Светлая королева

      Оглушительные раскаты грома вибрировали на слуху Лео уже, кажется, бесконечное количество часов, голова гудела от тупой, пульсирующей в затылке боли, от росчерков молний слепли глаза, а озоном воняло как в каком-нибудь офисе с сотней дешёвых принтеров или в старой типографии. Ураганный ветер по периметру замка буквально сносил с ног, понуждая передвигаться чуть ли не на четвереньках, хотя Лео считал себя физически подготовленным для экстремальных условий, также как и любого из людей агентства. Для полноты картины не хватало только проливного дождя, и уже за одно только его отсутствие Нолан был готов петь Дракуле дифирамбы, потому что под сплошной стеной воды функционировать адекватно стало бы совсем невозможно. — Помнишь, значит, о моей нелюбви к воде… — как бы между прочим заметил Лео, подняв к небу глаза, прикрытые козырьком ладони. Густые, непроницаемые даже для его зрения тучи закручивались по спирали в гигантскую воронку, больше напоминающую не атмосферный циклон, а чёрную дыру, опустившуюся из космоса опасно близко к поверхности земли. — Как и я — о твоей. К солнцу и серебру. В какой из жизней ты мне рассказывал про это, поди, теперь разбери… Его голос тонул в несмолкаемом грохоте, неслышимый никем, кроме, быть может, того, к кому был обращен, хотя и в этом уверенности не было. — Разговариваешь сам с собой? — риторический вопрос прилетел ему одновременно и в наушник, и в спину, и Лео вскинулся от неожиданности, его рука на чистом боевом рефлексе опустилась на пистолет в набедренной кобуре, и он порывисто обернулся. Обычно застать его врасплох получалось крайне редко и далеко не у каждого. — Тревожный звоночек, брат, — в нескольких шагах за его спиной стоял Генри. — За пушку хвататься по первому чиху — тоже так себе практика. Что с тобой происходит? Лео не ответил, но руку с оружия убрал. — Твой наблюдательный пост у западной стены! — заметил Нолан, машинально пытаясь перекричать стихию, хотя с гарнитурой в этом не было необходимости. — Ситуация слишком напряженная, мы не можем себе позволить задушевной болтовни. — Да уж действительно! — скептично заметил Генри, но, не слыша собственного голоса, он тоже интуитивно перешел на крик, а это, в сочетании с обнажающимися зубами, придавало его голосу и виду открытую враждебность. — В чём проблема, Генри? — будучи лидером команды, Лео всегда предпочитал выяснять недомолвки на ходу, и нынешняя ситуация исключением не стала. Напарник смерил его долгим взглядом, а затем подошёл к Нолану почти вплотную, и какое-то время они стояли друг напротив друга, глядя один другому в лицо. Наконец, Генри первым сделал шаг назад и заговорил: — В твоей необъективности относительно этого дела, Лео. Посмотри, — мужчина развел руками, насколько позволял ему это сделать сумасшедший ветер, указывая на творящееся вокруг. — Это давно перестало быть похожим на рядовую работенку по охране богатенькой знаменитости от кучки назойливых гру̀ппи, — прикрывая глаза рукой, он, также, как до этого Лео, поднял взгляд к небу, на гигантскую тёмную воронку. — Грядёт страшное. Тьма грядёт, брат. Не нужно быть гением, чтобы понять, что ни одно существо, живое оно или мёртвое, не способно в одиночку обуздать такую силу, — Генри очень серьёзно, с неким молчаливым сочувствием посмотрел на Лео. — Даже наш нынешний клиент. Я бы сказал, особенно он. — И что ты предлагаешь? — Лео вконец надоели эти недомолвки, эти странно-сочувственные взгляды и постоянные намёки, неизбежно заводящие в тупик. — Убить того, кто представляет пока лишь скрытую опасность? С каких пор мы выносим приговор до преступления? — Для протокола: я еще ничего не предлагал, — Генри потупил взгляд, понимая, что увиливать от горькой истины не имеет смысла. — Но если ты этого не сделаешь, это охотно сделает за тебя Тетра, а она не столь педантична в доказывании вины. Они пойдут на всё, чтобы защитить девушку. — К чёрту Тетру! — вспылил Лео. — Вступить в неё никогда не было моей инициативой. И если бы я знал, что это посулит намордник и ошейник, я бы никогда не согласился! — Поосторожнее с такими заявлениями, брат. — Не-то что? — Нолан посмотрел на товарища с вызовом. — Нас исключат из клуба по интересам, лишат протекции? Что ж, если для тебя это так важно, пожалуйста, я тебя насильно не держу, как и никого из вас. Генри сокрушенно покачал головой, очень некстати припоминая слова Аквила о том, что Лео ещё совсем зелен и не готов для отведенной ему роли. Юн, амбициозен и горяч, как сказал бы Мэтт. Но какими словами о нём не говори — суть всё равно одна, и против неё не попрёшь: Лео предвзят сверх всякой меры, вдобавок он не понимает, не знает ещё очень многих вещей, и тот факт, что узнаёт он их случайным образом прямо на ходу делает его решения