Алая королева

1471 год. Она закрыла глаза от ноющей боли, что была последствием очередной схватки. Держась за большой живот, что, казалось, вот-вот разорвётся, Герцогиня Глостера искала глазами женщину, которая о чём-то недовольно беседовала с сыном. Мужчина спокойно что-то отвечал Жакетте, время от времени поглядывая на будущую мать. Из разговора она смогла лишь понять, что поветуха, которую должны были представить к Екатерине, из-за чего последняя была очень обеспокоена. «Как она породит на свет этого младенца, да и вообще породит?». Девушка сначала испытывала страх перед неизвестностью: она осталась без помощи, с болью и так ещё и неподготовленная. Но после поразмыслив, на неё нахлынул гнев, только на кого? На поветуху, что безответственно отнеслась к своей работе или может на мужа, за то что не подготовил всё для её удобства, или на Короля, легкомысленно, как она считала, отнёсся к её положению. Блондинка бросив пару слов Энтони и отослав того, подошла к Катерине, которую она со всей бережностью посадила в кресло у камина и помогла той подняться. Заметив её не то грозный взгляд, не то животный испуг. — Екатерина, поветуха... — Не прибыла, — она сверкнула глазами, покорно поднимаясь с места, — Я знаю, но что теперь мне делать? А моему малышу? — её руки легли на живот, а глаза закрылись вновь почувствав спазм, — Умирать? Сейчас Жакетта понимала молодую девушку, будущую мать, когда-то она сама впервые рожала и пользовалась очень мало помогающей, можно признать бесполезной, помощью. Вдова Ричарда помнила каково это впервые являть на свет ребенка — не самое лучшее воспоминание, но и не самое ужасное. Да, сейчас Тюдор злиться, местами корчиться от растущей боли, пугается, но всё пройдёт когда брюнетка впервые возьмёт на руки своего малыша. Ей покажется, что всё муки которые она испытала, были ещё очень лёгким за получением светлого комочка. Первые слёзы, первая улыбка, первые слова и шаги — всё ещё впереди у Глостерской и обязательно всё вызывает у неё искреннюю улыбку. — Нет, не говори эти глупости! А лучше выкинь их из своей головы! — она наклонилась к ней и посмотрела ей в глаза, — Я родила четырнадцать детей и уж поверь эти роды я приму сама и всё будет хорошо, только верь мне и верь в свои силы. Ты готова!

***

Поздно ночью Маргарита со своей невесткой решили укрыться в аббатстве близ Тьюксбери: женщины не планировали вступать в битву, да и к тому же они были достаточно уставшими. Особенно Энн, обратившаяся к вышедшей молодой монахине с вопросом про часовню, на что женщина только усмехнулась и налив себе воды заговорила: — Поставь свечу и за живых. Твоя судьба в руках мужа, а не мертвого отца. — Я помолюсь за обоих, — кивнула Уэльская. Анжу улыбнулась и чуть приподняла кубок, прежде чем осушить его вновь. — И за меня, — протянула Королева, — Эдуард мой единственный сын, молись чтобы Бог пощадил его ради всех нас, — она окинула взглядом всех присутствующих. Невилл смогла смолчать, вновь кратко кивнуть и удалиться для молитвы за победу, за упокой и за здравие.

