Technicolor dreams

Сон под черным небом никогда не успокаивает. На обгоревшей крыше то тут, то там виднелись серые пятна, как будто маленькая птичка клевала потолок. В Танке пахло жжеными жирными волосами и цементом. Куртка, на которой он спал, была наполнена всевозможными запахами из другой жизни. Окна были задраены до отказа, а чистое голубое небо казалось обрезанным по краям. Радиоволны ударили ему в грудь. Он поднял голову. Рядом с ним распростерлась спокойная фигура Макса. Одна из его ног была задрапирована на его ногу самым неловким образом. Он быстро стряхнул это и повернулся на другой бок. Он все еще чувствовал его руку, прислоненную к коже головы, как грабли, только что вынутые из земли. Его заполнило ощущение силы. Он мог схватить Макса за плечи и швырнуть его через весь фургон. Он не собирался делать ничего подобного, но одна только возможность такого поступка покалывала его изнутри. Он быстро коснулся запястий, чтобы проверить пульс. Это было жужжание, похожее на то, как пчела бешено хлопает крыльями о стекло. Когда он снова погрузился в дремоту и его шея на кратчайшие мгновения ощутила медленное разделение с головой, синяки предыдущей ночи возникли в его сне, как желтые зубы обезумевшего зверя, как яркие звезды, пришедшие утром. Ему приснилось, что он находится в ее комнате. Он знал, что это ее комната, потому что стены были обиты, а в углу стояла коллекция костей. Кроме того, на полу было много книг, разбросанных по полу, как одежда. Он спокойно лежал на ее кровати, глядя на потрескавшийся потолок. Вошла она, одетая в нелепую длинную футболку с выразительным лицом Марка Твена на лицевой стороне. Этот сон казался очень ярким, почти как воспоминание - как будто все это уже было раньше и он все это видел. Он не мог вспомнить, когда это произошло, но был уверен, что видел Дарью в этой футболке раньше. Она выглядела очень нервной и неловкой. Она села на самый край кровати и начала говорить. Ее рот двигался, но она смотрела вниз, крепко обнимая себя. Она улыбнулась и подняла на него глаза. Он тоже улыбнулся. Только когда она снова открыла рот, он понял, что не слышит ни слова из того, что она говорит. Она была немой. Он не заметил этого раньше. Что бы она ни говорила, ничего не выходило; он видел, как шевелятся ее губы, но все, что он получал, - это тишина. Он напряг уши, чтобы лучше ее расслышать, но дело было не в слышимости. У нее просто не было голоса. Он приподнялся на плечах и приблизился к ней. Он наблюдал, как темные радужки ее глаз увеличиваются и уменьшаются, как темные тени от стены смещаются в ее глазах и делают ее лицо меньше. Ее тело напряглось, когда он подошел к ней. Он просто пытался понять, что она говорит, просто пытался слушать. Он поднял руку и коснулся ее волос. Она вздрогнула и тут же отпрянула. Он попытался снова. Его рука неловко приземлилась на ее плечо. Она быстро поднялась и отошла на несколько шагов от кровати. Он хотел остановиться и оставить ее там. Она не хотела, чтобы к ней прикасались. Это было понятно. Он не был тем, с кем ей было комфортно, и он не хотел отталкивать ее. Но это был сон, и он не знал о ее чувствах, не настолько, чтобы быть умным или осторожным. Он поднялся и споткнулся об одну из книг. Он выпрямился и подошел к ней. —Дарья,Я не слышу тебя, - сказал он хрипло. Ее лицо исказилось в выражении глубокой сосредоточенности, и маленький хмурый взгляд прорезал ее лоб, как тяжелый старый нож. —Ты меня слышишь? Думаю, да - сказал он, глядя на глубокий порез на ее лбу. Это придавало ее облику чувство благородства и гордости. И вдруг он понял, что то, что ему приснилось, было правдой. Дарья всегда слушала его, но он