Мне всё по-гречески

Персефона начала думать, что она всё сглазила. Вот уже две недели она не видела ни малейшего намека на Аида и даже заподозрила, что мужчина в шикарном костюме ей померещился. Снова начались занятия, и девушка наслаждалась свободным временем, которое получила, живя ближе к университету. Она чаще встречалась с Эросом и Психеей и даже пригласила их однажды вечером к себе на пиццу. Кино-вечер с Артемидой тоже прошел хорошо. Один бокал вина быстро превратился в одну бутылку, а потом в другую. Девушки обе пожалели об этом на следующее утро, когда солнце проникло сквозь огромные окна и не пощадило их больные головы. После воды и аспирина Артемида осторожно предложила в следующий раз придерживаться одной бутылки, Персефона просто рассмеялась и согласилась. Гермес и Танатос по утрам иногда тормозили ее в вестибюле по дороге на учёбу, всегда готовые поболтать и пригласить поиграть в видеоигры. Она ещё не приняла их предложение, но каждый раз, когда Гермес спрашивал, Танатос качал головой и произносил «спасайся сам», поэтому она думала, что делает разумный выбор. Персефона испекла несколько порций пахлавы и оставила одну в их квартире в знак извинения, и, учитывая стон Гермеса, когда он откусил кусочек, это сработало. Она даже столкнулась с Гекатой в коридоре: черный брючный костюм деловой леди выделялся на фоне кремовых стен. После небольшой светской беседы ей нужно было бежать. Она сунула пакетик с чаем в руки Персефоны и намекнула: «Это поможет тебе уснуть». Персефона не поняла, как Геката узнала, что ей трудно приспособиться к жизни в одиночестве, но всё равно была благодарна за заботу. Тем не менее, Аида она не видела, и у нее появилось искушение спросить Артемиду, не встречала ли она высокого незнакомца. А потом девушка поняла, что больше и больше становится похожа на преследователя… ** Во вторую субботу в своей новой квартире Персефона решила, что пора заняться стиркой. Она знала, что Эрос, если пронюхает это, будет критиковать её за то, как она решила провести субботний вечер. Но чистая одежда уже закончилась, и у девушки не осталось выбора. Вчера она надела последнее чистое платье, которое нашла в шкафу, и даже не осознавала этого, пока не попыталась одеться следующим утром. Персефона прошлась по квартире, чтобы убедиться, что у нее есть всё необходимое, прежде чем спуститься на лифте в подвал здания - в прачечную. По прихоти она сняла бюстгальтер, чтоб его постирать, и надела бело-желтый верх от купальника. Перед уходом оглядела себя в зеркало, слегка нахмурившись при виде нижнего белья, хорошо видимого сквозь тонкую белую футболку. Но она сомневалась, что столкнется с кем-нибудь в это позднее время, и не слишком обеспокоилась. Взяв наушники и телефон, потратила минуту на то, чтобы переворошить белье в корзине так, чтобы сверху лежало макси-платье, эффективно прикрывающее остальные грязные шмотки. Затем сунула наушники в уши, положила телефон в корзину поверх одежды. Схватив ключи, Персефона закрыла дверь квартиры и пошла по коридору. Она наклонилась к кнопке вызова лифта, выбирая песню из плейлиста. Прибытие лифта заняло немного больше времени, чем обычно, но довольно скоро двери открылись со знакомым звоном, который Персефона едва расслышала из-за музыки. Она автоматически сделала шаг вперед и остановилась, когда поняла, что лифт не пустой. Аид оказался так же потрясающе красив, как и в первую их встречу, но на этот раз мужчина был в черной рубашке и черных брюках, без намека на другой цвет в наряде. Его седые волосы казались от этого ещё ярче, а глаза – мягче, как будто ему было так удобнее, хотя Персефона не могла не заметить легкую складку губ, которая наводила на мысль, что Аид раздражен. Девушка поняла, что простояла на секунду дольше, чем следовало. Взгляд Аида скользнул по ней, и она смущенно улыбнулась, входя в лифт, только сейчас заметив, что в кабине еще два парня. Один из мужчин, казалось, был увлечен своим телефоном: быстро печатал длинное сообщение. Другой … О! Персефона внутренне застонала: этот другой практически раздевал ее глазами. Она не могла удержаться, чтобы не поправить футболку – та как раз сползла с одного плеча. Аид отчетливо кашлянул и слегка подвинулся, так, что встал между ней и глазастым незнакомцем, когда двери закрылись. Девушка наклонилась вперед и нажала кнопку нижнего этажа, стараясь не обращать внимания на взгляды, которые чувствовала на себе. Теперь она слышала, как парни бормочут что-то сквозь музыку, но не могла разобрать слова. Третий мужчина убрал телефон