***

Встав с помощью матери Королевы, Екатерина с трудом уселась на постели, на которой ей предстояло родить. В кратчайшие сроки, минуты блондинка подготовила покои: окна плотно закрыты, постель заправлена толстыми простынями, что хорошо впитают кровь и воды, кадушки с горячей водой должны были меняться сразу же, как вода внутри остывала. К сидячей Герцогини подсела Люксембургская, которая принялась ощупывать живот роженицы. — Мне больно! — прокричала Екатерина. Ох, как же ей сейчас хотелось унять боль полностью завладевшую её телом. — Ляг, расслабься и несжимайся, так ты можешь причинить боль ребенку, — произнесла блондинка, видя как напрягается своячница дочери. Глостер молча исполнила совет многодетной матери. Подняв сорочку, женщина аккуратно надавливала на живот, который заметно изменил свою форму и даже немного опустился. — Скоро, — единственное, что сказала Леди Риверс, поправляя подпол платья и отходя к столику, чтобы снова помыть руки. — Мне надо написать Ричарду, — тихо обратилась к ней Екатерина в период очередных болей, — Он должен знать, что наш малыш скоро появиться, — она покачала головой, словно пыталась сбросить с себя весь груз внезапно навалившийся на Екатерину, — А ещё... Мама, — она тяжело застонала, — Мама. Я хочу чтобы она была здесь, мне страшно без неё. Она должна быть со мной! — из глаз потекли слёзы, — Я не хочу... Я боюсь, что она со мной не увидится больше... — Тише-тише, — быстро к ней подошла к ней второпях Баронесса, — Ты и ребёнок готовы и вы — одно целое, вы чувствуете друг друга, и именно в этот момент ты, Екатерина, должна помочь своей половине, ведь ей может стать очень плохо, а после и тебе, — наверное ей было жаль Екатерину из-за того, что она годилась ей в дочери и приняла её она как дочь. А ведь действительно между Марией и Кэтрин, у неё мог родиться ещё один ребёнок, но такого не произошло. Но пусть она была девочкой, она бы непримено была бы счастлива, — Делай всё, что я говорю, а так же делай то, что диктует твоё тело, сейчас оно знает как вам лучше. Не бойся, если что-то ты будешь не так мы сразу же всё исправим и ничего не случиться. — Но мама должна знать, это её внук... — Я напишу и твоему супругу, и Маргарет Бофорт, только успокойся и соберись. Сейчас не время для истерик, переживаний, этим ты только можешь травмировать ребенка, — она коснулась губа по-матерински её лба и поцеловала, откидывая все темные волосы назад. Екатерина лишь кивнула и слабо улыбнулась, но она всё ещё думала о самом худшем исходе событий.

***

Елизавета сидела на своём плаще с ребенком на руках, прислонившись к колонне. Она глянула на дочерей: Елизавета сидела возле неё, облокотившись головой на плечо матери, а младшенькие спали на постеленном пледе. «Мои дорогие», — женщина с трудом смогла успокоить детей испугавшихся взрывов. Деревянная дверь открылась и неприятно скрипнула: Энтони Вудвилл поспешил войти. Он обеспокоенно посмотрел на сестру, держа руку на рукоятке меча: — Как вы? Ребёнок в порядке? — Да, уже в порядке, — ответила блондинка, поправляя пледик маленького Принца, — А ты? — В ушах звенит, но мы выдержали все их атаки, — тяжело вздохнул мужчина. — А что теперь? — Они пришвортовали лодки, разбили лагерь неподалеку; на рассвете вы попадём в осаду, — доложил Барон, — Людей у нас хватить чтобы справиться с Йорками: мальчишки-подмастерья были тут всю ночь, они помогут их сдержать до того, как Его Величество пришёл нам подкрепление. Она нахмурилась. — И мы теперь будем ждать пока наши враги придут в себя и нанесут по нам ещё один удар? — тихо воскликнула недовольная женщина, — Не знаете, что делать, так бейте по ним. Нанесите удар первее. — Ты говоришь, как истинный Йорк, — усмехнулся Энтони, и направилась к выходу, чтобы исполнить приказ, своей Королевы.

***

— Ваше Величество, Герцог Сомерсет просил увести вас, если я пойму, что битва проиграна, — заговорил оруженосец Эдмунда, — Он убежал в церковь, но Эдуард схватил его и приказал казнить его через два дня вместе с братом Джоном Бофортом. Энн застыла. «Так значит они проиграли», — с опустошеным взглядом она глянула на мальчишку, — «Это начало её конца». — А мой сын, Принц Уэльский? — спокойно спросила Её Величество. — Я приведу лошадей, — быстро сказал парень и поспешил уйти. Женщина тяжело вздохнула, судорожно втянула воздух, но осталась непоколебима. Невестка видела, как она сжимает кулаки, закрывает глаза и откидывает голову назад — она всё поняла. Принц Эдуард Вестминстерский погиб в битве при Тьюксбери 4 мая 1471 года.

