Не повод остаться

Кристиан опаздывал. Джоанна сидела за дальним столиком в кафе «У Альфредо» и в нервном ожидании допивала уже третий стакан апельсинового сока, а вот к салату так и не притронулась — от волнения кусок не лез в горло. С каждой минутой решимость таяла как снежинки на горячей ладони, девушка мысленно прокручивала разговор, подбирала слова и понимала, что промедление вынуждало просто уйти и отложить дело в долгий ящик. Нет, это был не выход, а разрешить и привести ситуацию к логическому завершению требовалось немедленно. Ложь и так множилась в геометрической прогрессии и душила, ложась на сердце тяжёлым грузом. Как бы ни складывались у них отношения, но такого Кристиан точно не заслужил. А после проведённой с Томасом ночи совесть и вовсе активизировалась так, что проще было рассказать всю правду или умереть. Пока Джоанна выбрала первое. Наконец она встрепенулась, отвлеклась от горьких, навязчивых мыслей — дверь распахнулась, и на пороге показался Кристиан. Джоанна подняла руку, чтобы привлечь внимание, и ощутила как в висках от волнения забился пульс. Она стиснула зубы, чтобы хоть немного, хоть на мгновение встречи унять виноватое волнение, которое электризовало воздух и становилось осязаемым, опутывая прочными верёвками тело и душу. Кристиан подошёл и уселся напротив, шумно придвинув стул. Девушка пристально его рассматривала, уловив и напряжение, и непонятную решимость, поймала виновато-удручённый взгляд и в недоумении — неужели он всё знал о ней и Томасе?! — и отвела глаза, взором скользнула по приоткрытым губам, с которых только что слетело тихое небрежное «привет», по шее, распахнутой куртке, из-под которой виднелся ворот голубой рубашки, по нервно сцепленным в «замок» пальцам. Кристиан волновался — она это видела. Закончив «осмотр», усмехнулась: — Она, кажется, страстная, да? Не заметить следы помады на воротнике, как и отметины бурной страсти на коже было невозможно. Свои же она спрятала под глухой водолазкой, скрывающей и шею, и руки. Кристиан на мгновение растерялся, но тут же посмотрел на Джоанну с надменной горечью. — А чего ты ждала? — он резким движением смахнул со лба чёлку — нервы сдавали. — Сколько можно реанимировать бездыханное месяц тело отношений? Это безнадёжно, Джоанна. В конце концов, я — молодой парень и не хочу ждать, когда моя девушка обратит на меня внимание. Я пытался, делал всё, но Биарицц тебя изменил до неузнаваемости. Как и твои чувства ко мне. Я устал спрашивать и выяснять причины — ты ушла в себя, выстроила между нами великую китайскую стену и хотела, чтобы я вечно ждал, когда ты соизволишь хотя бы поцеловать меня как раньше? — Можно было хотя бы перед встречей со мной не наведываться к ней? Я сижу здесь полтора часа. — Нельзя. Наша встреча была спонтанной и нарушала мои планы. А ты и слушать ничего не захотела. Поэтому я решил, не откладывая, поставить точку в наших отношениях. Ты же за этим сюда пришла? Джоанна рассмеялась — одной заботой стало меньше. Она и подумать не могла, что всё сложится столь благоприятно. Впервые в жизни она легко переживала расставание. Кристиан освободил её не только от изживших себя отношений, но и от долгих тяжёлых объяснений, вопросов, на которые она не смогла бы ответить, от чувства вины, от прожигающего стыда. Она смотрела на некогда любимого Кри-Кри и не чувствовала ничего, будто и не было бурных отношений и, как казалось, самозабвенной любви. Всё оказалось миражом, и в душе вспыхнула неясная благодарность Томасу: если бы не эта встреча, перевернувшая её жизнь вверх дном, она так бы и обманывалась в собственных чувствах к Кристиану, терпела бы его холод и поиск поводов для скандала и искала ему оправдания. Теперь она была свободна. — Рада, что у тебя всё хорошо, — искренне сказала Джоанна, глядя в карие глаза, которые никогда не лучились при взгляде на неё. Может быть, поэтому она так легко попала в умело расставленные Томасом сети и сдалась «без боя»? Лишь с ним Джоанна почувствовала, что значило быть желанной и любимой. Лишь для него её слова не были пустым звуком. Кристиан был ещё мальчишкой, Томас же — умудрённый опытом, состоявшийся мужчина, плюс, как бонус — всегда был уверен в желаниях и чувствах. — А у тебя? — Кристиан сощурился, будто пытался прочитать её мысли. — Ты не сказала ни слова о поводе для встречи, хоть сама её и назначила. Что ты хотела сказать? — У меня всё хорошо, — она лукавила, но рассказать сейчас всю правду не могла. — Знаешь, мы, оказывается, всё-таки неплохо понимаем и знаем друг друга. Признавшись, что встречаешься с другой, ты освободил меня от одной проблемы и кучи объяснений, и я очень благодарна за это. Я тоже хотела сказать, что больше не стоит мучить друг друга и стараться сохранить то, чего по сути