Миражи успеха

      — Ой, чёрт!.. — луч фонаря выхватил из тени огромное чучело головы динозавра. А оглушающий рык, прозвучавший в голове благодаря бурной фантазии, заставил мужчину выронить фонарик.       — Джордж? Джордж, ты чего? — к охраннику спустился со второго этажа напарник, удивлённо оглядев его. Светловолосый мужчина среднего роста, плотной комплекции с уже наметившимся пивным брюшком. На одутловатом лице — выражение страха, оно перекошено, и кажется, что сейчас этот «большой младенец» заплачет.       — Да так, от неожиданности…       Джордж поднял с пола фонарик и снова включил его. Над ним и так подшучивают коллеги из-за его боязни темноты. Полумрак музея, распахнутые пасти чучел и скелетов, парящий над потолком интерактивный птеродактиль — всё это сильно давило на психику новичка-охранника, держа в постоянно напряжении из-за страха и сальных шуточек.       — Друг, пора бы привыкнуть, — его напарник, Джон, единственный, кто старался воздерживаться от обидных шуток, ободряюще похлопал по плечу. — Месяц работы за спиной, а ты всё от этой головы шарахаешься.       — Да, я. Так… — невнятно пробурчал Джордж. А ещё (как назло, не иначе!) его дежурство выпало на ночь на пятницу тринадцатое. С этим числом у мужчины всегда были неприятные ассоциации, а подобное сочетание заставляло его и его верующих родителей держаться с особой осторожностью. Но несмотря на все защитные меры, именно в этот день с ним случались всякие неприятности.       — Только не говори мне, что ты ещё и из-за пятницы так себя ведешь. Джордж! Идём, нам надо спускаться в подвал.       — Ага.       Она кралась следом за Джоном, удерживая «теневой плащ» на плечах. Задержалась лишь на мгновение, взглянув на голову тираннозавра, прикреплённую к стене.       — «Созданье пыльной старины, той, что все считали сказкой няни перед сном», — они возвращались. Голоса возвращались, когда она оставалась одна. Едва Ральф, Анна или Амос исчезали из поля зрения, они снова оказывались рядом, звучали все громче, окутывая шипением, криками, безумными песнями. Первым всегда говорил Кардинал: спокойный и рассудительный, иногда говоривший стихами. На его реплики отзывалась Неваляшка: девочка с тонким, визгливым голосом. Она вела себя, словно потеряла любимую игрушку, винила в этом всех вокруг и хотела уничтожить. Следующим просыпался Корсар: знатный матершинник, звучавший так, словно постоянно пил ром и курил. Он обладал способностью заткнуть Неваляшку. Четвёртый участник «этого балагана» — Эхо, мог проснуться в любой момент, совершенно неожиданно, повторить любую из фраз, сказанных когда-то предыдущими тремя голосами. Но повторённая фраза каждый раз точно описывала ситуацию. — «Нахрен этого Патрона, мы сами вытащим долбанный гроб отсюда!» — орал не в меру разошедшийся Корсар. Его рычание вызывало давно забытую головную боль. — «Домой! Домой! Домой!» — в унисон с ним вопила Неваляшка, и Корсар прерывался на то, чтобы заткнуть «оппонента». Кардинал молчал. В сопровождении такого аккомпанемента Мадлин шла следом за двумя охранниками к серой, неприметной двери в самом дальнем от входной двери углу выставочного зала №1. В этот момент поверх спорящих голосов «ухнул» четвёртый: «Чёрная Длань Каина!».       — Длань… — сиплым шёпотом повторила Крафт, тут же вжимаясь в стену. Кто? Где? Корсар и Неваляшка замолкают, Кардинал выдвигается вперёд, и Мадди, повторяя его действие, вытягивает руку перед собой, словно пытаясь нащупать угрозу. Словно воздух перед ней в один момент должен уплотниться.       — Поймать за запястье… — шепчет Мадлин, отстраняясь от стены и на мгновение выходя из Затемнения. Из кармана кенгурушки Крафт достаёт небольшой блестящий шар, похожий на те, из которых делают глаза для чучел. С большим замахом, снизу вверх она подкидывает шар, сверкнувший рядом с чучелом птеродактиля краткой и маленькой белой вспышкой. Он падает на пол и разбивается, разлетается на несколько частей, уводя сразу двоих охранников со своих постов. Сигнал для Амоса, едва не по-пластунски ползущего по ступенькам вниз. Он должен успеть спуститься как раз за то время, пока охранники ищут ключ для двери в подвал и открывают её.       — Что это было?       — Что случилось?       Голоса охранников обеспокоены. «По их телам сочится испуг!» — Неваляшка снова взвизгивает и хлопает в ладоши. Эта часть игры, придуманная ею. Поставить охранников в ситуацию на грани увольнения, когда они будут думать, как объяснить с виду мелкое происшествие.       — «Дурацкая детская забава!» — презрительно фыркнул Корсар, исчезая с поля зрения. Сейчас его помощь не нужна. Пока не нужна.       — Куда нам? — прошептал Амос, приблизившись к Крафт. Он покосился на ползающих по полу охранников, то и дело ойкающих из-за впивающихся в кожу осколков. Но те его не заметили. Махнув Миллеру, Мадлин подбежала к охранникам, открывшим дверь в подвальные помещения. Она остановилась буквально в паре сантиметров от них, разглядывая открывшийся светлый коридор и прикидывая места, где можно спрятаться. В этот момент Джордж вздрогнул и резко обернулся, включая фонарь. Но никого, кроме ползающих по полу коллег он не увидел.       — Джордж? Опять показалось?       Мадлин стояла к нему почти вплотную, но «смертному не дано узреть фигуру, укрытую плащом». Кардинал, казалось, оглядывался, высматривал угрозу, стараясь предупредить о ней. Но Длани не было видно. И вроде бы можно расслабиться, но Эхо никогда не ошибалось, Мадлин прекрасно помнила об этом. Приходилось быть начеку.       — Нет, всё нормально… Глаз у чучела выпал…       Выдохнув, Джордж двинулся следом за напарником. Мадлин чуть придержала дверь, пока в помещение заползал Амос, зашла за ним и закрыла. Вампиры подождали, пока с очередным хлопком стихнут голоса охранников и пошли по их следу. Дверь в следующий кабинет-подсобку осталась открытой. Крафт аккуратно вошла первой, оглядывая столы и компьютеры. Заметив блокнотный лист, она забрала его со стола и бегло просмотрела. Пароли к компьютерам, регулирующим работу камер видеонаблюдения, гневная тирада работнику по поводу потери ключа и страшно смешные рожицы на полях.       — У нас есть ключ, — шёпотом сообщила она Амосу, возившемуся с ещё одной дверью.       — Да что ты? От какой именно двери?       — Шшш, твои мысли не о том, смотри дальше и увидишь…       Амос ощутил острое желание побиться головой о стену и признался себе в том, что понимает Анну: иногда Мадлин несла полную, с их точки зрения, чушь. Он ещё раз обреченно дёрнул дверную ручку, врезал по самому полотну ногой, не боясь, что на шум кто-то прибежит. Крафт тем временем у него за спиной осматривала очередной стол.       — Что там?       — Ещё один ключ.       Неожиданно для вампиров он, с первого взгляда казавшийся подходящим, застрял в скважине. А только Амос попытался его вытащить — он вообще сломался. Миллер выругался.       — Ломай, — мрачно констатировала Мадлин, предусмотрительно отходя от двери.       Миллер повёл плечами, привычным жестом размял шею, чувствуя, как напрягаются мышцы рук и ног. Могущество, с вспышками синих молний, дающее ощущение превосходства. Дверь вылетает с первого удара, во все стороны летят щепки. Вампиры замирают на мгновения, скрываясь с помощью Затемнения, и ждут, пока охранники прибегут на шум. Но… спустя минуту складывается ощущение, что все они вымерли в одно мгновение.       — А где?..       — Чёрная Длань, — шепчет Мадлин, сжав кулаки, она первой идёт к лестнице в подвал, освещённой одной лампой. Амос идёт следом, и у входа в коридор с бежевыми стенами и плиточным полом с ведущей куда-то вперед зелёной линией они останавливаются. Мадлин вцепляется в плечо Амоса и куда-то всматривается.       — Механическое око, их много…       — Камеры наблюдения.       Прижавшись к двери, Амос аккуратно выглянул, отмечая помещение охраны справа. В окно не было видно, есть ли там охранник. Амос и Мадлин прокрались к двери и зашли в небольшую комнату с компьютерами и оружием. Посреди неё, раскинув руки, лежал охранник. Крафт тут же кинулась к нему, нащупывая пульс. Щёки мужчины пересекали красные, кровоточащие ссадины, а дыхание было едва различимым. Для верности она оттянула его веки, осмотрела зрачки.       — Дышит, жив, но на краю. Ему нужна помощь.       — Камеры отключены, — Мадлин возилась с охранником, Амос проверял компьютеры. — Кто-то пришел раньше нас.       Малкавианка кивнула. Пока Амос оттаскивал пострадавшего на верхний этаж, она с помощью Прорицания оглядела ближайшие коридоры. Никого из охранников не было.       — Нет.       Не дожидаясь напарника, она выбежала из комнаты и побежала по коридору, стараясь найти хоть кого-то живого.       — «Беги!» — Эхо снова перекрыло всех остальных, и Крафт рванулась к правому коридору, оканчивающемуся ещё одной комнатой. Он тёмный, холодный, на ум Мадлин приходит сравнение с зимним вечером. Почему? Она не любила зиму?       