посмотрела на него с плохо скрываемым раздражением: ей не нравилась привычка Северуса вечно ее воспитывать. Однако таким образом он просто выражал свою заботу.        — Так что не так с моими щитами? — спросила она с вызовом.        — Все не так, Гермиона. Они не обманут даже первокурсников, не говоря уже о более сильных волшебниках, — Северус недовольно покачал головой и протянул ей руку, — Вставай и выпей вот это.        — Северус, у меня пятнадцать учеников без присмотра умирают от страха перед СОВами, а ты пришел сюда, чтобы сделать мне выговор по поводу моих щитов? Да, я разрешаю детям входить сюда, если им нужно меня увидеть, — с закипающим недовольством пояснила Гермиона. Северус лишь приподнял в ответ бровь.        — Хоть раз в жизни, ведьма, научись делегировать обязанности и сделай первый шаг к тому, чтобы попросить помощи у своих друзей.        — О чем ты говоришь? — Гермиона приподнялась, со стоном села на диване и понюхала предложенные ей пузырьки. Северус смотрел на нее долгим проницательным взглядом.        — Гермиона, мы работаем бок о бок, Мерлин знает сколько месяцев. Ты лечила мои старые травмы, когда у меня случился припадок зимой, мы проверяли эссе друг у друга, когда в работе случался полнейший кавардак, а однажды ты даже руководила моими экзаменами по Зельям, всё той же зимой, как раз. Тем не менее, ты не хочешь признавать, что в этом Замке есть люди, которые могли бы помочь, если бы хоть раз в жизни ты могла забыть о своем знаменитом гриффиндорском упрямстве и просто попросить их об этом!       Гермиона стыдливо прикусила губу. Он, конечно, был прав, но ее склонность к перфекционизму разрушала ей жизнь, упорно и с большим успехом.        — Я велел твоим несчастным ученикам, погибающим без присмотра, зайти ко мне завтра вечером на дополнительные занятия по Высшей Арифмантике, так что тебе не о чем беспокоиться. Я позабочусь о том, чтобы они не проваливали свои СОВ. Твое экспериментальное зелье помещено под Стазис в моей лаборатории, и ждет своего часа. Что еще? Отдел Тайн согласился отложить запрос на Арифмантические исследования, которые тебе заказал, до тех пор, пока ты не поправишься. Минерва связалась с ними сегодня утром и объяснила ситуацию. А теперь перестань дуться на меня и пей чай.       Гермиона смотрела на него, приоткрыв рот, и послушно цедила чай. Однако у нее до сих пор не было возможности спросить его, почему он сделал то, что сделал.       Теперь расхаживая по Шотландскому нагорью вместе с Северусом и любуясь умопомрачительным видом цветущего вереска, у нее выдался хороший шанс.       Гермиона догнала Снейпа и схватила за локоть.        — Северус, подожди!       Он немедленно остановился и обернулся, глядя на нее с легким беспокойством:        -Тебе нездоровится?       Гермиона вытерла вспотевший лоб и взяла термос с чабрецом, который он предложил:        — Нет, я в порядке. Это просто… Я хотела спросить тебя…        — Да? — с любопытством спросил Северус. — Что может быть такого, что ты не решаешься спросить? Раньше ты никогда не боялась засыпать меня бесконечными вопросами обо всем на свете.       Она хлопнула его по руке и потянула вниз, чтобы он сел на траву.        — Я хотела спросить, почему ты тогда сказал мне о необходимости делегировать свои обязанности. Дело же не в том, что ты — жизнерадостный экстраверт, не мыслящий своей жизни без других людей.       Снейп задумчиво смотрел вперед пару минут, потягивая чай и ничего не говоря, а затем начал:        — Знаешь, после того, как война закончилась и я почувствовал необходимость начать жизнь заново, я собрал свой рюкзак и приехал сюда: провести неделю в Хайленде, увидеть местные растения, собрать редкие ингредиенты. Однажды во время одного такого похода я поскользнулся и упал в волчью яму, сломал ногу и чуть не потерял палочку. Я, вероятно, потерял сознание на какое-то время, потому что, когда я пришел в себя, то обнаружил, что лежу на койке, укрытый тартановым одеялом, рядом стоит кружка травяного отвара на ночном столике, а главная ведьма местного клана укоризненно смотрит на меня. Тебе известно, что шотландское волшебное сообщество сильно пострадало от Волан-де-Морта и Пожирателей смерти? Словом, моя Темная Метка, обвиняюще смотрящая в темноту, не стала для нее большим сюрпризом, но все же она помогла мне. Эти земли, лэд*, — сказала она мне после того, как напоила меня травами, — эти земли не переживают ни о прошлом, ни о будущем. Они видели, как короли приходят и уходят, империи рождаются и умирают, магия появляется и исчезает, но они остались прежними: они остаются в настоящем, они следуют древним ритуалам и помогают нуждающимся. Так что пей свои травы, поднимай свою задницу с моей лежанки и иди исправляй свою жизнь дальше.       Гермиона фыркнула и весело посмотрела на Северуса:        — Так вот почему ты постоянно возвращаешься в эти места? Чтобы загладить вину?       Снейп оглянулся на нее:        — Нет, Гермиона, это место было первым местом, где я узнал, что даже я — Пожиратель Смерти, убийца и воплощение зла, могу быть принят и прощен, несмотря ни на что.        Гермиона схватила его за руку и пылко возразила:        — Заткнись, Северус Снейп, ты многогранен, но ты определенно не воплощение дьявола. Ты мой друг, я хочу, чтобы ты это запомнил. Ты тот, кто принес мне зелья, когда я болела, ты тот, кто помогал моим ученикам, когда они чувствовали себя абсолютно растерянными, и ты протащил меня через половину страны, чтобы просто показать мне цветущий вереск.        — И научить тебя кое-чему о принятии.        — И это тоже, — согласилась Гермиона и положила голову ему на плечо.        — Ты упрямая, упрямая ведьма, — пробормотал он почти с нежностью.        — А еще, я твой друг.        — И ты мой друг, — согласился в ответ Северус.