спонтанными, способными поставить под удар их всех. Почти как шесть сотен лет тому назад, когда прайд на долгие века лишился права голоса. — Ты не понимаешь, о чём говоришь, Лео, — попытался остудить его пыл Генри. — В Тетру не принимают, кого попало и из неё не исключают. В неё попадают по праву рождения и чистоты крови, а покидают посмертно и никак иначе. — Чистоты крови?! — Нолан собственным ушам не верил. — В каком веке мы живём, Генри? — Это не имеет значения, — мужчина покачал головой, понимая, что с подобными заявлениями ступает на опасно хрупкий лёд. — На заре творения, две тысячи лет тому назад или шесть столетий назад… Для тебя это не имеет значения. — Что за бред ты несёшь? — Лео даже позволил себе короткий смешок. — На тебя гроза так влияет, брат? Но взгляд Генри, зеркалящий вспышки молний, как поверхность светоотражателя, оставался серьёзен и непроницаем. — Что тебе известно? — Лео шагнул к Генри ближе. — Что ещё ты знаешь о Тетре? — Не больше, чем мне позволяет мой статус, — под взглядом горящих зелёных глаз ощущая, как возрастает давление невидимой силы на его хребет, понуждая его пригнуться, Генри отвёл взгляд и отступил. — Даже если бы я был уполномочен ответить на твои вопросы, брат, у меня попросту нет нужной тебе информации, не в том объёме и не в той последовательности, — в примирительном жесте Генри поднял вверх раскрытые ладони. — Остынь, Лео, если мы начнём рвать глотки друг другу, нашего общего врага это только позабавит. Divide et impera, как говорят. — Что-то мне подсказывает… — задумчиво произнес Лео больше для самого себя, пытаясь не дать в очередной раз нахлынувшим воспоминаниям повлиять на окружающую реальность, которая сейчас была намного важнее разгадывания тайн прошлого. — Мы разделились уже давно. Возвращайся на свой пост, Генри, — Нолан потянулся рукой к беспроводной гарнитуре у себя в ухе, чтобы связаться с остальными и обновить для себя сведенья о положении дел в реальном времени, как вдруг его наушник сухо щёлкнул, и с разницей в несколько секунд в кармане у парня завибрировал телефон. Переглянувшись с Генри, который наравне с ним уловил вибрацию звонка, Лео достал гаджет. — Это Кэти, — уровень настороженности парня мгновенно подскочил выше максимальных ста процентов. Сестра не стала бы звонить ему по пустякам и особенно теперь, когда происходящее вокруг замка можно было увидеть из любой точки Лэствилла невооруженным глазом. Он нажал на наушник, принимая вызов. — Сурок? Что случилось? — Лео! — голос сестры даже через телефонный динамик звенел волнением, переходящим в панику, заставляя волосы на теле Нолана шевелиться. — Лео! — она позвала его второй раз, и парень отчетливо уловил в родном голосе страх и едва сдерживаемые слёзы. Здравому смыслу вопреки мысленно он уже мчался сломя голову домой, наплевав на дело, обязанности и всё, творящееся кругом. — Кэти, — он отозвался, стараясь, чтобы голос его звучал достаточно громко, но при этом спокойно и уверенно. — Всё хорошо, сурок, вдох-выдох, всё в порядке, — чутким слухом Лео уловил по шуму из динамика, что сестра последовала его совету. — Умница. Теперь выкладывай по порядку, что у тебя стряслось? — Что-то… что-то происходит со мной, Лео, — откликнулась Кэти, и голос её был всё также звонок от волнения. — Со мной что-то не так. Сердце Лео оборвалось от страха и интуитивного понимания того, о чем сестра еще не успела ему рассказать. — Я слышу голоса и… звуки отовсюду. Сквозь наглухо закрытые окна и двери. Их так много, они не умолкают… — Кэти… — Я вижу то, чего не должна видеть, даже без очков. Я… я как Макс или… Супергёрл. Я вижу в темноте, как днём, Лео! — Кэти, успокойся. Слушай мой голос. Вдох-выдох, вдох… — А ещё я чувствую… эту грозу, словно она живая… Я слышу… осталь… — ее голос как-то странно прервался, затих, а затем и вовсе оборвался на полуслове, после чего Лео отчетливо расслышал звук тяжёлого падения. Его тело действовало уже без участия сознания, ноги несли его в нужном направлении, и казалось, будто он сможет преодолеть километры разделяющего их пространства на своих двоих. Но вот тяжелая рука Генри обрушилась ему на плечо, удерживая стальной хваткой. — Спокойно, брат… Лео уже был готов применить удушающий захват, чтобы избавиться от неожиданного препятствия, когда в чувствительном наушнике вновь раздалось шипение, а буквально через мгновение — чьё-то чужое дыхание. — Я тебя слышу, — угрожающе прорычал Лео. — Посмеешь хоть пальцем её тронуть… — Я не причиню вреда твоей сестре, Лео, — спокойно ответил знакомый женский голос. — Она в порядке, просто для её первого раза слишком много негативных впечатлений. — Нела?! — голос Лео неконтролируемо сорвался на крик, утопая в громовых раскатах. — Что ты делаешь в моём доме? — Помогаю твоей сестре справиться