Ты—настоящий

Ты не осмеливаешься выдернуть свою ладонь из его хватки, спросить обязательно ли ему держать тебя за руку и что это было в раздевалке. Потому что, если бы захотела, могла давно просто отпустить, ведь сжимает он твою маленькую ладонь совсем не сильно, наоборот нежно, будто боится сломать ее , а ты боишься, что прямолинейный Чонвон скажет именно эту правду, что ты сама помогаешь ему связывать ваши руки. Признаться, держать Чонвона за руку приятно. Его руки не слишком большие, но все равно крупнее твоих, а кожа рук, в отличии от других парней, мягкая и ухоженная. Тебе бы прогнать все эти мысли, потому что неправильно это. Вы вроде уже и не враги, но и с друзьями так тоже не общаются, не говоря уже о романтических отношениях. Но Ян Чонвон опять рушит все твои каноны, ломая всю последовательность и адекватность, к которой ты обычно стремишься. Да и что там говорить, если кроме своего отца и брата за ручку ты ни с кем никогда не ходила. Поэтому ты просто спираешь свое учащенное сердцебиение именно на новый опыт, а не на Чонвона, за которым ты плетешься. –Тебя не волнует, что нас могут увидеть и не так понять? – спрашиваешь парня, дергая его слегка за руку, этим будто указывая на объект своего вопроса. –А что именно им нужно не так понимать?– вопросом на вопрос отвечает парень, явно стараясь побольше поиграть на твоих нервах, – В любом случае ополчатся все ведь на тебя.– констатирует этот факт, но все равно не отпускает твою руку, а ты наконец задумываешься, что идёте вы на остановку, где ходит твой автобус. – Ты знаешь где я живу? – спрашиваешь Чонвона, останавливаясь у остановки, и надеешься на то, что автобус приедет быстрее обычного. – Я знаю, где живут все одноклассники и ты не исключение, – будто понимая, что этот ответ для тебя не столь убедительный, парень продолжает ,– Я староста, это мои обязанности. Если кто-то заболеет, то нужно собирать у них тетради с домашней работой или приносить им материал для изучения. Поэтому у меня есть данные всех адресов. Я говорю это, чтобы отогнать странные мысли в твоей голове. Мне уж точно сталкерить тебя надобности нет. Ты сама приходишь ко мне. – заявляет парень и с ухмылкой смотрит на тебя. Ты отводишь свой взгляд и уже проклинаешь себя за то, что пошла сегодня на эти соревнования. – Идём, твой автобус приехал, – он дёргает тебя за руку, и вы, дожидаясь своей очереди, входите в салон автобуса. Как и всегда, этот чёртов маршрут《1146》забивается в час пик, как улей пчелами. Хотя люди не могут ужалить, но придавить, наступить на ногу или ударить сумкой специально, если ты не уступил вовремя место, могут с лихвой, а вдобавок еще нагрубить вместо извинений. Если подобный акт пчелы, ты можешь описать, как трагический способ пожертвования себя ради общего благополучия роя, то такое намеренное причинение вреда со стороны людей, ты объяснить никак не можешь. Вы стоите с Чонвоном в меньше чем в двадцати сантиметрах друг от друга, а точнее говоря, он в буквальном смысле слова является сейчас твоим щитом от резко вошедшей толпы людей, часть из которой обычно освобождает автобус только под конец всего маршрута. Ты удивляешься тому, как просто у твоего старосты получается смущать тебя и ставить в неловкое положение. А положение сейчас у тебя действительно неловкое, ведь руки Чонвона располагаются по обе стороны от тебя, крепко держась за перила , этим помогая вам обоим не улететь на других людей, при каждой остановки автобуса, и не давая людям в автобусе как то задеть тебя. Опять он проявляет к тебе некую заботу. Опять непозволительно близко. Опять сердце отбивает чечётку, как самый опытный танцор степа¹. Опять и опять ты будешь думать перед сном об этом, заливаясь краской и утыкаясь в свою подушку, дабы заглушить постоянный поток мыслей о Чонвоне. Неужели ты одна вот так себя накручиваешь? – Если бы ты не поехал со мной, то в этом автобусе было бы на одно место свободнее.– ты видишь нахмуренное лицо Чонвона, и на самом деле тебе жаль, что парень попал в такую ситуацию из-за тебя. – Если бы я не поехал, то ты бы давно была прижата к стеклу задницей какого-то мужика,– парирует недовольно, а после пытается сдуть чёлку со своего лица, которая давно мешает ему прямо смотреть в глаза напротив. Ты замечаешь его тщетные попытки, и свободной рукой помогаешь ему заправить чуть повыше эти надоедливые пряди волос. А когда понимаешь, какое неоднозначное для ваших отношений, действие ты совершила, резко отдергиваешь свою руку, слегка откашливаешься и боишься повернуть свою голову в сторону парня, который и так за целый день превысил твой порог тактильности и неловких ситуаций на целый месяц , если не на два. – Эй, Т/И, – не успел Чонвон договорить, как женщина с ребёнком на руках, пытаясь протиснуться к выходу, толкает его прямо на тебя. Ты видишь, как у Чонвона желваки играют, и злится он уже сильно, но отодвигаться от тебя не спешит, – Можешь хотя бы посмотреть на меня? – ты поднимаешь свой взгляд, встречаясь с большими чёрными жемчужинами глаз Чонвона, и пытаешься сдержать маленькую девочку подростка внутри себя, чтобы не запищать от того, насколько же он красивый, когда рассержен. Чонвон губы поджимает и глаза сам отводит, а ты боишься, что он скажет что-то такое, что полностью разобьёт тебя о землю на свое место.– Наша остановка следующая, готовься выходить.– парень направляется к выходу, как то уже совсем обыденно хватая тебя за руку одной рукой, и второй рукой держась за поручни, которые не позволят вам обоим упасть.

***

Вы стоите у ворот твоего дома, а ты молиться готова, лишь бы к дому не подошёл кто-то из твоих домашних, а в особенности твой брат, у которого явно присутствует комплекс старшего брата и гиперопека по отношению к тебе. – Давай сюда плакат, – Чонвон протягивает тебе свою руку, словно маленький ребёнок – ты ведь сама его нарисовала, да?– дразнит тебя парень, а ты из-за этого даже не хочешь отдавать плакат с очень примитивной надписью. – Боже.. зачем тебе он? – недовольно спрашиваешь парня, но все же тянешься за рюкзаком, чтобы достать его. – Он все равно был предназначен мне. Это мой трофей, – староста чуть наклоняется в твою сторону и улыбается. А ты думаешь, что наверняка он хотел сказать "трофей над тобой" , но все равно отдаёшь ему свой самодельный плакат. Не успеваешь закрыть свой рюкзак, как сзади ты слышишь очень знакомый, но недовольный голос своего старшего братца. – Эй! Ли Т/И! Кто разрешил тебе приводить парней в дом?! – понимаешь, что теперь ты попала, ведь весь вечер Хисын точно прожужжит тебе все уши о том, какие ненадежные сейчас парни, и что в голове у них только одно. Разворачиваешься и видишь удивленное лицо своего брата, который явно сейчас смотрит не на тебя, – Ян Чонвон, какого хрена?!