***
До Маунтин-Лейк они добираются за десять минут. Сразу становится понятно, что долгих поисков не будет. Из трех кладбищ, имеющихся здесь, только одно стало жертвой "вандалов". Братья проверили и два других кладбища, поскальзываясь на влажных от первого снега листьях и получая удары по лицу низкими ветвями, но не нашли никаких признаков гулей. Теперь они сидят в местной закусочной, пьют кофе, слушают сплетни, однако и здесь обходится без странных слухов. — Знаешь, — терпеливо говорит Сэм, наклоняясь вперед, чтобы разговор не долетел до чужих ушей, — то, что они едят трупы, не означает, что они с ними спят. И я сейчас не про секс. — Думаешь, гули остановились в мотеле? — голос Дина звучит насмешливо, но Сэм видит легкую благодарную улыбку. — Почему нет? В конце концов, гули — высокофункциональные монстры, да? А может, их вообще здесь нет. Вдруг они в Баттерфилде или Дарфуре, или, черт возьми, в Миннеаполисе. Все, что у нас есть, — это твои смутные впечатления, переданные мертвым парнем. Сэм осекается и берет себя в руки. — Прости, но вся эта история с "я вижу мертвых людей" действует мне на нервы. — Не поверишь, и мне тоже. — Почему? — вопрос вылетает у него изо рта без вперед всякой мысли. — Почему я нервничаю? — недоверчиво переспрашивает Дин. — Нет, тупица, — закатывает глаза Сэм, — почему тебя начали навещать твои мертвые призраки? Почему сейчас? Почему не два года назад? До того, как папа продал свою душу. До того, как ты продал свою. Когда еще был шанс все изменить. Дин одаривает брата грустной легкой улыбкой. — Потому что я в прямом смысле уже не тот человек, которым был тогда. Я как Человек на Шесть миллионов Долларов*, полностью перестроен. Дин принимает модельную, как ему кажется, позу. — Кас неплохо поработал, да? Четыре месяца в земле, и никаких консервантов, кроме нескольких наспех произнесенных слов и слоя соли, никакой защиты от падальщиков, кроме глубины и ведьмовского мешочка. Сэм неплохо знаком с различными стадиями распада — увы, опыт — и он должен признать, что Кас действительно проделал хорошую работу. — Итак, гули. Есть предложения? Дин пожимает плечами. — Между Маунтин-Лейк и Уиндомом было еще одно местечко, — он смотрит на Сэма, в его взгляде вопрос, и Сэм обдумывает его. Вполне возможно, что упыри уже направляются в Уиндом. Может быть, они остановятся перекусить в середине пути. — Поехали, посмотрим, есть ли у них кладбище, — соглашается он с предположением брата. — Сначала пообедаем? — Еще только десять утра! — Но у них есть домашний пирог, — подлизывается Дин. Они остаются. Это довольно вкусный пирог.***
Местечко называется Бинэм Лэйк, и оно даже меньше, чем последний крошечный городок — в нем всего два кладбища. Пока Сэм проверяет официальную прессу, Дин наведывается в местную закусочную, потому что, во-первых, в закусочных всегда есть пирог, а во-вторых это лучшее место, чтобы услышать сплетни об ужасных смертях или осквернении могил, происходящих в городе. Однако, когда Дин пьет свой кофе и притворяется, что играет во что-то на ноутбуке, он слышит все, что угодно, но не это. Итак, Томми Керн, как и его старший брат и его отец до него, завел девушку для серьезных отношений, и очень скоро планируется свадьба. Старую миссис Кнутсен снова нашли бродящей по парку в домашнем халате, и разве это не ужасно, что ее сын не заботится о ней как положено? Триш и Лес снова вместе, правда вряд ли это у них надолго. О, и вы заметили, какая странная погода в последнее время? Просто нереально, думает Дин, сидя и слушая. Эти люди понятия не имеют, что происходит с окружающим миром, но все же не похоже, что он с Сэмом существуют на другой планете. Они живут здесь, и существа, с которыми они борются, тоже живут здесь. Однако для добрых людей Бинэм Лэйк призраки и гули — это просто сказки скаутов у костра. Это тот самый мир, в котором жил его отец, пока демон не сжег его дотла. Тот самый дом, в котором жила Лиза до того, как подменыши разорвали его на части. Это мир, который Дин с трудом помнит, и все же он защищает его своей жизнью — своей и Сэма. Слишком много жизней. В первый раз, когда он попытался жить в таком мире, все прошло не очень хорошо. Конечно, были и награды. Теплая Лиза под