Ищи меня среди звёзд

➳ ➳ ➳

Ей казалось, будто там внутри, где-то в грудной клетке осталась лишь пустота. Будто кто-то взял и вырвал её сердце, раздавив его и рассеяв прах над землёй. Будто она теперь не сможет нормально дышать, чувствовать и жить. Опустошение медленно застилало своей вязкой пеленой сознание девушки, что всё ещё не могла прийти в себя после того, что случилось на рассвете. Ей снились видения и в этот раз всё было взаправду. Её предупредили, а она вняла им. Чувство вины обволакивало и гнетущим осознанием произошедшего брало её в плен. Леголас еле оттащил сестру от мертвого, но всё ещё прекрасного эльфа, в надежде, что та хоть немного успокоиться. Но на место истерики и криков, пришло время тихой печали и опустошения. Блондин собирал брошенные на поле боя припасы и вещи, стараясь отвлечься и не поддаться накатывающей волны печали, привязывая их к двум лошадям, а третью можно было отпустить домой. Верный скакун Айглоса, с которым он никогда не расставался, теперь же вернётся в Лихолесье и принесёт печальную весть всему королевству. Эльф мельком с грустью глянул на сестру. Она всё так же сидела на устиланной травой земле, поджав ноги к себе и обняв их руками. Он не видел её взгляда, но чувствовал то, что чувствует она сейчас. Неужели её внутренний стержень сломался? Она, лесная эльфийка, дочь своих отца и матери, что всегда держалась уверенно и смело, принимала любое испытание судьбы и шла вперёд не смотря ни на что, но всегда сохраняла доброту души и веру в мир, вдруг… сломалась? Леголас не хотел в это верить, но он знал, что Эариэль слишком многое пережила за свою жизнь, да и за последний месяц её коснулось столько потрясений, начиная с новости о живой Джозефины, пленом в Изенгарде и заканчивая смертью Айглоса. Да и конец ли это? Он сомневался. Наверняка это ещё не конец её пути. Эльфийка пыталась осознать, что уже ничего не сделать, ведь он получил ранение, несовместимое с жизнью, что его уже не спасти, не вернуть. Это не первая смерть на её жизненном пути и не последняя. И ей остаётся только смириться с утратой, отпустить и помнить, каким он был. Но в голове роилось множество мыслей. Сейчас казалось, что эти мысли налетели на неё со всех сторон и не дают даже сделать глоток воздуха, не то, чтобы здраво мыслить. Но вдруг девушку будто осенило. Что-то переключилось в её голове. Она схватилась за хрупкую ниточку мысли, что пролетела у неё в сознании. Спохватившись, Эариэль медленно поднялась с земли, всё ещё не отводя взгляд печальных очей с раненного Айглоса, вытерев капли стекающих слёз с бледных щёк. Леголас от неожиданности взглянул на сестру, проследив за её движениями. Эариэль, неуверенно, слегка качаясь встала на ноги и пошла куда-то в противоположную сторону от их небольшого лагеря. Блондин тут же хотел был кинуться за ней, но вдруг на пол пути остановился, увидев причину того, куда подалась его сестра. Темноволосая эльфийка печальным взором окинула небольшую поляну, на которой будто морскими волнами раскинулись цветы незабудок. Он хотел подарить их ей, но теперь уже не сможет. Опустившись на колени перед крохотными стебельками цветов, эльфийка тонкой подушечкой пальца коснулась нежного лепестка цвета ясного неба. Что-то тихо прошептав им, Эариэль стала собирать прекрасные цветы, на которые изредка капали капли слёз. Она вернулась спустя пару минут с огромной охапкой небесно-голубых цветов. Эариэль подходила всё ближе и острому слуху Леголаса послышался её тихий нежный голос, что напевал печальную мелодию, полную тоски. Когда она оказалась совсем недалеко, блондин смог разобрать слова и понял. Это был плач по Айглосу. В эльфийском народе принято было петь печальную песнь по павшим эльфам. Таким образом они провожали души эльфов в лучший мир и чтили память о них. Эльфийка подошла к распростёртому на земле телу Айглоса и присела рядом с ним на колени. Один букетик она возложила ему на грудь, сомкнув руки будто он их держит, а остальные рассыпала россыпью звёзд вокруг него. Тело Айглоса она положила среди зелени и лесных деревьев, где было бы слышно пение птиц и шелест листвы, а если глянуть вверх, то можно увидеть небо, что вночи озарится мириадами звёзд. Он будет видеть их, когда она уйдет. Закончив петь прощальную песнь, эльфийка нежно коснулась губами