Розенвиль: начало

Пышная пенная масса впитывалась в салфетку и стекала с тонких длинных пальцев. Алиса протирала зеркало в доме Джоша уже в третий раз, машинально, необдуманно, будто находясь в своеобразном трансе, позволяющем отвлечься от навязчивого внутреннего анализа, не прекращающегося ни на минуту. Ее мозг, к сожалению, был устроен так, что независимо от степени измотанности организма, пытался прийти к решению любой возникающей на пути проблемы, полностью игнорируя попытки отдохнуть и сместить фокус. А масштаб текущих проблем в ее жизни и вовсе выжигал нейроны изнутри, полностью выжимая из Хеммерт все соки, заставляя снова и снова испытывать отчаяние от недостатка информации и хотя бы смутного представления о будущем, что их теперь ждало. Избавиться от внутренней паники она могла весьма ограниченным количеством действий, одним из которых была уборка. И сейчас это заставляло ее превращаться в фанатичную особу, затирающую до дыр любые доступные поверхности. За те дни, что они не могли дозвониться до Найка, Ханны и Медиссон, Алиса почти дошла до ручки. Осознав, что дальше продолжаться так не может (когда начала ловить косые взгляды от родителей, не помнящих, чтобы жили когда-либо в настолько стерильных условиях), она переключила внимание на документалки. Учитывая немного притихшее, пусть и не полностью исчезнувшее желание разобраться в происходящем и утолить, наконец, жажду объяснений, документалки тоже имели специфический характер. К слову, это пугало родителей еще сильнее, чем маниакальная одержимость их дочери абсолютной чистотой. Сейчас же, вернувшийся после тренировки Джош, застал подругу в интересной обстановке. Алиса, закусив губу от усердия, полировала зеркало в его гостинной, да с такой интенсивностью, будто через 5 минут его срочно требовалось доставить в операционную, а не оставить у входа в прихожую, чтобы Джош раз через раз вспоминал как он выглядит, в очередной раз опаздывая на уроки. И кто только придумал занятия в мире, где тебя едва ли не каждый день пытаются убить? «Древние поселения отшельников были хаотично раскиданы едва ли не по всему штату, однако, несмотря на отсутствие современных каналов связи, их жители жили практически идентичным образом, следуя одним и тем же традициям, веря в те же легенды и разговаривая на общем языке. Племя Ингор — одна из наиболее рассредоточенных социальных групп в Америке 17 века, и оно же самое таинственное. Представители семейств Ингор по сей день вызывают вопросы, ответы на которые ищут современные исследователи, однако, сегодня мы немного приоткроем завесу тайны.» — Что ты смотришь? — скептически изогнув брови, Джош уставился на подругу, чье внимание по прежнему занимало стекло. — Пытаюсь искать информацию везде, где это только возможно, — устало, немного раздраженно ответила она. Только сейчас Хеммерт ощутила, настолько сильно затекла рука от монотонных действий. Сложив очередную салфетку в кучу к остальным, Алиса выпрямилась, после чего потянулась, ощущая, как уходит зажатость мышц в спине. — И варианта у тебя два? Якобы документальные фильмы с налетом мистики и мое зашарпанное зеркало? Охренеть, а как ты его так отмыла? Я думал, единственная цель его существования в этом доме — собирать на себе паутину. О, это что я такой красивый? Кто бы раньше сказал, что дело в зеркале, а не в том, что я превращаюсь в болотного тролля по утрам, — Джош рассматривал свое лицо, удивляясь тому, что теперь мог вплотную увидеть чуть ли не каждую свою пору. — Мечтай, — закатив глаза, Алиса направилась на кухню в поисках чего-нибудь съедобного. Родители Джоша улетели в горы с Дэнни, расстроившись, что Джош не поддался на их уговоры. Алиса недоумевала, отчего он принял такое решение, ведь сбежать из Розенвиля, подальше от проблем, свалившихся им на голову с загадочными, всесильными врагами в придачу, явно звучало как заманчивое предложение, от которого не стоило отказываться. — Джош, а ты вообще питаешься? Или решил, что в целом это не обязательно? — спросила Алиса, разочарованно рассматривая идеально-белоснежный и такой же пустой холодильник изнутри. — Я ем в школе, — отмахнулся парень. — А когда приходишь домой? — Заказываю пиццу или иду в О"Дэрри, — продолжал Джош, ощутивший себя так, будто за что-то оправдывается, — лучше за своим холодильником следи. — Так и делаю, поэтому он всегда полон, — развеселившаяся от подначиваний Джоша Алиса вздрогнула от внезапной вибрации телефона. Опомнившись, она в нетерпении достала его и увидев имя Найка во всплывающем окошке, чуть не выронила смартфон из рук от волнения. Сообщение, что пришло ей, заставило ее облегченно выдохнуть и одновременно осознать, что все это время она будто и вовсе не дышала. — Джош! Найк пишет! У них все в порядке...