его боком ленивым утром, гордая улыбка Бена, когда они вместе работали над грузовиком. Но ничто не компенсировало отсутствие Сэма. Дин думал, что его брат в аду, застрял внутри Люцифера, и кто знает, как проходит его вечность. Хотя только позже ему пришло или придет в голову, что никто в аду не стал бы пытать сосуд Люцифера. За исключением самого Люцифера, конечно, а он вряд ли намного лучше Аластара. На этот раз все не так. Или не будет так. Если ритуал сработает, и Лилит отправят в преисподнюю до того, как все печати будут сорваны, тогда Сэм не попадет в ад, и план ангелов будет остановлен еще на пару тысячелетий. В этой жизни прошел всего год с тех пор, как Дин в последний раз видел Лизу, так что, возможно, пока не поздно попробовать еще раз. Может быть, на этот раз он сможет лучше, зная, что Сэм жив и в безопасности... В безопасности, насколько он позволяет себе быть. В большей безопасности, чем в прошлой жизни, так как в этой его младший брат уже не такой фанатичный, у которого "охота — это не просто работа", как в прошлый раз, когда они прошли через это. Теперь, когда Руби не шепчет свою чертову ложь в его чертово, пропитанное кровью ухо... Да. Он думал, что это будет проще. — Дин! — Сэм вытряхивает его из его будущего прошлого, — господи, Дин. Крепко спишь? — Нет, уже давно нет, — отвечает Дин, прежде чем его мозг улавливает вопрос. Сэм вздрагивает и отводит взгляд. — Забудь, — отмахивается Дин, — так о чем ты говорил? Сэм быстро моргает, потом ободряюще улыбается Дину. — Тут у нас увечья крупного рогатого скота, — повторяет он, и Дину требуется мгновение, чтобы сосредоточиться на деле: Адам, сводный брат, гули. Верно. Он кивает Сэму, чтобы тот продолжал. — Прошлой ночью Арте Линдстром обнаружил наполовину съеденного теленка. Шериф думает о волке или медведе. Дин ухмыляется. — Волки и медведи так распространены в южной Миннесоте. Сэм улыбается в знак согласия. — Я разговаривал с Арте. Он клянется, что это были какие-то больные люди, потому что раны были слишком аккуратными, чтобы быть чем-то иным, кроме ножа. К тому же, из теленка выкачали кровь до того, как то, чем бы оно ни было, приступило к еде. Дин хмурится. Это звучит знакомо. — Ленор**, я надеюсь, не в этих краях поселилась? Сэм удивленно моргает. — Я не знаю… Я отвез ее в куда-то в Вайоминг. — Ладно, это хорошо. Она тоже будет жить, если все сработает. И ее группа, или как там называются вампирские стаи — тоже не пострадает. — Что? — спрашивает Дин, поймав взгляд брата. — Просто… Я удивлен, что ты ее помнишь. — Почему бы мне ее не помнить? — хмурится Дин, — я спас жизнь вампирше, потому что она была неплохим, хоть и монстром. Это было довольно травмирующее событие для меня. На самом деле это изменило почти все. Традиционные плохие парни, пытающиеся жить в мире и гармонии, и человек — охотник — злодей, которого нужно было остановить. — К тому же она была симпатичной, — добавляет он, чтобы избежать дальнейших вопросов. Это работает. Сэм делает свое лицо "Я не могу поверить, что мы родственники" и возвращается к карте. — Вот ближайшее кладбище, но нет никакой гарантии, что они там. — У нас никогда нет гарантий, Сэм. Хоть в гулях, хоть в чем угодно. Черт, это прозвучало двояко. — Я просматривал папин дневник. Он убрал все упоминания о Уиндоме. Про гулей всего пара строчек о том, что им надо отрубать головы, но об их особенностях или как их отслеживать — ничего. — Небрежно с его стороны. — Ага. Наверное, он испугался, узнав, что у него есть сын. Запись про гулей датирована примерно тем временем, когда Адаму исполнился бы год, — говорит Дин в ответ на взгляд Сэма. Адам был бы одним из них. Сэму было бы семь, а Дину — одиннадцать. Адам ползал бы в подгузниках и блевал молоком, пока Джон гонял их на каком-нибудь заброшенном поле, отрабатывая прицел. — Прямо ловля блох какая-то, — голос Сэма чересчур жизнерадостен, и Дин задается вопросом, не приходили ли ему в голову такие же уродливые сравнения. На кладбище спокойно. За ноябрьской травой, свободной от снега, покрывавшего поля предыдущего города, тщательно ухаживают. Легкий ветерок шелестит последними листьями. Сувениры, старые и новые, украшают каменные памятники, добавляя немного цвета. Все