Case 23

Всю дорогу до участка детектив Блейк и офицер Риццоли молчали. Ни один из них не хотел обсуждать произошедшее в доме убитой, хотя бы потому, что они сами не понимали, свидетелями чего только что стали. Офицер Риццоли молча вел автомобиль в центр города, хотя в голове его крутились мысли, одна безумнее другой. Он столько времени провел в отделе, занимаясь скучной и бесполезной работой, а сейчас он участвует в чем-то необычном и интригующем. Он не знал, как относиться к этой череде исчезновений. Сначала труп Лоры, потом детектив Вандермер и Боб, а теперь и часть вещей из дома убитой растворилась прямо у них на глазах, образно выражаясь. И это он еще не решил, добавить ли в список пропавших Розу, новую хозяйку дома — она не появилась ни через час после ухода, ни через два, а когда он позвонил по номеру телефона, указанному в ее досье, недоверчивый голос ответил, что знать не знает никакой Розы. Ну разве не здорово? Риццоли покосился на временную напарницу. Несмотря на переполняющие его возбуждение, он не мог поделиться своим энтузиазмом с Блейк. Она наверняка скажет, что в исчезновении всех этих людей нет ничего мистического, а произошедшему в доме есть логическое объяснение. Не дай бог она еще расскажет начальству, что по его мнению в этом деле замешаны высшие силы! Нет, он будет молчать. Пусть Блейк сама придумывает и излагает боссу версию о произошедшем. Ее капитан явно любит — иначе не стал бы прикрывать все ее выходки. Детектив Блейк тоже не горела желанием общаться, но не потому, что думала об этом деле. Ее мысли крутились вокруг образов из детства. Когда она была маленькая, ей снились большие часы, вроде тех, что они видели сегодня в доме убитой. Если перевести на них стрелки, можно было изменить время суток и превратить день в ночь, а закат в рассвет. Иногда, если установить определенное время, дверца часов открывалась, и за ней можно было обнаружить что-то внезапное и непредсказуемое, но что именно — Лорелай так и не смогла вспомнить. Думала она и о странном фокуснике, который то ли был частью ее сна, то ли выступал на чьем-то дне рождения, и о финале увертюры «Эгмонт», которая почему-то ассоциировалась у нее с попугаем. Все это перемешалось в голове у детектива Блейк, и она уже не могла сказать точно, что ей приснилось, а что было на самом деле. «Найди меня в прошлом». Кого это — меня? Это записка от Лоры или от детектива Вандермера? И что это вообще значит — найти в прошлом? Они уже осмотрели место преступления, так может, разгадка кроется в кабинете детектива? Блейк на секунду показалось, что все это дурацкий розыгрыш. Что сейчас они вернуться в участок, и окажется, что детектив Вандермер просто был в отпуске или работал под прикрытием, а на «дело» их отправили, чтобы доказать их профнепригодность и заставить их написать заявление на уход по собственному желанию. А может, убийства и вовсе не было? Никто не убивал Лору и охранника, и Дейл никуда не исчезал. «Ну же, Лора, не сходи с ума,» — подумала Блейк и тут же себя одернула. Она не Лора, а Лорелай. Почему вдруг она так к себе обратилась? Даже родители не сокращали ее имя до Лоры. Нет, ей определенно нужен отдых. Взять бы отгул и поехать куда-нибудь, желательно за город. Например, на Ржавое озеро… Блейк механически попрощалась с офицером Риццоли, который подбросил ее до дома, и поднялась к себе в квартиру. Здесь все было, как она оставила. Проходя мимо зеркала, детектив дернулась — ей показалось, что за ней следует какое-то темное пятно. Когда она снова посмотрела в зеркало, то не увидела ничего подозрительного, и просто покачала головой. Поддавшись внезапному порыву, Лорелай открыла кладовку и залезла на стремянку, чтобы достать с верхней полки коробку со старыми вещами, выбросить которые у нее не поднималась рука. Лорелай поставила коробку на столик в спальне, сходила на кухню за вином, и спустя несколько минут сидела на диване с бокалом, перелистывая детский альбом. Фотографии воскрешали в памяти полузабытые воспоминания о семейных поездках, но были и те, которые поставили детектива в тупик. Например, фотография с чьего-то дня рождения. Темноволосый мальчик, на вид лет девять или десять, стоит рядом с столиком, на котором стоит праздничным тортом с зажженными свечами и небрежно упакованный подарок прямоугольной формы. Сколько бы Лорелай не пыталась, она не могла вспомнить, кто этот мальчик. У нее было мало друзей в детстве, да и у родителей не было знакомых с детьми ее возраста. Да и зачем бы ее родителем хранить снимок чужого ребенка в их семейном альбоме? Прикрыв глаза и нахмурившись, Лорелай попыталась воспроизвести в голове тот день. Задорная музыка, воздушные шарики, затем звонок в дверь и отчетливый запах пороха. Потом только кровь, кровь, повсюду кровь. Лорелай захлопнула альбом. Она тяжело дышала, а когда она потянулась за бокалом вина, то обнаружила, что он разбился, и вино как свежая кровь капает со столика на бежевый ковер. Чертыхнувшись, Блейк сбегала за тряпкой и убрала беспорядок, с недовольством отметив, что ковер теперь придется мыть вручную. К тому времени, как она снова села на диван, мысли о кровавом дне рождения уже выветрились, хотя Лорелай, незаметно для самой себя, стала насвистывать мелодию, отдаленно напоминающую «Hot Swing». Следующим в коробке нашлось письмо. Лорелай аккуратно развернула сложенный лист, поразившись, что бумага осталась в таком хорошем состоянии, что удивительно, если вспомнить, каким хаосом представл переезд Лорелай в эту квартиру.

