Bendy: The Illusion of Living

      «Сейчас», это так и произошло. Это была странная просьба, но я никогда не возражал, если надо было уйти с вечеринки пораньше, и поэтому мы втроём направились в район Митпэкинг Дистрикт, и я провёл их в студию. В это время она занимала только первые два этажа здания. Я купил его полностью только в 1933 году. Недвижимость тогда продавалась дёшево, как вы можете себе представить.       Сэмми, Джек и я вошли в здание, и я включил свет. В то время на нижнем этаже находились Художественный и Сценарный Отделы, поэтому я повёл их наверх, туда, где я разместил Музыкальный. Как человек, оплачивающий счета, я не хотел тратить электричество впустую, поэтому я поднял их в полутьме, пока они осматривались. Тени нависали над нами, меняя форму предметов. Вешалка для шляп внезапно превратилась в зловещий силуэт, поджидающий нас в чернильной темноте. Луч света хлынул из окна, осветив ножницы, которые внезапно стали больше похожи на оружие, чем на обычный офисный предмет. Тогда моим гостям это могло показаться немного жутковатым, но они ничего не сказали. На самом деле первое, что, казалось, заметил Джек, это беспорядок в Творческом Отделе, что, честно говоря, немного меня смутило.       Джеку, с другой стороны, это, похоже, нравилось. – Чувствуется творческий подход! – сказал он.       Сэмми, конечно, ничего не сказал.       На втором этаже я открыл дверь в маленькую музыкальную комнату. Пианино и пюпитр были плотно упакованы внутри, едва вмещаясь в пространство. Теперь я понял, что Сэмми поступил мудро, а я, возможно, немного глупо. Это определённо не выглядело впечатляюще.       – Очевидно, мы планируем расширение, – сказал я со спокойствием, как будто готовился к этим словам всё время. – Как только у нас появится настоящий Музыкальный Отдел, нам понадобится место для небольшого оркестра, и у каждого из вас, конечно, будет свой собственный офис.       Сэмми оглядел комнату. – Мне будет нужен проектор, – сказал он.       – Проектор? – спросил я.       Он кивнул. – Чтобы играть вместе с фильмом.       Конечно, тогда я понял. Конечно. Именно это он и делал лучше всего, импровизировал, пока шёл фильм. – Да! Проекционная будка, конечно, будет нашим главным приоритетом. – Я добавил её в мысленный список, который начал несколько месяцев назад.       – Ну, мне ничего особенного не нужно, – сказал Джек, сыграв пару нот на пианино. – Просто какое-нибудь тихое место для раздумий.       – Мы можем посмотреть фильм? – спросил Сэмми.       – Фильм? – У Сэмми всегда был и до сих пор есть способ удивлять тем, что он скажет или сделает дальше.       – Я хочу посмотреть, чем занимается эта студия. – Он вышел из комнаты, и мне пришлось выбежать вслед за ним. Он шёл по тёмному коридору, его рука прослеживала путь вдоль стены.       – Поверните налево в конце, и за первой дверью справа будет кинозал, – крикнул я ему вслед, прежде чем снова просунуть голову в дверь. – Вы присоединитесь к нам, Джек?       – Конечно! – ответил он.       Мы присоединились к Сэмми, который сидел в темноте кинозала, и я немного повозился с бобиной. Уже был снят короткометражный фильм, незаконченный, но в нём показывается, как Бенди исполняет небольшой танец, и я надеялся, что это вдохновит Сэмми.       Вспыхнул свет, и комната осветилась. Затылки Сэмми и Джека немного закрывали мне обзор экрана, но сам фильм меня мало интересовал. Я пытался прочитать язык их тел, когда они смотрели мультфильмы, играющие на свету перед ними.       Бобина внезапно закончилась с тем щёлкающим звуком, когда целлулоидный конец ударяется о металлическое колесо. Мы ещё немного посидели в пустом квадрате света.       – У вас есть другие персонажи? – спросил Сэмми, не оборачиваясь.       – Волк, – ответил я. – Борис, – добавил после этого.       – Хорошее имя! – сказал Джек, поворачиваясь на своём стуле и ухмыляясь мне.       – Вам нужен женский персонаж, – сказал Сэмми.       – Мы планируем, – ответил я. Это было действительно так; в тот момент мы точно не знали, что будем делать, или как она будет выглядеть, но у нас были планы.       Затем наступило долгое молчание. Джек посмотрел на Сэмми, затем снова на меня с выражением, означающим "Я понятия не имею, о чём он думает". За эти годы я хорошо узнал это выражение.       Наконец Сэмми заговорил снова. – Я хочу полного творческого контроля над своим отделом. Я хочу нанять своих собственных людей. И если зарплата не будет хорошей, я не подпишу контракт.       Мы с Джеком улыбнулись друг другу.       – Будет сделано, – ответил я. Сэмми ничего не сказал, мы не пожали друг другу руки. Он просто встал и вышел из комнаты.       – Старина Сэмми, человек, который знает, чего хочет, – сказал Джек со смехом. Он протянул руку, и я пожал её вместо руки Сэмми. – Просто убедитесь, что чеки будут приходить вовремя, и для меня всё будет нормально.       Они пришли в студию две недели спустя.       И вот, как вы можете видеть и как нам ясно показывает история, моя величайшая ошибка превратилась в одно из моих величайших достижений. Я бы никогда ни на что не променял Сэмми Лоуренса. Его творчество - это чистый блеск, и он всегда выбирает лучших людей. Его музыканты поклоняются ему, он для них чуть ли не бог.       – Они уважают меня, вот и всё, – однажды сказал Сэмми, когда я сказал ему об этом.       – Кому же поклоняется бог? – спросил я, всё ещё шутя с ним. Я всегда старался, чтобы он больше шутил. Всегда было немного странно, что кто-то настолько серьёзный мог заниматься такой фантастической комической работой.       Сэмми покачал головой и вздохнул. Но он немного потакал мне и подыгрывал. Для него это было большим усилием, поэтому я был доволен. – Бог такого масштаба ещё не был создан.       Я рассмеялся. – Ну, может быть, когда-нибудь.       – Конечно, – сказал он, ещё раз покачав головой. – Может быть, когда-нибудь.