вроде, очень странные формулировки, правда, но вполне в его стиле. Они едут домой, через 3 часа уже будут в Розенвиле. Глаза Джоша потеплели, а с лица исчезло прежнее напряжение. Он в считанные минуты стал выглядеть свежее от услышанной хорошей новости. — Отлично, встретим их! — Да, надо позвонить Диггеру. — А может не сто... Но дослушивать Джоша Алиса не стала, уже набирая номер парня с недовольным лицом номер два. Три безрезультатные попытки, сопровождающиеся гудками и довольной улыбкой Сейлека. — Интересно, где он может быть. — Зеленым ковром расстилалась трава на пригорке, затапливаемая золотом солнечных лучей. И только однотипные каменные плиты, отличающиеся друг от друга только набором расположенных напротив цветов, заставляли вспомнить, что это место вовсе не пристанище радости. Тихое, умиротворенное, способствующее трансформации горя во внутренний монолог. Уединение обстановки нарушала мужская фигура, сидящая напротив одной из плит, уже немного потрескавшейся. Имя на ней затерлось, уже не так отчетливо бросаясь в глаза. Парень, сидящий напротив, прикрыл глаза, позволяя теплому ветру лохматить непослушные волосы. Его лицо выглядело сейчас настолько умиротворенным и расслабленным, что никто из окружения совершенно точно не узнал бы в нем сейчас короля провокаций и шума. Он потерял счет времени, не зная, сколько прошло времени с его прихода на могилу, полчаса, час, два, три? Здесь создавалось ощущение, что время и вовсе действовало по другим правилам или его не существовало и вовсе. Массивное облако закрыло собой солнце, ненадолго погружая все в тень, отчего парень открыл глаза. Яркие, ядовито-въедливые зеленые глаза вновь уставились на плиту, всматриваясь в имя так, будто была в нем какая-то несостыковка, логическая ошибка, делающая этот кусок камня абсолютно бессмысленным, не вписывающимся сюда. От былого умиротворения на лице не осталось и следа, теперь оно выражало смятение. Глаза потемнели. Парень поднял голову и усиленно поморгал, будто желая избавиться от надоедливой песчинки, мешающей видеть четко и раздражая сетчатку. — Прошло столько лет, а твоя могила здесь до сих пор кажется мне чьей-то дурацкой шуткой, — прозвучал голос парня, совершенно не вяжущийся с его натурой. Ровный, мелодичный, завораживающий равномерным тембром, приятной патокой растекающийся по пространству. Диггер никогда не разговаривал с кем-то в такой спокойной манере, будто намеренно всеми способами искажая тембр. Он не задумывался об этом, делал это не намеренно, но наверняка дело было в том, что и сам ощущал этот диссонанс, что непременно возник бы у слушателя. Он слишком старательно прокладывал фундамент для того, чтобы успешно построить угодный ему токсичный образ, что тяжелой броней закрывал бы его от любых потенциально неприятных ситуаций. Чувствуешь угрозу? Бей первым! А угрозу Диггер чувствовал постоянно. Абсолютно всегда, в каждый момент времени после смерти отца. Сначала это была угроза в виде страха неопределенности, отсутствие понимания, что делать и как жить дальше. После, когда мама нашла для себя утешение в отчиме, он перестал чувствовать неопределенный страх отовсюду — теперь источником опасности стал конкретный человек. И эта определенность отнюдь не делала ситуацию проще. — Ты всегда говорил мне, чтобы я оставался хорошим человеком. Что хорошие люди побеждают...