День сурка

Гермиона вежливо склонила голову, встретившись взглядом с мадам Амбридж, которая восседала справа от директора. Ещё несколько новых учителей внимательно рассматривали учеников, заполняющих Большой зал. Дамблдор добродушно улыбался, ожидая пока МакГонагалл приведёт первокурсников. Церемония распределения прошла мимо внимания Гермионы, которая сильно устала в поезде, присматривая за толпой малышей. Энтони тоже выглядел довольно бледно и, кажется, жалел о том, что согласился занять должность старосты Рейвенкло. Луна сияла счастливой улыбкой, громко аплодируя каждому новичку, независимо от факультета. Живоглот пристроился на лавке рядом с хозяйкой и с любопытством оглядывал всех вокруг, тревожно подёргивая хвостом. Выдержав только первые полчаса пира, он спрыгнул на пол, потёрся боком о ноги Гермионы и убежал по своим делам, растворившись в тенях. Только рыжий хвост с белой кисточкой мелькнул у стены возле старинного гобелена. — Голова болит? — сочувственно спросила Луна у Гермионы, заметив, что та морщится от громких криков и пронзительного свиста. — Ага, надо просто лечь спать пораньше. — Какой спать? — возмутился Терри Бут, сидящий напротив них. — Мы уже старшекурсники, значит, можем участвовать в приветственной вечеринке! Я точно знаю, что старосты седьмого курса проставляются, типа, отвальной. — Я — пас, — вздохнула Гермиона, массируя виски. — Какой алкоголь, если у меня глаза чуть ли не вываливаются от боли. — А зелье выпить никак? — сочувственно спросила Лайза. — Не люблю состояние после него — как будто мне все рецепторы отключили. Да и вредно, сами же знаете из чего готовятся все эти чудодейственные эликсиры. Одно лечат, а другое калечат. — Гермиона снова вздохнула, с радостью отмечая, что распределение закончилось, и на столах появилась еда. — Тогда выпей горячий чай, — предложила Падма. — Мне становится легче от него, если давление скачет. — Спасибо. У нас есть травяной сбор, который подарил Невилл. Заварю перед сном. — Гермиона говорила всё тише, стараясь не поворачивать голову, чтобы не вызвать новую вспышку боли. Весь праздничный пир она просидела над пустой тарелкой, опасаясь съесть хоть кусочек, чтобы не стошнило. Энтони, глядя на неё, тихонько прошептал: «Иди в общежитие, я и один провожу первачков и скажу краткую речь. А утром ты уж сама закати им что-нибудь пафосно-торжественное». Луна, услышав его слова, тут же поднялась со своего места и помогла Гермионе переползти через скамью. Эта мебель оставалась одинаковой во всех мирах, вызывая много вопросов. Почему не стулья? Как девушки полвека назад управлялись с длинными юбками, чтобы преодолеть довольно высокую преграду? Задирали подол, демонстрируя чулки и подвязки? Или ходили строем, по очереди заполняя скамьи? Несмотря на недовольные взгляды некоторых преподавателей, Гермиона с Луной покинули Большой зал и медленно направились на пятый этаж. Орёл у двери в гостиную задал вопрос, на который они быстро ответили и вошли в башню Рейвенкло. — Как хорошо, — простонала Гермиона, падая на свою кровать и утыкаясь лицом в прохладный шёлк подушки. — Ты пока не засыпай, я тебе травы заварю, — негромко произнесла Луна. Скинув мантию на стул, она завозилась с чайником и водой. Через пару минут по комнате поплыл аромат душицы, чабреца и полыни. Тихо звякнула ложечка о фарфоровую кружку. — Гермиона, поднимайся, надо выпить всё и съесть ложечку мёда, а потом нормально лечь под одеяло. — Угу, — проворчала та в ответ и с трудом села на кровати. Залпом выпив чай, как лекарство, и проглотив мёд, она быстро разделась и уже через пару минут уснула. Внизу, в общей гостиной, шумели старшекурсники, но в их спальне было спокойно и тихо. Потрескивали дрова в камине, огонь отбрасывал золотистые блики на каменный пол. Луна читала, устроившись за столом, ближе к зачарованному светильнику, время от времени с тревогой поглядывая на подругу. Та изредка глухо постанывала, ворочаясь под одеялом, видно, боль не отпускала её даже во сне. Утром Гермионе стало гораздо лучше, она прекрасно отдохнула и проснулась за час до подъёма. Пока было свободное время, разобрала свой чемодан и разложила вещи в шкафу. Заодно проверила запасы сладостей и чая, отметив, что надо заранее попросить у Невилла противопростудный сбор, пока не начались морозы. Когда зазвучал сигнал будильника, Луна с трудом выбралась из кокона, свёрнутого из одеяла и пледа, и, не открывая глаз, побрела в ванную. Обратно она вернулась уже бодрой и тихонько рассмеялась, увидев, что энергичная подруга что-то пишет в тонкой тетради. — Очередная глава? — Угу, сроки