его лба и аккуратным движением руки сомкнула его веки, тихо прошептав на ухо: — Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес… Теперь и Леголас подошёл попрощаться со своим другом. Он стал с правой стороны позади Эариэль, положив свою сильную руку на её хрупкое плечо, тем самым показывая, что она не одна. Эльфийка заметила ножны меча, что лежали рядом с раненым и потянулась к ним. Она коснулась рукояти нежными пальцами, но потом уверенной рукой взялась и оголила сверкающее лезвие. В его отражении девушка увидела свои заплаканные глаза, в которых виднелась лишь глубочайшая печаль. Она не этого хотела. Совсем не этого. Поднявшись с земли Эариэль протянула Леголасу тот самый меч главного в лесной стражи короля, его друга, но блондин не спешил его принять. — Ты всегда бился с ним на равных. Этот меч достоин тебя. Айглос хотел, чтоб он достался именно тебе.в честь его памяти, Леголас. Услышав слова сестры, что-то защемило в лесном сердце эльфа и дрогнувшая рука протянулась к ножнам. Он принял этот меч, что теперь всегда будет служить ему напоминанием о лучшем воине, его друге и соратнике. Эариэль вдруг на миг почувствовала, как печаль вновь подкатывает к ней и глаза её тут же набрались озёрами слёз. Леголас, поняв, что сейчас может произойти, с трепетом о́бнял сестру, которая сейчас так нуждалась в поддержке. Сильные руки и родной запах волос брата подействовал на неё успокаивающе. Она вдруг вспомнила, как он всегда обнимал её, будто защищая своими объятиями ото всех бед, когда его младшая сестра чего-то боялась или грустила. Девушка всегда чувствовала его поддержку и была благодарна. Эариэль ещё раз взглянула на Айглоса, что был усыпан незабудками, которые он всегда сравнивал с цветом глаз девушки. Задержавшись на секунду, в её голове пронеслась мысль о том, что теперь она поняла своего отца, который потерял любимого, и как же сильна её ненависть к оркам, Назгул и Саурону. Аранель повернулась к Леголасу и уже с совсем иным взглядом посмотрела на брата. — I’narr en gothrim glinuva nuin I’anor (Кости наших врагов будут гореть под солнцем). Собирайся, мы отправляемся в Ривенделл. — казалось, будто на миг в её голосе прозвучала сталь, а в глазах засверкал лёд. Это будто была вовсе не она. Будто вместо неё говорила боль и опустошение, ненависть к оркам и всему злу, что вылазит из щелей и поклоняется Саурону. Он даже на секунду увидел, что по её щеке, где только что лились слезы, что уже высохли, показались узоры тонких веточек, которые тут же исчезли после её слов. Леголаса вмиг даже озарил мимолётный испуг за сестру. Она ведь не могла так сильно изменится? Не могла же поддастся влиянию Короля-Чародея Ангмара? Или может она воздвигла стену, чтоб её не затопило волной сильных чувств и горя, как это делал в своё время отец, пряча эмоции за маской хладнокровности? И всё же, никто, после такого тяжело пережитого не остаётся прежним и Эариэль не исключение. Уверенный кивок брата означал его готовность к чему угодно, он будет рядом, пока это нужно. Эльфийка потуже затянула ремни, на которых держались ножны клинков и колчан со стрелами, брошью застегнула на шее темный плащ и оседлав лошадь, переглянулась с братом, что был уже готов к новому пути. Она чувствовала, что этот путь будет очень сложен для них всех и кто-то может не вернутся, но она не подозревала, что это случиться так скоро. В последний раз озарив взглядом бледный лик Айглоса, по щеке эльфийки скатилась слеза, что капнула на траву и впиталась в эту землю. Теперь уже двое всадников покидают своё временное убежище, ставшее могилой для множества орков и одного смелого, верного и храброго лесного эльфа, чью память будут чтить веками. Лошади встрепенулись и галопом бросились в сторону Ривенделла, где Эариэль должна найти множество ответов на свои вопросы, туда, где раскроют тайну её судьбы… Отрешенный взгляд, явно не из мира сего, всматривался далеко за горизонт, пытаясь отпрянуть от мыслей, что липкими лапами вцепились в сознание девушки. Весь путь двух эльфов сопровождался немым, печальным молчанием и скорбь не уходила ни на шаг. Лошади мирно постукивали копытами, уныло опустив головы и чувствуя печаль хозяев. Оставалось совсем немного до северных границ Ривенделла. Их путь лежал через горы и пока они до них добирались, девушка