никогда и не было. Извини, я была такая дура, что поверила в эту любовь… — Я любил тебя, — признание Кристиана прозвучало твёрдо, но слишком поздно, о чём Джоанна незамедлительно и напомнила. — Знаю, что опоздал с этими словами, но ответь честно на один вопрос… Всего один! — успокоил он, увидев, как расслабившаяся было Джоанна закатила глаза. — Скажи я это раньше, что-то изменилось бы? Девушка нервно поправила волосы и призналась: — До Биарицца — однозначно, после — нет. Кристиан подавленно о чём-то размышлял и наконец задал вопрос в лоб: — Ты мне изменила? Какой бы сильной ни мнила себя Джоанна, прямой взгляд парня заставил стыдливо отвести глаза. Он всё понял без слов. Когда она подняла голову, увидела в глазах Кристиана застывшую боль. С окаменевшим лицом он смотрел куда-то мимо неё. — Давай не будем причинять друг другу боль этим разговором, — взмолилась Джоанна. — Я терзаюсь, поверь. Мне нисколько не легче твоего. Можешь презирать меня, ненавидеть, но это уже ничего не изменит. Я не прошу прощения, потому что понимаю, что это сложно, я умоляю просто не лишать меня дружбы с тобой. Пусть не сразу. Кристиан… Он молчал, обречённо глядя в никуда. Девушка и не предполагала, что это могло так больно его ранить. На языке вертелись какие-то банальные фразы, но она не произнесла ни одной. Слова были лишними. Джоанна поднялась, считая, что лучше оставить Кристиана одного. Он отстранённо наблюдал, как она надевала пальто, не спеша, будто надеялась, что он остановит. Он молчал. Девушка достала из сумочки кассету и положила на стол. Кристиан не отреагировал, словно и не заметил. К их столику направилась только что вошедшая в кафе девушка — миниатюрная симпатичная брюнетка, призывно виляя бёдрами, приближалась уверенно, но Джоанна никогда её не встречала. По расстёгнутому кожаному плащику, под которым виднелись лёгкая кремового цвета блузка и тёмно-серая юбка-карандаш, стекали капли — на улице начался дождь, и Джоанна уныло оглядела своё бежевое пальто, которое не спасёт от влаги. Каблуки светлых сапожек звонко стучали по полу. Длинные волосы девушки, собранные в хвост, блестели от запутавшихся в них капель. Она, смерив Джоанну отчего-то насмешливым взглядом, сзади прильнула к Кристиану. — Вот ты где, дорогой! Я звонила в общежитие, и Этьен сказал, что ты собирался на встречу… — она снова выразительно посмотрела на остолбеневшую Джоанну, которая мысленно заставляла себя уйти, но не могла сдвинуться с места. — Беатрис? — Кристиан наконец-то вышел из ступора и поцеловал девушку в губы, совершенно не обращая внимания на бывшую, которая неотрывно смотрела на пару. Но Джоанне было глубоко плевать на эти внезапные для неё отношения любимого Кри-Кри. Имя, голос девушки, её насмешливо-заинтересованный взгляд — вот что сейчас беспокоило. Ошибки быть не могло. — Классное пальтишко, — съязвила Беатрис, утвердив Джоанну в её догадке. — И сумочка очаровательная. Представляешь, Кристиан, буквально сегодня утром я обнаружила на пороге студии точно такие же вещи… Да мало ли в Париже одинаковых шмоток?! — так и хотелось вскрикнуть Джоанне, но она, чтобы сохранить остатки гордости и самоуважения, твёрдо направилась к выходу, предварительно бросив сухое «пока» и одарив новую пассию Кри-Кри уничтожающим взглядом. Уже окончательно стемнело, и улицы Парижа были покрыты холодным светом фонарей. В нём искрились тонкие нити дождя и едва растворялись осенние сумерки. На душе было гадко и мрачно в унисон погоде. Пытаясь защититься от пронизывающего холодного ветра, Джоанна подняла воротник, но, уже насквозь пропитанный влагой, он не спасал, и она пожалела, что не надела куртку — она и теплее, и не промокала. И в этом случае неожиданная встреча с секретарём Томаса приняла бы совершенно другой оборот. А теперь её тайна станет достоянием остальных намного раньше, чем планировалось — девушка не сомневалась, что Беатрис не замедлит поделиться такой новостью с Кристианом, а тот, уж будьте уверены, донесёт её до друзей. Она шла, погрузившись в раздумья и не разбирая дороги, задевая прохожих и не замечая сигналов светофоров и возмущённых гудков машин. Возвращаться в комнату не хотелось, было страшно от одной мысли о встрече с Элен. Сила духа покинула её окончательно и Джоанна отчаянно нуждалась в поддержке. Неподалёку призывно мерцало неоновой вывеской уже открывшееся для посетителей ночное кафе, и девушка спешно зашагала туда, где можно было согреться. Пока гостей в зале было немного — занятыми оказались лишь два столика — Джоанна смогла расположиться подальше от посторонних глаз, в самом тёмном углу, куда почти не заглядывали жаждавшие выпивки и веселья посетители. Она сделала заказ — бокал вина и сырную тарелку — и отошла к барной стойке, попросила у бармена