это не делает кладбище похожим ни на что, кроме пристанища для мертвых. Очень старого пристанища для мертвых, которое выросло незапланированно, пока не превратилось в лабиринт укромных уголков, плавно уходящих в глубь небольшого леска. А это значит, что всякой нежити здесь есть где спрятаться. Первый час они изучают самые легкие участки, потом переходят к лесу. Сэм замечает сломанные ветки и примятую траву, и при ближайшем рассмотрении становится видны коричневато-красные пятна. Старая кровь. Он свистит, привлекая внимание брата. — Ищем какую-нибудь старую халупу? — без энтузиазма предлагает Дин, заглядывая в густой кустарник и не видя ничего, кроме густого кустарника. — Ну или заброшенную шахту, — отвечает Сэм тем же тоном. Неважно, надо просто начать искать. Они стараются вести себя тихо, пробираясь через лес, но там слишком много ломких веток и сучьев, трава сухая и скрипучая, и есть птицы. Дин, наконец, говорит "К черту", и прокладывает себе путь. Сэм следует за ним по пятам и в миллионный раз проклинает импульсивность своего брата. Это не халупа, но она заброшена. Вероятно, это был какой-то сарай для кормления скота — скорее навес, чем сарай. Выглядит по-прежнему внушительно, но один конец полностью обрушился, что превратило строение в темное убежище, которое может понравиться гулям. Дин поднял свой обрез и приготовил его еще до того, как закончил движение на изолированную поляну. Сэм поднимает свое оружие всего несколько мгновений спустя. Дин указывает на сарай подбородком, и Сэм понимающе кивает. Он сворачивает вправо, приближаясь к открытому концу сооружения, где у него будет достаточно четкая линия обзора по всей его длине. Дин идет влево и шире. Он держится на расстоянии от навеса, но производит достаточно шума, чтобы скрыть движения Сэма. Если там прячутся гули, они набросятся на Дина, думая, что он единственный их противник, и это даст Сэму шанс застать их врасплох. Это хороший план, не раз опробованный, но он с самого начала идет не так. Бледная фигура выпрыгивает из куста на Дина и почти сбивает его с ног. — Дин! — обеспокоенно кричит Сэм, хотя знает, что ему следует думать о том, где находится другой гуль. А другой гуль тем временем, уже подобрался к Сэму, и в его руке зажата бейсбольная бита, которую он опускает тяжелым ударом сверху. Сэм слышит предостерегающий крик Дина. Он разворачивается и отталкивает руку нападающего назад. Бита пролетает так близко, что Сэм чувствует движение воздуха: сломанное запястье, если бы оно приняло на себя удар. Он хватает биту левой рукой и толкает ее в живот гуля. Он — оно — отпускает ее и отшатывается назад. Сэм отбрасывает биту со всей силы пинает упыря. Существо в форме мальчика-подростка впечатывается в гнилое дерево постройки и пролетает сквозь него. Он лежит, оглушенный, но это ненадолго, поэтому Сэм делает шаг вперед, поднимает дробовик и нажимает на спусковой крючок. Одна тварь мертва. Он поворачивается, чтобы посмотреть, закончил ли его брат со своим. Не закончил. Дин стоит на поляне, держась за голову и медленно моргая, как будто у него проблемы со зрением. Или, учитывая то, как он покачивается на ногах, может быть, у него заложило уши. Замешательство Дина — это плохо, но еще хуже, что он уронил обрез. Он уронил обрез, а гуль подобрал его и надвигается на Сэма со смертельным намерением. Монстр в теле старика одет в поношенные джинсы и утепленную клетчатую куртку, на голове у него фермерская фуражка, и дробовик в руках выглядит естественно. Сэм отпрыгивает в сторону как раз в тот момент, когда гуль нажимает на спусковой крючок. Он слышит свист и думает, что пуля зацепила кусок его куртки. — Я знаю, кто вы, — говорит гуль дрожащим от гнева голосом, — чертовы охотники. Он снова готовится выстрелить, поэтому Сэм бросается на землю и подкатывается к твари, надеясь ухватить ее за ноги и повалить. Гуль видит его маневр и проворно отскакивает. — Охотники убили нашего отца. Ты только что убил моего брата. Теперь я собираюсь убить тебя. — Я так не думаю, сука. Гуль, возможно, и подобрал оружие Дина, но у Дина теперь есть бейсбольная бита, и он размахивает ею как профессионал: передает всю силу по линии через свое тело, когда он поворачивается, и