«Дорогой Дейл, Поздравляю с твоим девятым днем рождения. Сегодняшний день будет самым мрачным днем в твоей жизни. Но прошлое никогда не мертво. Взгляни на свой подарок, он может повернуть этот день вспять. Искренне твой, Мистер Филин»

Лорелай перечитала письмо несколько раз. Дейл? Дейл Вандермер? Но что среди ее старых вещей делает письмо, адресованное детективу Вандермеру, да еще и в его девятый день рождения? «Найди меня в прошлом». Не давая себе времени как следует подумать, что она делает, Лорелай протянула руку и подняла трубку телефона. Вспомнить нужный номер оказалось довольно просто. Детектив Блейк крепко сжимала пальцами подлокотник, пока в трубке раздавались гудки. Раз, два, три… — Да? — Это «Ржавое озеро»? — спросила Лорелай, испытывая сильнейшее дежа вю. Какой раз по счету она задает этот вопрос, сколько раз она уже говорила с этим голосом? Второй? Или на самом деле третий? — Да. — Это детектив Дейл Вандермер, — солгала (солгала ли?) детектив Блейк. — Скажи. Слово. — Судьба. Один, два, три, четыре… — Мистер Филин ожидает Вас.

***

Припарковавшись в тени деревьев, Лорелай сверилась с картой. Безусловно, это было именно то место, которое ей назвал таинственный голос в трубке. Вместо адреса ей продиктовали инструкцию, как сюда добраться на машине. «Интересно, есть ли это место на карте? — подумала Лорелай, вылезая из машины и начиная свой путь по узкой тропинке вдоль озера. — Не похоже, что сюда часто приезжают.» Лорелай совершенно не хотелось думать о странной идее назваться детективом Вандермером, посетившей ее несколькими часами ранее, или о воспоминаниях, которые казались чужими, словно бы не из ее головы. Она шла, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не поскользнуться на местами влажной после дождя дорожке. Озеро, вдоль которого она шла, было совершенно обычным и своим видом не давало подсказку, почему оно называется Ржавым. А может, это туман скрывал тайну этого места — Лорелай никогда не видела такой плотной завесы. Она отошла совсем немного от своей машины, но уже не могла разглядеть ни ее, ни дерево, рядом с которым припарковалась. «Старый мужчина шел вдоль озера. Как только он подошел к мельнице, время остановилось…» Блейк подняла голову. В нескольких метрах от нее стоял человек, чье лицо она не могла разглядеть из-за тумана, но когда она сделала один шаг в его сторону, оказалось, что она уже стоит рядом с ним. Со скрипом повернулось колесо мельницы, лениво набирающей воды из озера. — Мистер Филин? — недоверчиво спросила Лорелай. На человеке перед ней была маска птицы, которая не очень вязалась с дорогим на вид костюмом-тройкой. — Мисс Блейк. — Я детектив. — Боюсь, что здесь это не имеет никакого значения, — мистер Филин жестом пригласил Лорелай продолжить движение по тропинке. Она