Крафт сворачивает к кабинету, думая, что там найдёт все ответы и всех охранников, но получает лишь удар в челюсть и летит на пол. Голова как чугунная, она бьётся о плитку с забавным гулом, а в поле зрения мелькает перекошенная шрамами мужская рожа. Где-то там кричит Миллер, даже вступает с «рожей» в схватку. Они швыряют друг друга в стены, пока Мадлин вползает в кабинет и видит кучку связанных и сваленных как попало охранников. Кажется, все без сознания. Но даже со сплющенным после удара сознанием Малкавианка замечает проблеск испуганных глаз. Кажется, это Суеверный Страж… Но какое ему имя дали предки?       — Джордж… — голос хрипит, и охранник вжимается в стену, испуганно качая головой. — Это лишь наваждение цифры. Все пройдёт, как страшный сон. Ведь это и есть сон.       Джордж начинает кивать головой в ответ, походя на китайского болванчика. Мадлин ободряюще улыбается ему, садится и оглядывается. Явно чей-то кабинет. Письменный стол в крови, царапинах, а его ящики выдвинуты и переворошены. Интересно. Пока охранник оседает на плечо своего связанного товарища, Крафт доползает до бумаг и перебирает их. На одной написан код от двери. Малкавианка улыбается.       — Вам нужен магнитный ключ.       Крафт снова поворачивается к Джорджу. Он до смерти напуган, выглядит как маленький ребёнок, нуждающийся в защите. Ей даже хочется погладить его по голове, обнять и успокоить.       — Ключ будет в комнате рядом с дверью с кодовым замком. Пусть всё это кончится!       Мужчина начинает плакать, забавно хлюпая носом.       — Число не должно влиять на твою судьбу, — Мадлин старается ему помочь, не обращая внимания на грохот и крики из коридора. — Борись, будь храбрым воином с прекрасным будущим. И всё будет хорошо.       Под её шёпот мужчина закрывает глаза. И Кардинал, говоривший с ним, шепчет, что скоро всё закончится.       — «Все к херам! Меня затрахало сидеть без дела!» — взрывается Корсар, едва Мадлин выходит из кабинета и видит, что Амос отбивается от двух шабашевцев. Корсар расталкивает всех, пробирается вперёд. Сражающиеся вампиры на миг замирают, услышав женский голос:       — Ублюдок, мать твою, а ну иди сюда!.. — начало фразы выходит самым цензурным из всего произнесенного Мадлин. Амос переглядывается с курносым брюнетом, которого держит за грудки.       — Блокнот есть? — судя по ошарашенному взгляду оппонента, он тоже подобные выражения слышит впервые. А Крафт с разбега запрыгивает на блондина, ударившего её по лицу, и, используя инерцию, прикладывает его головой о стенку. Вместе с ним она падает на пол, садится ему на грудь и пытается выдавить глаза.       — Такой крысе они захер не сдались!..       Амос, выйдя из оцепенения, отбрасывает брюнета и впечатывает кулак ему в живот, разрывая внутренние органы. Вампир выплёвывает кровь, а следующий удар с Могуществом превращает его в пепел. Мадлин сидит на полу, уперев в колени окровавленные руки, и кажется, будто тяжело дышит.        — «Все, челядь, пошел вон», — Корсара отпихивает Кардинал, стараясь восстановить в голове девушки привычную обстановку. Но им всем приходится исчезнуть, едва Амос касается её плеча, а затем и помогает встать.       В кабинете у двери с кодовым замком они действительно находят магнитный ключ и пояснения, где находится саркофаг. Окрылённые успехом вампиры проходят через металлическую дверь в следующий коридор.       — Здесь не выключены камеры! — успевает вскрикнуть Амос и укрыться в Затемнении. Но камере достаточно и какой-то доли секунды для фиксации. Срабатывает сигнализация, следом за ней слышен грузный топот. Амос и Мадлин прижимаются к стене, глядя, как мимо них проносятся два охранника, затравленно оглядываясь. Заметив кровь на двери, они выходят в другой коридор и даже с такого расстояния слышны их крики. Вампиры пробегают по следующему коридору мимо похожей комнаты охранников и вылетают в помещение с двигающимися лазерами.       — Ползти не вариант, мы не угадаем, какие, горизонтальные и вертикальные, в какое время и где будут. А, тут есть щиток!       Миллер с довольным выражением лица отрывает тонкую металлическую дверцу. И разочарованно выдыхает, глядя на совершенно незнакомую организацию сети. Он переглядывается с Мадлин, и та протягивает ему нож.       — Всегда есть альтернативные варианты.       