Закон Старджона

      Не размыкая глаз, прислушивалась к знакомому звуку. Дождь. Давно его не было. Сила, с которой он лил, перекрывал неутихающий гомон детей и воспитателей. Всё бы отдала за возможность развалиться «звёздочкой» и пролежать так весь день. Веки тяжелели, удары дождя о крышу расслабляли, на время защищали от грустных мыслей.       Время, пожалуйста, помедленнее…       — Юри, я знаю ты не спишь. Собирайся в школу! — старшая соседка по комнате никогда не отличалась вежливостью и терпением, как и большинство других здешних воспитанников.       Ссора с Чимином меня уложила на лопатки, придавила к полу сильнее, чем неожиданное возвращение мамы. Ещё недавно казалось, что жизнь окончена и солнце не светит больше, но переживания о родителях стали такими неважными. Это немного пугало меня. «Я так просто их отпустила? А если нет? Тогда почему в груди больше не горит от обиды? Может, мама всё-таки приснилась?» Почувствовала, как под одеялом стало жарко и это точно не из-за погоды. Раздражённо скинула его и встала с кровати.       Кружась в своих мыслях, я и не заметила, как быстро собралась. В небольшом настенном зеркале я видела другую Юри. Потерянную и уставшую. Кинув отражению ядовитое: «Ты такая жалкая», вышла из комнаты. Может, зайти к Чимину? Понимала, что нужно, но как бы мы не поссорились ещё больше. Знать бы, что творилось у него в голове.       Сомневалась, мешкалась, боялась, но всё же сдалась. Пошла к нему первой. Только вот как правильно начать? Не знала…       Тяжело вздохнув, без какого-либо плана отправилась к нужной комнате. Три одиночных стука. Думала сердце остановится от волнения. Тишина. Снова постучала. Несколько минут тишины показались часом. Дверь так никто и не открыл. Значит, ушёл.       В холле воспитательница Ким помогала малышам собираться в школу, напоминала о правилах поведения, каждому давала в руки небольшого размера зонтик. Глядя на них, вспомнился наш первый день в школе с Чимином. Улыбка сама собой появилась на лице.       Тёплая радость была недолгой. Идти в школу одной невыносимо. Голова, забитая до краёв мыслями, казалась тяжёлой. Раньше думала, это из-за длинных волос, но я ошибалась. «Опять улетела в мыслительный астрал» — так бы сказал Чимин, если бы был рядом. В тот момент стало ещё тоскливее. Мне так его не хватало.       Выйдя на улицу, вытянула руку из-под зонта. Капли холодными иглами ударились о кожу. Дождь будто не лил — плакал. Казалось, небо грустило вместе со мной. Первые пару дней после ссоры думала наказать Чимина, ходить обиженной в надежде, что он сдастся первым и придёт мириться. Снова ошиблась. Хотелось простить его грубость, забыть день, с чего всё началось, и впредь всегда стучаться в дверь его комнаты. Пришлось принять собственное поражение.       Вернуться бы назад в беззаботное время, когда нас ничего не могло поссорить. Мне было тяжело без Чимина. Раньше его приставания, занудные нравоучения, частые объятия, походы в школу и обратно принимала как что-то должное. «Что же сейчас?» Ничего из всего этого не осталось. Чувствовала себя брошенным котёнком, так ещё и в плохую погоду. Да уж, везучее человека не найти.       Так, ковыряясь в своих мыслях, дошла до школьных ворот. Надеясь на встречу с Чимином. Мы поступили неправильно, так долго обижались друг на друга, надо было как можно скорее помириться.       Переступив порог класса, я моментально нашла Чимина на своём месте. Облегчённый вздох сорвался с губ — с ним всё хорошо, он цел и невредим. Хотелось немного улыбнуться, но другая часть меня, упрямая, ещё злилась. Оказалась рядом с его партой. Не поднимал головы и делал вид, что выполняет дополнительное задание.       — Чим, после уроков не убегай, — осторожно коснулась его плеча. — Давай уже поговорим.       Он ничего не ответил, только кивнул. Для себя понимала, что не буду припоминать причину нашей ссоры, не буду пытаться узнать его странные изменения, хотела простого перемирия. Чимин и Юнги — единственные, кто мне были важны, кто были со мной, несмотря ни на что. Я не могла и их тоже потерять.       