обратила внимание, что за всё время их дороги от той зловещей пещеры, где погиб Айглос, и аж до склонов гор, она не увидела ни одной реки, что протекала бы в этой местности. И только зайдя в долину в горах, они услышали тихое журчание ручья. Эариэль с облегчением выдохнула, ведь ей стало казаться, будто с природой что-то не так. Звуки стука копыт о камни слышались будто повсюду. Горное эхо разносилась на многие мили окрест и чудилось, что царящие вокруг в тишине не по нраву чужеродные звуки — ведь привыкла она разве что журчанию воды да к вою ветра и грохота камнепадов. Слышно было, как журчит вода в каменистом русле реки. Ветерок доносил пряный аромат сосен, за рекой разливался свет. Обстановка позволяла окунуться в чертоги своих мыслей и чувств, но вмиг чей-то мягкий басистый голос вырвал аранель из раздумий, что послышался где-то в тенистых лощинах, меж деревьями гор. — Уж нечаял я встретить двух наследников Лихолесья в этих горах. — произнёс голос из-за деревьев и показался очень знакомым слуху эльфов. — Покажись! Негоже разговаривать с нами в тени, раз знаешь кто мы. — ответил Леголас тому голосу, всматриваясь в тени деревьев, за которыми вдруг что-то зашевелилось и послышалось цоканье копыт. Перед ними показалась белоснежная лошадь, а всадником был седобородый человек в остроконечной шляпе с озорными глазами-огоньками и длинным посохом. И как только он показался на свет, эльфы тут же узнали в нём своего давнего знакомого. — Гэндальф Серый! Какая неожиданность! Рады тебя видеть. Уж давно ты не наведывался в наши края. — на лице эльфийки промелькнула улыбка, но тут же исчезла. Даже радость при виде давнего знакомого не смогла утолить печаль утраты. — Вы то как никто другие, должны знать, что в вашем лесу поселились кое-какие жители, так что я не набрался смелости заглянуть к вам на бокал брусничного вина, каким бы вкусным оно ни было. Надеюсь, вы простите мне это. — на эти слова волшебника, эльфийка лишь слабо улыбнулась. — Эариэль, вижу, что в твоей душе зародилась скорбь. Я знаю, что произошло, птицы тревожились и передали печальные мне известия. Прими мои сожаления. Айглос был прекрасным эльфом, честным, благородным и храбрым. Да покоится его душа в чертогах Мандоса и пускай смилуется тот, кто дарит возможность для перерождения эльфийскому роду. — волшебник отдал честь павшему в бою эльфу, ведь знал того при жизни и говорил искренне, без лукавства. Мысль про Айглоса вдруг кольнула ледяной иголкой в самое сердце, но Эариэль лишь взглянула глазами, полными печали и скорби, на Гэндальфа, что утешающе поддерживал. Эариэль и Леголас учтиво поклонились, и подтолкнули лошадей подойти ближе к волшебнику в сером одеянии. Аранель не смогла ответить на слова волшебника, посему лишь в знак благодарности кивнула. — Что ж, спасибо за эти слова. Мы направляемся в Ривенделл. Куда же лежит твой путь, мудрый волшебник? — Мой путь, Леголас, лежит туда же, куда и ваш. Владыка Элронд созывает совет. Пожалуй я знаю, какова цель вашего визита в Ривенделл и если вы не возражаете, то составлю вам компанию, тут осталось недалеко. — в знак согласия, эльфы коротко кивнули и направились в сторону горной тропы теперь уже снова втроём. Спускаясь в долину по извилистой тропке, путники спешились и, ведя своих лошадей в поводу, двинулись к реке. Поток, начинавшийся высоко в горах, там, где солнечные лучи растапливали снег, был быстрым и шумным. Через него осторожно перебрались по узенькому мостику без перил. Бор остался позади, из полумрака, теперь совсем не страшного, проступали стволы дубов и буков, а травы под ногами уже не разглядеть. Тропинка вывела на вершину невысокого холма прямо над рекой. Когда путники наконец дошли к границам Ривенделла, они услышали шелест листьев и молодой невысокий эльф вышел из-за дерева и поклонился. На них глядел темноволосый эльф с зеленоватыми глазами и лучезарной улыбкой, столь же молод и гибок, как зелёные ветви. Он учтиво приклонил голову и молвил. — Леди Эариэль Лилиандиль, принц Леголас и Гэндальф Серый, Creoso Rivendell! (Добро пожаловать в Ривенделл!) Вас уже ожидают. Прошу, следуйте за мной. И темноволосый эльф в придворном одеянии повел троих путников в обитель владыки Элронда, где Эариэль должна найти ответы на свои вопросы и принять то, что суждено…