Не то, чем кажется

Мальчики наконец-то угомонились и, усталые, улеглись в постели. Пётр погасил свет и еще раз пожелав им приятных снов вышел, аккуратно прикрыв дверь. Однако время позднее, подумалось ему, когда он бросил взгляд на часы: без двадцати одиннадцать. Где, скажите на милость, носит Григория с женой? Первый сегодня днём ему звонил, сообщил, что он закончил все дела в офисе, подготовил документы для предстоящих переговоров, подписал новые проекты по рекламе и потому, как он выразился, может быть свободен. Пётр, собственно, и не возражал, так что совсем не понятно, почему сын говорил с ним таким недовольным тоном. Бог знает, право, что с ним в последнее время творится. Пётр, честно сказать, временами просто не узнавал его, потому что даже подростком Гришка не был таким несносным. Да, конечно, он вытворял всякое: грубил родителям, сбегал из школы на гулянки, курил, бывало, даже напивался, своровал один раз деньги, разбил машину, — но все это издержки переходного возраста. Потом он, казалось, повзрослел и взялся за ум. Окончательно же он с цепи сорвался много позже, когда Пётр ушел от Анны, но потом-то, казалось, все пришло в норму. И вот опять снова здорово. Пётр подозревал, что Гришку вновь понесло, потому как у него что-то там не ладится в семейной жизни. Да и Лариса не так давно обмолвилась, что дескать Грише не по душе желание Кати начать работать, больше того, якобы он ее там даже приревновал к кому-то. Пётр, правда, не придал тогда особого значения этим словам, мало ли, какая глупость взбрела вдруг его сыну в голову, но то, что случилось сегодня — это просто уже из ряда вон. Днём Пётр отвёз Лёву с Петей на ёлку, они с удовольствием посмотрели веселую новогоднюю сказку, потом даже поспорили немного, правы ли были сказочные злодеи, объединившиеся для того, чтобы украсть Новый Год у малышей, для чего сломали волшебные часы, и те остановились. А сказочные герои под предводительством Кота в Сапогах починили часы и отправили всех злодеев на перевоспитание. Спор у Пети с Лёвушкой вышел из-за Серого Волка, который перешел на сторону положительных героев, что значительно облегчило им задачу спасения Нового Года. Лёва возмущался, говоря, что волка надо было гнать куда подальше, потому как где гарантия, что он не предал бы всех в последний момент, а Петя считал, что герои поступили правильно, ведь если бы Волку не поверили, то он бы стал еще злее. Всю обратную дорогу они донимали Петра, требуя сказать свое веское мнение, но тот отшучивался, мол, чего спорить, если в сказке все закончилось хорошо. К счастью, мальчишки быстро переключились на свои подарки и принялись сравнивать, кому какие сладости положили в коробку, и спор был позабыт. Потом они уговорили Петра купить им пиццу и колу, потому что «безумно проголодались, прям как волки». Пётр, если честно, и сам был бы не прочь подкрепиться, поэтому они поехали в кафе, пользуясь отсутствием Ларисы и Катерины, которые (особенно последняя) считали, что «всякую дрянь» лучше не есть. — Но на праздник можно. Чуть-чуть! — решили Петя с Лёвой. И как раз, когда они, отобедав в кафе, отправились домой, Петру позвонила Катя и попросила оставить Петеньку сегодня на ночь у них. — Мне… надо задержаться, это очень важно, Пётр Иванович, пожалуйста, пусть он переночует у вас. — Хорошо, — отозвался Пётр. — Но… у вас там всё в порядке? — Да, всё хорошо. Спасибо! До свидания, Пётр Иванович! — не дав ему ответить, Катерина быстро отсоединилась. Лёва с Петей же только обрадовались, что они сегодня целый день, до самой ночи, будут вместе. Весь вечер они, как обычно, играли в новый конструктор Лёвы, обсуждали подарки, потом уселись смотреть свой любимый мультсериал, ну а потом Лариса решительно заявила, что пора спать. Разумеется, на то, чтобы уложить их ушел еще почти целый час, и вот пока Лариса помогала Лёве приготовиться ко сну и стелила им постель, Петя, улучив удобный момент, завёл разговор, который очень насторожил Петра. — Дед, — тихо проговорил Петя, подняв на него глаза, — скажи, а можно мне… ну… чтобы я у вас