поджимают, — кивнула Гермиона. — Я сглупила, пообещав своему агенту новую серию книг про клан вампиров. Теперь надо хотя бы вчерне набросать сюжет, описать характеры героев и составить основную романтическую линию. — Ух ты! Это опять будет что-то из серии «мозги-кишки»? — обрадовалась Луна. — Неа, — рассмеялась Гермиона над кровожадностью подруги. — Тут наоборот вампиры-вегетарианцы и страдания юного красавца. В общем, розовые сопли для девчонок, мечтающих о вечноживущем прекрасном принце. — Или тебя Локхарт покусал, или ты у него украла идею. — Неправда! — возмутилась Гермиона. — У Локхарта вампир стал вегетарианцем после того, как его накормили капустой. А мои высокоморальные идиоты стали такими добровольно, вернее, они пьют кровь животных, а не людей. — Тогда они не вегетарианцы, а шотландцы, которые любят кровяную колбасу и хаггис, — хмыкнула Луна, расчёсывая волосы зачарованным гребнем, который шустро собирал их в красивую косу. — Какая прелесть! — восхитилась Гермиона, любуясь короной сложного плетения, получившейся на голове подруги. — А мой гребень такую причёску не знает. — Это мне Гарри подарил на день рождения, — немного смущённо призналась Луна. — А на помолвку купил обычное магловское колечко, ему пока нет хода в семейный сейф. Опекун не даёт разрешения, а без него надо ждать семнадцатилетия. — Ну и ничего страшного, потерпите два года, всё равно вы пока не объявляли о помолвке. Кстати, Блэку сообщили? — Нет, леди Малфой посоветовала не рисковать понапрасну. Когда Гарри станет совершеннолетним, тогда появится газетная заметка в разделе светской хроники. Приём давать не будем, у нас нет старших дам, чтобы этим заниматься. Да и где? Рестораны мы оба не любим, дом Поттеров до сих пор разрушен, а в нашу с папой башню больше десяти человек не пригласишь. — Ты-то сама этого хотела? Я не думала, что ты так рано найдёшь свою пару. — Гермиона легко обняла Луну, которая сразу же перестала хмуриться и засияла, как солнышко. — Да, этот Гарри хороший! — горячо закивала она. — Я знаю, что у нас с ним всё будет прекрасно! И шрам у него будет просто шрамом, так что мы будем жить дружно и путешествовать по миру. Вначале мы будем ездить вдвоём, а потом с нашими детишками; и дома у нас будут жить две собаки и большой чёрный кот! — Отличный план, — рассмеялась Гермиона, обрадовавшись энтузиазму подруги. — Раз всё хорошо, то нам с тобой пора идти к малышне! Буду произносить речь, как говорит Энтони: пафосно-торжественную! Первокурсников на факультете Рейвенкло в этом году было всего пятеро: три мальчика и две девочки. Все из семей потомственных магов, так что хотя бы не пугались всего подряд, начиная с движущихся портретов и заканчивая привидениями. Хорошо, что Хагрид больше не встречал детей на перроне, многие новички его боялись, принимая за великана-людоеда или йети. Вместо него дежурил наряд авроров, которые строго следили, чтобы никто случайно не отстал и не потерялся. Сопровождающим был преподаватель ЗОТИ, профессор Смирнофф, что вполне логично. Кто лучше боевика справится с толпой перепуганных и перевозбуждённых чудовищ, стремящихся приобщиться к магическим знаниям? Гермиона окинула взглядом зевающих сонных детишек и с выражением произнесла: — Итак, вы поступили на факультет знаменитой волшебницы Ровены Рейвенкло. Она ценила в людях не только ум, но и чувство юмора. Именно эти качества должны присутствовать у всех нас. Наша любимая пословица: «Остроумие сверх меры является величайшим сокровищем человека». Хоть мы и зовёмся «Когтем ворона», символ нашего факультета — орёл. Он же охраняет вход в башню. Наш декан — профессор Филиус Флитвик — преподаватель чар. Привидение — Серая Дама, Хелен Рейвенкло, — дочь основательницы Хогвартса. Так что вы попали в коллектив умных людей, ценящих свою историю. Гордитесь этим. Первокурсники выслушали её, а потом самая маленькая из пятёрки робко подняла руку вверх. Увидев кивок Гермионы, она тихо пискнула: — А правда, что староста Грейнджер приглядывает за новичками и помогает им делать уроки? И ей в самом деле можно жаловаться, если что-то непонятно или просто страшно? Энтони заржал так, словно услышал неприличный, но очень смешной анекдот. Сквозь слёзы и смех наполовину с иканием и хрюканьем, он еле выдавил: — Ты им про величие факультета, а надо было просто назвать имя и всё — они твои с потрохами! — Немного успокоившись, он торжественно произнёс, указывая на Гермиону: — Это и есть ваша драгоценная староста Грейнджер, утятки, вы теперь в надёжных руках! На завтрак в Большой зал все шли в прекрасном настроении, хихикая и подшучивая над новым