Морское стекло

      Мелкие волны неторопливо накатывались на берег песчаного пляжа. Зеленоватый ил длинной змейкой протянулся вдоль линии прибоя. Гигантское солнце висело над горизонтом и прочерчивало на морской глади пылающую золотом дорожку. На прибрежных рифах блестела пена, теплый бриз нежно покачивал листья близлежащей растительности. В далеком небе одиночным криком разразилась чайка.       Около кромки воды играла маленькая девочка. В ее светлых волосах запуталась морская тина, а легкое платьице промокло до последней нитки. В руках у нее был простенький сачок, которым она поднимала со дна ракушки и опускала их в привязанное к поясу ведерко. Кожаные башмачки остались брошенными на песке около самых рифов. Очередная волна подхватила один из них и неторопливо понесла прочь. Девочка этого даже не заметила. Ее внимание привлек округлый предмет, сверкнувший под солнцем вдалеке у берега. Забыв про ракушки, она бросилась вперед, неловко перебирая по воде ножками, и разбрасывая в стороны соленые брызги.       Предметом оказалась стеклянная бутылка, плотно закупоренная у горлышка восковой пробкой. Мутная поверхность не позволяла разглядеть, что внутри, однако бутылка явно не была пуста. Опустившись на песок, девочка уцепилась за пробку и изо всех сил потянула вверх. Та не сдвинулась ни на йоту. Кроха надула щечки. Жгучий интерес не позволял ей оставить загадку неразрешенной, и потому она схватила бутыль в охапку и бросилась к вырастающей неподалеку россыпи пальм.       - Мама! Мама!       Молодая женщина, расположившаяся на шезлонге в тени деревьев, откинула с глаз последнее достижение науки – очки для защиты от солнца, которые выдали ее мужу в качестве награды за блестящую карьеру на флоте. Райский уголок, где они оказались, был привилегией высшего общества, которое приняло их совсем недавно. Глава семейства выкупил этот участок, прежде чем отправиться в очередное плаванье, за что супруга испытывала к нему бесконечное чувство благодарности. Она была стройна, загорела, и волосы ее были чуть темнее, нежели у дочери. Ласковая улыбка в тот момент тронула ее губы.       - Что случилось, крошка?       Девочка, гремя ведерком, остановилась рядом.       - Помоги, мама!       Она неловко передала мутную бутыль в руки матери. Та с удивлением рассмотрела ее вблизи.       - Милая, где ты это нашла?       - Там, в песочке. В ней что-то есть.       Женщина просветила бутылку на солнце. Внутри отчетливо что-то виднелось.       - Открой, мама!       - Сейчас, сейчас…       Она приподнялась, оперлась о краешек шезлонга, крепко обхватила горлышко руками и… восковая пробка с глухим звуком оторвалась от холодного стекла. На обнаженные бедра просыпался ворох пожелтевших бумаг.       - Какие-то записки… - обескураженным тоном произнесла женщина. Внутри нее медленно нарастало чувство тревоги. – Кучка бумаг, и больше ничего.       - Совсем-совсем ничего? – Интерес девочки таял на глазах.       - Совсем-совсем. – Женщина не без труда выдавила из себя улыбку. Она старалась говорить ласково и мягко, чтобы голос ненароком не дрогнул на случайном слоге. – Иди, лапка моя, поиграй еще немножко на морском бережку, пособирай ракушки в ведерко. Я вечером пересчитаю их все до единой, и мы сможем узнать, сколько же у тебя накопилось.       Она потянулась и нежно сжала пальцами ручку дочери. Та лишь вздохнула и, все так же брякая ракушками, убежала прочь. Мать осталась одна. Тревожные ощущения лишь усилились, когда она вновь подняла бутыль. Теперь, откупоренная, она неторопливо проветривалась морским бризом, и из горлышка вытекал затхлый, зловонный запах. Запах смерти. Женщина тут же отбросила бутылку и замахала перед лицом руками. Задержала дыхание, вдохнула полной грудью и замерла. «Успокойся, успокойся!» – повторяла она про себя. «С Аланом все в порядке, а эти записки наверняка принадлежат… принадлежат…» – она выругалась и резко замотала головой.       - Вот сейчас и узнаем, кому именно!       Багряное солнце по-прежнему висело над горизонтом и заливало светом бескрайние просторы. Женщина не обращала на это никакого внимания. Очки с затемненными линзами так и остались вздернутыми на ее лбу. Трясущимися руками она потянулась к горсти просыпавшихся бумаг, подняла за краешек верхнюю. Медленно развернула и начала читать.