остался? — Конечно, можно, — отозвался Пётр, — ведь мы же договорились: сегодня ты остаёшься, а завтра… — Нет, дед, — перебил его Петя, — я не про сегодня. Я совсем! Чтобы мне можно было жить тут. С тобой, с Ларой и с Лёвой. Пётр усадил внука на стул, сам сел напротив него, взял за руки: — Петь, скажи мне, пожалуйста, что случилось? — спросил он. Петя передернул плечами: — Ничего, дед, правда, но просто… У вас хорошо. Тихо… А дома… Он постоянно кричит и на маму, и на меня тоже иногда. Мама просто уходит и закрывается в комнате, а мне они говорят, что все нормально, и это не моё дело. Но я же вижу, что это не нормально! Ты же не кричишь на Лару, и она не плачет потом в ванной… — Петь, — Пётр пододвинул свой стул ближе, обнял внука и, поцеловав его в щеку, проговорил, — ты знаешь, иногда у взрослых бывают серьёзные проблемы. Им может быть очень тяжело, и им требуется много сил, чтобы всё решить. Это обязательно пройдет, вот увидишь! — он ласково улыбнулся внуку и погладил его по голове. Петя быстро вскочил со своего стула и забрался к нему на колени: — Но пока они не решили… Дед, ты только никому не говори, хорошо? Он… Знаешь, один раз он маму даже хотел ударить. Я сам видел: они ругались из-за работы, и она ему сказала, что он эгоист какой-то, раз не желает никого слушать, кроме себя. Да… как-то так. И он замахнулся на нее, как тогда, когда мы с Афанасием ездили в больницу и вернулись поздно, помнишь? — Так… ясно! — вздохнул Пётр. Да, кажется, хватит уже миндальничать с этим идиотом! Пора наконец серьёзно поговорить с Григорием. Одно дело — это его личные тараканы в голове и разногласия с женой, и совсем другое, когда его же собственный родной ребёнок заявляет, что не хочет больше жить с родителями. А отца называет просто «он». Надо что-то делать, твёрдо решил Пётр. И для этого нужно срочно вызвать сына на серьёзный разговор. Но Григория, как на грех, где-то носит в двенадцатом-то часу ночи. Петю он попытался кое-как успокоить, сказал, что не надо ему сейчас думать о плохом, принимать все близко к сердцу и расстраиваться. Пусть он лучше отправляется спать и думает о чем-нибудь хорошем. — Я тебя в обиду никому не дам, запомни! — улыбнулся он Пете, и тот ответил ему такой же радостной улыбкой. Тут как раз вернулась Лариса и сказала, что пора ложиться спать…

***

Уложив детей спать, Лариса устроилась поудобней на диване в гостиной и включила сериал. Она изрядно устала, но тем не менее, была довольна: ее группа превосходно справилась с экзаменом по актерскому мастерству, выходит, не зря она, как муж любит выражаться, столько нервных клеток на то угробила. Завтра у Лёвы с Петей утренник в школе, и они оба участвуют в новогоднем представлении. Вчера Лёва ее заставил «прорепетировать с ним все его номера». Кажется, он всерьёз вознамерился стать супер-звездой школы, потому что участвовал и в инсценировке сказки «Теремок», где ему предстояло сыграть ключевую роль Медведя. А потом он еще должен был читать «Сказку о рыбаке и рыбке». Лариса несказанно умилялась, слушая, как старательно и с выражением сын читал стихи. Ну а после, разумеется, должно было состояться выступление школьного хора. Петя же поначалу смущался, но потом Лёва с Ларисой его убедили, что стесняться не стоит, и он, осмелев, также решил сыграть в «Теремке» роль Лягушки-квакушки. Тем временем герой сериала «Семейное счастье», дон Родриго, обнаружив, что его младший сын Анхель принимает наркотики, устроил ему скандал и выгнал из дома. Жена же его тем временем как раз приехала на свидание к любовнику, брату дона Родриго, Мигелю. — Кретин! — возвестил с порога Пётр. — И она тоже… идиотка та еще! Своими ссорами и глупой ревностью они просто-напросто развалят окончательно семью. А брат этот… он же специально к ней в доверие втирается. Наверняка ведет какую-то грязную игру, помяни моё слово! — Петя, глазам не верю, — всплеснула руками Лариса, — ты… тоже смотришь сериалы?! А кто постоянно смеется надо мной и повторяет, что это «бабские сопли»? Пётр рассмеялся, после чего уселся рядом с ней и обнял за плечи: — Ну, я просто вижу, что ты