Свидание

Ее идеальная жизнь рушится прямо на глазах. После вечера в казино Коё боится мужа, боится его гнева и ревности. Богу одному известно что сделает Огай, узнав про измену. Вероятно, что Озаки вообще не найдут. С другой стороны, ужасно жить в кошмаре, от которого никак не очнуться. С каждым днем Коё погибает от душевной боли, пустоты и разочарования. Весь мир женщины теряет краски и замедляется. Не спасают положения дорогие подарки и пышные букеты цветов от супруга. Внутри Озаки, внушившей себе когда-то чувства к Мори, словно что-то с оглушающим хрустом ломается. Холодная гладь зеркала оставалась безучастной к женской проблеме. Коё смывает макияж после съемок. На часах пять утра. «Какого черта я вообще дала ему свой номер? Хотя, этот мужчина мог бы приложить немного усилий и в любом случае узнать его… Ладно, вопрос в другом: зачем я согласилась на свидание с ним, если уже замужем?» Озаки закрывает глаза, представляя образ знакомого. Светлые волосы, напоминающие  мех полярного хищника, темно-серые в гневе глаза, тонкие губы, мужественные и грубые черты лица, тело… Конечно, его тело можно было лишь представить, выдумать. «Я рискую всем тем, чего долгое время добивалась и тем, что, наконец, получила. И все это ради кого?» Коё усмехается, растирая в ладонях гидрофильное масло. Вокруг (на полу, на прикроватной тумбочке, туалетном столике, полках) теснились букеты один другого краше. Пионы, нарциссы, розы, лилии. Обилие красок и удушливых ароматов должно было вытеснить из женской памяти другие, совершенно отвратительные вещи. Озаки, правда, уже не забудет боли, с которой жемчуг давил на горло, горячей рвоты, растекавшейся по дорогому кафелю ванной комнаты, и слез. Женщину передернуло. — В конце концов, милая, что ты теряешь? Одну встречу можно объяснить случайностью… Коё… Что с тобой стало? Когда-то ты крутила мужчинами на свой вкус, а сейчас? Сидишь, глядя в зеркало, ищешь оправдание своим желаниям. Жалкое зрелище для когда-то первой красавицы. Дом был пуст, разумеется. Иначе Озаки точно бы не решилась произнести такое. Четверг наступил слишком быстро! Даже день рождения в детстве не наступал так быстро, а ведь тогда ты с нетерпением ждал свой торт и подарки. Что же желала Коё? Явно не шумный детский праздник с веселой музыкой и конфетами. Тогда почему женщина придирчиво рассматривает каждый из своих нарядов? Фукудзава ведь так и не позвонил, ограничился SMS с известным адресом. На самом деле, Озаки до последнего надеялась, что мужчина пошутил, но нет. — Вы пригласили меня почитать? — раздался театральный шепот за спиной Юкичи. — Вовсе нет, просто это безопасное место, которое не вызовет подозрений. Они стояли в огромной библиотеке, где тут и там проходили люди с папками, стопками книг, списками литературы. — Хотите сказать, что Вам есть дело до моей безопасности? — Коё хмыкнула. — Это приятно… и все же. Считаете, за нами наблюдают? Юкичи не реагировал. Он даже не соизволил встретиться с женщиной взглядом. Толстая книга в сильных руках дрогнула лишь самую малость, а после сомкнула свои белые страницы с глухим стуком. — Фукудзава-сан, ясно ли Вы меня слышите? — Вполне. — Тогда отвечайте. За нами следят? И в холодной тишине библиотеки страх разливался быстрее вишневого сока на скатерти. В какой-то момент, под строгим взглядом внезапно обернувшегося мужчины, желудок Озаки исполнил сальто. «Само собой… Мори не оставил бы меня одну в городе после вечера в казино… Какая же я глупая…» Но деться уже было некуда. Коё учтиво улыбнулась знакомому и с фальшивой заинтересованностью стала изучать корешки книг. На самом же деле, женщина и не читала названий. — Как Ваша невеста? — Озаки легко поднялась на носочки за какой-то «невероятно интересной» книгой. — Жива, — голос