не знала, сколько уже прошла, но почему-то ей казалось, что до этого она шла довольно долго и должна была почти обогнуть озеро, а значит, они выйдут прямиком к ее машине. — Зачем вы приехали, мисс Блейк? — Мне нужно отдохнуть. «Ржавое озеро» рекламируется как место, где можно порыбачить и подправить… здоровье. Мистер Филин покачал головой. — Не здесь, мисс Блейк, и не для вас. — Что это должно значить? — Реклама вас не обманула, и «Ржавое озеро» действительно занимается вопросами ментального здоровья, но для вас… — Хотите сказать, что это место мне не подходит? Что я здесь буду лишней? — Напротив, мисс Блейк. Именно вас этому месту и не хватает. Лорелай остановилась. Она должна была чувствовать себя неуверенно в незнакомом месте, с этим странным человеком, но вместо этого обнаружила, что совершенно ничего не чувствует. Ни страха. Ни грусти. Словно кто-то щелкнул выключателем и отключил в ней возможность испытывать что-то, кроме пустоты. — Зачем вы приехали, мисс Блейк? — Хочу узнать, кто я. — И кто же вы? — Я не Лора. — Конечно, вы не Лора. К сожалению, бедная девушка… — мистер Филин не закончил предложение. — И я не Дейл Вандермер. — Определенно нет. Я виделся с ним буквально вчера — он все еще занят погружением в свои воспоминания, однако он уже близок к концу своего пути. — Но при этом я не Лорелай. Так кто же я? — Ваше имя и есть ответ. — Кажется, вы сами подтвердили, что я не Лора. — Но и вы не только Лорелай, не так ли? Она моргнула. Не удивленно — удивляться она больше не могла. Да и никогда не могла, если так подумать. Эмоции и чувства — удел людей, а она… — Блейк? Лейк? — она перевела взгляд на озеро. Туман стал понемногу рассеиваться, и теперь она могла разглядеть силуэт здания в центре. — Как же я могу быть озером? — Также, как и я — Филином. Все эти слова, не более чем способ определить то, что по определению определить нельзя. Лорелай/Блейк/Озеро посмотрела на свои руки. Она была Ржавым Озером — не но естественным источником воды, а хранилищем воспоминаний. Они текли по ее венам вместо крови, свежие и старые, веселые и грустные, пропитанные любовью и болью. Такие сладкие, волнующие. Они больше не принадлежали своим первоначальным владельцам, но и не могли быть полностью ее. Если бы можно было извлечь из человека все его воспоминания, не повреждая их… Она хотела их все. — Быть Лорелай Блейк было приятнее, — невесело засмеялась она. Все тело болело, как при ломке. Теперь, когда она перестала думать о себе как о Лорелай, она ощутила плавающие на дне кубы. Воспоминаний внутри нее было чертовски мало, и ей хотелось большего. Со стороны Филина было весьма непредусмотрительно вернуть ее домой, не предоставив ей возможности корректно закончить свой «отпуск». Если, конечно же… — У вас есть что-нибудь для меня?