смотришь, вот оно само как-то и запоминается! — Да, да, рассказывай! — усмехнулась Лариса и тут же вскрикнула, потому что он несильно ущипнул ее, после чего поцеловал в ложбинку между шеей и ключицей. — Но вообще-то, — прошептал он ей на ухо, — ты права, там ровным счётом ничего интересного. Не то что здесь! Быстрым движением он развязал пояс ее халата, после чего ладонь его заскользила по ее бедру. — Петь, ну… что ж ты делаешь-то? — выдохнула Лариса, обнимая его. — Мальчишки наверняка еще не спят, вдруг им что в голову взбредёт, и они придут… Пётр в ответ лишь хмыкнул: — Я же не дурак и потому предусмотрительно закрыл дверь на ключ! — проговорил он, целуя ее и одновременно продолжая расстегивать пуговицы ее халата. — Гляжу, ты от этого никогда не устаешь, да? — хихикнула Лариса, выпутываясь из ставшего уже совершенно не нужным халата. — Ах! — тут же воскликнула она, когда муж, положив руку ей на грудь, чуть сжал ее. — С тобой — никогда! Ты помнишь, когда мы в первый раз… в твоей квартире? У тебя еще был там такой удобный кожаный диван… — А потом, — Лариса, чуть приподнявшись, принялась стягивать с него рубашку, — ты, кажется, решил, что в той квартире не должно остаться ни одного уголка, где бы мы… На кухне, помнишь? — Это когда у тебя еще утка сгорела? — Вот именно! — Лариса, справившись наконец с рубашкой мужа, отшвырнула ее куда подальше. — Я тогда между прочим полдня с той уткой возилась, поставила запекать… А у тебя, вот как и сейчас, одно только на уме было! — Ты меня с ума сводишь, в этом все дело! — Ну так, может, хватит уже бесполезных разговоров? — Лариса, чуть привстав, вновь обняла его за шею и принялась покрывать поцелуями его лицо. Громкий телефонный звонок, раздавшийся в самый неподходящий момент, заставил их обоих вздрогнуть: — Чтоб вас там всех разорвало! — проворчал Пётр. — Нашли тоже мне время! — нехотя отстранившись от Ларисы, он сел, подвинул ближе журнальный столик, на котором стоял телефон и снял трубку. — Алло!.. Да, я… Ань, ты на часы вообще смотрела?.. Что?.. А я откуда знаю? Дома, наверное… Лариса вновь накинула халат, после чего уселась рядом с мужем. Странно, что это понадобилось от него бывшей жене? Раньше она никогда им домой не звонила… — И что она говорит? — Пётр с каждым мгновением мрачнел все больше и больше. Лариса знала, когда он начинал вот так морщить лоб и вздыхать, это означает одно: он рассержен и расстроен одновремено. — Так и сказала?.. Ну, да, пускай, конечно… Да никуда он не денется! Явится! А когда явится, я ему… Ладно, всё, я понял! Пока! — Что там случилось? — спросила Лариса. — Чёрт знает, что такое! — воскликнул Пётр. Он поднялся и достал из шкафа свой халат. — Это Анна, она говорит, что Катька наша приехала к ней, рыдает в три ручья и заявляет, что подаёт на развод. Якобы Гришка… бабу какую-то себе завёл! — Что? — Это все, что она сказала. Катя попросила пустить ее переночевать до завтра. А этого… Ромео, кажется, дома нет до сих пор! — Пётр снял трубку, набрал номер и спустя пару минут снова положил ее на рычаг. — Не отвечает. Видишь, да? Он уже дома не ночует, паразит такой! Ревновал Катьку, ревновал и доревновался до того, что сам побежал по бабам! Бессовестный! — То-то он мне тут такие вопросы задавал… — вспомнила вдруг Лариса. — Какие еще вопросы? Дня три назад Григорий зашел к отцу, но Петра дома не застал, кажется, тот как раз повёз Лёву в бассейн (если у него выдавалась такая возможность, он никогда ей не пренебрегал). — Ясно, значит его дома нет, — вздохнул Григорий. — Он скоро вернётся, можешь, если хочешь, подождать, — ответила ему Лариса. — Может быть хочешь чего-нибудь перекусить? — Да нет, — Григорий уселся на стул, пристально взглянул на нее и вдруг начал тот странный разговор. — Ларис, ты только не обижайся, ладно? Но… можно я тебя кое о чем спрошу? — Ну, спрашивай! — Слушай, вот вы с отцом давно уже вместе, правильно? И… Словом, ему ведь не тридцать лет и уже давно. И даже не сорок! А ты все-таки еще довольно молода, и наверняка тебе же нужно, ну… Ты понимаешь, да? А отец, вряд ли он… способен, как в