Миллер перерубает провода и половина лазеров отключается, а другая половина замирает в хаотичном расположении, но так, что под ними можно проползти. Оставшуюся дверь открывает магнитный ключ, и вампиры попадают в тёмное складское помещение, заставленное коробками различных размеров. На противоположном конце комнаты видна обычная деревянная дверь, рядом с которой околачивается ещё один вампир. Охраняет вход и ждёт своих товарищей, не зная, что те уже безвременно почили. На руку Носферату и Малкавианке играет эффект неожиданности; Миллер подлетает к шабашевцу и пинком в живот вбивает его в дверь, а затем с разворота с помощью Могущества сносит голову.       — А вот и гроб… — резюмирует Крафт, открывая дверь. А за ней, в ярко-белом, почти лабораторном помещении они видят пусто стол. Пустой…       — Да какого хрена?!       — Я не понимаю, зачем кому-то понадобилось красть гроб с древним трупом внутри, — раздался насмешливый мужской голос. — В этом городе не настолько скучно.       Обернувшись, Амос застыл, всем своим видом выражая вопрос, озвученный ранее.       — Я решил не отказывать себе в удовольствии и приступить к незамедлительному изучению Анкарского саркофага, о котором ходит так много разговоров. Основываясь на прочитанном, я предположил, что в нём лежит мумия месопотамского царя. Нужно было получить подтверждение.       — Ты смог прочесть его сущность? — спросила Мадлин, чуть наклонив голову к плечу.       — Хотелось бы, но к тому моменту его уже умыкнули. А я рассчитывал разрешить все домыслы насчет того, что внутри — Патриарх, и что он является предвестником Геенны; они заставляют меня кривиться. Я пришёл разоблачить смехотворные суеверия. Однако, нам смысла нет разговаривать на этом складе, раз предмета интереса больше не наблюдается. Идёмте, пройдём по тому пути, по которому я пришёл. И кстати, Амос, я рассчитывал встретить твою сестру. Или в компании мисс Крафт приятнее путешествовать?       Амос скривил вежливую улыбку в ответ, а Мадлин усмехнулась.       — Рыцарь повёл Ошибку по своему пути.       — О, вот как.       Амос прищурился — как странно, у Беккета нет серьёзных проблем в понимании речи Малкавианки. Ему бы так…       Пока они шли по потайному коридору под землёй, навскидку, времен Второй Мировой, Беккет снова вежливо поинтересовался.       — Полагаю, вам известно и о Патриархе, и о Геенне, раз вы не задаёте лишних вопросов?       — Да, было дело, — кивнул Амос. — Ральф упоминал, что это сродни апокалипсису, когда проснутся Каин и остальные Патриархи. И устроят нам Судный день. Хотя, меня удивляет тот факт, что в этом допотопном гробу может скрываться некто подобный.       — Возможно, придёт время и мисс Крафт раскроет нам эту тайну. Не так ли?       — Таится будущее в тени, мне не узнать его в знаменьях.       Амос обречённо вздохнул и покачал головой. Конечно, скажет.       — А что насчёт Слабокровных? Это тоже предзнаменование.       — В каком-то роде и для той кучки верующих. На мой взгляд, это невежественная примитивная реакция.       У выхода рядом со станцией метро их диалог и подошёл к логическому завершению. Беккет, похоже, был рад тому, что хоть кто-то услышал его аргументацию об относительности существования Геенны, а Миллер вспомнил о давно забытых признаках головной боли в связи с большим объёмом информации.       — Мы зачем-то существуем. И я непременно выясню, зачем. Есть идеи? — Беккет улыбнулся, глядя поверх стекол очков. Амос пожал плечами и почесал затылок.       — Мы, наверное, хищники…       — Да, я знаком с этой точкой зрения. Конечно, доказательств мало, но это звучит более правдоподобно, чем божья кара за братоубийство. Я надеюсь, в скором времени мы выясним ответы на интересующие вопросы. А сейчас, доброй ночи.       — Доброй ночи, Беккет.       — Пусть луна освещает тебе путь, одинокий волк.       Сигнал тревоги прозвучал тогда, когда Энжи пробежала большую часть бесконечного лабиринта коридоров. Слыша над головой завывания сирены, она бежит всё быстрее и быстрее. Хочется крови, хочется, чтобы было больше сил, но сейчас ей хотя бы выбраться отсюда. Кажется, это часть системы катакомб, соединенных с различными бомбоубежищами. Не останавливаясь, Гангрел пытается вспомнить, куда ей нужно повернуть, чтобы не попасть в ловушку. Но как назло заряд «мыслительного адреналина» весь уходит на поддержание организма в рабочем состоянии.       — Чёрт, должно же…       Лидия по инерции вылетает в зал, в котором вода доходит до щиколотки. Она останавливается посреди него и оглядывается. Складывается ощущение, что их ждали и специально подготовили экспозицию. В одном углу — следы огромного костра: обгоревшие куски ящиков, досок, что-то совсем обуглившееся. В другом — останки тел гулей, которые Мёрфи определила по отдельным признакам.       — Нет…       Где же Энжи? Что с ней?!       В расположенных под сводом динамиках раздаются помехи, шум и голоса, звучащие отдалённо. Прислушиваясь и пытаясь разобрать голоса, Лиди так и застыла с прижатой к поясу рукой. Раз они могут наблюдать за этим местом, то должны быть окна или камеры. Где же? Голоса звучали всё ближе и в сочетании с шумами, Мёрфи казалось, что они звучали в её голове. Кажется, Малкавианы чувствуют себя примерно так. Или это лишь часть их безумия?       — Совсем страх потеряла.       Лидия мотнула головой и поняла, что вместе с Найнсом оказалась меж сгоревших ящиков в тёмном углу.       — Я надеюсь, у них камеры не по всему периметру зала.       Найнс заставил Лидию пригнуться, практически прижав её голову к коленям.       — Как вы могли потерять её накануне эксперимента?! Вы, чёртовы придурки, не способны найти полуживого Гангрела и справиться с ним?!       Лидия дёрнулась, желая разобраться с обладательницей голоса, но Найнс снова смог удержать её от необдуманных действий. Сейчас они в клетке, если покажутся на глаза её создателям и надзирателям — разделят участь ранее оказавшихся здесь. К тому же, Энжи смогла сбежать самостоятельно.       — Подумай, где мы её сейчас будем искать?       — Мне без разницы. Я должна найти её раньше, чем эти уроды!       Голоса надзирателей звучали тише, они удалялись от поста наблюдения за огромной импровизированной клеткой. Озираясь, Найнс крепко схватил Лидию за руку и потащил за собой в один из коридоров.       — Думаешь, здесь выход?       — Я заметил на стене рядом следы от когтей. Здесь была Энжи, скорее всего, пыталась найти выход.       Энжи вырвалась из катакомб. Вернее, она наткнулась на один из потайных выходов, когда устало привалилась к стене и провалилась в другой, освещённый светильниками, коридор. Слыша, как закрывается проход, Мёрфи лежала на полу, съежившись. Не до конца затянувшиеся раны всё ещё горели огнём, при движении вызывая в теле жуткую боль. Она поднимается с трудом, чувствуя, как кривится лицо, но не чувствуя обычно следовавших за этим слёз. Да, плакать она уже не может. Энжи тихонько ругается и поднимается по каменным ступенькам винтовой лестницы, держась за стену. Над головой всё ещё завывает сирена, но в следующих помещениях, оборудованных под контрольно-наблюдательный пункт, никого нет. Неужели она удостоилась такой чести, и все присутствующие ищут её по лабиринтам? Мёрфи-старшая усмехается. Она вваливается в одну из обзорных комнат и в длинных горизонтальных окнах видит коридор, ведущий к выходу, у которого она сражалась с китайцем. По нему улепётывает, оглядываясь с презрительной ухмылкой, Симус, прижимая к груди подозрительного вида папку.       — Вот скотина… — рычит Энжи, осматривая комнату. В небольшом холодильнике она находит два пакета с кровью и чувствует себя значительно лучше и готовой кишки выпустить предателю. В сером письменном столе у окна обнаруживается частичный план помещения на листе А3 с оборванными краями. Энжи всматривается в него, стараясь запомнить как можно больше деталей, переходов и ходов. И откинув бумагу, выбегает из комнаты, чтобы найти и остановить Симуса.       — Несси!       — Рори!       Аврора видит подругу в окружении нескольких подчинённых. Она на повышенных тонах отчитывает их, как маленьких детей, за ошибку с Гангрелом. Отвесив пощёчину маленькому худощавому блондину, Россен бежит к ней и бросается в объятия, прижимаясь губами к плечу. Ей наплевать, что на неё смотрят, что все это видят. Присутствие подруги придаёт ей сил, удерживает от истерики. Аврора протягивает ей руку, не давая сорваться с лезвия в пучину эмоций.       — Она сбежала. Старшая Мёрфи сбежала, — тон помимо воли выходит плаксивым, Анеса даже закусывает губу, закончив говорить. Она отстраняется от Авроры, и пару секунд та видит призрак отчаяния в её глазах. Словно малышка Несси не знает, что делать дальше.       — Рано или поздно это произошло бы, вспомни их историю.       — План Себа псу под хвост. Она всё расскажет Анархам, те снова залягут и не выйдет вывести их на бездумную атаку.       Аврора гладит подругу по волосам.       — Успокойся.       — Это я виновата. План провален по моей вине. Я…я…он же не казнит меня как Бельгарда?       — Не сомневаюсь, что у Князя есть ещё козыри в рукаве. Возможно, они как-то связаны с Лидером Анархов.       — С Родригезом?       — Именно. ЛаКруа намекнул, что мы и это подземелье — не единственная его зацепка.       Анеса выдохнула и даже улыбнулась. Улыбка вышла искривлённой гримасой. Кивнув Андерсен, она повернулась к подчинённым, снова представая перед ними стервозной фурией.       — Роджерс, Стивенс, вы на поиски в старые коридоры, ведущие к городским коллекторам. Барнс, Локк, на вас «клетка». Уэсли, идешь со мной к аварийным загородным коридорам…       Едва Россен закончила раздавать указания, как взорвались криками локальные сигналы тревоги, установленные в коридорах. На экране появились расплывчатые очертания мужской и женской фигуры, вступившие в перестрелку с охранниками. Ещё один сигнал поступил с «аварийки» — на этом экране Симус с папкой улепётывал к выходу.       — Вот скотина! — возмутилась Анеса, выхватывая Глокк из-за пояса у одного подчиненных и, пиная Уэсли, поспешила в аварийные коридоры. Она так стремительно сорвалась с места, что Аврора и слова не успела сказать.       — Анеса!       Она поспешила следом за Россен по коридору, но отстала из-за того, что не владела Стремительностью, как и Уэсли. На очередной развилке, левый поворот которой уводил к коллекторам, Андерсен запуталась в полах платья, которое не успела сменить из-за спешки к подруге, и с эпичным грохотом рухнула в неприятно пахнущую тухлятиной воду.       — Чёрт, — вспомнив ещё ругательства, которые приличной леди и знать не следовало бы, Аврора убрала с лица спутавшиеся волосы и сначала выпутала из ткани платья ноги. За этим занятием она не заметила всплеска со стороны левого прохода. Только сев, она обнаружила присутствие ещё одного вампира: мужчины в свободной одежде, с дредами и повязкой на лбу. Неожиданно для самой Андерсен он чуть наклонился и протянул руку.       — Возможно, мне не следует помогать Вам, синьорина. Но помощь ближнему, несмотря ни на что — моя суть, в веках остающаяся неизменной. Позволите? Я чувствую, что Вы упали не только из-за платья…       — Ах ты ж…       — Да пригнись ты, Лидия!       Найнс высунулся из укрытия, стреляя по ногам противников и отвлекая их на себя. Да, здесь четверо охранников-вампиров, но всё не так уж печально. Сейчас он отвлечёт на себя их внимание, а Лиди сможет пройти дальше и найти сестру. Родригез уже готовится одновременно применить Могущество и Стремительность, когда видит выходящую из своего укрытия Лидию. Её тело укрыто мерцающим голубоватым щитом, от него отскакивают пули, и слышно, как по этому поводу матерится противоположная сторона.       — Лиди, нет!       Он хочет вырваться, оттащить её и спрятать за спину, чтобы больше не было подобных суицидальных поступков.       — Я не убегу и не оставлю тебя с ними, Найнс. Мы слишком часто убегали.       — Сейчас не самое подходящее время для философско-психологических фраз, давящих на мозг!       — Думай, как хочешь. Они пытаются пробить щит и не заметят скоростной атаки. Иди!       Найнс чертыхается, но замечает, что Лидия права. Все четверо атакуют её, рассчитывая, что Вентру не хватит сил выстоять против их натиска. Родригез меняет пистолет на нож и в одно мгновение оказывается рядом с мужчиной среднего роста и острым носом-клювом. Резким взмахом снизу вверх Найнс сначала выбивает из его рук оружие, а затем и вспарывает живот. Первый противник осыпается пеплом на его руках. Второй, заметив атаку, что-то кричит и поворачивается к нему, но все они слишком медлительны для Найнса. Родригез перехватывает руки противника, заламывает их и разворачивает мужчину лицом к своим товарищам. Краем глаза он видит, что Лидия идёт вперёд, одновременно стреляя по оставшимся, даже видит движение пуль. Одна из них врезается в висок стоящему ближе к ней, две других перебивают руку. Найнс сворачивает шею своему щиту, но Мёрфи всё равно успевает добить своих противников до его вмешательства: она подходит на достаточно близкое расстояние, чтобы их достало Доминирование. Бывшие союзники вцепляются друг к другу в глотки, катаясь по полу и разрывая друг друга на части.       — Не убежишь, значит?       