позволяет ей течь прямо до конца биты. Бита прочно соединяется с черепом монстра, и Сэм слышит хруст-шлепок — уродливый звук, но желанный. Гуль падает. Дробовик летит следом на покрытую травой землю, и от удара выстреливает. Взрыв эхом отдается на поляне. Дин готовится снова замахнуться, но Сэм протягивает руку. Он направляет свое ружье в голову гуля — а это непросто, когда лежишь на неровной поверхности, — но на таком расстоянии точность прицела не имеет значения. Гуль открывает глаза и моргает, глядя на него. Он выглядит потерянным. Сэм нажимает на спусковой крючок. Как будто третий выстрел разрушил какое-то заклинание, птицы вылетели из леса в какофонии крыльев. Сэм и Дин тут же оглядываются в поисках ангела на поляне и только потом смотрят в небо на птиц, одновременно думая о том, какой странной стала их жизнь. — Хорошая работа, Сэм, — Дин подает ему руку. Сэм хватается за протянутую ладонь и принимает вертикальное положение. Он проверяет свою куртку — конечно же, там дыра — а затем смотрит на Дина, пока тот поднимает и осматривает свой дробовик. — Что произошло? Быстрый взгляд, затем глаза Дина возвращаются к пистолету, когда он открывает его, чтобы вынуть стреляные гильзы. — Что ты имеешь в виду? Дин очень стремно разыгрывает невинное непонимание. — Давай, чувак. Я же видел. Ты типа застыл прямо посреди драки. Такое дерьмо может убить тебя! Может убить нас обоих, — добавляет Сэм, потому что, видит бог, Дин никогда не заботился о своей собственной жизни, но он всегда был слишком осторожен с жизнью Сэма. Это работает. Дин вздыхает, пожимает плечами и смотрит… не смущенно, а как-то по-другому. Словно он... волнуется? — Сначала все было хорошо, потом… Я не знаю, — теперь он смотрит на небо. — Я участвовал в битве из прошлого или будущего, которого... больше нет. Я мог видеть деревья, но я также мог видеть дом, в котором я собираюсь их убить. Или... действительно убил их. Он наконец смотрит на Сэма и печально улыбается. — Для этого дерьма нет времени. — Такое случалось раньше? Дин недоуменно хмурится, поэтому Сэм уточняет: — Совпадали ли события из другого будущего с событиями в этом времени? Дин снова отводит взгляд. — Однажды, — признается он, — в подвале Дона. То, что случилось в этой реальности, было очень близко, что будет и я... — Ты подумал, что это был триггер, — заканчивает Сэм, когда брат замолкает. Дин снова пожимает плечами. — В этом есть смысл, верно? — он слегка улыбается, и Сэм думает, что у него проблемы не только с временами. Прежде, чем он успевает спросить брата, когда тот собирался рассказать ему об этом небольшом событии, Дин передает ему свой дробовик и наклоняется, чтобы схватить гуля за конечность. — Давай сожжем тела до того, как потеряем дневной свет, — говорит Дин, таща фальшивого старика к фальшивому подростку, аккуратно складывая их вместе со странно задумчивым видом, — не хватало еще, чтобы местные жители вызвали пожарную бригаду в этот лес, когда из него есть только один вход или выход. — Трава и правда сухая, — Сэм прижимает ее носком ботинка и она отвечает сухим хрустом. — Нам придется следить за огнем, чтобы он не подхватил с собой кусты, - продолжает он, осматривая территорию К счастью, Дин с ним согласен. — Возьми... — он прерывается, морщится, а затем начинает более мягким тоном, — почему бы тебе не отнести оружие обратно в машину и не принести соль и бензин? Я пока приберу вокруг сарая и посмотрю, что из него можно использовать вместо дров. Если кто-нибудь здесь все-таки появится, он решит, что это подростки устроили вечеринку. Сэм соглашается, хотя во второй раз возвращаться в лес уже не так весело. Но, по крайней мере, этого будет достаточно, чтобы его мозг был занят другими вещами, кроме гулей, демонов и двоения в глазах. Добравшись до Импалы, Сэм бросает немного еды в маленький холодильник с пивом. Им наверняка придется задержаться — тела могут гореть долго. Когда он возвращается, Дин уже соорудил из дерева что-то вроде скамейки, чтобы они могли сидеть в относительном комфорте, а не на холодной земле. Сэм протягивает ему пиво. Дин молча берет его и молча пьет, и это вызывает у Сэма зуд. Обычно Дин не полный придурок, но в том, как он сейчас держится, есть