– на мгновение Диггер запнулся, но вскоре продолжил, — побеждают, несмотря ни на что. Что никогда нельзя давать страху победить, даже в мелочах, и тогда ты обязательно справишься, преодолеешь что угодно, что это правило неизменно и нерушимо... На некоторое время Диггер вновь замолчал, смотря вдаль, цепляясь взглядом за далекие деревья, после чего вновь посмотрел на идеально ровную каменную поверхность с инициалами самого близкого ему человека. — Никогда не думал, что именно ты будешь мне так нагло врать, — инстинктивно, даже не обдумывая, он ткнул пальцем в могильную плиту, будто это могло возыметь какой-то эффект, что-то доказать фантомному собеседнику, — удивительно, верь в себя и друзей, сынок, помни философию доброты, будь готов биться за них до последнего. Какого черта, отец? И где ты теперь? Очевидно, там же, где и твоя философия доброты. На 2 метра ниже меня, под слоями сырой земли. — не выдержав, он ударил кулаком по грунту, — А теперь и мои друзья, ты просто не поверишь, но у меня есть друзья, и они такие же твердолобые как ты, прыгают на рожон, заслоняя друг друга. Еще чуть-чуть и мне придется закапывать их рядом с тобой. Так что, засунь в разлагающийся самодовольный зад свою доброту, а я приму на себя роль неизбежного зла, и спасу всех этих самоотверженных дегенератов. Сжав зубы, он поднялся и удалился восвояси, не оглядываясь, но, готов был поклясться, ощущая чье-то присутствие. — Алиса и Джош встретили вернувшихся Найка, Медиссон и Ханну, но разговор в этот вечер не сложился. Все были безумно уставшими и явно не желающими в ближайшее время обсуждать все увиденное. Алисе и Джошу же было достаточно убедиться, что их друзья — живы. Первое, что сделала Ханна, оказавшись дома, забежала в ванну, опорожнив желудок. За последние дни они почти ничего не ели, а перекус завершившимся батончиками, вкус начинки которых не напоминал ничего конкретного, расползаясь по языку мерзкой теплой субстанцией, явно не добавляли желудку шансов нормально работать. Сходив в долгожданный душ, Ханна взглянула на себя в зеркало. Через него на нее смотрела болезненно-худая, уставшая девушка, под глазами которой пролегали угольные круги. Светлые длинные волосы, доходящие до середины спины, запутанными комьями спадали по плечам. Несмотря на то, что она наносила шампунь трижды, они все-равно казались грязными. Насквозь пропитавшимися мерзкими запахами и ядовитой тьмой, таящейся в той злосчастной лаборатории. Обычно светло-голубые глаза сейчас больше напоминали мутную воду. Потемневшая и покрывшаяся тонкой коркой полоса пореза зияла мрачным штрихом на шее, являясь физическим напоминанием того, что все, что случилось с ними за последние дни — правда. Порез был удручающим трофеем, вынесенным с поля битвы. Сколько еще таких их ждет впереди? И какой станет последним? Вобрав полные легкие воздуха, Ханна шумно выдохнула, отводя взгляд от шеи. Она вновь открыла кран, брызнула себе в лицо прохладной водой, будто это могло вдохнуть в нее энергию. По хорошему ей следовало бы лечь спать, дать организму больше отдыха после всего пережитого им стресса, но она не хотела. Знала, что стоит ей сомкнуть глаза, перед ней снова воскреснут кровожадные тени, жаждущие отмщения. И теперь их будет две. Ханна не могла перестать разглядывать себя, не понимая, принесла ли пользу их поездка, стоила ли она того и сколько еще ударов выдержит ее нервная система. Светлые длинные пряди так или иначе цепляя взгляд, раздражали ее. Она ощущала себя так, будто они весили тонну. Отголосок внезапной идеи, пришедшей в голову, отразился блеском в светлых глазах. Ханна открыла шкафчик, спрятанный за зеркалом, достав оттуда массивные ножницы. Закрыла шкафчик, вновь вглядываясь в отражение. Не оставляя себе возможности передумать, она поднесла металлические лезвия к прядям и сомкнула их. Звук был тихий, но в голове прозвучал как залп, что-то фатальное и одновременно торжественное. Мокрые пряди упали на пол, коснувшись ее ступни. Улыбнувшись, она проделала то же самое с другой стороной. Вытирая волосы полотенцем, она посмотрела на фен, лежавший на стиральной машинке в окружении косметики и разноцветных тюбиков с кремами и масками, раздумывала несколько секунд, сушить ли ей голову, после чего устало прикрыла глаза. «Не в этот раз» Выйдя из ванной, Ханна выудила из шкафа-купе, такого же идеально черного, как и большинство предметов мебели в их доме, мягкую пижаму. Натягивая плюшевую толстовку бежевого цвета, Ханна задержала взгляд на своем теле. Плоский, белый, как