***

— Нет, отойдите, не трогайте меня! — с дрожью в голосе прокричала Анна, когда солдаты Йорков стащили её с коня и кинули на землю, — Я Анна Невилл, дочь «делателя Королей»! Нет! — она пыталась отбить от людей, что сейчас были больше похожи на голодных зверей, сбежавших из леса и нашедших скот в ближней деревни. Им было всё рано кто пред ними будь то священнослужителей или даже Принцесса, — Нет! Русоволосая даже не сразу поняла, когда мужчины отошли от неё, и быстро разошлись в поиске новых «жертв». Но услышав знакомый и до боли родной голос сердце, который сказал:«Леди Анна», она обернулась и слабо улыбнулась, видя, что перед ней тот о ком она думала всё это время. Ричард. Он пришёл чтобы спасти её от этих зверей. — Принцесса, — поправила его девушка, принимая руку помощи, — Я Принцесса Анна. — Теперь вдова, — не было точно понятно усмехнулся он, или просто оповестил её. — Мой муж мертв? — в ответ только слабый кивок. — Вы ранены? Всё законченно, — уверенно продолжил Герцог, — Вы в безопасности, но Король велел вас привести к нему. Вырвавшись из лап солдат, Маргарита, заметив в толпе Йорка, подошла к нему быстрым шагом, хватая того за плечо и встряхивая: — Что теперь будет со мной? Где мои люди? — Ваши главнокомандующие захвачены, сын погиб, а вас я доставлю в Лондон. — Я отказываюсь, я никуда не поеду, — заявила женщина, — Я Королева! — прокричала она, поправляя плащ, — А теперь оставьте нас скорбить. Я сказала оставьте нас! Ричард закатил глаза, ему явно ненравился всё это выступление. Он сделал шаг к ней, наклонился и тихо прошипел, отбрасывая от себя её руки следующие: — Сядьте на коня или я свяжу вас, заткну рот кляпом и брошу в повозку, — он замолчал на время, — Пришло время отвечать за свои поступки, Маргарита Анжуйская и ещё скажите спасибо, что Король хочет показать вас, как часть трюмфа. — Ты смелый, решительный, — она качнула головой, — Теперь я понимая, почему Екатерина предала меня и моего сына и выбрала тебя. Потому, что нашла в тебе то, что не находила ни в ком. Ты хороший солдат, и умеешь держать своё слово, — Маргарита не прерывала зрительного контакта, — Но ты никто пока жив твой брат. Идём со мной, вытащи меня отсюда и я назову тебя своим наследником. Сделаю тебя Королем Англии, — она усмехнулась, — Можешь даже мою племянницу оставить. — Это не вам решать, с кем мне жить в браке и властвовать в своих владениях, в Глостере, его мне хватает и не нужно мне ваше Королевство, — отказался Ричард, — Верность связывает меня. Их отвлек гонец поспешивший к Глостерскому с письмом и со словами:«От вашей жены из Тауэра». Он спешно выхватил письмо и прочёл. — У Катерины начались роды, — невольно сказал в слух мужчина, чем вызвал интерес у Маргариты, а после и смех. Он непонимающе посмотрел на неё. — Будет весьма интересно узнать, умерла ли она и твой ребёнок, — он всё ещё не понимал, — Твою жену травили на протяжение пары месяцев в аббатстве мои люди и поверь мне, «связанный верностью», после этого яда, не выживают, а только живут с муками пару лет. Предателям не место в нашей жизни. Плантагент с ненавистью глянул на женщину. Теперь он был готов убить её, но он должен был как можно быстрее ехать своей возлюбленной, он не мог её потерять. — Свяжите её и привезите в Лондон, как полагается предателям и мятежникам!

***

Прошло около часа, как гонец покинул коридоры Тауэра и ровно столько же времени прошло с того момента, как уже немолодая женщина посоветовала поспать Екатерине, обосновывая это тем, что так будет легче дождаться момента начала родов. Она спала неспокойно: часто обеспокоенно переворачивалась с бока на бок, что-то шептала, а порой спускала болезненный стон со своих губ. Жакетта всё время сидела рядом, вытирая полотенцем выступивший пот и сожалением глядела на девушку. Нет, она не набралась сил, а только лишалась их. Температура повышалась, она горела, но цвет кожи говорил об обратном: совсем бледная, словно мертвая. Женщина в очередной раз ужасалась, глядя на молодую Герцогиню и с ужасом делала вывод в голове: она умирает. Екатерина умрет, возможно даже не доживёт до утра, и унесет в могилу их с Елизаветой дружбу. Дочери нужны были верные люди, друзья в которых можно искать поддержку — именно таковой и стала для неё девочка из Тюдоров. Она не может дать ей умереть, оставив вновь дочь в окружении врагов одну. — Нет, ты не умрёшь, Екатерина, — обратила к ней с заботой женщина, — Ты проживёшь долгую и счастливую жизнь в окружение своей семьи.