и, казалось, слушал своих товарищей. Тут ее песня подошла к концу, и Персефона смогла расслышать, о чем они говорили. Она удивилась, ведь мужчины толковали по-гречески, используя диалект, похожий на тот, который она выучила в детстве от мамы. Через секунду Персефона постаралась не краснеть, когда поняла, что парни говорят о ней. - …Мог бы перестать пялиться на нее? – сказал Аид. - Не порти веселье. Кто она? – спросил глазастый. - Она переехала сюда пару недель назад, - ответил Аид, его голосу очень шел греческий. Началась другая песня, и Персефона быстро потянулась к корзине, чтоб убавить громкость. Ей хотелось слышать разговор. - Но кто она такая? - повторил тот же голос. - Студентка университета, учится в магистратуре, я думаю, - сказал Аид без всякого интереса. Персефона прикусила губу и попыталась подавить разочарование, которое поднималось в ней. Конечно, мужчина думал, что она слишком молода. Ему должно было быть не меньше тридцати, и он явно не интересовался кем-то, кого могли ещё называть ребенком. - Так ты не будешь возражать, если я приглашу её на свидание? - небрежно спросил голос. Она чуть было не повернулась к ним лицом, но вместо этого замерла, стараясь не привлекать внимания. Глазастый вызывал всё большее отторжение.. - Ты не сделаешь ничего подобного, - прошипел Аид. - О, так она тебе действительно нравится? - поддразнил другой голос. - Зевс, это, право, не наше дело, - раздался новый голос. - Но я хотел бы сделать это своим делом. И если наш дорогой большой братан ещё не принял решение, я потопчу эти грядки, - ответил гадкий голос, от которого у Персефоны по спине побежали неприятные мурашки. Она была уверена, что в этот момент закраснелась, и обрадовалась, что оставила волосы распущенными. За ними можно было кое-как спрятаться. - Кто сказал, что я не принял решение? - тихо спросил Аид, и дискомфорт, который испытывала Персефона, был прогнан дрожью, когда на неё хлынула властность голоса мужчины. Братья заахали и зааплодировал так, будто смотрели футбольный матч и увидели гол. Персефона посмотрела на них как раз вовремя, чтобы увидеть, как Аид закатил глаза, а затем перевел взгляд на неё. Они на секунду встретились глазами, а потом Персефона снова покраснела и отвернулась. - Похоже, ты ей тоже нравишься, братан, - сказал парень, что был пониже ростом. Двери открылись в вестибюль, и он вышел. Аид снова повернулся, чтобы посмотреть на девушку, и она послала ему легкую улыбку и не сводила с него глаз, пока двери не закрылись. Она продолжила спускаться в подвал. Первое, что сделала, это сорвала наушники и бросила белье в одну из стиральных машин. Зарядила её своим любимым кондиционером (он пах гранатами и напоминал ей о доме) и включила машину. Затем встала посреди комнаты, обдумывая только что услышанный разговор, и почувствовала, как губы растягиваются в улыбке, пока не заболели щеки. Персефона подняла трубку и была на полпути к звонку Эросу, когда заметила, что тут нет сигнала. Она прикусила губу и подумала просто оставить свое белье здесь и спуститься вниз, чтобы переключить его на сушилку, когда закончится время. Она размышляла около пяти минут, прежде чем решила, что это нехорошая идея. Ведь сейчас тут стиралась практически вся одежда, которой она владела на данный момент. Девушка села на одну из скамеек и поиграла в игры на своем телефоне, все еще дрожа от того, что снова увидела Аида. Когда час истек, она перевалила одежду в одну из сушилок и снова села. Персефоне стало интересно, каково это будет, когда она встретит его в следующий раз. Она не могла объяснить, что ей было любопытно и она уменьшила громкость, чтобы подслушивать. И, конечно, она определенно не могла признаться мужчине, что тоже знала греческий и понимала каждое слово, которое он сказал. Персефона решила, что будет вести себя спокойно, притворится, что понятия не имеет о его речах, и просто посмотрит, как он с этим справится. Похоже, у нее и выбора-то не было. Еще она лениво гадала, что бы предложил Эрос, если бы одобрил ее план позволить Аиду сделать первый шаг. «Ха, он бы предложил подождать голой Аида у двери» Когда дело доходило до тонкостей, Эрос был похож на кирпич в лицо. Сушилка запищала и замедлилась до остановки. Персефона начала выгружать одежду в свою корзину, удивленная тем, что второй час пролетел так быстро. Она вернулась к лифту, оставив наушники и телефон в целости и сохранности в своей свежевыстиранной одежде. Ей не пришлось долго ждать, и вскоре кабина уже тащила её обратно наверх. Она почувствовала, как сердце пропустило удар, когда