Свидание

Фукудзава задумчиво рассматривал свой ужин в тарелке, словно надеясь на подсказку или совет от какого-нибудь зернышка риса. Мужчина медленно крутил в руках палочки для еды, чтобы дать внутреннему напряжению выход. — Юкичи, — вкрадчиво начинает Харуно и кладет ладони на широкие плечи — ты очень много работаешь. Куникида хоть и берет на себя большинство твоих обязанностей, но на тебе все еще достаточно ответственности. Я понимаю, это дело всей твоей жизни… И все же, не приноси рабочие проблемы домой, хорошо? Голос Кирако, такой нежный, мягкий и спокойный как никогда раздражал. Фукудзава невольно вздрогнул от осознания ситуации, поэтому решил отвлечься. Тем более, что невеста источала любовь и тепло. Она садится напротив, улыбается так искренне и ласково, что хочется улыбнуться в ответ. — К слову, ты ничего мне не рассказал про свой визит в казино. Юкичи снова напрягся. Перед глазами возник образ женщины, ведущей пальчиками в перчатках по собственным ключицам, шампанское в ее бокале, красная помада, коралловые волосы. — Ты же сама просила не говорить о работе. Харуно поджимает губки, невольно отводит взгляд. Каштановая челка, что пошла легкими волнами от влажности воздуха, напомнила другую, идеально прямую, закрывающую один глаз. — Конечно-конечно. Я просто подумала, что тебе понравилось там. Ошиблась? Фукудзава отложил палочки вовсе, высвободил вторую руку и откинулся на спинку стула. Серые глаза угрожающе потемнели, но влюбленная Кирако даже не заметила. «Какого черта ты спрашиваешь? Нечем заняться? Держала бы ты чаще в узде свое любопытство», — пульсировало в мужской голове. Но с губ сорвалось лишь: — Нет. Не понравилось. Потом расскажу. «Когда-нибудь никогда!» Юкичи впервые за несколько лет уходит из дома в порыве гнева. Забавно, ведь Харуно думала, будто отучила его от такой привычки. С другой стороны, невесте не нужно видеть тех внезапно нахлынувших эмоций. Фукудзава потом купит ей цветы, попросит прощения. А даже если и нет? Кирако стерпит каждую выходку, каждое слово. Странная она, но говорит, что любит. Что ж, любит — поймет. Мужчина бродил по городу, надеясь отвлечься, ноги несли его по самым разным кварталам и дорогам. Ночь придавала спонтанной прогулке манящих нот, многоэтажные дома радостно подмигивали яркими огнями окон, Фукудзава вспоминал юность. Юность, которая была определенно лучшим временем в его жизни. Есть мнение, что когда тебе плохо, мир либо превращается в детский аттракцион, который быстро-быстро кружит тебя, хоть у тебя и нет настроения, либо замедляется и затихает, становясь похожим на плохо снятое немое кино. Юкичи пока «наслаждался» прелестью первого сценария. Ладно, можно было снести бесконечный уличный шум, чрезмерную яркость вывесок и экранов, но когда чувствуешь на груди кипяток, пусть даже через ткань рубашки, терпению приходит конец! — Прошу прощения, неловко вышло, я согласна компенсировать… Вы? Вы что, преследуете меня? — голос Коё из спокойного мигом стал громким и немного истеричным. Женщина держала в руке кофейный стаканчик без крышечки. Кажется, та оказалась на земле в момент столкновения. Впрочем, Озаки не слишком это волновало. — Если Вы кроме шампанского в руках ничего держать не умеете, то зачем тренеруетесь на улице? Здесь все еще живые люди, а не Ваша прислуга. Юкичи почти физически ощутил возникшую неловкость. Смотреть в глаза знакомой не хотелось, поэтому Фукудзава предпочел рассмотреть пострадавшую рубашку. В розово-зеленом свете вывесок пятно смотрелось не так страшно, особенно при том, что ткань была темно-синей, почти черной. — К своей прислуге я отношусь прекрасно, не стоит хамить! В каждой интонации Озаки Коё слышится уверенность. Королевская осанка, великолепный макияж, хорошо поставленная речь. Даже в невыгодной для себя ситуации, женщина не теряет достоинства. Остается только восхищаться этой яркой и характерной особой. — Куда в такой час несетесь? — уже мягче спросил Юкичи и перевел взгляд с одежды на собеседницу. Коё хмыкнула. В вишневых глазах загорелся странный огонек. Это тоже не укрылось от мужчины, но делать какие-либо выводы он пока не рискнул. — Решила не ехать на такси, иду домой со съемок. А что тут делаете Вы? «Издевается же…» — Гуляю. — Понимаю Вас. Погода располагает, верно? Хотя, если учесть Вашу сегодняшнюю невнимательность, вряд ли Вы наслаждаетесь атмосферой… Всего доброго. И ведь Озаки действительно уходила все дальше! Абсолютно спокойно, без поводов остаться и поговорить дольше. «А есть нам разве о чем говорить? Мы чужие друг другу люди, у каждого своя жизнь. Она замужем, я тоже намерен скоро жениться… Или уже не намерен? В любом случае, мы встретились дважды, что уже много…» — Коё-сан! — Фукудзава обернулся, глядя вслед бывшей мафиози, та замерла на долю секунды, но продолжила свой путь. Мужчине пришлось пойти за ней! — Должна сказать, Вы настойчивы! — довольно улыбнулась Озаки после третьего поворота и села на одну из скамеек. Лишь теперь Юкичи смог оглядеться. Конечно. Красавица привела его в парк. Здесь не так шумно и людно. — Прекрасное место, — Фукудзава сел рядом. — Я хотел поговорить. Коё устало улыбается. Ее коралловые волосы ласкает летний ветерок, отдельные пряди иногда закрывают лицо. От женщины пахнет апельсинами и мятой, аромат медленно-медленно окутывает все вокруг. Юкичи не без интереса рассматривал знакомую и каждую деталь ее образа. Все, от черт лица до мелочей вроде золотого браслета на левой руке. — О чем же можно говорить? Нет двух более разных людей, чем мы, Фукудзава-сан. «Зачем я вообще сижу с ней? Дома меня ждет невеста, которая сейчас переживает и места себе не находит. Почему так приятно находиться рядом с другой женщиной? Она ведь еще и замужем!» — Например, что Вы делаете вечером четверга? Часов в восемь. Озаки удивленно вскидывает брови, но с каждой секундой взгляд меняется: удивление уходит, остается игривость и… печаль. — Ничего важного. Как и в пятницу. Как и в субботу. Муж снова в отъезде. Это все? Или есть еще темы для разговоров? «Неправильно. Так поступать неправильно. Но если хочется слишком сильно? Как тогда быть?» С номером телефона, написанным на внутренней стороне предплечья, Фукудзава утром возвращается домой. Домой, к невесте, которая обнимает, плачет и сама просит прощения. В квартире пахнет свежей выпечкой, цветами. Все это смешивается со сливочно-фруктовым ароматом духов Харуно. «Почему я раньше не замечал тошнотворности ее парфюма?»