что-то уважительное и вдумчивое, и Сэм просто не привык, чтобы Дин вел себя так, когда они побеждали. Побеждали монстров. Он не может заставить себя спросить. На самом деле не знает, о чем спросить, поэтому он молча пьет свое пиво, потом молча делится вяленым мясом и сырной косичкой. — Я думал о том, что ты сказал на днях, — начинает Дин внезапно, когда солнце клонится к раннему вечеру и воздух начинает хрустеть. Тела гулей теперь почти полностью сгинули в пламени, и все, чего они ждут, — это чтобы огонь утих. Сэм молчит и ждёт продолжения. На днях он много чего сказал. — Месть никогда не заканчивается, правда? — спрашивает Дин, но это не вопрос. — Наш отец убил их отца, поэтому они разозлились и пошли за людьми, близкими к отцу, поэтому мы убили их. Если у них есть еще какие-нибудь родственники, не решат ли они потом выслеживать нас? — Я сомневаюсь, что они обмениваются рождественскими открытками друг с другом, Дин. Дин усмехается, и между ними снова наступает тишина, но это нелегкое молчание, и не со стороны Сэма. Этот Дин — не его Дин. Он перестал быть его Дином, когда появились призраки, а это, знаете ли, веская причина для изменения. Сэм вспоминал, как злился, когда Дин пытался вести себя так, как будто ничего не изменилось после возвращения из ада, но сейчас… Это не та слабость, которую Руби научила его видеть, но все равно кажется, что Дин перешагнул тот предел, который делал его только охотником и только старшим братом. — Почему ты так загнался из-за пары гулей? Почему ты такой другой? Что ты мне не договариваешь? Почему я теряю тебя? Дин слегка пожимает плечами, что часто указывает на то, что он ничего не собирается говорить. Сэм прикусывает губу, пытаясь придумать другую формулировку. Затем Дин наклоняется вперед, уперев руки в бедра, и у Сэма перехватывает дыхание от внезапной вспышки надежды. — Сколько тварей мы убили, Сэм? Ты когда-нибудь считал? Не тот вопрос, которого ожидал Сэм, и он молча качает головой. — Вот и я тоже. Не думаю, что смогу вспомнить их всех. Мне было... сколько? Четырнадцать, когда папа впервые взял меня на охоту. Я совершил свое первое убийство, когда мне было шестнадцать, и с тех пор не оглядывался назад. — Многие из тех, кого мы убили, уже были мертвы, — отмечает Сэм. Дин даже не кивает, как будто это вообще не считается. — И обычно они были плохими парнями, сами убивали других, — добавляет Сэм, потому что этот факт должен что-то значить. — Ты знаешь, большинство полицейских за всю свою карьеру так и не достают оружие. А из тех, кто все же это делает, далеко не все убивают. Гули, большая их часть, тоже никому не причиняют вреда. Как и отец этих гулей, по крайней мере, живым. Это падальщики. С таким же успехом они могли бы охотиться на ворон, лис и диких собак. И все же папа пришел и выследил его. Почему? Как Сэм должен ответить на это? — Может быть, потому что папа не знал, как остановиться. — Или потому, что это было сверхъестественное, а следовательно, монстр и он заслуживал смерти. Это как расизм... точнее видо-изм? — Дин нетерпеливо машет рукой, — в любом случае, скажи мне, Сэм, кто из них монстр? Дин едва смотрит на брата. — С тобой чертовски мрачно разговаривать, — выпаливает Сэм. — Что случилось с твоим "Охота — это весело"? Он вздрагивает, когда слова слетают с его губ. Он практически бросает Дину вызов вернуться к тому, чтобы быть поверхностным и беззаботным — или, по крайней мере, носить этот образ. Дин молчит, и Сэм мысленно скрещивает пальцы, надеясь, что, вопреки всему, он все не испортил. Его надежда рассыпается в прах, когда Дин поворачивается к нему со своей показной ухмылкой. — Прости, Сэм. Я как-то не подумал припасти зефир для костра. Это классический отвлекающий прием Дина, но Сэм не может остановить брезгливую дрожь. Есть что-то, приготовленное на том же огне, что и пара монстров? — Фу... Дин встает, пинает едва тлеющие угли еще дальше друг от друга — с этим делом они закончили. — Давай, чувак. Если мы поторопимся, то успеем к Бобби к ужину. Может быть, он готовит лазанью. — Я думал, мы собирались представиться нашему брату. В шаге Дина небольшая пауза. Может быть, он забыл, что они планировали это сделать. Или, может быть, он