никогда не слушал ее в ответ. Он никогда по-настоящему не слышал ее. Он почувствовал, как на глаза навернулись сухие слезы, почти как маленькие пылинки, попавшие в суматоху чувств, которые не должны были принадлежать ему. —Я хотел бы услышать тебя - сказал он, его голос затихал к концу —Я просто хочу услышать тебя. Дарья отодвинулась от него и подошла к своему столу. Она взяла небольшой лист бумаги и начала писать на нем. Ее рука двигалась быстро и элегантно, как будто она рисовала. Она сложила бумагу и протянула ему. Он крепко сжал ее в кулаке. Он собирался прочитать это и знал, что все, что будет дальше, заставит его чувствовать себя еще хуже. Он возился с бумагой, его руки дрожали, пока ему не удалось открыть ее. "Эй, Трент, проснись. Мы дома". Когда он вошел в комнату Джейн позже тем же днем, он заметил маленькую веб-камеру, беспечно сидящую на ее компьютере. Он не скрывал своего удивления. Вернувшись домой после двух дней веселья, выпивки, курения и бесцельного блуждания, он обнаружил, что его сестра счастливо устроилась с камерой, следящей за каждым ее шагом. —Знакомьтесь, Джейн-камера, Джейн-тайм, все время - с гордостью сказала она ему, одарив его своей фирменной ухмылкой. —Это кажется... нечестивым. —Впервые слышу, чтобы ты сказал это слово обо мне или о ком-то еще. Эта поездка, должно быть, хорошо тебя встряхнула. Ты столкнулся со своими внутренними демонами? —Что-то вроде этого. Они проиграли битву, как видишь - сказал он, мягко улыбаясь. —Я рада это слышать. Не хочу показаться грубой,но мне нравится, когда ты есть в доме на случай, если я буду в душе, когда позвонит доставщик пиццы —Ну,это основа наших отношений - сказал он, похлопав ее по спине. Она вздохнула и положила свою руку поверх его. —Слушай, я не любитель эмоциональных сцен, но давай вернемся к тому, как все было? До того, как я все испортила? —Ты никогда этого не делала - сказал Трент, покачав головой. —Конечно делала.Я вроде как не доверяла тебе, тебе, который является моей собственной плотью и кровью. И я позволила своему глупому парню рассорить нас с тобой.А я слишком крута, чтобы позволить этому случиться. А ты слишком скучный, чтобы у меня были причины на тебя обижаться. —Да, отчасти это правда. Но мы никогда по-настоящему не ссорились. И... ты была права, в том что беспокоилась. —Что это значит?- спросила Джейн, сложив руки. —Том - твой парень, а Дарья - твоя лучшая подруга. Я бы тоже волновалась. —То, что ты сказал... —Что? —Ты знаешь, что я больше расстроена тем, что Том положил вину за все на меня. Это не так. Я имею в виду, что это было не так. Я имею в виду, что ты не был полностью прав, просто чтобы ты знал. —Правда? И что же это было? - спросил он, подняв бровь. —Да ладно, ты серьезно не знаешь? —Эм, нет, я думала, это из-за Тома. —Конечно, Том действовал мне на нервы своими нелепыми истериками по поводу Дарьи, но Трент, я также была расстроена из-за тебя. Я просто не могла тебе сказать. Я думала, что смогу, но не смогла. Я не думаю, что смогу сейчас. Потому что это глупо, и ты будешь смеяться. А если ты не будешь смеяться, значит, это серьезно, и мне будет хуже. Но ты тоже была причиной. Трент смотрел на нее в замешательстве. Он едва мог осознать, что она говорит. —Джейни.. какого черта ты... —Я не хочу, чтобы ты вмешивался в... чувства Дарьи. А я боялась, что ты это делаешь. Трент заметно напрягся. —Я знаю, знаю, ты этого не делал, и я знаю, что это последнее, о чем ты думаешь, и что даже глупо думать об этом, но ты понимаешь, что я говорю, верно? Она - Дарья, и она... ну, вы знаете, какая она с другими людьми. Ей трудно с кем-то сблизиться. И я просто боялась. Я боялся, что ей будет больно. Хотя его разум едва поспевал за тем, что она говорила,он пытался говорить, не спотыкаясь на словах. —Почему она может пострадать...