она замедлилась. Двери открылись в вестибюль, и Персефона почувствовала прилив разочарования и смущения, когда поняла, что это Гермес и Танатос. Она улыбнулась парням, заметив, что они оба одеты в одинаковые костюмы, а Гермес тяжело опирается на Танатоса. - Вечернее свидание? - догадалась она, когда они, шаркая, внедрились в лифт. Танатос просто рассмеялся и кивнул вместе с Гермесом, локтем ткнул кнопку нужного этажа и обнял своего парня за талию. Двери уже закрывались, когда раздался голос: - Придержите двери, пожалуйста! Персефона сделала первое, что пришло ей в голову, и высунула голую ногу в проем двери. Они лишь на секунду надавили ей на ногу, а затем распахнулись, снова открывая ей Аида. Его голова была наклонена вниз, взгляд медленно скользил по ее ноге, которая все еще зависла в воздухе. Девушка быстро опустила ногу и покраснела. Аид казался более расслабленным, чем в начале вечера. Несколько верхних пуговиц его рубашки были расстегнуты, давая Персефоне возможность увидеть его ключицы. Лицо мужчины раскраснелось, а зрачки глаз расширились, отчего глаза казались почти черными. Он вошел и послал ей улыбку и тихое «спасибо». Персефона улыбнулась в ответ, открыла рот, но Гермес перебил ее: - Персефона, - практически пропел он, - ты такая милая, когда краснеешь! Как будто это был намек на то, что ее лицо разгорячилось. Она все еще смотрела на Аида, а он, казалось, смотрел на ее щеки. Он поднял руку, как будто хотел погладить девушку по щеке, и Персефона обнаружила, что уже наклонилась, готовая к прикосновению. - О, смотри, - Гермес толкнул Танатоса, - думаю, это – тот самый момент… Аид, казалось, осознал, где находится, и опустил руку, отступил, повернулся лицом к дверям. - Момент пропал, - пробормотал Танатос, закатывая глаза. Персефона почувствовала, как её сердце упало, но, рассуждала она про себя, это только потому, что в лифте были другие люди. Двери открылись на этаже Гермеса и Танатоса, и пара, пошатываясь, вышла, крикнув «чао!» на прощание. Персефона засмеялась и крикнула в ответ: - Спокойной ночи! Легкого похмелья! Двери закрылись, и Персефона почувствовала, как растёт напряжение. Она глянула на Аида и увидела, что он уже смотрит на нее. - Вам не надо это всё таскать, - сказал он хрипло. Ступил ближе и потянулся за корзиной. Взял её и прислонил к своему бедру. Руки Персефоны все еще тянулись к нему в шоке. Аид глупо улыбнулся. Она слегка покачала головой и вспомнила о своих манерах: - Спасибо, но вам не обязательно это делать. Он улыбнулся шире и наклонился вперед: - А что, если я так хочу? Она снова покраснела: - Ну, эммм... - Ты милая, когда краснеешь, - сказал мужчина, свободной рукой слегка коснувшись пальцами ее щеки. Персефона наклонилась к нему, и от их близости почувствовала запах алкоголя в его дыхании. - Аид... вы … пьяны? – спросила она. Его глаза расширились в тревоге, и по какой-то причине мысль о том, что он беспокоится о ее реакции, заставила ее губы растянуться в улыбке. - Я не осуждаю. Просто не хочу, чтобы вы сделали что-то, о чем можете пожалеть, - тихо сказала, потянувшись, чтобы взять его руку, все еще прижатую к ее щеке. По какой-то причине все тело Аида, казалось, поникло. То ли от усталости, то ли... разочарования? Он быстро отдернул руку и обеими руками вцепился в корзину для белья. - Конечно, - сказал, и двери открылись, будто они тоже ждали его ответа. Он вернул девушке корзину и отступил на шаг. - Спокойной ночи, Персефона. Она не могла не вздрогнуть от официальности его тона. Это было так далеко от тепла, к которому она уже привыкла, и Персефона почувствовала, что только что совершила ошибку. Она вышла из лифта, но не хотела уходить, пока атмосфера оставалась такой морозной. И Персефона повернулась. - Спокойной ночи, Аид, - выдохнула, и глаза мужчины удивленно уставились на девушку; она же послала ему легкую улыбку. – Спокойных снов. Двери закрылись, когда его глаза расширились от шока, и Персефона не смогла не рассмеяться. Она вернулась в свою квартиру, бросила корзину на пол и схватила телефон. Отправила Эросу сообщение, приглашая его на следующий день выпить кофе. Раскладывая по полкам одежду, всё размышляла о встрече с Аидом. Она обдумывала это, когда переоделась в пижаму и скользнула в постель. И просто не могла понять, что случилось, что заставило его повернуть на 180 градусов. Телефон завибрировал на прикроватной тумбочке. Персефона подняла его и увидела сообщение от Эроса. Он согласился попить с ней кофе утром в кафе. «Может быть, Эрос даст мне хороший совет?»...............