надеялся, что Сэм забыл. — Нам не нужно говорить, откуда мы знаем о нем или почему мы его искали, но ведь он должен знать, что у него есть семья? Я думаю, мы должны, — продолжает Сэм, — я бы хотел встретиться с ним. — Его сейчас даже нет дома, Сэм. Ноябрь на дворе, и он в колледже. Разве не сейчас идут экзамены? Сэм видит только спину Дина, прямую и напряженную, огромное молчаливое предупреждение отступить. Но Сэм готов идти до конца, потому что, он знает, что если они не сделают этого сейчас, они никогда больше не вернутся в Уиндом, и шанс будет упущен. — Семья — это важно, так ведь? Ты всегда так говоришь, — Сэм повышает голос, — или только тогда, когда это удобно? Они добрались до аккуратного кладбища, и идти стало легче. Моложавая женщина и маленький ребенок сидят у надгробия, очевидно, навещая могилу кого-то, кого они когда-то любили. Хорошо бы, чтобы этот человек умер мирно. Дин останавливается как вкопанный. Его тело напрягается как струна и он резко оборачивается. — Нет, это ты, Сэм. Это ты можешь вспомнить о нас или, наоборот, забыть о нашем существовании, когда тебе вдруг захочется чего-то другого, лучше. И знаешь что? Может быть, ты не ошибся. Сэм чувствует себя так, словно его ударили в грудь. — Как ты думаешь, Сэм, почему папа никогда не рассказывал нам об этом ребенке? А? Как ты думаешь, почему он вырвал страницы из своего дневника? — Потому что... Дин не дает ему возможности закончить. — Потому что он защищал его! Папа защищал Адама. — Папа умер, Дин, — Сэм говорит это тихо, но твердо. Им больше не нужно делать то, чего хотел или не хотел папа. Он думал, что Дин это понимает. — Это не важно! Он не хотел, чтобы у Адама была наша жизнь, ясно? И мы будем уважать его желание. Черт возьми, и я не хочу, чтобы у нас была наша жизнь. — Что? Ярость исчезает с лица Дина. — Черт, я не хотел этого говорить. Он пытается повернуться к машине, но Сэм не позволяет ему. Он хватает его за руку и разворачивает обратно. — Нет, не убегай. Что ты хочешь этим сказать? — Тебе обязательно спрашивать? — голос Дина звучит устало, — ну подумай сам. У нас на хвосте 24 на 7 висят ангелы и демоны. Грядет Апокалипсис, и это может быть нашей виной. Я побывал в аду, и ты был... будешь... то есть, может быть, все еще имеешь шанс туда попасть. Эллен, Джо, Бобби, Руфус — все они мертвы. У нас нет ни дома, ни будущего, только еще больше того же самого и ужасная гребаная смерть в конце. Зачем кому-то нужна такая жизнь, Сэм? Ты ее не хотел. Мама не хотела. — Она была нужна тебе. Когда-то. Это тихое осознание того, как сильно он облажался. — Если бы ты мог уйти сейчас — кроме шуток — ты бы ушел? Дин фыркает. — Я ненавижу, блядь, все эти "если бы". Затем внезапно он смеется, и тучи покидают его лицо, и буря исчезает из его глаз. — Я ненавижу их, и теперь я, блядь, живу одним из них. Это ирония судьбы? Теперь очередь Сэма фыркнуть. — Нет. Я думаю, что для нашей жизни это норма. Улыбка Дина — та самая, прежняя его улыбка, и Сэм чувствует, как узел внутри него, о котором он лишь смутно догадывался, расслабляется. Они смогут сделать это: снова стать братьями. Он открывает багажник, и они убирают оружие и холодильник. — Ты действительно хочешь пойти к Адаму? — спрашивает Дин. Сэм хочет, но Дин был прав: Адам сейчас будет по пояс в экзаменах. Они даже не знают точно, в каком университете он учится. — Мы можем поговорить с его матерью. Дать ей знать, что мы знаем об их существовании и сообщить, что папа мертв. — Если она знала, кем он был, то, вероятно, уже догадалась, — Дин открывает дверцу, впуская в машину легкий ветерок. Днем было не особенно жарко, но воздух успел стать спертым. — Всегда полезно знать наверняка. Дин склоняет голову набок, не споря, но и не соглашаясь. — Сегодня заночуем здесь, утром навестим, а потом сразу к Бобби? — Договорились, — Сэм улыбается брату, и Дин слегка улыбается в ответ. Он знает, что Дин не понимает, почему он настаивает на этом, и в некотором смысле Сэм тоже не знает, почему он это делает. За исключением того, что еще один брат, живущий где-то в одной вселенной с ними, — это еще одна связь с этим миром, а не бесконечная депрессия, в которой пребывает Дин. Дину нужна семья, а Сэму… Сэму нужно, чтобы