молоко, живот испещряли причудливые фиолетово-зеленые узоры. Ханна раздраженно опустила толстовку вниз и также нервно натянула штаны, не желая больше разглядывать свидетельства того, что они в очередной раз чуть не умерли черт знает где. Она включила какой-то легкий фильм на фоне, желая заглушить навязчивые мысли и отключить все связанные с этим эмоции, что слиплись в однородную гротескную массу, настолько плотно вплетаясь один в другой, что различить что-то конкретное в этом месиве не представлялось возможным. Сама того не заметив, она заснула и крепко проспала до обеда следующего дня. Спустя час после ее пробуждения в доме Дэвисов собрались все. — Джош и Алиса, пришедшие самыми первыми, расположились на черном кожаном диване. Пока Ханна приводила себя в порядок на втором этаже, а Найк без особого энтузиазма, скорее чисто механически выполняя каждое действие, раскладывал пиццу, принесенную Джошем, на тарелки, Алиса ощущала себя откровенно неудобно. Буквально каждый дюйм пространства, что отделял Алису от Джоша, сквозил каким-то холодом. Это не было обычной недосказанностью, которую друзья могли в любой момент прояснить и снова общаться, как будто ничего не было, это ощущение фантомными ледяными иглами прокатывалось по плечам, оставляя за собой след из инея. Сейлек целенаправленно смотрел куда-угодно, но не на Алису, чем вызывал ее искреннее удивление. Она не понимала, в чем дело, ведь еще вчера они общались нормально. Практически. Да, в последнее время Джош временами вел себя странно, особенно по отношению к ней. Чего стоила ситуация, когда он больно схватил ее за руку во время поисков Ханны и не пускал в дом или как настойчиво он пытался отгородить ее от Диггера. Такая смесь агрессивной заботы и…наверное, ревности, вызывала вопросы. Алиса неровно дышала к Сейлеку, но отношения у них не ладились, все время упираясь в какие-то неблагоприятные обстоятельства, что само по себе заставляло задуматься, насколько это имеет смысл? И даже сейчас, когда общие проблемы сближали их, он напротив, лишь сильнее отдалялся. Алиса вздохнула, не зная куда себя деть, чтобы не натыкаться на Джоша, всеми способами показывающего свое недовольство и не объясняющего при этом абсолютно ничего. Она едва заметно отодвинулась от него, про себя думая, что более странной и некомфортной эта ситуация стать уже просто не может, но внезапно приземлившийся рядом с ней Диггер доказал, что это не так. Она почувствовала яркий запах вишни, который навязчиво вторгался в пространство, не давая себя игнорировать, подобно своему обладателю. Диггер широко улыбнулся, закинув руку на спинку дивана так, что она оказалась прямо за головой Алисы, отчего Джош сжал челюсти. Диггер же напряжения между этой парочкой не замечал. Или делал вид, что арктические льды, выросшие между ними всего за сутки, его не касаются. — Привет, Хеммерт, как спалось? — беззаботно вбросил он, все также довольно улыбаясь. Алиса не понимала, почему он задал именно этот вопрос и по какой причине его вообще волновало качество ее сна, пока Джош улавливал в нем свой подтекст. В карих глазах полыхнул огонь, растекающийся по радужке лавовой патокой. — Нормально, эмм, а тебе? — неуверенно спросила Алиса с таким видом, будто над ней висела гильотина, готовая сорваться вниз после неверно подобранного слова. — Прекрасно, а тебе, дорогой? — Диггер наклонился немного вперед, чтобы тому, кому предназначался вопрос, было сложнее его игнорировать. Или чтобы не упустить ни единого отпечатка ярости в его мимике. «Вселенная, чем же я так провинилась…» — устало спрашивала себя Алиса, обращая взгляд к нему, но их разделял идеально черный высокий потолок. Джош обвел взглядом Диггера и сидящую на воображаемой пороховой бочке Алису, сжал кулак и, не став ничего отвечать, направился к Найку. Поймав вопросительный взгляд друга, тот просто помотал головой и, по-хозяйски порывшись в кухонных шкафчиках в поисках сахара и сиропа, стал делать себе кофе. Найк обратил внимание на зону, откуда только что стремительно и гордо ретировался Сейлек. Алиса, очевидно растерянная и мало что понимающая из происходящего, прижала ноги ближе к себе и обнимала их руками. Рядом с ней все также сидел