***

Девушка, закрыв глаза, поёрзала на постели, стараясь хоть как-то унять боль, ударающюю сразу по нескольким местам. Она стиснула зубы и втянула воздух, сжимая в руках простынь и тяня на себя, чувствуя как неприятно меж её ног становиться влажно — сейчас Тюдор совсем неуспокоили слова Жакетты:«У тебя отошли воды, настало время родов». Екатерина взволновалась, когда наконец осознала, что до этого испытывала только предродовую боль. Брюнетка пугалась мысли, что дальше будет ещё более, разве такое возможно? Молча, Жакетта подошла к Глостерской и надавила на живот, а после согнув ей в коленях ноги, она накрыла их чистой льняной тканью. Уже через каких-то пару мгновений Катерина почувствовала руку у себя промеж ног. Вздрогнув, она испуганно уставилась на женщину. Её движения были аккуратными, но доставляли ей много боли. Девушка пыталась взять себя в руки. Она не хотела выглядеть слабой, не способной справиться с болью, которая служила предвестником появления её малыша, которого она так долго ждала. Тюдор подготавливала к себя к родам, как только узнала о своем положение. Она слушала рассказы Елизаветы о том как всё проходит, но ничуть не пугали, на деле же всё оказалось куда более серьёзнее. — Екатерина, как начнется схватка тужься, — заговорила блондинка, — Давай, пришло время. Теперь ты должна вытолкать из себя ребёнка, — она перекрестила её, — Поможет тебе Господь, а ты помоги ребёнку. Ты сильная и ты сможешь! «Я смогу и я справлюсь!» — кивнула безмолвно Герцогиня, кладя одну руку на живот и слегка погладив его.

***

Маргарет отодвинула прозрачные красные шторы и вошла в покои супруга. Она застыла на пару секунд видя, перед собой ослабевшего бледного мужчину, лежащего в своей постели, но нашла в себе силы подойти ближе и присесть на край кровати. Она с минуту смотря на его лицо покрытое испариной, бледное с мешками под глазами, а после заговорила: — Джаспера пишет, что мои кузены будет казнены совсем скоро, — она всхлипнула сжимая подпол платья, — Род Бофортов прервется, — брюнетка вновь глянула на супруга, — Так же он пишет, что Король вернул ему и Генриху все владения и обещает наградить за помощь. Всё случилось, как ты и говорил? — Что с твоей дочерью? — спросил Генри, неуслышав упоминания о падчерице. — Она в Тауэре вместе с Её Величество, о ней есть о ком позаботиться, ведь мне она не писала и узнала я об этом от Джаспера, — прикусила нижнюю губу Бофорт. — Ты сама в этом виновата, — тихо ответил Стаффорд, — Она писала тебе, а ты не отвечала, вот она и решила, что тебе нет дела до неё, — он сжал её руку, чем вызвал тяжёлый взгляд полый тоски, — Примирись с Йорками и прими их, только так ты сможешь наладить отношения с детьми, если не хочешь им неприятностей на их головы. Пожалей их Маргарет, они и без того слишко много пережили, дай им быть счастливыми, так как они того желают. — Леди Маргарет! В покои вбежал сэр Реджинальд, но поняв что он помешал беседе супругу, он отступил назад и хотел уже уйти, но хозяйка откликнула его. — Вам письмо из Тауэра, — он протянул ей письмо. Маргарет расскрыла письмо и быстро пробежала глазами по строчкам, а после посмотрела на мужа и отложила письмо. — Екатерина, точнее, мать ведьмы-Королевы пишет мне, что моя дочь готова разрешиться от бремени, — она покачала головой, будто не хотела в это верить. — Едь к дочери, — повелел ей супруг, — Это твой шанс всё исправить: если ты смогла дать счастливое детство Генриху и Екатерине, то дай его внуку. Я всегда хотел чтобы у нас с тобой были общие дети, но видно не судьба, — он сжал её руку крепче, — Собирайся в путь. — Спасибо, спасибо, спасибо, — спокойным голосом, но с улыбкой проговорила Маргарет, — Ты хороший человек, — она кивнула, и поспешила уйти, но Стаффорд увидела как их её глаз побежали слёзы. В последний раз улыбнувшись он закрыл глаза и постепенно погрузился во тьму.

***

Катерина в очередной раз терпела боль, тужилась и тут же без сил закрывала глаза. — Я больше не могу, — без сил прошептала девушка. — Ты должна это сделать, хотя бы ради своего малыша! Сделав глубокий вдох, Екатерина изо всех сил потужилась с новым криком, вылавливая из себя боль что скачала её долгие часы ночи. Все смолкло, и в покоях раздался громкий крик младенца. По телу Тюдор-младшей прошлась дрожь, она посмотрела измученным взглядом с толинкой надежды на женщину, державшую в руках маленькое окровавленное тельце. Екатерина улыбнулась, слушая первый крик своего ребёнка, и счастливо откинулась на подушки, понимая что теперь всё позади. Теперь всё будет хорошо, верила девушка.