Дин не был полностью сломлен всем, что он сделал для него (черт возьми), или тем, что Сэм сделал с ним (чуть не убил его). Если с Дином все в порядке, то это означает, что он простит Сэма — по-настоящему простит — а не молчаливо примет все Сэмовы закидоны, как обычно. Сотовый Сэма звонит, когда они выезжают. — Это Бобби, — объявляет он, посмотрев на экран, — привет, Бобби. — Ангелы на вашей стороне, парни, — говорит тот вместо приветствия, и в голове Сэма вспыхивает мысль об Уриэле в Палестине, и он серьезно надеется, что нет. — Мой контакт сообщил, что владелец книги перевел ее в PDF много лет назад, чтобы ее можно было использовать и изучать, но не повредить. Он говорит, что большинство страниц даже разборчивы. — Это... невероятно. Дин хмуро смотрит на брата, но Сэм игнорирует вопрос. — Так когда ты получишь файл и сколько это будет стоить? — Файл уже на проверке. Он бесплатный, но мой контакт просил передать, что пожертвование на проект Гутенберга*** всегда приветствуется. — Это мы запросто, — говорит Сэм с простой благодарностью. Он уже пользовался этим сайтом, — как только так сразу. — Ага, я так ему и сказал, — усмехается Бобби, — никогда еще охота за книгами не проходила так легко. С этим чувством Сэм легко может согласиться. И если он будет слишком много думать о том, как гладко все идет, ему станет не по себе, поэтому он меняет тему и сообщает, что приедет к Бобби завтра, ближе к вечеру. В ответ Бобби обещает позаботиться об ужине. Не лазанья, но у него найдется немного оленины, чтобы зажарить. Сэм знает, что для Дина это будет приемлемой заменой. Звонок мог бы закончиться на оптимистичной ноте, но Бобби уже более строгим голосом велит Сэму проверить его чертову электронную почту. — Ты задаешь мне вопрос, и я должен предположить, что тебя волнует ответ. Если нет, я больше не буду утруждать себя поисками. Сэм дает неопределенные обещания посмотреть, самое большее, что он может сделать, когда его брат сидит рядом и слушает. Затем он заканчивает разговор. Телефон все еще в его руках — он мог бы прямо сейчас проверить свою электронку. Прочитать все, что узнал Бобби. Он мог бы… Он переворачивает телефон экраном вниз. — Мы должны пойти в кино, — предлагает он вместо того, чтобы читать сообщение Бобби, — в кинотеатр с настоящим попкорном с настоящим маслом. — И настоящими тесными сиденьями. — Мы сто лет не ходили в кино, — игнорирует его Сэм. — Можно сходить на "Подмену"****, например. — Чувак! Я не хочу смотреть чертов фильм про монстров, — протестует Дин. — Никаких монстров, только Анджелина Джоли, — настаивает Сэм, и Дину приходится согласиться, что это хороший аргумент, — а еще новая "Пила" выходит. Он смотрит на Дина. Дин смотрит на него. — Нет, — одновременно произносят они. Они продолжают беззлобно спорить о том, что посмотреть, и Сэм знает, что этот спор, как всегда, закончится в мотеле, просмотром любого дерьма, что показывают с оплатой за просмотр, но это удобно, нормально и... приятно. Он может притвориться, что все будет хорошо, даже после устранения Лилит. По крайней мере, он может притворяться, пока они не доберутся до мотеля в Уиндоме и не увидят ангела в плаще, стоящего посреди их комнаты. — Привет, Кас, — говорит Дин как ни в чем не бывало, — хочешь посмотреть с нами фильм? — Я не знаю. Это займет много времени? — Думаю это не важно. Ты ведь здесь по заданию, верно? — подказывает Дин. Кастиэль хмурится, но Сэм думает, ангел таким образом дает положительный ответ. Он загружает свой ноутбук. — Что твой босс сказал об Адаме? — Я ему не говорил. Сэм видит, как Дин смотрит на ангела, используя ту же безмолвную связь, что годами сложилась у них с братом. Он не уверен, что его больше беспокоит: то, что это делает Дин, или то, что Кастиэль его понимает. — Он не спрашивал. "Тысяча оттенков правды", действительно. Сэм открывает свою почту и читает сообщение от Ребекки Уоррен*****. Маленькая Бекки, когда-то шейптишифтер украл образ ее брата, и убил свою подругу. Они поддерживали связь, в основном по электронной почте, но это было дружелюбно и по-настоящему. Теперь она говорит ему, что ее брат Зак женится. Есть ли шанс, что они с Дином приедут в Сент-Луис на свадьбу? Блядь, нет. Копы Сент-Луиса