Диггер, уже убравший руку со спинки дивана. На его лице, в отличие от остальных, царила истинная безмятежность, подобная той, с которой младенцы смотрят на мир, еще не зная о его опасностях и проблемах. Или с той, с которой Люцифер готовится сожрать очередную невинную душу. Найк удрученно вздохнул. У него совершенно не было ни сил, ни желания во всем этом разбираться. Тем более, сейчас. Спасительным голубем мира в комнату впорхнула Ханна, которая выглядела сегодня куда более бодрой и жизнерадостной, чем вчера. Лучи, пробивающиеся сквозь огромное панорамное окно, ласкали ее кожу, сияя солнечным нимбом вокруг теперь уже коротких белых волос. Все вяло повернули головы, но когда увидели Ханну, потеряли дар речи. Столь неожиданный стало ее преображение. Пусть неровная, рваная линия кончиков выдавала руку любителя, уверенность и боевой дух, что сквозили в каждом ее шаге сейчас, делали свое дело. Она выглядела великолепно. — — Итак, я верно понимаю, что вы нашли в том доме труп и, не сообщив об этом копам и по какой-то причине даже не уехав обратно в Розенвиль, решили отправиться буквально по кровавому следу в какую-то заброшенную лабораторию, где по итогу вас поймал и держал какой-то психопат? — с долей иронии, все еще сомневаясь, что действительно произносит это вслух, спрашивал Диггер, поочередно бросая взгляд на Найка, Медиссон и Ханну, очевидно параллельно анализируя, насколько вероятно массовое помешательство и всерьез задумываясь над идеей совместно со всей компанией лечь на принудительное лечение в психиатрическую больницу. Ханна обиженно надула губы, сдерживая желание жестоко избить Диггера прямо сейчас, выплеснув на него весь скопившийся в ней за это время гнев. Найк устало смотрел в стену, практически не добавляя в историю подробностей, натянув капюшон толстовки на голову и вытянувшись в кресле, практически утопая в нем. Ему было абсолютно плевать, поверят им или нет. Весь этот диалог казался формальностью, частью алгоритма, цепочки действий, что рано или поздно приведет их к неминуемой гибели. С ними происходит что-то странное, они начинают искать информацию, происходит что-то еще более странное, они вновь рассказывают это друг другу, придумывают новый план, происходит что-то еще более абсурдное и смертельно опасное, они вновь это обсуждают, придумывают план… «Какие-то откровенно дерьмовые планы у нас получаются» Все, что случилось с ними в Крайслене морально вывернуло Найка наизнанку, выжгло все эмоции и теперь он чувствовал себя не более чем манекеном, полым внутри. Не было ни сил, ни желания объяснять что-то друзьям, анализировать, планировать. Рассказ Найк доверил Ханне и Медиссон, оставаясь молчаливым зрителем. Он просто был здесь «для галочки», на остальное ему было плевать. Обсуждение всего случившегося не привело к новым мыслям и догадкам, а, казалось, только вымотало всех еще больше. Они приняли совместное решение отложить анализ и мозговой штурм на потом. — — Мы серьезно так просто забьем на все происходящее и пойдем на школьную вечеринку? — с сомнением спросил Джош, не обращаясь ни к кому конкретному. — Да, мы серьезно так просто забьем на все происходящее и пойдем на школьную вечеринку, — устало потирая глаза, ответил Найк, закинув ноги на бежевый пуф у кресла. — И это не просто вечеринка, а осенний бал, — добавила Ханна, проводя блеском по пухлым губам, а второй рукой убирая в очередной раз спадающую на глаза прядь волос. — Нет, правда, никто не выскажется против? — Джош вновь попытался вернуть фокус друзей на надвигающуюся угрозу. — Ну, вот, считай ты высказался. 