с потрясением от возможностей её второй натуры. Это тот ещё стресс, тебе ли не знать? Лео зажмурился и покивал самому себе, как болванчик, воскрешая в памяти ощущения, которые когда-то пережил сам. В его случае способности всегда проявлялись на волне адреналина, который и являлся гормоном стресса. — Она ведь ещё ребёнок… — простонал Лео, пошатнувшись на резко переставших его держать под порывами ветра ногах. Как бы он сам не воспринимал то, кем являлся, сестре он подобной участи не желал, и особенно теперь, когда все так изменилось. — Девочка, к тому же… Нела иронично посмеялась в трубку. — Ни пол, ни возраст не имеют значения, — её голос зазвучал с профессиональной отстраненностью, лишённый эмоций. — Когда нарушается равновесие, древняя сила пробуждается в каждом представителе великих родов, перерождаются Основатели. Тьма грядёт, Лео. Если мы не восстановим единство Ордена сейчас, то падём. А вместе с нами рухнет мир, каким мы его знали, со всеми, кто когда-либо был нам дорог. Отец хотел, чтобы правда о твоём истинном предназначении открылась тебе постепенно, в этом был определённый смысл, но теперь… времени почти не осталось. Скоро в замок пребудут главы Ордена. Они введут тебя в курс дела. Постарайся не реагировать… слишком агрессивно. А я пока позабочусь о Кэти. — Нела! — вскричал Лео, желая помешать ей сбросить звонок, но он был в одной точке пространства, она — совсем в другой, и короткие гудки в динамике не заставили себя долго ждать. Генри, которому слух позволил услышать весь диалог наравне с Лео, участливо сжал его плечо. — Знаю, ты мне сейчас по морде съездить хочешь, но мне и, правда, жаль. Будь у меня кто-то младший, я реагировал бы аналогично. Сочувствую, брат. — Господа-товарищи! — внезапно объявившийся в нескольких метрах от них Локид чихать хотел на напряженность момента, активно махая руками, чтобы те приблизились, и не пришлось рвать глотку в попытке докричаться. Его сверкающий в ночи светлый пиджак резал глаза не хуже молний. — Тут одно дело неприятное назревает. Мы со своей стороны царской свиты не скрываем. Хотелось бы, чтобы и вы предупреждали о приглашенных на вечеринку! Особы то соберутся знатные, а мы здесь по-простому, по-домашнему. Неудобно как-то получается, новоиспечённый хозяин замка гостей не ждал, а у него их без пяти минут будет полон двор. — Часа три назад я тебя обыскался! — вместо ожидаемых оправданий Лео незамедлительно выдал обвинение, приблизившись к Ноэ почти вплотную. Блеснула очередная молния, и в её негативном росчерке Нолан на мгновение увидел, как неузнаваемо преобразилось лицо его наглого оппонента. Он отпрянул от неожиданности, но быстро взял себя в руки, понимая, как глупо, после всего, что уже выкинул Ноэ за время их знакомства, как во благо, так и во вред, рассчитывать, что он окажется без сюрпризов и тайн за душой, ну или… за пазухой, раз с наличием души всё оказалось столь неоднозначно. — Где тебя носило?! — Там, где явно не носит твоих друзей, хотя, может и стоило бы… хотя бы раз в пару столетий, ради общего блага. — Они мне не друзья! — отрубил Лео с неожиданной даже для самого себя убежденностью. — Жаль, — спокойно, насколько это позволяла вынужденная необходимость кричать, чтобы быть услышанным, парировал Локид, ничуть не потакая эмоциональной манере Нолана. — В противном случае к ним было бы намного меньше вопросов. Мужчины обменялись многозначительными взглядами, игнорируя третьего свидетеля их разговора, хотя с каждым разом делать это становилось всё труднее и глупее. Возможный факт, что подручные Лео могли не видеть то, что видел их более родовитый собрат, не исключал того, что они дружной компанией давно подметили бесовскую природу Ноэ и теоретически знали об этом куда больше страдающего амнезией Нолана. — Тогда, тем более, это не отменяет того, что эти твои «не друзья» явятся сюда меньше чем через десять минут при полном боевом параде. Не хочу нагнетать обстановку, но кое-кому из горячих парней настало время окончательно определиться, на чьей стороне они будут сражаться, когда до этого дойдёт. Быстрее, чем Лео успел сообразить и среагировать, Генри выхватил из-за пояса один из своих метательных ножей и молниеносным движением приставил его остриё к горлу Ноэ. — Освященная сталь, закаленная кровью четырёхвидных. Одно неосторожное движение — и ты отправишься в небытие. Замерев на месте и скосив взгляд на сжимающую клинок руку, Локид криво усмехнулся в привычной своей манере. — Это можно считать за выбор стороны? Что ж, время идёт, люди из землянок переселяются в небоскребы и пересаживаются с лошадей на Мустанги, и только в вашей богодельне ни черта не меняется. Острие клинка прижалось крепче к коже, опаляя демоническую сущность праведным жаром, и Ноэ поперхнулся словами. — Генри, стой, — Лео