все еще думают, что Дин убил всех этих женщин, и каковы шансы, что любопытный детектив не появится на церемонии? Хотя Сэму придется не забыть послать открытку и, черт возьми, подарок или что-то в этом роде. Свадьба… Дерьмо. Он откидывается на спинку стула и просто смотрит на сообщение, потому что оно напоминает ему о совершенно другом мире, в который он когда-то окунул пальцы ног. Мир, который был безопасным, стабильным и нормальным. Господи, он был молод. И наивен, и, возможно, глуп, потому что думал, что сможет убежать от своего прошлого. Но он планировал жениться на Джесс. Он выбирал кольца, думал о карьере и о том, где они будут жить. И о детях. У них были бы высокие дети, у него и Джесс, и часто думал, станут ли они такими же умными и дерзкими, как их мать? У них были бы светлые волосы или темные? Теперь, сидя в грязном мотельном номере, он задается вопросом, передал бы он демоническую кровь своему ребенку? Как он мог так рисковать? Никак, особенно сейчас, когда он знает. Он бросает взгляд на брата — своего чистого незапятнанного брата, — который мог бы сделать все это, но не сделал. Потому что был слишком занят тем, что прикрывал спину отца, защищал Сэма, спасал мир, становился чертовым героем. И все еще оставался чистым и незапятнанным. У Дина могли бы быть дети. Дин мог бы остановиться и связать свою жизнь с кем-нибудь, может быть, с той цыпочкой из Сисеро — Девушкой Гамби-с сыном, который, возможно, уже был сыном Дина. Сэм мог бы стать дядей. Как только закончится эта история с Лилит, они могли бы начать нормальную обычную жизнь. Дом, работа, счета и налоги… Когда-то он легко себе это представлял. Он не уверен, что может представить это сейчас. Сэм оставляет мысли о нормальной жизни и поднимает взгляд, чтобы увидеть, как его брат спорит о выборе фильма с растерянным ангелом, похожим на налогового бухгалтера. Он решает ответить Ребекке позже и переходит к сообщению от Бобби. Хорошие новости: как я выяснил, демоны не могут посылать призраков во времени с сообщениями для людей. Плохие новости: вещи, которые могут делать то, что ты описал, — это бог, ангелы (возможно), боги или богини, отвечающие за подземный мир, плюс любая другая сущность, обладающая властью над смертью. Это путешествие во времени поставило меня в тупик, заключает Бобби. Призраки могут путешествовать во времени в результате проклятья, но обычно они могут двигаться только вперед из своего собственного времени. Пока пользы маловато, но письмо Бобби еще не окончено. Почему ты спрашиваешь? И не пытайся придумать дурацкие оправдания, парень. Один из вас видит призраков из будущего, и, скорее всего, это Дин, потому что он знал название малоизвестной книги о борьбе с демонами, это именно то, что вам, мальчики, сейчас нужно. Есть ли у него какие-либо другие симптомы? Как это влияет на него? Это то, что произошло в Мемфисе? Сэм читает последний вопрос и сглатывает тяжелый ком в горле. Он мог бы придумать какую-нибудь историю. Он мог бы придумывать что-то, пока они собственными персонами не прибудут в Су-Фолс, а потом рано или поздно один из них проболтается, что Сэм ударил Дина ножом. Он что-то говорил Бобби в те дни, когда Дин был в больнице, но он не может вспомнить, что именно. Он провел большую часть своего времени в панике, усиленной кровью демона и чувством вины. Он отправляет тщательно продуманный ответ, в котором признается, что Дин видит призраков и получает их воспоминания, которые иногда накладываются на реальный мир. Это даст старому охотнику повод для беспокойства и, возможно, отвлечет от того, что случилось в Мемфисе. — Чувак, — слышит он голос Дина, -ю— я не собираюсь смотреть с тобой "Когда Гарри встретил Салли". Мне пришлось бы объяснять каждую чертову сцену. Просто, нет. Сэм смеется. Он знает, о какой сцене думает Дин. Он выходит из браузера и закрывает ноутбук. — Еще варианты есть? Они смотрят "Типа крутых легавых" с ангелом, потом "Самолетом, поездом, машиной", потому что приближается День Благодарения. Сэм слушает смех Дина и сам смеется. Кастиэль, конечно, ничего не понимает, что раздражает Дина, и он принимается за объяснения, что почти так же смешно, как сцены их этих чертовых фильмов. Это хорошая ночь.