со мной? Ты сказала,что доверяешь мне. —Боже, Трент, дело не в этом, неужели ты такой тупой? Она всегда была другой рядом с тобой. Его сердце начало очень быстро биться в груди, как раскаленный двигатель, готовый вот-вот взорваться. Всепоглощающее чувство всепоглощающего страха и красоты, волнение от незнания того, где он стоит и куда идет, мучительное царапанье в груди, побуждавшее его бежать, выйти на улицу и броситься на милость внешней силы - это было выше его сил. Но нет, тихая буря в его голове будет только его и только его. И он никогда не скажет Джейн, что знал, что Дарья была влюблена в него. —Я знаю, но она не может быть одинаковой со всеми, - сказал он совершенно искренне. —Ты не понимаешь этого. И я подозреваю, что никогда не поймешь. Но ты Трент, ей не безразличен - сказала она, внимательно наблюдая за ним. —Она мне тоже нравится, - просто ответил он, стараясь скрыть, что уголок его рта дернулся. —И я просто не хотела, чтобы ты заставил ее почувствовать, что это... нечто большее - осторожно добавила Джейн. —Больше -повторил он, уставившись на веб-камеру. Джейн быстро встала и вытерла потные руки о колени. —Да, больше, чем дружба. —Что за...? Зачем мне заставлять ее чувствовать это?- спросил он, пытаясь изобразить удивление. —Потому что ты не осознаешь своего влияния на нее и можешь сделать это, не задумываясь -возразила Джейн. — Я бы никогда, никогда, никогда не сделал этого с ней, сознательно или нет - ответил он, повышая голос, чтобы звучать все более и более озадаченно. —Откуда ты вообще это знаешь? Я имею в виду, что ты не всегда контролируешь свои действия, и она может интерпретировать их как что-то другое... —Она не могла этого сделать. Я никогда не делал ничего такого, что заставило бы ее думать о чем-то подобном, никогда - солгал он, неловко кашлянув. Потому что ты не воспринимаешь ее таким образом и потому что ты ценишь ее дружбу, верно? -спросила Джейн. —А ты как думаешь? Она на семь лет младше меня и она самый умный человек, которого я знаю. Почему я должен думать о Дарье по-другому? - спросил он, его голос был твердым и сдержанным. Его плечи обвисли под давлением этой тяжелой ноши, этой тяжелой лжи. Ему было больно, что возраст не имеет такого значения, как должен был бы. Ему было больно, что ее ум не отпугнул его. Он вел себя как глупый идиот, глупый, пустоголовый школьник, влюбленный в девушку, которая намного выше его во всех смыслах этого слова. И никто никогда об этом не узнает. —Да, она самая умная из всех, кого ты знаешь - сказала Джейн, ухмыляясь от облегчения. —Кроме меня, конечно. Трент горько улыбнулся. —Я рада, что мы убрали этого белого слона из комнаты. Теперь мы можем быть невероятно неловкими в других, менее насущных вопросах, таких как гормональные колебания и сексуальное белье - пошутила Джейн, ударив его по ребрам. —Да, думаю, я запрусь в своей комнате, если ты начнешь с этого - сказал он, взъерошив ей волосы. —Заткнись. Я могу легко взломать твой замок. —Эта мысль пугает меня -сказал он, отворачиваясь. —Так ты расскажешь о своем гнусном спуске в ад или опять будешь молчать? —Слушай, этим утром я еще не проснулся для этого- объяснил он, имея в виду начало того дня, когда он вернулся в Лоундейл. —А сейчас ты проснулся, или мне придется выпытывать у Джесси подробности? —Ну, я знаю, что тебе бы этого хотелось - ответил Трент. —Не так сильно, как тебе поделиться со мной историями о своей группе- подколола Джейн. Трент слабо улыбнулся и удобнее устроился на ее кровати. Он был