сделал шаг ближе и положил руку напарнику на плечо, но, не почувствовав под ладонью ни грамма расслабленности, вынужденно добавил голосу повелительной строгости. — Отставить! Разделяй и властвуй! Ты же первый об этом упомянул! — С такими, как он, мы от начала времен не имели общих дел и не объединялись, это против нашей природы. А теперь, раз он во служении у твоего тёмного дружка, мы будем делать вид, что всё в порядке? — Опусти нож! — рыкнул Лео, сильнее сдавив плечо Генри и буквально оттащив его на пару шагов назад. — Да! Мы будем делать вид, что всё в порядке до тех пор, пока я не разберусь, что за чертовщина происходит! Я тебе уже сказал, брат, я никому не вынесу приговор до преступления, и неважно, что там велит природа, кровь и законы! Но я пойму, — Лео потупил взгляд, ослабив давление и почти отпустив чужое плечо, — если ты не разделишь моего мнения и не встанешь рядом. — Шесть сотен лет прошло, — Генри разочарованно покачал головой. — А ты в точности такой, как пишут о тебе книги. Всегда хотел тебя в лицо спросить, каково это было? Предать весь свой род, свою Родину… Словно кто-то другой, более опытный, мудрый и властный вдруг занял место в его голове, кто-то другой овладел его телом, его сознанием, его мыслями. Лео едва удержал за зубами гневный не то крик, не то рычание: «Она — моя Родина!» Вместо этого он насильно сглотнул, справляясь с эмоциями, и, подняв на Генри тяжёлый взгляд, ответил: — Уверен, в тех книгах, где об этом написано, найдётся ответ и на твой вопрос. Он прежний! — Окажись он иным, это было бы крайне подозрительно, — произнёс строгий голос где-то в стороне, тихо, но удивительно разборчиво, как если бы звучал напрямую у Лео в мозгу, минуя гарнитуру и слух. — Отставить разборки! В конце концов, вы не слепые котята у мамкиной сиськи! Застигнутые врасплох мужчины синхронно отступили друг от друга на шаг, интуитивно повернувшись к хозяину голоса. Это был Алан Аквил собственной персоной. Он стоял чуть поодаль, соблюдая дистанцию, а позади него практически идеальным клином, несмотря на ужасные погодные условия, выстроились его люди. Двое стояли ближе остальных, по правую и левую руку от своего руководителя. Идеальные стойки, идеальный внешний вид, за исключением горбатых носов, все равные, как под копирку, с нечитаемыми и непроницаемыми выражениями на лицах. Казалось, их совершенно не смущали ни гром, ни молнии, и даже если бы небеса вдруг рухнули на землю, Лео думалось, они бы и не шелохнулись. — Прошу прощения, сэр, — Генри как-то сразу стушевался, как провинившийся подросток, и сделал ещё один шаг назад, не прячась за спину Лео, но и не демонстрируя явного желания продолжать диалог. — Мистер Аквил, — сухо приветствовал Лео. Изображать радушие по отношению к тому, кого меньше всего желал и предполагал здесь увидеть, парень не собирался, но и явную неприязнь выражать не спешил, отдавая дань уважения статусу нежелательного гостя. Во взгляде, которым Аквил смотрел на обоих мужчин, не было явного презрения, но не было в нём и приязни. Скорее, в нём читалась вынужденная необходимость соответствовать высокому положению и вышколенный годами педантичный профессионализм, позволяющий главе региона начисто стирать с лица всё, что касалось предвзято-личной оценки ситуации. Его лицо оставалось нейтрально, до тех пор, пока он не перевёл взгляд на что-то или, вернее, на кого-то позади них, и Лео, кажется, впервые за все время знакомства прочёл в выражении лица Аквила столь очевидное презрение. — Скоро прибудет глава северного региона, — сообщил Аквил, продолжая без особого труда перекрывать своим голосом громовые раскаты. По направлению его взгляда и пренебрежительному выражению лица, обострившему и без того достаточно выразительные черты, Нолан догадался, что Аквил обращался к Локиду, который — надо же — не исчез, едва Генри перестал угрожать перерезать ему горло. — На радушный приём с соответствующими почестями я не рассчитывал, но хотя бы доложи о нас хозяину замка, пусть он почтит нас своим присутствием. Ещё после того, как сразился с Владом бок о бок в их первом бою с карпатской нечистью и впервые увидел его потусторонний облик, Лео думал, что по части складывающейся ситуации, настолько же запутанной, насколько неслучайной, он успел морально подготовить себя практически ко всему. Но теперь в нём снова полыхающим кострищем разгоралось вопиющее несогласие с тем, как высокомерно вёл себя Аквил, но ещё более — с тем, как Локид — лицемерный, взбалмошный, гордый и привыкший везде и во всём быть первой скрипкой — реагировал на подобное к себе отношение. Да этого франта будто подменили! Весь его гонор, кичливость, уверенность в безнаказанности испарились без следа, сменившись покорным смирением и готовностью повиноваться, до