Заняв нужное место, разрешила себе расслабиться впервые за долгое время. Растеклась, касаясь левой половиной лица прохладной парты. Ещё «дома» не было никакой надежды на перемирие, но стоило сделать один шаг вперёд, и указатели в лабиринте собственных мыслей появились сами собой. «Если я чуть-чуть улыбнусь, не спугну удачу?» Взглядом наблюдала за Чимином. Читал книгу. Так мне казалось первые секунд двадцать, но, приглядевшись, поняла, что зрачки его не двигались. Если мой друг в нём всё ещё живой, уверена, Чим думал о предстоящем разговоре. Он делал так раньше: продумывал варианты развития диалога и ответы на любой случай разной сложности, не надеялся на удачу.       Когда в класс зашёл учитель, пришлось подняться со своего места. Приветствие и уважение даже когда болела душа, даже когда тело, как высохший стебель цветка. Надеялась, что и на этот раз не будет меня «трогать», хотелось погрустить, а не решать какие-то бесполезные уравнения и задачи. Чимин так ни разу и не посмотрел на меня. Отвернулась к окну. Под монотонный голос учителя и звуки слабого дождя на улице я не поняла, как уснула.       Секунда и я падала в пропасть. В надежде за что-нибудь в темноте зацепиться я резко проснулась. Сердце колотилось как бешеное, пальцы дрожали, волосы прилипли к щеке. Не сразу услышала тишину, которая заполнила класс. Догадка за несколько секунд пришла в голову, и я подняла глаза. Все смотрели на меня: кто-то удивлённо, кто-то раздражённо (ведь по моей вине учитель прервался), и только один Чимин — обеспокоенно.       — Учитель, можно я выйду? — хотелось отдышаться не под прицельными взглядами одноклассников.       — Пусть Чимин отведёт тебя к медсестре. — в его голосе, как обычно, чувствовалась холодность.       Я уже перестала такое отношение принимать близко к сердцу. Если взрослые сами не хотели знать настоящей правды, если они нас не воспринимали как «нормальных», какой смысл переступать через себя в надежде доказать обратное?       Стоило нам выйти в школьный коридор, холод заставил напомнить о недавнем сне. Я растирала собственные плечи холодными руками, чтобы немного согреться, и успокаивала себя тем, что шла не одна. Если бы не звуки наших шагов и слабое завывание ветра на улице, доносящееся из открытых на проветривание окон, тишина в классе точно оглушила бы.       Несмотря на страх, я пыталась до маленьких деталей вспомнить сон. Зачем — не знала, но понимала, как это важно.       Помнила, как уверенно шла в направлении к многоэтажному зданию. Зайдя в лифт, указательным пальцем потянулась к кнопке с цифрой «семь». Вот я на нужном этаже у чёрной двери. Введя электронный код от семьдесят пятой квартиры, не спеша переступила порог. Первым, что бросилось в глаза — это чёрная папка на небольшом комоде. Насторожил цвет и то, что на её месте должна стоять ароматическая свеча с выраженным мятным запахом. Юнги не любил менять личные вещи местами, его вторым именем было «стабильность».       Но откуда я это всё знала?       Для чего-то ходила из комнаты в комнату в надежде найти что-то привычное для глаз, но всё казалось чужим. Не мог же Юнги по щелчку пальцев сделать ремонт, вывезти все вещи и покинуть нас? Он будто не хотел давать нам с Чимином ни единого шанса попрощаться. Ничего не оставил на память. Не могла поверить в происходящее. И где во всём этом здравый смысл?       Обернулась на звук тихих приближающихся шагов.       — Чимин? Как ты тут оказался? — мой взгляд упал на чёрную кошку, которую он держал в руках и нежно гладил.       — Теперь это наша квартира. Тебе нравится? — лениво обвёл взглядом комнату.       — Что это значит? И откуда здесь кошка? — в ответ Чимин широко улыбнулся, продолжая гладить животное от головы до лопаток.       — Ты меня пугаешь… — уже шёпотом сказала ему.       — Тебе нужно попрощаться с Юнги. Иди. — стоило мне моргнуть, как он исчез. Исчез! Во сне возможно такое? Если в начале сна я не понимала, что происходило, и просто доверилась внутреннему зову, то после стало, откровенно говоря, страшно. Может, это совсем другой Чимин? Даже если это так, он сказал «попрощаться с Юнги». Значит, он мог быть в своей комнате?       