***

Она никогда не была в Отеле у Ржавого Озера, но чьи-то воспоминания услужливо подсказали, куда нужно идти. Мистер Филин держался сзади на почтительном расстоянии, давая ей возможность осмотреться и сопоставить воспоминания с реальностью. — Вы переделали обеденный зал, — подметила она. — Пришлось идти в ногу со временем. Не всем постояльцем нравится интерьер конца девятнадцатого века, — мистер Филин провел рукой по столу. Белая перчатка стала серой от пыли. — А сейчас много постояльцев? — Как сказать. Они никогда не остаются надолго. Они зашли в лифт, и она нажала на кнопку второго этажа, хотя не знала точно, что там. Ее вели обрывки воспоминаний, а молчание мистера Филина подтверждало, что она все делает правильно. Наверху она прошла прямо по коридору, пока не дошла до двери с предупреждающей табличкой, что вход запрещен. Без стука и вопросов — на краю сознания держалась мысль, что это комната мистера Филина — она повернула ручку и вошла. Риццоли дернулся, увидев Лорелай — ну или кого-то, кто был очень на нее похож. Взгляд ее глаз был пустым. Она ничем не выдала, что узнала его, и склонила голову на бок, смотря, как ему показалось, сквозь его. Вошедший вслед за ней в комнату человек в маске Филина закрыл дверь и повернул засов. Риццоли дернулся, но ничего не мог сделать — он был крепко привязан к креслу, а к голове крепились какие-то электроды. «Что вы хотите?» — сказал он, но из-за кляпа его вопрос превратился в невнятное мычание. — Не могу судить о качестве его воспоминаний, — произнес мужчина в маске, подходя к рубильнику на стене. Он подергал провод, проверяя, не отходит ли он. — Но он видел слишком многое. Он следили за тобой и приехал сюда, но мистер Ворон вовремя его заметил. Боюсь, в последнее время мы привлекли к себе слишком много внимания. Нельзя, чтобы на Ржавое озеро приехали те, кому здесь не место. Лорелай/не-Лорелай облизнулась. Риццоли испуганно переводил взгляд от мужчины на нее и обратно, не понимая, что здесь происходит. Зачем он поехал за ней? Если бы не его желание раскрыть дело и обратить на себя внимание начальства, он был бы сейчас дома и смотрел телевизор, или сидел в баре, флиртуя с девушками. — Чего же мы ждем? — спросила Лорелай. Риццоли замычал, но его мольбы не были услышаны. Мистер Филин опустил рычаг, и офицеру показалось, что его живьем распиливают на части. Он задергался, кляп приглушал его крики. Воспоминания, мысли, идеи — все, чем он дорожил, все, что делало его таким, как он есть, ускользало из него, трансформируясь в парящие в центре комнаты черный и белый кубы. Наконец он замолчал — он просто не мог вспомнить, как нужно напрячь мышцы горла, чтобы издавать звуки. Он не заметил, когда боль в груди и голове прекратилась. Он опустил глаза, но не узнал собственные руки — они были черные и не имели четкой формы, все время растекаясь по подлокотнику и собираясь вновь. Какие вообще у него были руки? А были ли они? И кто он сам? Мистер Филин с сожалением смотрел на обмякшее в кресле тело. Та, что когда-то называла себя Лорелай Блейк, прошла в центр комнаты и протянула руки. Кубы послушно опустились на ее ладони. Мистер Филин по собственному опыту знал, что только что извлеченные воспоминания могут быть как обжигающие даром, так и абсолютно ледяными, что перехватывает дух, и гадал, к каким относятся воспоминания офицера Риццоли. Она рвано вздохнула, когда воспоминания потекли из кубов в ее руки, распространяясь затем по всему телу. Ее затопили радость от поступления в полицейскую академию, обида от ссоры с родителями, боль от ободранных после падения с велосипеда коленок. Страх после пробуждения связанным в незнакомой комнате, чувство несправедливости, когда дело пропавшего детектива доверили Лорелай Блейк, желание отомстить, соблазнив… Воспоминания текли по ее телу, но вместо того, чтобы насытить, только усилили ее голод. Она впитала их все, до последней капли, но этого было недостаточно. Они были оборванные, не целые. Как листы бумаги с рваными краями — суть сохранилась, но из-за подпорченного вида было неприятно на них смотреть. — Испорченные, — сквозь зубы прошипела она. Она уронила руки, и кубы с приглушенным стуком упали на пол. — Почему они все испорченные? — С нашей стороны нет недочетов, — встал на защиту своих людей мистер Филин. — Это трудно контролируемый процесс. — Раньше осечек не было. — Многое изменилось. Ржавое озеро не функционирует, как прежде. Круг жизни то и дело прерывается. — И чья это вина? Мистер Филин оставил этот вопрос без ответа. Тогда она прошла мимо застывшей в кресле испорченной души к окну. Внизу простиралось Ржавое озеро, плеск волн о берег прерывалось скрипом лопастей мельницы. В середине озера была лодка, и сидящий в ней мистер Ворон что-то скидывал в воду. — Меня долго не было, — наконец произнесла она, все еще смотря на свои владения. — Пора вернуться к работе. — С чего Вы хотите начать? Она медленно повернулась. Воспоминания заплескались внутри нее, закружились, собираясь в воронки, бесконечные черные дыры. Затрепетали крылья бабочек, нанизанных на булавки. Воздух наполнился запахом цветущего сада. — С прошлого.