Юкичи был больше обычного сух, предмет разговора ему не нравился. Между тем, очертания женского тела, притягивали внимание. Изгибы талии, красивая грудь. Конечно, Мори Огай выбрал себе роскошную женщину, не ревновать которую — преступление. Не стоило, правда, забывать об отношении мафиози к супруге. Сам Мори после свадьбы выражался о Коё… как о вещи, если угодно. Будучи пьяным, Огай сравнивал жену с трофеем. Юкичи тогда подумал, что бывший союзник не в себе, бредит. В конце концов, по мнению Фукудзавы, не существовало настолько великолепных и достойных дам. Теперь же, познакомившись с Озаки Коё, мужчина действительно был готов взять свои слова обратно. — Передавайте ей мои наилучшие пожелания. Эта фраза прозвучала насмешливо и мерзко. Конечно, Харуно и понятия не имела о том, куда направился Юкичи, а знала бы — расстроилась. Коё, яркая и властолюбивая, всегда получает желаемое, мягкая Кирако не годится ей в соперницы. — Обязательно. Разговор не слишком ладился. Озаки изящно уходила от ответа, а Фукудзава только больше спрашивал. Их учтивость выглядела картонной, и тем не менее, наблюдать за этим можно было вечно. Он делал вид, будто просматривает какие-то документы в большой папке, а она якобы увлеклась политикой, о которой листала книгу. Говорили тихо. — Не желаете увидеться вновь? — Юкичи спокойно направился к выходу, вынуждая собеседницу двинуться следом. Уже на улице Коё схватила мужчину за предплечье и заставила того развернуться. Длинные красные ногти впивались в кожу даже сквозь одежду. — Я желаю продлить вечер. Она брала силой и смелостью, напором и хитростью, не имела привычки намекать и ждать от кого-то первого шага. Харуно никогда такой не была и не будет, ей не хватит решимости. Образ верной, надежной и домашней Кирако разбивался о дерзкую улыбку Озаки. Почему-то в голове Фукудзавы даже не мелькнула мысль о свадьбе, когда он согласился. А всего через несколько часов Юкичи гулял по ночному Токио в компании дьявольски красивой женщины. Та громко смеялась над его шутками, забыв о муже и приличиях. Они приехали в город на разных машинах, в попытке избавиться от возможного «хвоста». Никто уже не злоупотреблял пафосными оборотами речи, а давно перешли на «ты». Бывает ли у вас чувство энергетической наполненности после времени, проведенного с кем-либо? Чувствуете ли в такие моменты тепло в груди? Словно сидишь рядом с большой горящей свечой, привыкаешь к ее жару, расслабляешься, но когда свеча гаснет, кожу неприятно холодит. Наедине с Фукудзавой Коё тоже чувствовала тепло. Душевное, само собой. Женщина почему-то думала, что когда вернется супруг, этого тепла ей больше не ощутить. Останется один лишь холод. Холод в постели, за обеденным столом, на светских мероприятиях. Озаки не думала до этого, что так страшно жить без уважения, поддержки и любви. На последнее не приходилось рассчитывать и с Юкичи, конечно, ведь он уже любит другую. Однако если однажды сумел обжечься, время в холоде станет пыткой. Женщина сейчас боялась этого больше всего на свете. Им не четырнадцать, они давно выросли. Взрослые, самодостаточные, они не верят в любовь. Их жизни прекрасно сложились без любви, а значит, что не так она и нужна. Ему сорок пять, ей двадцать шесть. Какова вообще была вероятность их встречи? Но теперь, когда встреча произошла, отпускать не было сил. Любви нет, но если людям просто хорошо друг с другом? Морально хорошо, спокойно. — Юкичи? — Да? — Здесь же. Завтра. В десять вечера. Коё встает на носочки и целует. Аккуратно и быстро. А потом спешит к машине, чтобы Фукудзава не увидел внезапно пунцовых щек. «Какого черта?! Сколько тебе лет?», — так и стучало в висках, пока женщина заводила автомобиль. Предстояло еще незаметно вернуться в Йокогаму.