чего он не снисходил даже перед Владом. Шестое чувство подсказывало Лео, что причина столь разительной перемены отнюдь не в угрозе от Генри, которую он встретил своей вечной смазливой ухмылкой. А с появлением Аквила, Ноэ, кажется, понял, c кем имел дело и чем чревато для него противостояние с подобного рода людьми. Лео же до сих пор понятия не имел, и если раньше это только раздражало его, при этом почти всегда быстро находилась причина отвлечься, то теперь раздражение от незнания стремительно перерастало в злость, контролировать которую становилось всё труднее. Плевать, что Чёрный замок достался Владу не совсем легальным путём через махинации Ноэ. Он принадлежал ему, об этом гудел весь Лэствилл, а значит Аквил и все остальные заведомо вторгались в частную собственность, при этом, едва заявившись, распоряжались здесь, как полноправные хозяева. — Не дожидайся, чтобы мы вошли без приглашения, — вновь обратился Аквил к Локиду и, подняв ладонь, повел ею в воздухе в презрительном жесте гонения. В очередном порыве ветра Ноэ исчез, будто по велению того самого жеста. Лео бы удивиться подобному финту, впервые продемонстрированному открыто, но верх пренебрежения со стороны Аквила был способен затмить любое удивление. — Мистер Аквил, этот замок официально находится под охраной моего агентства… — ещё прежде, чем смог до конца сформулировать претензию, Лео увидел, как на подъездную площадку перед центральным входом с разных направлений начали стягиваться его люди, хотя приказа снять патруль с периметра и покинуть наблюдательные посты Лео не давал никому из них. — Что за… — он поднял руку к наушнику, но так и не коснулся. — Ты, верно, имел в виду «под охраной Тетры», в состав которой и входит твое агентство? — Аквил вопросительно приподнял бровь и сделал шаг на сближение. — Поскольку ситуация явно вышла из-под твоего контроля, — мужчина поднял хмурый взгляд к небу, и на его, уже тронутую морщинами кожу лег синеватый отблеск молнии, — руководство Ордена приняло решение лишить тебя права в одиночку вести это дело, Нолан. Мои люди совместно с представителями северного региона, когда те прибудут, займутся охраной периметра. Если хозяин территории к тому моменту не урезонит свою рать, мы примем меры, — поднеся руку к гарнитуре в ухе, Аквил отдал через неё несколько коротких распоряжений, а также кивнул своему эскорту, жестами веля им рассредоточиться вдоль лестницы перед входом. Люди же Лео оставались не у дел. В ответ на подобное вопиющее самоуправство Нолан ощутил, как в нём, точно магма по жерлу готового низвергнуться вулкана, поднимается ярость, а вместе с ней ещё что-то, не поддающейся рациональному объяснению. Будто чувство попранной собственности и желание вернуть нечто, принадлежащее ему по праву крови. — С каких пор вы идёте по головам, Алан? — смерив взглядом своих людей, в глазах которых его только что лишили авторитета и права лидерства, Лео сделал первый шаг на сближение с Аквилом. — Изволь уточнить, по чьим это головам, будучи главой региона, я иду? Они все ещё были на достаточном расстоянии друг от друга, но Лео точно ударили наотмашь по лицу, в голове помутилось, а в ушах зашумело. Воспоминания, полные образов и голосов, хлынули на поверхность из глубин его подсознания, точно вода из прорванной плотины. Хотя Нолан и старался себя контролировать, внутренняя буря, видимо, все же нашла внешнее отражение, потому что двое справа и слева от Аквила, прежде совершенно безучастные к происходящему, вдруг засуетились, их руки легли на оружие, а взгляды синхронно обратились к боссу в ожидании распоряжений. Аквил, не сводя с Нолана внимательного взгляда, остановил подручных взмахом руки. — Нет… — Лео покачал головой, силясь собрать зрение в фокусе настоящего, но даже когда у него это получилось, наставнический голос Мэтта не прекратил звучать эхом в его голове, прорываясь сквозь его зубы убедительной тирадой: — Ты не глава Запада, твоя юрисдикция — Восток, а здесь ты лишь… временно исполняешь обязанности старшего наблюдателя. И ты не вправе, — Лео стиснул челюсти, стараясь унять внутренний гнев и не выпустить на волю тот страшный, мощный звук, что уже зарождался глубоко в его груди, сотрясая тело крупной дрожью, — руководить прайдом! Лео не сводил с Аквила глаз, но боковым зрением и до предела обострившимися чувствами сумел заметить своих людей, которые, будто притягиваемые невидимой силой, подступали к нему всё ближе, огибали с обеих сторон по широкой дуге, уходя куда-то за его спину. Ближе остальных, но всё ещё на почтительном расстоянии за правым его плечом встал Генри. — Слова истинного Основателя рода! — где-то в стороне раздался прежде незнакомый Нолану голос, также легко перекрывающий громовые раскаты, как до этого Аквил. Лео обернулся, реагируя