Часть 10
21 июля 2021 г. в 03:00
— Давай колись, Глеб, куда ты меня привез? — недовольная Люба разглядывала часть соснового леса, что отличался от привычных желтых деревьев города. — Нравится меня возить загород?
— Ну, ты же хотела психолога, вот и терапия, — голос звучал спокойно, как и всегда. — Давай вылезай, — уже на улице стоял парень, что поправлял волосы, растрепавшиеся на ветру.
Насторожено особа вышла, четко осознавая, что сейчас может произойти что угодно. Она вдалеке от дома и цивилизации, где нет никаких друзей и хоть каких-то прохожих. Но если бы хотел что-то сделать, то не ждал бы так долго, правда? Или любит более длинные представления? В общем, в голове у Любови не могло уложиться то, что вот такой он этот Голубин — спонтанный, скрытый, иногда даже не бесчувственный. Или так казалось.
Пройдя немного дальше, появилась возможность лицезреть неплохой вид на озеро или реку, где в воде отражались практически закатные лучи солнца. Берег порос камышами, проход к воде был минимальный — ржавый песок да глина. Может какой-то рыбак здесь проводил время, пока был сезон.
Кое-как вдвоем они смогли прикатить небольшое бревно, что было далеко не идеальной формы, да и не очень сухое, но какая-то романтика все же присутствовала. Разместившись так, чтобы была видна закатная дорожка, ребята умостились рядом друг с другом, посильнее завернувшись в теплую одежку. Нос успел покраснеть от неприятного ветра у воды, но интерес не стихал.
— Не могу поверить, что ты такой романтик, — Любовь не могла не высказаться по поводу всего, что произошло с ней за эти пару часов. Какой-то парень потратил столько времени и сил просто для того, чтобы переключить ее с одной обстановки на другую и даже выслушать.
— Ты многого не знаешь… Жду хоть какой-то истории, поскольку интриги накидать ты смогла, — также честно ответил Фараон. — Хочу предугадать, позволишь? — кивок. — Думаю, что ты просто сломалась под прессом Москвы.
— Да, ты прав, — сыграло какое-то удивление, но хотелось только развивать диалог. — Знаешь, вот жила до определенного периода с мыслью, что стану взрослой, все будет, как в сериалах крутых или как у людей с ТВ, а на деле просто сплошные растраты и ссоры со всеми.
— Типичное расстройство маленькой девочки, — резко и уверенно отрезал парень, вглядываясь в свои кроссовки, что слегка были в грязи и траве. — Многие из моих друзей, если можно так назвать, приезжие. И кто-то сломался, кто-то смог подняться, но все через это проходили однозначно. Даже я. Это правда очень грустное чувство, когда ожидание и реальность не совпадают, но тем не менее, от этого только интереснее жить.
— Куда еще интереснее, — насмехаясь над такой философией, пробубнила девушка. — Я рассорилась с мамой, бросив этот ебаный экономический универ, чтобы доказать и себе, и ей, что смогу зарабатывать на жизнь творчеством, чтобы все они знали, что люди разные и не стоит все воспринимать в штыки.
— Стоп, погоди, а что за творчество? Заметно по тебе конечно, что своеобразна.
— Это комплимент? Если да, то могу сказать, что рисую, — Любовь не очень хотела вновь рассказывать что да почему, желание только высказать все негативные эмоции, что накипели из-за других людей, которым сказать в лицо не хватало смелости.
— А показать что-то можешь? — девушка в ответ подняла вопросительно бровь, доставая телефон.
В галерее было достаточно работ, которые она фотографировала в несколько этапов, особенно обожая запечатлеть какие-то эскизы, что могли прийти в голову в транспорте или во время просмотра фильма. Но, как и многие художники, столкнулась с боязнью показывать что-то готовое, поскольку получала не всегда лестные отзывы, а порой и агрессию, высказывания по типу «к психиатру нужно сразу». Около минуты выбирала, стараясь не засветить ничего лишнего и показала на обозрение две последние работы, что были на ткани, и еще одну довольно старую.
Парень сначала не доверительно отнесся к снимкам, будто запутавшись в каких-то мыслях. На самом деле его охватило непонимание, как такая, с виду обычная официантка, выражает свои эмоции таким образом, как своеобразно устроено мышление, которое дает такой полет фантазии. Работы были далеко не по законам академий и школ искусств, но было что-то авторское, которое, как ни странно, впечатлило Глеба. Бросаться каким-то комментариями, по правде, не спешил, потому что понимал, с чем примерно могла столкнуться такая чувственная и искренняя персона, которая хоть и любит правду, но наверное попросту к ней не готова.
— Очень интересно, — растерявшись, выдал парень, вернув гаджет хозяйке. Голубин успел проникнуться стилем и рисовкой, что приятно порадовало, словно они на одной волне. — Ты пробовала что-то продавать из этого?
— Нет, проходила конкурс, чтобы получить высшее, но рейтинг оказался не самый высокий.
— Нахуя тебе вышка? По-моему, молодежь может крутиться как хочет, интернет, блоги, соц сети. Хоть и не большой любитель всех этих инстамагазинов, но могу предположить, что был бы спрос на это у детей до восемнадцати, точно.
— Я сама не далеко ушла, год назад стала совершеннолетней.