5 против 1, ты в меньшинстве. Расслабься хоть на минуту, — уже не скрывая раздражение, продолжила Ханна, — Если в ближайших планах конец света, я предпочту встретить его, зная, что успела получить корону. — Сомнительная расстановка приоритетов, но я заинтригован, — вступил в разговор Диггер, валяющийся на диване. Джош закатил глаза, посмотрев на него, всем своим видом показывая «Я не удивлен» в ответ на его реакцию. — Как бы нелогично это не звучало в сложившихся обстоятельствах, но ребята правы. Сколько уже мы варимся в этом, а проще не становится? Если не дадим себе отдохнуть и хотя бы один вечер побыть всего лишь подростками, то сойдем с ума еще до того, как нас прикончат эти монстры, — резюмировала Алиса, проводя черту под всем сказанным и не давая возможности аппеляции. — Несмотря на озадаченность Джоша предложенной идеей, большинство было за то, чтобы немного отдохнуть и выпустить пар. К тому же, конкретики по мотивам нереид и тому, что они планируют и где, не было, а значит, ломать голову дальше и искать решение вслепую, означало еще больше себя измотать и по итогу быть не готовыми к противостоянию. Бал должен был состояться в субботу, поэтому озаботиться поисками спутников на вечер следовало уже сейчас. Алиса ни раз косо поглядывала на Джоша в ожидании его действий. Возможно, симпатия к ней ей привиделась, но поведение Сейлека, особенно, когда рядом оказывался Диггер, наталкивало на определенные мысли и вселяло уверенность. Она понимала, что с идеей сходить на бал он был частично согласен, в конце концов, даже такому непробиваемому праведнику нужно было хотя бы иногда выпускать пар. И вот, каждый раз, когда Алиса наблюдала, что он направляется в ее сторону в школе или садится рядом в столовой, у нее перехватывало дыхание в предвкушении. «Ну вот, сейчас точно позовет! Помучить его немного или сразу согласиться?» Такие мысли заставляли ощущать мандраж еще больше. Она судорожно поправляла волосы, чтобы избавиться от «неестественности» поведения, которая, как ей казалось, проявлялась во всем, стоило ей задуматься о приглашении Сейлека на бал. Хотя со стороны это наверняка выглядело еще более странно. И каждый раз, когда она готовила себя к ответу, Джош спрашивал что-то вроде: ты сделала английский? Что у тебя получилось в 9 пункте? Как думаешь, насколько безопасно есть эту рыбу? Алиса всякий раз ощущала приток злости, растворяющийся в электрических импульсах по всему телу, после чего натягивала на лицо максимально фальшивую улыбку и отвечала либо в шутку, либо максимально кратко, стараясь избежать демонстрации собственной обиды. Ведь если бы он увидел ее слабость и понял причину, она почувствовала бы себя еще более униженной. Парадоксально абсурдно! Их всех могут убить в любой момент, а она загоняется из-за парня. С другой стороны, Алиса понимала, что хотя бы эту роскошь подростковой жизни она имела право себе позволить после всего пережитого. Влюбленность в Джоша была кусочком чего-то нормального, не скрытого флером тайн, которые они отчаянно пытались разгадать каждый день, не запятнанного кровью. Когда Алиса пришла в школу в среду, она уже ничего не ждала от Сейлека. У нее был иной план — она собиралась взять ситуацию в руки и самостоятельно позвать его, а там уже будь, что будет. Сначала она ждала его на школьном дворе, дрожа от нетерпения. И холода. Октябрь шел к своему завершению, повсюду лежала уже немного пожухлая желтая листва, низкие тучи висели фантомной угрозой над головой, а тонкие колготки стали весьма сомнительным выбором для гардероба (буквально сегодня утром Хеммерт не удалось отвоевать их у мамы, пришлось надеть теплые штаны). Она уже хотела зайти внутрь погреться, как увидела свою цель. Джош стоял с Найком возле бокового входа. Он был одет в легкую светлую толстовку и бежевые джоггеры, а на ногах — его любимые белые кроссовки. Алиса поежилась, только взглянув на них, ведь они были летние. Как и вся его одежда, если вдуматься. Она быстро забыла, что сама с утра собиралась пойти в юбке и тонких колготках, которые мама забрала у нее, за что теперь она была ей безмерно благодарна. Но Джош не вел себя так, будто не угадал с выбором одежды: он активно жестикулировал, смеялся, а в итоге даже закатал рукава худи, будто ему было жарко. «Сумасшедший!» — пронеслось в голове Алисы. У Найка, в отличие от его друга, очевидно, не умерли рецепторы, отвечающие за восприятие температуры, поэтому и одет он был иначе. Сегодня он был в черных обтягивающих джинсах и такой же темной водолазке, скрывающейся за полами серого пальто. В довершение ко всему на шее у него красовался теплый шарф, подаренный ему самой Алисой в прошлом году, а на ногах крепко зашнурованные черные мартинсы. Сделав глубокий вдох и собравшись с мыслями, Алиса направилась в их сторону. Когда ее отделяло от друзей не более 10 шагов, Найк