телефон и набрала номер студии. Выслушав длинные гудки, обречённо положила трубку и вернулась за столик. Джоанна медленно цедила вино, к сыру даже не притронулась, сразу после подачи отодвинув тарелку на противоположный край стола, и наблюдала, как наполнялось визитёрами кафе. Среди них были в основном студенты, многих из которых она узнала и тихо порадовалась, что темнота скрывала её от глаз знакомых. Видеть никого не хотелось, а уж тем более пытаться веселиться и быть той Джоанной, которую знали все: безбашенной, сумасбродной, задорной. От неё в нынешней не осталось и следа, это понимала даже она сама. Если бы можно было всё вернуть… Эта мысль не давала покоя, но — неосуществимая — не успокаивала. Напротив, знать, что всё могло быть иначе, не пойди она на поводу у страсти, было тяжелее. Джоанна истерзала себя этими мыслями, будто это могло исправить ошибки, которых за последнее время накопилось предостаточно. Да и будущее светлее не становилось. Как поведёт себя Элен после расставания с Томасом? Будет ли сама Джоанна счастлива с ним? Она старалась об этом не думать, но получалось плохо. Она выскользнула из кафе незамеченной кучкой танцевавших однокурсников уже за полночь, выпив два бокала вина и немного отвлекшись весельем других. Пора было возвращаться в комнату. Джоанна надеялась, что до утра могла спокойно собраться с силами, чтобы смотреть в глаза друзьям; что Кати и Этьен, как и планировали, ушли в ночной клуб; что Элен уже спала ну или хотя бы делала вид. Дождь не прекращался, и пальто снова мгновенно превратилось в мокрую губку, а девушка моментально продрогла. До общежития почти бежала и остановилась только у двери комнаты, чтобы достать из сумочки ключи и перевести дух. Внутри было темно. Джоанна наощупь добралась до своей кровати, зажгла ночник и оглянулась. Постель Кати была аккуратно заправлена, а Элен мирно спала. Девушка с трудом сняла с себя пальто и бережно развесила его на спинке стула, стянула водолазку и брюки и тихо шмыгнула в ванную. Интересно, как всё прошло у Томаса и Элен? За подругу было особенно тревожно, но Джоанна знала, что при всей внешней хрупкости Элен была сильной девочкой. Но вот насколько предательство двух близких людей могло пошатнуть душевное состояние подруги она не предполагала. Об этом и знать не хотелось, но видеть это неизбежно. И не просто лицезреть, а на себе прочувствовать все чувства Элен, которые захлестнут, лишат способности рассуждать. Как же не хотелось причинять ей боль! Джоанна знала, что рисковала потерять друзей, но чувства к Томасу были настолько сильны, что все страхи отходили на задний план. Она быстро, чтобы не столкнуться нос к носу с Кати, которая могла вернуться с минуты на минуту, приняла душ, надела любимую пижаму и вышла из ванной. Стянула с кровати покрывало и уже хотела было нырнуть под одеяло, как её внимание привлёк аккуратно сложенный пополам лист из тетради, лежавший на подушке. Джоанна развернула его и поднесла к ночнику, чтобы прочитать две строчки, написанные аккуратным, ровным почерком Элен. Томас бросил меня. Не знаю как жить с этим дальше… Страшная догадка буквально парализовала Джоанну и некоторое время она не могла даже взгляда отвести от этих слов. Они пульсировали в висках, отзываясь колющей болью в сердце. В глазах плыло от нахлынувших слёз, в ушах шумело от неровного биения сердца, а ком из рыданий больно сдавил горло. Наконец Джоанна сделала усилие и повернулась к спавшей подруге, взглядом споткнулась о пузырёк таблеток на её прикроватной тумбе. — Господи… — выдохнула Джоанна и бросилась к Элен. — Только не это, прошу тебя, пожалуйста… Снотворное действовало — дыхание девушки было едва уловимо. Джоанна бросилась к телефону и набрала номер службы спасения. — Проснись же, ну! — поговорив с оператором и бросив трубку, кричала она, схватив подругу за плечи, трясла в попытке разбудить. Джоанна тщетно хлестала Элен по щекам, умоляла, глотая слёзы, просила прощения. Она не замечала ни её болезненной бледности, ни обескровленных губ, ни безвольно покоившейся на груди ладони; не знала, как в комнате оказалась бригада «скорой помощи»; не заметила, как её оттеснили от Элен, как подругу положили на носилки и вынесли из комнаты; не ощущала ни запаха нашатырного спирта, которым был смочен ватный тампон, заботливо подсунутый под нос фельдшером, ни вкуса успокоительного и воды; не обратила внимания на удивлённо-взволнованную Кати, вернувшуюся из ночного клуба когда комната уже опустела. Джоанну захлестнуло виной, отчаянием и ненавистью к себе. Она громко плакала в объятиях ничего не понимавшей Кати и не могла объяснить, то и дело сотрясаясь в очередном приступе рыданий. Надежд не осталось. Мечты разлетелись вдребезги. Это была финальная точка.