молодости, верно? Ну и в общем, дело такое, Лариса… Скажи, у тебя никогда не возникало желания, ну… я не говорю о чем-то серьезном, но хотя бы просто лёгкий флирт с кем-то, возможно, помоложе и посвежее? — Чего? — Лариса поперхнулась. — Гриш, ты вообще думаешь, что говоришь, нет? — Ну а что такого-то? Не обязательно даже и помоложе, но просто так: неужели ты больше ни на кого никогда не обращала внимания? Просто, чтобы освежить, так сказать, впечатления? А то все одно и то же. Оно ведь надоедает же, разве нет? — Извини меня, пожалуйста, Гриша, но я не желаю вести разговор в подобном тоне! — возмутилась Лариса. — Что это вообще за намёки? Ты хоть понимаешь, что оскорбляешь меня сейчас подобными… умозаключениями? Да и своего отца — тоже! — Ладно тебе, не заводись! — поморщился он. — Ты действительно стала как отец, чуть что — начинаешь психовать. Нет так нет. Получается, вам больше повезло. Всё, забудь! Считай, я ничего не говорил. После этого он быстро собрался и ушел, даже не попрощавшись. Услышав рассказ Ларисы, Пётр мгновенно вышел из себя: — Ну, я ему покажу, «освежить впечатления»! Я ему так освежу, что он у меня запомнит на всю оставшуюся жизнь! Вот же поганец, а? — Теперь я понимаю, к чему он завел этот разговор, — вздохнула Лариса. — Видимо, обезумев от ревности, он решил, что надоел Кате, ну и… — Все-таки мало я его порол, ох, мало! — Так его сейчас дома нет? — То-то и оно! Наверное, окончательно в разнос пошёл и остался у той… с которой «освежает впечатления», идиот несчастный! — А Катя-то что? — Она, видите ли, останется пока у Анны. И якобы она серьезно настроена на развод. — Ну, это сгоряча, — неуверенно проговорила Лариса. — И потом… как же Петя? — Вот за Петьку я бы им обоим голову оторвал бы! — вновь принялся горячиться Пётр. — Знаешь, что он мне сказал буквально только что, пока Лёва в ванной был, а ты меняла постельное белье? Он сказал, что хотел бы жить с нами, потому что Гришка кричит на Катьку и даже пытался поднять на нее руку. А заодно и Петьке перепадает от милого папочки! И он еще мне будет высказывать что-то, нахал такой! Да я его пальцем не тронул никогда! Ну, кроме того раза, когда он деньги украл у меня из сейфа, вот тогда я не сдержался, потому что это было уже из ряда вон. — Боже мой! — воскликнула Лариса. — То-то Лёва меня недавно спрашивал, почему, дескать Гриша постоянно раздражается. Как-то раз, когда они с Петей у них играли, он пришел и начал Петеньке выговаривать, мол, тот лентяй, давно пора уроки делать, а он вместо этого лоботрясничает. «А тебе и вовсе домой пора, родители заждались!» — прикрикнул он на нашего Лёвушку. — Надо было мне сразу сказать! Лариса улыбнулась: — Он не хотел тебя расстраивать и еще прибавил, что не желает, чтобы вы ссорились с Гришей. Пётр покачал головой: — Какой же он у нас все-таки замечательный, правда? — с умилением проговорил он. — Весь в маму. — Лучше и не бывает, — Лариса приблизилась к мужу и положила руки ему на плечи. — Петь… слушай, поздно уже, а? Может быть… Он еле заметно усмехнулся и, приблизившись, обвил руками ее талию: — Ты права, предлагаю начать с того места, на котором нас так бесцеремонно прервали… Все же неприятности и проблемы — отложим до утра. Кстати! — он притворно нахмурил брови он. — А что там насчёт «обратить внимание на кого-то ещё»? Я предупреждаю, если… Лариса в ответ легонько стукнула его по плечу: — Нет уж, Пётр Иванович, это я вас предупреждаю! Потому как если замечу, что ты смотришь на кого-то… — Да на кого я еще могу смотреть, Лариса? — рассмеялся он, еще крепче сжимая объятия. — Кой чёрт мне сдались все на свете, когда у меня есть моя, — он принялся целовать ее, — такая красивая, — в щеку, — такая веселая, — в губы, — заботливая, — в шею, — талантливая, — снова в губы, — и ревнивая в добавок! — он подхватил ее на руки. — Ну, у кого еще есть такое сокровище? — Петя! — Лариса вскрикнула от неожиданности и рассмеялась. — Прекрати же, ну! Ты меня уронишь! — Уронить-то я не уроню ни за что, но ты права, нам лучше всего и впрямь переместиться в спальню. Там нам никто не помешает.