на очередное вторжение и увидел, как из подъехавшего чёрного джипа вышел темнокожий мужчина на вид чуть старше Аквила, с проседью, уже тронувшей курчавые виски. В характерно мясистом носу его торчало, поблескивая в росчерках молний, золотое кольцо. — Как и говорил я когда-то старине Мэтту, воспоминания и знания можно придержать до удобного случая, но зов царственной крови заглушить невозможно. Не успел Лео найтись с достойным ответом, как из другой, следом подъехавшей и еще даже не успевшей полностью затормозить машины прямо на ходу выскочила Кэти, и, отбиваясь от пытающейся за ней угнаться Нелы, кинулась ему навстречу. — Лео! — не тормозя, она с разбега врезалась в него и крепко обхватила руками. — Лео, умоляю тебя, объясни, что происходит? — зашептала она ему в грудь. — Кто все эти люди? Парень интуитивно сжал сестру в ответных оборонительных объятиях, поверх её плеча уже прожигая взглядом Нелу, которая застыла от них в паре метров, не решаясь приблизиться. — Зачем ты привезла её сюда? — спросил Лео на грани слышимости, но долго смотреть на неё, пытаясь прочесть ответ по выражению лица, ему не довелось. Машин всё пребывало, а вместе с ними и людей, педантично разодетых в деловые костюмы, хотя намётанный взгляд Лео по одной только комплекции и умению человека держаться в пространстве мог отличить гражданского бюрократа от тренированного бойца, под чопорным костюмом которого скрывалась наплечная кобура с огнестрельным оружием и набор ножей. Наверняка, не один, наверняка, серебряных, а может быть даже закаленных… для борьбы с тёмными существами. — Я так распорядился, — вновь напомнил о себе Аквил, обмениваясь очередным сухим рукопожатием с кем-то вновь прибывшим. — Твоя сестра слишком юна и не обучена противостоять злу в одиночку, а здесь её защитит Орден. — Сурок… Я во всем разберусь, обещаю, — Лео утешающе коснулся ладонью затылка сестры, после чего, проклиная себя за необходимость так поступить, оттолкнул её назад, себе за спину, а затем поднял полный накопившейся подавленной злобы взгляд на Аквила. Но заготовленные слова так и не обрели вербальное выражение, потому что Нолан узнал… двоих людей, подошедших к Аквилу. Лео не знал их лично, как и саму Лайю, до судьбоносной поездки в Румынию, но он видел их фотографии в телефоне у Милли. И вот теперь мистер и миссис Бёрнелл во плоти стояли от него в нескольких метрах. Он — в чёрном деловом костюме под стать Аквилу, только, в отличие от последнего, своё оружие он не прятал и не скрывал, недрогнувшей хваткой с надетым на пальцы серебряным кастетом сжимая рукоять тяжелого меча. Она — в чёрном платье-пальто, со сверкающим во всполохах молний серебряным распятием на груди. Мистер Бёрнелл будто спиной ощутил на себе чужое внимание и обернулся, их взгляды встретились. Из всей пёстрой гаммы эмоций, на которую мог рассчитывать Лео, к одной он оказался явно не готов — к очевидной, острой как и меч в руке воина, ненависти. Заметив их напряженный обмен взглядами, Аквил положил руку на плечо Бёрнелла и крепко сжал. Мужчина моргнул, и зрительный контакт прервался. Аквил же отошёл на несколько шагов в сторону и провозгласил: — Раз представители всех четырёх великих родов в сборе, полагаю, мы можем начать подготовку к церемонии передачи власти. — Что? — воскликнула Нела, и Лео отчётливо прочел на её лице смятение — совершенно не свойственную её взбалмошной, самоуверенной натуре эмоцию. — Здесь? — она огляделась вокруг, словно только сейчас осознавая, где находится. — Сейчас? Но… — Да, — ответ Аквила был однозначен. Он поднял глаза к утопающим во мраке замковым шпилям, и его без того суровое лицо ожесточилось ещё сильнее. — Другого места и времени может не представиться вовсе, — он сделал жест рукой, и в сторону Лео с Кэти тут же двинулись люди в костюмах. — Ни шага ближе! — предупредил Лео, принимая боевую стойку. — Генри, уведи Кэти. — Нет, Лео! — сестра пробовала сопротивляться, хватаясь за него, но подоспевшая Нела сказала ей что-то тихо и неразборчиво, и девушка, к безграничному удивлению Лео, знающему её упрямый характер, позволила отвести себя в сторону. — Не глупи, юнец, — сухо, но по-прежнему отчетливо ясно продолжил Аквил. — Это для твоего же блага! И для всеобщего. Ведь в четырехликой ипостаси Тетры ты у нас — родоначальник imago leonis! — Думаете, если вернёте мне память о том, кем я был шестьсот лет назад, я приму вашу сторону?! — продолжая с вызовом смотреть на Аквила, Нолан не отступил ни на шаг, хотя подосланные к нему люди продолжили приближаться одновременно с обоих флангов. — Зная твои прошлые заслуги, — Алан скривил лицо, — маловероятно. Но всё же не исключено, что именно на этот раз тебе надоест наступать на прежние грабли. Прояви хоть раз хладнокровное благоразумие, Марк! Без