С опаской зашла в его комнату. Шкаф, где раньше лежали его вещи, пропитанные любимым запахом, встретил пустотой и шлейфом старого дерева. Ноги перестали держать какое-никакое, но тело, и медленно я начала скатываться вниз по стене. И тут я поняла… Юнги исчез. Не оставил ничего, где объяснил причину жестокого поступка.       Снова тишина.       — Ненавижу! — злость, что наполнила меня до краёв, вылилась в сильный удар по дверце шкафа. — Зачем он так со мной? Ответом послужила тишина.              «Зачем нужно это помнить? Зачем? Возможно, с Юнги должно что-то случиться в настоящем мире?»       Всё это время мы шли молча, медленно, словно не нужно было обратно на урок. Чимин так и не поднял головы, не посмотрел в мою сторону. Было невыносимо видеть его в таком состоянии. Украдкой взглянув на друга, я сделала маленький шаг к нему, соединяя наши руки. Спустя долгое время я почувствовала такое родное тепло на ладошке и не смогла сдержать слёз. Только тогда Чимин посмотрел на меня с глубокой тоской. Мне стало понятно всё без слов. Ощущение, что я долгое время сидела в душной комнате и только сейчас смогла открыть дверь, запустив кислород в лёгкие.       — Я сильно тебя обидел… Прости меня. — весь его вид, и даже голос кричали о раскаянии.       — Знаешь, как было плохо без тебя! — свободной рукой я пыталась стереть слёзы с лица.       — Знаю…       — Не могу на тебя злиться! — втянув заложенным носом воздух, кинулась в объятия друга, обнимая со всей силы. — Как же я скучала.       Чимин ничего не ответил, лишь сильнее прижал к себе. Может быть, это был его способ извиниться по-настоящему?       Нам не хватало этого лекарства. «Неужели всё закончилось, и мы вместе пойдём «домой»?» Всё было слишком реально, чтобы быть игрой воображения.       — Не хочу идти на урок…       Чимин посмотрел время на своих наручных часах и сказал с добрыми нотками в голосе:       — Осталось семь минут. Значит, подождём. К тому же я обязан тебе кое-что отдать.       — Что? — спросила я, мягко выбираясь из объятий.       — Каждый день носил с собой. Думал, сейчас точно подойду, попрошу прощения… — последние слова он произнёс чуть тише, — и подарю. С днём рождения, Ведьмочка. — Чимин достал из кармана школьных брюк маленький подарок, перевязанный зеленой лентой, и положил мне в руку.       — Можно пошутить?       — Не хотелось бы, но я это заслужил.       — Всё, сказала. — не дожидаясь его реакции, начала аккуратно освобождать подарок от упаковки.       — Я ничего не услышал.       — Потому что сказала это про себя.       — Ведьмочка ты моя! Ты неисправима! — Чимин рассмеялся негромко, но так звонко, и я застыла.       — И чего остановилась?       — Так давно не слышала твой смех, — уголки губ Чимина медленно опустились, но взгляд он не отвёл.       — Тогда буду чаще смеяться. Для тебя.       Я растерялась, а Чимина, похоже, ничего не смутило: ни чересчур внимательный взгляд, ни два последних выделенных слова. Хотелось побыстрее раскрыть подарок, чтобы разбавить возникшую неловкость.       — Чимин, — я посмотрела на него с раскрытым ртом, — это же парные… — в маленькой коробочке лежали два кулона в виде крыльев на тонких чёрных шнурках.       — Друзья тоже дарят их друг другу.       Мне хотелось спрятаться от стыда где-нибудь в пустом классе. Тупица, вечно думала не о том.       — Да, точно… Прости, — больше не хотелось портить наше перемирие ненужными вопросами.       — Помочь? — Чимин уже хотел забрать одну подвеску, но я прижала коробку к груди.       — Мне уже не семь лет. Тут ничего сложного, — я ободряюще ему улыбнулась, чтобы смягчить ответ.       — Да, уже совсем взрослая…       — Ты чего? Говоришь как какой-то родитель.       — Просто забыл, какой упрямой ты можешь быть, — я с лёгкостью надела шнурок через голову, а когда подняла взгляд на друга, заметила прежнюю грусть в глазах.       — Ты передал эту заразу мне, — в надежде поднять настроение, быстро поцеловала его в щёку, но получила совершенно другой эффект. — Спасибо за подарок!       — Угу, — было видно как Чимин растерялся. Раньше он так не реагировал, просто начинал шутить.       Звонок об окончании урока вернул нас обратно на землю. Я отдала вторую подвеску Чимину и пригрозила, что за ужином проверю, надел он её или нет. К медсестре мы так и не дошли, зато поговорили, вылечив друг друга.