готов рассказать ей все, вплоть до того, как он уехал из города и нашел Дарью на съезде в отеле. Он не признался бы в этом под страхом смерти. Джейн ни словом не обмолвилась об этом и выглядела вполне веселой и довольной, так что можно было предположить, что Дарья ничего не говорила ни о встрече с ним, ни об их разговоре. Он чувствовал себя так, словно собирался рассказать ей постельную историю. Он уже делал это раньше, когда Джени была совсем маленькой. То же самое было и сейчас: он собирался рассказать ей историю, а правду за этими словами она узнает гораздо позже, когда станет намного старше. Субботний вечер застал Моргендорферов за сборами на выезд. Квинн и Хелен разговаривали на кухне, обсуждая последние детали, а Джейк метался по спальне, пытаясь выбрать, какие галстуки упаковать. Дарья лежала в кровати, накрыв лицо подушкой, и бормотала про себя бессвязные слова. На груди у нее лежала полураскрытая книга. Ее сумки были брошены в дверном проеме. Брошюра "Quiet Ivy Retreat" лежала забытая рядом с ее кроватью. Она услышала звонок в дверь, но не потрудилась встать. Хелен позвала Джейка и попросила его перестать бездельничать и заняться чем-нибудь полезным, например, открыть дверь. —Джейк! —Я иду, иду! Я просто очень занят, упаковываю важные вещи для дурацкой поездки, которую готовит мне жена... О, привет, Трент! Трент уставился на изможденного мужчину средних лет, стоящего перед ним с теплой, но неуверенной улыбкой на лице. Ему хотелось протянуть руку и пожать ее. Может быть, придать ему немного силы и достоинства. Он знал, что ее отец был хорошим человеком. Но он был слишком хорош для своего собственного блага. Трент чувствовал себя рядом с ним очень неуютно. Как будто перед ним стояла тень его самого. —Что привело тебя в дом Моргендорфера? - весело спросил он. —Здравствуйте, мистер Моргендорффер, я пришел поговорить с Дарьей. —Дарьей? Правда? Ну, тогда проходите. Уверен, она будет рада вас видеть. Скажите, какой галстук, по-вашему, лучше сочетается с синим костюмом? Хелен Моргендорффер вошла в комнату, держа в руках планшет. —Трент? Что ты делаешь здесь так поздно? Твои родители снова вернулись? Тебе нужен адвокат? —Нет, все в порядке, я просто пришел повидать Дарью, если вы не против- сказал он, засунув ладони в карманы. —Ну, с этим у меня проблем нет, но, боюсь, мы сейчас немного заняты, собираем вещи, как вы понимаете. Мы собираемся на ретрит*. Трент нахмурился. Ретрит? —Это такая штука на моей работе - мы все едем и... —Мама, папа... Трент. Его глаза физически болели, потому что он так быстро поднял взгляд. Она стояла на лестничной площадке, наблюдая за разворачивающейся перед ее глазами сценой. На ней была черная юбка и оранжевая футболка, но без кардигана. Ее лицо было нечитаемым. Только ее глаза плавали в океане смятения. Трент почувствовал, как большая куча свинца опустилась в его внутренности. —Привет, Дарья - сказал он негромко. —Привет... —Мы можем немного поговорить? Это насчет Джейн - солгал он. Хелен уже ушла на кухню, потому что ее мысли были заняты тем, что она скажет и сделает завтра на ретрите, а Джейк бесцельно бродил вокруг. Трент почувствовал, что ему здесь не рады. —Эм, я не могу сейчас. Я очень занята. —Пожалуйста, это займет всего две минуты —Ну же, малышка, я знаю, что ты уже собралась - ласково сказал ей Джейк.