— Такой ребенок еще и уже в Москве, — сочувственно произнес Фараон, пытаясь внушить правду и открыть глаза этой слабой официантке.
Ставить ставки не было никакого смысла, ведь чтобы в действительности твой товар продавался и имел постоянных клиентов, мало просто уметь рисовать для себя в комнатушке. Никаких сомнений не было, что ей как человеку не хватает той золотой жилки, которая могла бы преподносить свой товар как восьмое чудо света, фотографируя во всех современных стилях соц сетей. И никто не может помочь, поскольку такая вкусовщина либо требует большое количество денег на раскачку, либо таких же как и ты людей, что готовы отдавать всего себя ради рисунков и творчества.
— Просто совет: попробуй где-то что-то выставить, даже по приколу, не за большую цену. Знаешь, если повезет, то точно такой момент не упустишь. А люди все эти грязные… Ну, были, есть и будут, ничего нового не открою.
— Да просто, я вроде бы и нашла единомышленников. Если помнишь, ребята вместе со мной на концерте были. Мы тогда совсем недавно познакомились, вроде бы как на одной волне, а сейчас доходит до того, что просто видеться и пересекаться не хочу. И все опять упирается в деньги. Дурацкие бумажки, что покоя не дают.
На пару секунд у Глеба было дежавю, не столько ситуации, сколько слов и мыслей, которые присутствовали где-то в начале карьеры, где еще не было столько славы и денег, а просто насмешки и концерты в пятьдесят человек. Такое осознание, что нужные люди рядом, но проходит полгода, год, вы расходитесь на агрессивных тонах, не желая больше никогда пересекаться. И не знаешь, куда теперь стоит двигаться, кому ты нужен, что будет дальше. И с семьей никакого взаимопонимания — ты отказался быть футболистом, видите ли захотел делать, что нравится. Много ли людей через это проходит? Наверняка, в настоящее время каждый второй.
— Ответь на вопрос, наркотики пробовала? — очень важный и, наверное, личный вопрос решил задать он, возвращаясь снова в реалии.
— Нет, я против этого.
— Ты вывозишь все сама? Вот просто весь стресс на работе, отношения с людьми, неудачи? — действительно было тяжело поверить в это.
— Наркотики — не выход, — пожимая плечами, девушка только подвинулась ближе к Глебу, разглядывая рябь на воде.
— Ты спрашивала в начале, где я был все это время, — немного неловко припомнил тот, смотря на профиль девушки. — Наркота, музыка, одиночество. Это как сломанный очередной период, хотя я обещал себе, да и не раз.
Любовь с интересом повернулась и попыталась заглянуть в зеркало души, чтобы убедиться в том, что все, что сейчас происходит — это действительность и стоит серьезнее отнестись к его словам. Слегка нахмуренные брови и поджатые губы твердили о том, что он с трудом говорит правду, которую сам бы и не хотел выдавать, наверное. Девушка сочувственно прикусила губу, достав руки с карманов. Пару секунд решалась, но все же взяла не менее холодные ладошки Глеба в свои, стараясь вложить в этот жест всю поддержку, которую мог бы вложить малознакомый человек. Он только лишь рассматривал все черты ее лица, периодически останавливаясь на бегающих печальных глазах. И хотелось выть от слабости, которую каждый из них испытывал по отношению к себе, от бессилия, что захлестнуло практически в один период времени обоих. Стоило ли дальше говорить о какой-то психологической поддержке, когда травма проявляется по-своему?
Все мы травмированы.
— Искренне жаль, что ты не в силах сопротивляться. Понимаю. Все мы от чего-то зависимы, — как будто завершающую фразу бросила девушка, отпустив руки парня, после доставая телефон, чтобы посмотреть на время. Оно неумолимо быстро пробежало за их разговором, а подтверждением тому горящий горизонт и бесследно пропавшие лучи. — Как с другом поговорила, ей богу, — на выдохе сказала она, поворачиваясь к застывшему Голубину.
— А мы не друзья?
— Не знаю. Наверное, в твоей жизни полно таких «друзей», о которых ты вспоминаешь раз в несколько месяцев, но для меня дружба нечто другое, отличительное.
Через минуту Фараон, что немного приобнял левой рукой знакомую, положил свою голову ей на плечо, позволяя сам себе немного больше, чем планировал. По телу пробежалось такое доверительное чувство, которого он не испытывал давно. Не то, что бы какие-то новые слова были услышаны или удивительные поступки сделаны, но просто вайб, который поглотил от макушки до пят, был очень приятен и сентиментален. Любовь с удовольствием притянула его ногу поближе к своей, аккуратно разместив ладошку в районе коленки.
Вдоволь накормив оставшихся осенних комаров, ребята решили возвращаться домой, к тому же конечности напрочь отказывались работать.
В темное время суток, вдвоем, в машине с этой шикарной музыкой, они точно чувствовали себя в своей тарелке. Вот именно эта атмосфера давала понять, что возможно они и разные, малознакомые, но оба такие молодые и отчаянные, могут позволить делать то, что хочется здесь и сейчас. Настроение приподнялось, грустные и плаксивые мысли пока остались на том самом берегу. Задумываться о завтрашнем дне, каких-то проблемах точно не хотелось.