***

Домой Григорий вернулся в пять утра. И как только такое вышло? — всю дорогу думал он. Он приехал к Ольге днём, она встретила его, довольная и радостная, в полупрозрачной ночнушке. Она с порога бросилась ему на шею, принялась целовать. Он еле-еле сдержался, дотерпел-таки до спальни, а то впору было прямо в прихожей и расположиться. Потом Ольга принесла обед прямо в спальню, кормила Григория картошкой и рыбными котлетами с салатом из свежих овощей. После они пили белое вино… Кажется, Ольга сказала, что ей привезли его в подарок из Франции. А потом они смотрели какую-то дурацкую передачу по телевизору, где безголосые девицы соревновались друг с другом, кто лучше поет. Затем Ольга сказала, что устроит ему сеанс стриптиза и эротического массажа, включила музыку, погасила свет… Ну и закончилось все новой порцией жарких любовных утех. А потом Григорий попросту заснул, как убитый. Когда он проснулся, то увидел, что электронные часы, висевшие на стене в Ольгиной спальне, показывали четыре утра. Чертыхаясь про себя, Григорий встал с постели, кое-как нашел в темноте свою одежду, стараясь при этом не разбудить Ольгу, собрался и поехал домой. Быстро приняв ванну и переодевшись, он на цыпочках прокрался в спальню, надеясь, что Катерина спит, и он потом скажет ей, что вернулся около часа. Мол, машина заглохла, или что-то в этом роде. Однако же спальня была пуста… Постель даже не разобрана и не смята. Это что же, Катя не ночевала дома? Впрочем, может быть, она ждала его, волновалась, устроила истерику на ровном месте и ушла к отцу и Ларисе? Григорий решительным шагом направился в детскую: так и есть. Петькина кровать тоже не тронута. Значит, он ночует у деда. Григорий достал из внутреннего кармана пиджака свой телефон, просмотрел входящие вызовы: один от отца и три от матери. Странно: этой-то чего надо от него было около двенадцати ночи? А отец, наверное, как раз хотел предупредить, что Катя с Петькой переночуют у него. Ну, раз так, решил он, то будить их ни свет ни заря не стоит, лучше будет лечь и вздремнуть еще немного. Проснулся он от громкого и требовательного звонка в дверь. За окном было уже светло: день выдался на редкость солнечным, правда, мороз, судя по всему, усилился. Мельком глянув на часы, Григорий увидел, что проспал аж до половины десятого. Судя по всему, думал он, идя открывать (домработница, как видно, еще не явилась, мерзавка), это Катя вернулась. Интересно, почему она не взяла ключи? — Явился наконец? — на пороге вместо любимой, так сказать, жены обнаружился отец, который отчего-то встал не с той ноги и потому был зол, как собака. — И тебе доброе утро, папа! — усмехнулся Григорий, пропуская отца в прихожую. — А где же мои жена и сын, неужели не проснулись еще? — Петю с Лёвой Лариса повезла в школу на праздник. — А ты что же? — Я поеду… Потому что Петя того праздника очень ждал. И он не виноват, что родители у него с ума посходили оба! — Да что такое-то? — Григорий начал раздражаться, потому что отец опять явился читать ему мораль. — Это у тебя надо спросить! Почему твоя жена ушла из дома и говорит, что не желает тебя видеть? — То есть… как это не желает? — захлопал глазами Григорий. — А вот так! — крикнул отец. — Вчера на ночь глядя мне позвонила Анна, сказала, что твоя жена явилась к ней в истерике и заявила, что разводится с тобой. Петя ночевал у нас. И он, знаешь ли, очень переживает из-за ваших выкрутасов! Если вам на себя плевать, то хоть о ребенке бы подумали! Григорий решительно ничего не понимал: — Пап… — тут же сник он, — ты погоди. Не ругайся! Я… У меня машина сломалась вчера, да. Пока я там эвакуатор дождался… не бросать же посреди дороги… — Все это будешь рассказывать жене, — отрезал отец. — Хотя я не знаю, какую такую машину и главное, где ты чинил до пяти утра? — Пап… — Все, хватит, не желаю больше ничего слушать, давай собирайся и поехали! Во-первых, ты сейчас отправишься со мной в школу на утренник к сыну, дабы не обижать его. А потом — объясняйся с Катей сам. Сумел напакостить, так будь мужиком: умей и отвечать!