выводком мамы-утки. Дети тащили с собой сумки, собрав учебники и письменные принадлежности на весь день. Гермиона не понимала, зачем на Гриффиндоре раздавали расписание после завтрака? Чтобы студентам приходилось бежать обратно в общежития и спешно собираться, а потом нестись на первый урок? Она предпочитала выдавать информацию заранее, чтобы все рейвенкловцы спокойно ели и неспешно расходились по кабинетам. За столами уже собралось довольно много студентов. Старосты трёх факультетов привели первокурсников и рассадили их по местам. Отсутствовали только гриффиндорцы, которые прибежали за полчаса до начала занятий. Всклокоченный Рон в помятой мантии и полураспущенном галстуке начал быстро метать в себя овсянку, закусывая сэндвичами и омлетом. Лаванда успела раздать всем пергаменты с расписанием и, подгоняя перед собой первокурсников, помчалась обратно в башню. — Сумасшедший дом, — протянула Лайза, глядя на суету за столом Гриффиндора. — Со старостой Уизли первокурсники будут голодными пока не запомнят дорогу в Большой зал. Он и сам-то вечно опаздывает на первый урок, а в дуэте с Лавандой, которая по утрам по полтора часа наводит красоту, они просто потеряют малышню где-нибудь в переходах. — С кем гриффиндорцы в паре на занятиях? — поинтересовался Энтони, собирая своих подопечных, чтобы отвести к кабинету МакГонагалл. — Со слизеринцами, как обычно, — ответила Падма, поправляя сумку на плече. Она уже успела пошептаться с сестрой и ждала подруг. — Может, попросить Малфоя, чтобы они с Гринграсс подбирали потерявшихся львят? — задумалась Гермиона. — Грейнджер, оно тебе надо? — фыркнула Мэнди. — Пусть сами разбираются между собой, главное, что за нашими вы присматриваете, а у остальных свои старосты есть. Гермиона согласно кивнула, торопясь на занятие. С Энтони они договорились сопровождать детей по очереди — для пятерых подопечных хватало и одного «надзирателя». После первого урока наступит её очередь, и так они будут меняться в течение занятий. Пока у первокурсников всего четыре предмета в день: два до и два после обеда — так что ничего сложного. Заботы навалились, словно лавина с горы: занятия, беготня из кабинета в кабинет, обед, потом ужин, вечерние посиделки в гостиной с деканом. К ночи Гермиона ног не чуяла под собой, словно в первый раз оказавшись в роли старосты. К тому же она поставила сигналки на спальни новичков, просто на всякий случай, вдруг дети испугаются или будут плакать. К счастью, никто не тревожил её до утра, кроме Живоглота, который пришёл проведать свою неугомонную хозяйку. Он поурчал, топчась по одеялу, но не добился никакой реакции. Гермиона сопела, укрывшись ещё и тёплым пледом и зарывшись в подушки. Кот немного расстроенно покогтил бельё, но потом свернулся клубком и тоже уснул. Гермионе снился Биврёст — она это точно знала, хотя широченный сияющий мост ни капли не был похож на разноцветную дорогу из фильмов её далёкой первой жизни. Он скорее выглядел как гигантский солнечный луч, пронзающий космос, на одном конце которого раскинулся Асгард, а на другом — золотая обсерватория Хеймдалля. По мосту бежал мужчина, за которым гнались всадники на белоснежных лошадях. Во главе кавалькады нёсся огромный блондин на гнедом жеребце с золотой гривой. Догнав беглеца, они окружили его, наставив на него копья и мечи. Блондин что-то эмоционально говорил, размахивая руками. «Это Тор», — осознала Гермиона, увидев чернёные доспехи с золотыми отличительными знаками и молот в его руке. Беглеца, выхватившего парные мечи и приготовившегося к бою, она с лёгкостью опознала как Локи, хоть и не видела черт его лица, словно скрытых маревом чар. Эйнхерии, закованные в золочёные латы, спе́шились и начали сжимать круг. Звон металла о металл звенел так явственно и натурально, что казалось, будто сражение происходит не во сне, а наяву. Локи скользил, парируя удары, перетекая из стойки в стойку и не забывая бросать заклинания. Казалось, что он вот-вот победит, даже несмотря на то, что был в одиночку против двух десятков воинов. Тор раскрутил над головой молот, из которого почти непрерывно били молнии; голубовато-серебристые всполохи пробегали по рукояти. Локи лишь на миг взглянул на своего брата, услышав свист рассекаемого воздуха, и в следующий миг упал в бездонную тьму космоса, сбитый Мьёльниром с Биврёста. Тор что-то кричал, пытаясь прыгнуть вслед за Локи. Эйнхерии крепко удерживали своего принца, не давая ему совершить самоубийство. «Вот мудак! — зло прошипела во сне Гермиона. — Думал, что твоя идиотская кувалда погладит Локи по голове?! Ты отправил его прямиком в лапы Таноса!»