воспоминаний своих прошлых воплощений, без прошлого опыта, понимания полной картины происходящего и устройства системы ты не обретёшь способность к полной трансформации. Без двух из четырёх мы ослабнем ещё сильнее и не сможем противостоять грядущему злу! Орден падёт, а вместе с ним и мир, и все его обитатели, какими сотворил их наш Создатель, поручив нам беречь и охранять его творение. Словно в ответ на его пылкую тираду на тему творения в небесах раздался грохот — гораздо мощнее и громче всех предыдущих. На всех машинах одновременно сработали сигнализации, кое-где потрескались стёкла. Сверкнувшие многочисленные росчерки молний ослепили, и в тот ничтожный миг, пока длилась слепота, разряды раздвоились и ударили в каменную кладку вдоль замковых стен, испепелив и камень, и человеческую плоть стоявших в зоне поражения людей одинаково мгновенно. — Зло не грядёт, Иоанн, — к Аквилу подбежал темнокожий человек с золотым кольцом в носу, в руках он держал меч. — Оно уже здесь! Следы удара молний дымились и источали сладковатый запах свежесожжённой плоти. Кто-то из людей Аквила торопливо подал ему богато украшенные ножны, из которых он, никогда не блиставший мускулистой фигурой, единым мощным движением извлек меч с эмблемой орла на рукояти. Другой подручный преподнёс ему копьё, и как только оба предмета оказались в его руках, все изменилось в одно мгновение. Его тело озарило внутренним светом, невозможным для постороннего взгляда. Лео пришлось прикрыть глаза от очередной ослепляющей вспышки, а когда он снова смог видеть, в первое мгновение не поверил своим глазам. На месте двоих, ещё мгновение назад обычных людей стояли существа, на добрых две головы выше обычного человека, облаченные в сверкающие доспехи. Одно с головой орла, другое — быка, у обоих за спинами, перекрывая друг друга, раскрылись огромные перистые крылья. Два мощных взмаха ими — и существа, издав боевой клич, воспарили к башням замка. Они искали зло в небесах, где конус чёрной воронки уже успел коснуться самого высокого из шпилей. Возможно, в силу опыта и знаний, они были правы, но Лео, лишённый способности летать, смотрел перед собой и видел зло, для распознания которого опыт не понадобился бы даже слепому. Страх, предчувствие опасности, ярость, способная любого свести с ума возвещали его приход раньше, чем самое зоркое зрение могло бы выхватить из мрака и клубов дыма лишенный чётких очертаний силуэт, будто сотканный из самой темноты, две горящие точки — два алых глаза и обнаженные клыки, с которых стекала вязкая кровь. — Нела, Генри, защищайте мою сестру, — велел Лео, делая первый шаг навстречу вышедшему, как ему это и полагалось, через парадную дверь хозяину замка. Вот только от прежнего Влада Басараба в представшем перед ним существе узнаваемыми, с очень большой натяжкой на дружбу, уходящую корнями в века, остались только глаза. Его тело утратило человеческий облик, его когтистые руки были по локоть в крови… Оставшиеся на земле войны Ордена все как один подняли своё оружие, звон металла заполнил пространство, утопая в громовых раскатах. Но Лео этого будто не слышал. — Влад, где Лайя? — с трудом соображая, что происходит, нутром Лео безошибочно чувствовал растущую в геометрической прогрессии опасность, обонянием — мгновенно усилившийся запах дождя, слухом — высокочастотный невыносимый писк, способный медленно, но верно лишить не только мужества, но и рассудка. — Влад, нет! — выкрикнул Лео, интуитивно уже понимая, что подобное значит и во что неизбежно выльется. Он бросился к тёмному силуэту на ступенях, но тот поднял продолжающуюся идеально прямым лезвием меча руку в жесте, будто хотел своей карающей дланью стереть с лица земли всё живое — и на воинство Ордена, вереща нестерпимо высокими частотами, обрушились тысячи тысяч летучих мышей. — Вот оно — ваше единство! — ультразвуковые частоты складывались в голос, в это мгновение звучащий, кажется, в голове у каждого живого существа на земле. — Вы снова предпочли её смерть тому, чтобы она выбрала меня! И на этот раз вам не удастся подсунуть мне для расплаты исполнителя вроде дурака Хуньяди, чья верность валашскому престолу стоила золотой цепочки от Папы. На этот раз вы заплатите своей кровью! И силой вашей праведной крови я отомщу её убийце! Лео, которого, кажется, единственного не трогали несметные полчища крылатых бестий, от которых бесполезно было отмахиваться мечами и ножами, сгибался и падал под гнётом обуревающего его горя и порывами сносящего с ног ураганного ветра, но продолжал на чистом упрямстве идти вперёд, взбираться по лестнице ступень за ступенью, пока он не преодолел последнюю и не предстал перед Владом — морально уничтоженный болью потери и абсолютно безоружный. Какое-то время они смотрели друг на друга, и в ожесточившихся, окончательно