—Может быть, Тренту нужна помощь. Кстати говоря, как ты думаешь, какой галстук..? —Нет, извини, я не могу сейчас говорить, у меня еще много дел -пробормотала она, обеспокоенно глядя на отца. —Мне просто... нужно немного поговорить о Джейни. Я не могу говорить ни с кем другим- умолял он. —Ну, я не могу помочь тебе с этим. Джейк в замешательстве уставился на них обоих. Он начал понимать, что во всей этой сцене что-то не так. Дарья была расстроена и не хотела разговаривать с Трентом. Он почувствовал, как что-то зашевелилось в его груди. Что Трент сделал со своей маленькой девочкой, чтобы вызвать такую реакцию? —Эх, Трент, я не думаю, что Дарья сейчас в настроении - сказал он, его голос стал более низким и серьезным.—Думаю, тебе стоит попробовать в другой раз. Трент посмотрел в ее глаза со всем отчаянием и нуждой, на которые только был способен. Это было не так уж много, поскольку его лицо обычно было бесстрастным и чуждым любым чувствам, но маленькие фрагменты недоумения, которые вылетали из его взгляда в ее глаза, были наполнены странным чувством потери и неудовлетворенности. —Мы поговорим позже, - заверила она его, а ее ноги уже пытались подняться по лестнице обратно. —Пожалуйста, не прячься больше, - тихо попросил он ее. Джейк уже вел его к двери. У него не было другого выхода, кроме как выйти. И было больно смотреть, как она уходит, не подав ни единого знака. В конце концов он опустил глаза. —Спокойной ночи, Трент, езжай осторожно- сказал Джейк, заставив себя улыбнуться, хотя левым глазом он следил за дочерью. Да, и вы тоже... завтра -жалобно пробормотал Трент. Он наполовину шел, наполовину бежал к своей машине и очень долго сидел, прижавшись головой к рулю. Ему казалось, что он спит, но он все еще слышал каждое движение вокруг себя. Дом Моргендорферов выглядел пустым, хотя все окна были освещены. Комната Дарьи была самой темной. Ему стало интересно, что она там делает. Он проиграл свою игру. Ему не следовало приходить. Он не знал, зачем он пытался. Он был тем, кто сказал ей, что ничего не изменится. Они останутся прежними, он и она. Он напрасно старался. Возможно, он делал это потому, что она ему нравилась, но этого было недостаточно. Он собирался рисковать, раскрывая свою глупую влюбленность - ради чего? Ради всего лишь сиюминутного ощущения счастья. Недолговечного счастья. Счастье, которое принесет другим боль. Оно разочарует Джейн. Это разочарует его самого. Он собирался все забыть. И заставить ее тоже забыть. Он собирался написать ей официальное извинение за все, что произошло, и покончить с этим. Это не займет много времени. Вдруг кто-то постучал в окно. Он вскочил со своего места. Это была Дарья. Вблизи ее хмурый взгляд казался еще более глубоким, чем раньше. Ее круглые глаза прорезали дыру в его окне. Он собирался выйти из машины, но она подала знак не делать этого. Он опустил окно. Она вдруг показала, что держит что-то в кулаке. Она уронила это ему на колени. Это был лист бумаги. —Извини,я не могу сейчас говорить - пробормотала она. С этими словами она повернулась на каблуках ботинков и пошла обратно в дом. Он почувствовал, что это, возможно, какой-то извращенный аневризм судьбы. Его сон слился с реальностью и стер границы иллюзии и конкретики. Он парил в предварительной стадии сюрреализма. Возможно, он даже не был здесь на самом деле или это вообще не происходило. Он откроет глаза и снова очнется в Танке. Он развернул лист бумаги. «Все просто. Мы друзья. Мы всегда будем друзьями. Это то, чего я хочу. И я знаю, что ты тоже этого хочешь. Так что давай просто будем друзьями, Трент.» Он перечитал это пятнадцать раз. Он читал ее снова и снова, его разум онемел от напряженных мыслей. Он никогда в жизни так много не думал. Все его существо было заключено в этой записке, и мысли хлынули на него, как беспомощный поток. ”Так что давай останемся друзьями, Трент.” Лев внутри него зарычал. Он скомкал бумагу в своих руках. Только одно слово эхом пронеслось по просторам его сознания. Нет.