Лидия только чуть улыбается в ответ. Оставляя противников наедине друг с другом, они бегут дальше.       Энжи настигает предателя у самого выхода. Они оказываются в том самом зале, где проходил её поединок с китайцем.       — Стой, засранец! — ей даже жаль, что нет при себе оружия. Хотя с таким уровнем адреналина и гнева она чувствует, что разорвёт его голыми руками.       — А вот и пропажа, поднявшая на уши весь «персонал лаборатории»! — Симус издевательски усмехнулся. — И что же ты сделаешь, Анжелия? Сколько ты уже провела без сознания и обессиленная? Тебе не хватит сил выстоять против меня.       Уверенный в своих силах и своей победе, он небрежно кинул папку на пол и засучил свободные рукава рубашки. Развёл руки в стороны, словно призывая девушку нападать первой. Но Энжи медленно двинулась по кругу. Один неверный шаг — и она снова окажется пленницей в стане врага. Нет уж, делай свой ход первым, предатель. Ошибись первым.       — Что же ты? Нападай.       Голос Симуса звучит вкрадчиво. Привлекательно. Он словно пробирается под кожу, заставляет её дрожать и невольно подходить ближе. Это странно. А предатель довольно скалится, протягивая руки в её сторону.       — Диаблери.       Симус всё ещё скалится и чуть склоняет голову.       — Признаюсь, было дело. Доминирование — очень удобная вещь, а тот Вентру сам нарвался.       Энжи в буквальном смысле чувствует, как зудят её кулаки.       — Значит, ты предал не только Анархов, но и прошелся по головам Камарильи? На чьей же ты стороне?       — Если быть педантично точным, то на своей собственной. Если уточнять мелкие детали — с теми, кто предложит наиболее выгодный вариант. Последние десятилетия уверенно лидирует лишь одна сторона.       — И это твоя изощренная благодарность? Скачки из фракции в фракцию в попытках их столкнуть и рассорить?       — Признай, у меня почти получилось.       Симус проводит рукой по выбритому виску и улыбается так, как раньше: с легкой хитринкой, словно лучшая из его улыбок всегда будет принадлежать только ей. Энжи молчит, представляя, как будут выглядеть эти острые скулы, когда она полоснет по ним когтями. Подчиняясь её мыслям, ногти трансформируются, а в глазах на мгновение мелькает алая пелена.       — Ну, ладно. Мне обычно везёт на пятницу тринадцатое.       Первый удар наносит Симус. Кулак проходит выше блока, но встречает щит Стойкости, а инерция вся уходит в его руку. Смертному давно бы переломало все кости, но, благо, он не смертный. Симус отскакивает. Энжи скора на ответный удар, но сейчас медлит. Просчитывает, какие способности могли у него появиться. Гангрел-предатель ухмыляется, а девушке приходится отбиваться от волка. Когти разрезают пустоту, а пинок под колени заставляет её упасть.       — Похоже, ты до конца не восстановилась. Это будет не так интересно, но в какой-то степени приятно.       Одновременно с окончанием фразы звучит выстрел, и в проходе появляется разъярённая Россен.       — Ах ты ушлёпок!..       — Как лестно это звучит из твоих уст.       Зарычав, Анеса снова стреляет, но Симус уклоняется и прячется среди ящиков. Девушки переглядываются. С одной стороны, неплохо бы вцепиться друг в друга и закончить выяснять отношения, что было начато в переулке. С другой стороны — шовинист Симус, которого прибить — дело важное и неотложное.       — Эй, девочки, разберётесь без меня?       Энжи, выругавшись, поднимается на ноги и кивает Анесе на ящики слева от неё. Девушки расходятся, обходят временное убежище Симуса так, чтобы зажать его с двух сторон.       — Думаете, вы одни такие хитрые?       Он неожиданно выскакивает перед Мёрфи, но его когти полоснули по воздуху, едва зацепив плечо, скрытое Стойкостью. Ему снова приходится спрятаться, спасаясь от выстрелов Анесы. Мёрфи бросается за ним. Короткий удар в ключицу умело блокирован, второй удар в скулу она пропускает. Сознание начинает плыть перед глазами, но очередную атаку Энжи блокирует руками и пинает противника по ногам. От неожиданности Симус воет, и на голос прибегает Анеса. Она стреляет несколько раз, но услышав щелчок, недоуменно смотрит на пистолет. Патроны кончились? Симус фыркает, пинком отправляет Энжи на ящики. Сам он подскакивает ко второй противнице и размахивается для удара по лицу. Анеса уходит от него на Стремительности. Джеб и пинок приходятся на спину Гангрела-предателя, и он остервенело рычит, стараясь уклониться от следующих скоростных атак. На секунду Россен останавливается, чтобы достать нож, но Симусу этого достаточно. Он подскакивает к Тореадору и стальной хваткой вцепляется в горло, поднимая её над полом. Анеса сипло материт противника и беспомощно болтает ногами.       — Больно? Я вижу… — глаза Симуса горят почти что демоническим огнём. — Я знаю, тебе хочется больше…       Ему на спину запрыгивает Энжи, её когти глубоко впиваются в его плечи, заставляя отпустить Анесу. Та мешком валится на пол, а Гангрел мечется в попытках скинуть сокланницу. Он не может трансформироваться без должной концентрации, а груз на спине этому активно мешает. Симус ловит её руки и титаническим усилиями перебрасывает через себя. Энжи пробивает собой несколько деревянных ящиков, врезается в металлический контейнер и беспомощно сползает по нему.       Симус торжественно улыбается, предвкушая, как пожнёт плоды битвы. Но приближающиеся голоса из коридора не дают этого сделать. Гангрел напряжённо вслушивается и понимает, что сейчас количество противников резко возрастёт. Послав воздушные поцелуи контуженным девушкам, Симус подхватывает искомую папку и спешит выбраться на поверхность.       Подоспевшие на поле боя Лидия и Найнс застали лишь двух поверженных девушек и следы побоища: щепки, доски, пятна крови вокруг.       — Энжи!       Лидия подбегает к сестре и с размаху падает на колени перед ней. Её лицо и одежда запачканы кровью, глаза приоткрыты, но Энжи в сознании. Она тянет руку к младшей сестре, и та с готовностью её перехватывает, сжимая.       — Я должна была прийти раньше.       — Ты пришла.       Найнс чуть улыбается. Затем силком поднимает обеих Мёрфи на ноги и тащит к выходу. Это, безусловно, мило и трогательно, но расслабляться в стане врага нельзя.       Анеса лежит на полу и долго ругает себя за беспечность. Как можно было не заметить Симуса! А она ещё кичилась выполнением всех указаний ЛаКруа! Дура, и только! Россен закрывает глаза. Раны болят, мелкие порезы начинают затягиваться, но без крови этот процесс будет долгим. К тому же, большая часть резерва ушла на Стремительность и применение оказавшегося бесполезным Присутствия. Симус оказался сильнее, а всё благодаря диаблери. Анеса поджимает губы. Чёртов предатель!       — Несси!       Голос Авроры звучит где-то далеко, и Россен чуть улыбается. Кажется, подруга сильно отстала от неё из-за платья и нашла только сейчас. Так даже лучше, наверное.       — Несси! О, да как он посмел?       — Я помогу Вам сесть, аккуратнее.       Шорох платья — Андерсен садится рядом с её израненным телом. К тому же, её сопровождает незнакомый голос. Россен открывает глаза и видит подругу совсем рядом, читает каждую черточку её лица, что охвачено беспокойством. За неё. Хоть кому-то в этом мире она нужна. Рядом стоит мужчина с тёмной кожей и дредами. Он стягивает повязку со лба и выжидающе смотрит на неё.       — Вы позволите мне помочь? Бескорыстно, не требуя ничего взамен.       Подозрения по поводу мужчины закрадываются в её душу, и Анеса медлит с ответом. Что? Кто он?       — Моё имя Ламонт, и я готов помочь Вам, даже несмотря на Ваши поступки по отношению к друзьям-Анархам.       Анеса, помедлив, кивает. Да, не помешало бы. Она чувствует руки Авроры на щеках, но не может сжать их в ответ. Зато чувствует, как раны начинают быстрее затягиваться. А ещё надо было отругать информатора за неточности. Это из-за него лаборатория сегодня на уши встала. Но эта безумная мысль подождёт до завтрашней ночи.       Анна и Ральф сидели на лавке остановки. Вернер напряжённо оглядывался, ожидая Амоса и Мадлин, а Миллер-младшая, прислонившись к стенке, казалось, дремала после пережитого. Они успели заскочить в один круглосуточный секонд-хэнд, где гуль, не задавая лишних вопросов, помог им подобрать другую одежду, не так воняющую канализацией и кровью. Ральф ещё заикался о душе.       — Вот вы!       К Ральфу и Анне приближался Скелтер. Он выглядел злым и даже чем-то подавленным. Когда он остановился перед поднявшимися вампирами, было видно, что Бруха с трудом сдерживает себя.       — Добилась, да?       — О чём ты? — Анна не поняла сути претензии, но смутно догадывалась, с чем и кем она связана.       Скелтер сжал кулаки, переводя напряжённый взгляд с Вернера на Миллер и обратно. Ральф выдвинулся чуть вперёд, чтобы, на всякий случай, сдержать приступ гнева товарища.       — На Найнса объявлена Кровавая Охота.