утративших человечность чертах Лео отчаянно пытался разглядеть опровержение той вине, которую Дракула безапелляционно предъявил своим врагам, малейший намёк что-то изменить, исправить, как-то обернуть вспять… Но по тому, как стремительно умирал во Владе человек, и как в самом Лео пробуждался веками запертый в клетку зверь, можно было понять всю тщетность надежд. — Ты обещал! — Лео накинулся на него с наивными обвинениями, жалкими даже по меркам десятилетнего мальчишки. Но боль подчас творила страшные вещи, до неузнаваемости извращая всё, к чему прикасалась, а у Лео совершенно не было сил сейчас бороться за достоинство. — Обещал её уберечь! — в слепом отчаянии Лео нанёс удар, и Влад не уклонился, не попытался атаковать в ответ, ни одна из его крылатых тварей не бросилась на защиту повелителя — он принял наказание, будто ждал его, шатнулся под натиском крепкого кулака и упал на колени. Меч в его руке со звоном ударился о камень, будто напоминая о себе хозяину. Влад посмотрел на него отсутствующим взглядом, медленно поднял и, обхватив конец клинка второй окровавленной ладонью, протянул его Лео. — Ты обещал, что убьешь меня, если всё повторится. Пусть твоё царское слово будет честнее моего, — и он покорно склонил перед Лео голову, как казнимый перед палачом. — Сделай, что должно, восстанови честь своего рода, Аслан. В инстинктивном порыве, подстегиваемом нестерпимой душевной болью, звучавшими словами и воспоминаниями, как плетьми, Лео схватил протянутый ему меч и занёс его для рубящего удара, но в следующее мгновение будто чья-то чужая миниатюрная рука, чей-то призрачный образ возник перед его глазами, и вот он уже готов был выронить оружие и свалиться на колени рядом с Владом, оплакивая их общую неразделенную любовь. В воздухе отчетливо запахло дождевой влагой, её первые крупные капли ледяными снарядами упали Лео на голову, просочились сквозь волосы на кожу, заставив его инстинктивно вскинуться. Но поднять лицо кверху было роковой ошибкой, потому что утопающие во тьме небеса в одночасье низверглись на землю сплошной стеной дождя — слезами, недоступными тёмной природе его… друга. Вшитый в подкорку необъяснимый и необузданный страх требовали от Лео искать укрытие, но он боролся с инстинктами, потому что еще тогда, шесть сот лет тому назад он дал себе обещание — если Влада и настигнет расплата за его деяния, то только от его, Аслана, руки. Ему казалось это справедливым, ведь против системы и долга они всегда шли оба, ничуть друг от друга не отставая, да и память о возлюбленной ему омрачать не хотелось. Даже если она любила того, кто её губил. Она любила, и эта любовь была достойна величайшего уважения. Меньшее, чем Лео мог выказать подобное уважение — это однажды принести Владу избавление собственной рукой. Но не раньше, чем он получит подробное объяснение о том, что чёрт подери, произошло на этот раз, и они вместе отомстят истинным виновным. Вновь накрепко вцепившись в рукоять меча, Лео отвёл руку в широком замахе и, используя силу вращения тела, остановил подлое покушение, отбив мечом летящее во Влада копьё. — В который раз всё те же грабли… — раздался откуда-то сверху злой упрёк. Лео поднял голову, и увидел парящего над ними Аквила, на этот раз с человеческим лицом. — Её тело, избитое и пронзённое кинжалом насквозь, утоплено в собственной крови. Будь у тебя крылья, мог бы сам на это посмотреть, может быть, тогда у тебя убавилось бы веры в невиновность твоего дружка. Предатель! Невзирая на расстояние между ними и то, что сейчас они находились буквально в разных плоскостях, Лео с диким ревом раненного зверя накинулся на Аквила, достав его в одном прыжке. Оба ослабленные проливным дождем и гравитацией, полетели вниз, сцепившись уже на земле. Эта склока двух Основателей, наряду с отсутствием живого заслона из мышей, буквально смытых сплошной стеной дождя, открыла путь остальным, уцелевшим в первой волне, — и они бросились в бой. — Ai cerut sânge? — Влад обратился к несметным ордам неумолкающих голосов, долетающих до его слуха, до всех его предельно обострившихся органов чувств со всех сторон света. — Du-te și ia! — понимая, что быстрого избавления не заслужил, он медленно поднял голову, и всевидящий взор его пронзил ночь, улавливая манящее биение жизни каждого живого существа. Чувствуя, как тело знакомо облачается в воссозданную из энергии тьмы броню, Дракула расправил свои порванные чужими когтями и клыками перепончатые крылья и воспарил над полем битвы. — Nu cruța pe nimeni! Ordinul rege! Очередная молния, питаемая яростью и болью своего создателя, ударила в самый высокий из замковых шпилей, и он раскололся, будто глиняный, начав медленно рушиться вовнутрь, погребая под обломками ту, которую оплакивали этой бесконечной ночью небеса.