Травы, хлеб и вечность

      Гермиона была худшим трудоголиком из всех, в полном смысле этого набившего оскомину слова. Она могла часами копаться в расчетах, забывая поесть, поспать или немного отдохнуть. У Снейпа было смутное подозрение, что она порой даже переставала дышать, когда дело доходило до новой захватывающей арифманической теории, или расшифровки Древних рун, или Мерлин знает чего еще, что могло взбрести ей в голову, воспаленную от новых идей и еще не реализованных проектов.       Сам Снейп был едва ли намного лучше Гермионы, когда дело касалось его любимых зелий или увлекательных теорий из области Темных искусств. Хотя, в отличие от нее, он всегда старался поставить точку в своих исследованиях, подчеркнуть свою новорожденную и еще непроверенную теорию, схватить чемоданы и унестись на каникулы. Обычно он проводил свой отпуск где-то далеко-далеко, в месте, о котором никто, включая Гермиону, не имел ни малейшего понятия.       Они работали вместе, как профессора Хогвартса и коллеги по Министерству последние пять лет. Они встретились на ежегодном Рождественском балу Министерства, наполненном пустыми, слезливыми речами и напыщенными клерками, что гордились своим самомнением. Северус цедил огневиски в дальнем углу, с трудом сдерживая раздражение. Гермиона явно злилась. Она ненавидела все эти ежегодные сборища, завернутые в блестящие фантики всеобщего безразличия.       Гермиона знала, как сильно профессор МакГонагалл боролась за то, чтобы привести в порядок Хогвартс и провести реформы образования. Как трудно было восстановить Школу, разрушенную кошмарами войны, и с каким трудом все ветераны пытались вернуться к нормальной жизни, в то время как Министерство радостно скулило о том, что, если бы Волан-де-Морт снова напал на них, они бы с легкостью победили его и в этот раз.       Гермиона вежливо извинилась перед Снейпом за то, что бросает его одного посреди разговора о магии рун в зельеварении, сжала свой бокал в руке, едва его не раздавив, и бросилась к трибуне, отодвинув Министру в сторону, и начала свою пылкую обвинительную речь.       Снейп позабыл свой недопитый огневиски. Ему пришлось даже прекратить насмешливый внутренний монолог, которым он одаривал министров последние двадцать минут, и уставиться на Гермиону с уважением и изумлением. Если он когда-либо сомневался в этом, она Шляпа отправила ее не на тот факультет, и что Рейвенкло подошел бы ей куда больше, теперь он забыл все свои предыдущие сомнения. Гриффиндорская Львица защищала все, что было ей дорого, и он, признаться, заслушался!       До Снейпа доходили слухи о том, как Гермиона яростно сражалась с Целителями Святого Мунго, пытаясь убедить их помочь умирающему Пожирателю смерти и убийце Дамблдора. Затем, семь месяцев спустя, всё та же Гермиона боролась с Визенгамотом, уговаривая их простить вышеупомянутого Пожирателя смерти и призвать призрак Дамблдора, чтобы он сам признался в собственных грехах. Три года спустя Гермиона собрала всех выпускников Хогвартса и потащила их к самым воротам школы, чтобы начать столь необходимый там ремонт. Теперь та же самая Гермиона высказывала свое мнение обо всем Министерстве. Судя по ухмылкам, скрываемым стаканами с алкогольными напитками разного сорта, и одобрительным кивкам профессоров Хогвартса, включая Снейпа, у нее получалось.       Когда она раздраженно фыркнула и спустилась с лестницы, закончив свою обвиняющую речь, Снейп первым поприветствовал ее за ее храбрость. Гермиона смущенно потупилась и покраснела, бормоча, что училась храбрости у самых лучших.       Спустя пару месяцев после этого знаменательного события Гермиона приняла предложение Минервы стать новой преподавательницей Арифмантики и пойти учиться Древним Рунам. Хогвартсу нужны были все таланты, которые он мог получить, а Гермиона Грейнджер действительно славилась талантами. Септима Вектор скоро уйдет на пенсию; Батшеда Бабблингс ужасно нуждалась в преемнике: они с Септимой планировали вместе уйти на пенсию и уехать в Скандинавию, чтобы пожениться и осесть там. Раскрытие их отношений, которые хранились в секрете столько лет, даже десятилетий, ни для кого не стало большим сюрпризом. В конце концов, Хогвартс славился своей проницательностью и склонностью к сватовству.       Минерва лукаво ухмыльнулась, обменявшись понимающими взглядами с Поппи Помфри и портретом Дилис Дервент — бывшей директрисы Хогвартса, всемирно известной целительницы, способной посрамить любого слизеринца. Северус Снейп и Гермиона Грейнджер начали работать вместе, и хитрые женщины с оптимизмом смотрели на этих двух коллег как на будущую пару.       Однако, несмотря на их планы, вся хитрость и коварные попытки сватовства оставались незамеченными как для Северуса, так и для Гермионы. Они были заняты своими бесконечными проектами, репетиторством для ЖАБА, исследованиями для Отдела тайн, и прочая, и прочая. Когда у них выдавался свободный час, она просто сидели на кухнях Хогвартса, погрузившись в глубокие беседы друг с другом.       Единственной надеждой Минервы оставались летние каникулы.       Когда уроки и экзамены заканчивались, все учителя заслуженно начинали считать себя вменяемыми людьми хотя бы на ближайшие два месяца. Северус не разделял настроения Директрисы по поводу того, чтобы лето проводилось на территории школы, погрузившись в праздность, солнечные ванны и ленивое времяпрепровождение. Как только двери за последним учеником закрывались, Северус собирал свои вещи, мчался к ближайшей точке аппарации и исчезал из виду. Где он проводил лето, было загадкой даже большей, чем Поиски Святого Грааля или Загадка Бермудского треугольника, но в конце августа Северус обычно возвращался в Школу намного счастливее и даже здоровее, чем раньше. Если такое утверждение вообще можно было применить к вечно хмурому Мастеру зелий.       Он никогда никого не брал с собой в эти поездки; как бы все учителя ни пытались убедить его в обратном. Однако на этот раз трудоголизм Гермионы и ее одержимость тезисами подвергли испытанию даже его железную стойкость. Однажды, устав от ее бесконечной болтовни о разных арифманических уравнениях, Северус просто захлопнул ее папку с громким стуком, схватил ее за руку и велел идти собирать вещи.       Тридцать минут, охрипшее горло, пять проклятий, три обвинения в ненужном покровительстве ((Гермионе Грейнджер определенно не нравилось, когда ею командуют, особенно мужчины) и два заглушающих заклинания спустя, она наконец прекратила свою тираду, перевила дыхание, и уставилась на Снейпа широко распахнутыми глазами.        — То есть, ты хочешь сказать, что собираешься взять меня в свой таинственный отпуск? — недоверчиво спросила она, удивленно моргнув.       Снейп лишь нахмурился:        — Именно это я и пытаюсь донести до тебя уже битый час, невыносимая ты, упрямая ведьма!       Гермиона раздраженно фыркнула, встала со стула, хлопнула дверью и бросилась собирать вещи в поездки.       Их отпуск начался.