повернулся в ее сторону и помахал рукой. Джош начал поворачиваться в ее сторону, но был прерван. Внезапно в их диалог ворвалась светлая вспышка. Алиса не сразу поняла, что происходит. Смутно знакомая ей блондинка в критически обтягивающих округлые бедра джинсах (настолько сильно, что казалось, могут разойтись по швам от любого лишнего движения) оттеснила Найка, стремясь полностью завладеть вниманием Сейлека. Дезориентированная этим событием Алиса шла вперед уже больше по инерции, прислушиваясь. — Джо-о-ош, привет. Неужели, я наконец, поймала тебя. — Поймала? А зачем меня ловить? Девчонка немного придвинулась к Джошу, накручивая прядь волос на палец и пытаясь невинно похлопать пышными, нарощенными ресницами. Алиса смогла разглядеть ее лицо и даже вспомнить имя — Беттани. Она была черлидершей, и Алиса пару раз видела ее, когда приходила дождаться Медиссон после тренировок. Безусловно Беттани была привлекательной девушкой, но слишком сильно старалась показать это, ткнуть всех носом, из-за чего ее внешний вид казался чрезмерно утрированным. Яркий макияж, длинные кукольные ресницы, слишком сильно бросающиеся в глаза накаченные губы, которые можно было заметить из другого конца двора. Алиса никогда ничего не имела против увеличения губ, но в этом случае «перебор» — первое слово, приходящее на ум. Очевидно, каждому — свое, и мнения у всех разные. К сожалению, очевидно это потому, что Джош не отстраняется, активно общается с ней и даже…заигрывает? Острое ощущение покалывания по всему телу вновь возвращается. Алиса всегда чувствует себя так, когда злится. Она не хочет быть здесь, но почему-то остаётся дослушать. — Знаешь, ты совсем не такой закрытый, как кажется на первый взгляд. Раньше ты был совсем другим, и нам было интересно… Джош моментально изменился в лице, понимая, к чему сводится тема. Беттани же, несмотря на свой внешний вид клишированной школьной стервы из фильмов 2000х, дурой явно не была и почувствовав изменения, поменяла тактику. — А впрочем, тебя можно понять, ты многое пережил. И меня по-настоящему восхищает, как ты продолжаешь держаться и оставаться таким, ну… — Каким? — ну все, попался на крючок. Алиса с недоумением наблюдала за разворачивающейся картиной, прикрывая правой рукой лицо. «Серьезно? Такая неприкрытая лесть? И это работает?» — Уверенным, сильным…привлекательным. «Господи, я сейчас под землю провалюсь» — кричало сознание Алисы. Беттани еще больше подалась вперед, а Джош, казалось бы, вообще перестал замечать Найка, с которым разговаривал несколько минут назад. Тот сейчас стоял в стороне, обмениваясь с Алисой недоуменными взглядами. — В любом случае, каким бы сильным ты не казался со стороны, иногда нужно позволять себе немного отдохнуть, повеселиться… Согласен? «О нет!» — Ну, в целом, да. — Поэтому я хочу предложить тебе такую возможность, пойдешь на бал…со мной? Алиса сама не заметила, как сжала руки в кулаки. Все внутри пульсировало, в глазах пылал праведный гнев, Хеммерт изнутри поглощало ощущение несправедливости. Казалось, вселенная только и делает, что издевается над ней. Они столько прошли! И теперь она хотела всего лишь толику приятных эмоций, пойти на бал с парнем, который ей нравится, просто танцевать с ним, смеяться, касаться друг друга. Просто быть влюбленными, черт подери! Джош на секунду колеблется, зарождая в наблюдающей за всем этим Алисе надежду, но все в одночасье рушится одной его репликой. — Да. У Алисы перехватывает дыхание. Она растеряна и расстроена. И пока она пытается сохранять лицо, попутно мысленно собирая осколки собственного сердца, желая убедить себя, что ничего критичного не случилось, чувствует как на плечо приземляется рука. Взвизгнув от неожиданности, она отшатывается, наблюдая, как на лице Диггера удивление сменяется улыбкой. — Боже! — выдыхает она, придя в себя. — Пока не он, но амбиций у меня много, — шутливо выдает парень, после чего бросает взгляд на Джоша и его новую спутницу для бала. — Знаешь, Хеммерт, иногда мы принимаем за алмазы обычные стекляшки, — начинает он. Алиса закатывает глаза. — С каких пор ты заделался в философы? — Ну или простые камни,…- продолжает тот, на секунду задумываясь и улыбаясь тому, что последует