dacha.

— Аксинья, тебе что-то подать? А то с пустой тарелкой сидишь… Рустам нервно перебирал пальцами, не зная, как ещё выразить своё волнение. Девушка за вечер ничего, кроме одного куска мяса, и не съела, пила только воду и выглядела совсем убитой. — Нет, спасибо… я не очень голодная. — Всё в порядке? — он положил руку ей на колено, но тут же неловко убрал руку. Она, слабо улыбнувшись, кивнула. Но Саидохмедов явно видел, что всё очень даже не хорошо — и зеленовато-бледная кожа, и пустой взгляд, и неуместная медлительность движения. — Давай отведу тебя в домик? — теперь парень твёрдо взял Аксинью за руку. Девушка всё-таки согласилась с ним и оповестила всех, что неважно себя чувствует, поэтому лучше пойдёт отдыхать. С Рустамом, подерживающим её за талию, они вышли из беседки. Он приложил ладонь к её лбу: — Да ты вся горишь! Парень пытался вспомнить, от чего ей могло стать так плохо. Исключалась еда — тогда стало бы плохо всем. Аксинья рассказывала, что, хоть и уехала на отдых, но продолжает работать над важным для неё проектом, за который очень переживает, и всегда остаётся на связи с работниками и заказчиками. От этого? Тоже что-то не верится. — Мне кажется, солнечный удар, — призналась девушка. — Пойдём, тебе надо лечь. Уложив её на кровать, Рустам подложил ей под ноги свёрнутое покрывало, на лоб положил мокрое полотенце, пожал ей жаропонижающее и воду. Он сел на кровать. Аксинья коснулась его пальцев и переплела их. — Спасибо, — она слабо улыбнулась. Они сидели в полной тишине. Он переживающе сжимал её ладонь и глядел на её лицо, обрамлённое лунный светом. Вскоре Аксинья от усталости провалилась в сон. Саидохмедов встал и, убрав высохшее полотенце, аккуратно поцеловал её в лоб.

***

Утром Рустам, выйдя из домика, наблюдал картину уезжающих Морозовых и Зарины. Двойняшку её парень не нашёл. Все прощались с ребятами. Артур поцеловал Зару и взял её за руки: — Не переживай, всё будет хорошо. Напиши, как она… — Что случилось?! — воскликнул Саидохмедов, сам от себя не ожидая такой агрессии. — Где Аксинья? — Она, когда проснулась ночью, соазу потеряла сознание, — пояснила Даша, — и температура сорок. Её забрали в больницу. Мы её навестить и обратно. — Я с вами, — парень тут же сел в машину, слишком громко хлопнув дверью. Его трясло, и он был невероятно зол. И на всех, что не спешили, и на себя, что не вызвал скорую. До больницы они ехали минут десять — она была совсем недалеко от базы отдыха. Рустам всю дорогу молча смотрел в окно. Как только они вошли в помещение, он едва ли не взорвался и не начал кричать на всех проходящих мимо сотрудников. Наконец, их провели в палату. Аксинья лежала под капельницей. Саидохмедов сразу упал у койки. — Ты как? — спросила сестра. — Намного лучше, — та не отрывала глаз от парня, проводя по его тёмным волосам. В его глазах читалась вина из-за того, что она оказалась здесь. Ему думалось, что это он был виновен в произошедшем. Она — тоже взглядом — его успокаивала и по-доброму улыбалась, ведь не было его ошибки ни в чём и более того парень ей сам и помог. В палату зашёл врач: — Она быстро идёт на поправку. К завтрашнему дню её точно можно будет выписать. — Это замечательно, — улыбнулась Даша. — Ты это, пиши-звони, если что-то надо, — подбадривающим тоном сказал Максим, — мы привезём. — Выздоравливай, капитошка, — усмехнулась Зарина, и трое они направились к выходу. — Руст, ты идёшь? Парень умоляюще смотрел на врача. — Можете остаться, — кивнул тот. Ребята с доктором понимающие улыбнулись и вышли. — Поезжай с ними, — сказала Аксинья, но тот лишь покачал головой и сел на кушетку. — Без тебя я никуда ехать не собираюсь. — Ты уверен? — Уверен. Рустам провёл в больнице почти весь день. Вскоре после приезда она уснула, и медсестра попросила его оставить пациентку отдыхать. Саидохмедов перекочевал в коридор. Ноздри наполнял стойкий запах бинтов и спирта. Лавка была железной и неудобной, поэтому долго сидеть на ней было невозможно — парень сдался после двадцатой минуты и пошёл оазмяться по коридору. Руст выпил порошкового какао из автомата, затем кофе; послушал музыку и посмотрел какие-то видосы на ютубе; опять кофе; прочитал главу книги, которую очень давно отложил. Он решил прогуляться и сходил в магазин за углом, но ничего толкового не купил, кроме банки газировки. Заглянул к Аксинье — та, оказалось, уже полчаса как проснулась. Они поболтали, девушка сказала, что уже чувствует себя достаточно хорошо, чтобы встать с кровати и, в целом-то, даже выписаться, но тут Рустама опять выставили за дверь. Он посмотрел по картам, сколько идти до базы отдыха. Идти было на две минуты дольше, чем ехать, поэтому он направился туда, чтобы не сидеть на месте. Сначала он не хотел заглядывать на территорию, чтобы друзья его не увидели, но ребята сами настали Рустама, когда вышли на речку. На речку хотелось, и парень, быстро собравшись, пошёл с ними. — Как она себя чувствует? — спросила Зара, когда они вдвоём сидели на берегу. — Хорошо. Говорит, что готова выписаться хоть сейчас. — Это славно, — девушка одобрительно кивнула. Компания вернулась в домик. Каждому было слишком заметно, как хандрит Рустам, чтобы молчать об этом, но в то же время слишком неудобно поднимать эту тему. Неловкость вопросы выигрывала, и обед прошёл практически в тишине. Даже излишне непосредственный Тамби — и тот молчал, лишь изредка ёрзая. После душа и обеда Саидохмедов пошёл обратно в больницу. Он решил сделать крюк и наткнулся на местный рыночек. Рустам прошёлся по нему, петляя и изучая каждую палатку. И решил задержаться у одной. Когда он пришёл в больницу, уже веречело. Рустам вошёл внутрь и у стойки регистрации увидел Аксинью, подписывающую документы. Парень облокотился на стену, наблюдая за ней. Наконец, девушка повернулась и тоже его заметила: — Ещё раз привет! А я выписываюсь. — Без меня уже уйти хотела? — усмехнулся он. Саидохмедов подошёл к ней и скромно протянул собранные бечёвкой ветви пурпурной сирени. Аксинья заметно смутилась. Рустам наклонился к её лицу.