дальше — хотя в случае с Сейлеком, камни будут полезнее. Алиса недовольно фыркает, уже даже не пытаясь унять раздражение. Скрывать ее чувства дальше не имело смысло, во всяком случае, с Диггером. Он всегда был проницательным, а в совокупности с другими чертами его характера, это делало парня колоссальным источником проблем. — Камни, стекляшки, какая разница, если даже на один вечер я не могу почувствовать себя хорошо, — Алиса сама удивилась внезапному откровению, что вырвалось из нее. Она ждала, что сейчас Диггер ответит какой-нибудь саркастичной репликой, жестоко подденет ее, и была к этому готова, но, неожиданно, он повел себя иначе. — А почему, чтобы почувствовать себя хорошо, тебе нужен Сейлек? — в тоне Диггера не было ни капли иронии. Алиса растерялась, не зная, как ответить на вопрос. Ее пугало, с какой серьезностью Диггер, его задал. Чего он хотел от нее? — Я...ну… — не зная, что на это ответить, Алиса решила сбежать, — знаешь, какая разница, наверное, он был прав и не стоит идти на этот чертов бал, теперь я это понимаю, — старшеклассница резко развернулась, случайно полоснув Диггера по лицу рыжими волосами, и хотела было направиться обратно в школу, но ее схватили за руку, резко оттягивая назад. — Ты чего? — удивленно спросила Алиса, смотря, как переливаются на свету желто-зеленые глаза парня, окаймленные темной полосой. — А что, если я исправлю твой чертов бал? — То есть? — Пойдешь со мной? Теперь внутри Алисы бурлил такой коктейль чувств и эмоций, что она была готова взорваться. Злость на Джоша, озадаченность поведением Диггера, внезапно появившееся внутри тепло и страх от такого ощущения, непонимание того, чем оно могло быть вызвано. — Нет, прости, я не думаю, что это хорошая идея, — растерянно выдала она и убежала в школу. Больше Диггер ее не держал. – На следующий день, после школы, Алиса пришла к Найку и Ханне. Они собирались устроить вечер кино. Помимо нее, они ждали Медиссон, Диггера и Джоша. Последние двое заставляли нервные клетки Алисы самоуничтожаться, но она пыталась сохранять себя в порядке. Так как Хеммерт пришла первая и выяснила, что до прихода остальных еще как минимум час, она прыгнула на диван и, накрывшись лежавшим там пледом, задремала. Внезапно над девушкой нависла тень. Она распахнула глаза и дернулась от неожиданности. Над ней, непозволительно близко, показалось лицо Диггера. Задорный блеск в глазах и широкая, почти плотоядно-хищная улыбка не предвещали ничего хорошего. Он оперся обеими руками о диван, явно намеренно лишая Хеммерт личного пространства. Та продолжала смотреть на него, ожидая, что последует дальше. В голове крутился лишь один вопрос, почему он выглядел так, будто только что удачно ограбил банк и планировал сбежать тратить новообретенное состояние на острова? — Чего тебе? — все-таки первая начала диалог, предвкушая обилие очередных саркастичных пасов в ее сторону. Она догадывалась о причине такого хорошего настроения парня, но предпочитала не озвучивать этого, чтобы вновь не возвращаться к мыслям о том, что вместо нее в качестве партии на бал предпочли красотку-черлидершу, всем своим видом иллюстрирующую понятие клише. — Ну, Хеммерт, ты чего так грубо? — скорчил обиженную физиономию парень, явно наслаждаясь ее реакцией. — Ты мешаешь мне спать, — раздраженно отмахнулась она, всеми силами пытаясь избегать его пронизывающего до костей взгляда. — Что ж, в таком случае, надеюсь ты дашь положительный ответ прямо сейчас, и я перестану тебе докучать. — Положительный ответ на что? — удрученно вздохнула Алиса, мысленно прощаясь с тающими на глазах шансами подарить себе хотя бы полчаса безмятежного сна. — Вопрос тот же самый, я зову тебя на бал, — кошачья ухмылка Диггера ощущалась чем-то, от чего не скрыться, будто пропитывая вложенными эмоциями всю комнату и мешая дышать. — Хватит со мной шутить, выбери другую жертву. Диггер сделал вид, что раздумывает над ее предложением, после чего покачал головой и вновь посмотрел на нее. — Не-а, я выбрал тебя, моя дорогая. Нас ждет незабываемая ночь. — Я очень сильно в этом сомневаюсь. — Твои сомнения совсем не помешают нам хорошо провести время. Лучше сомневайся, танцуя со мной под попсу в нелепом костюме ведьмы, чем в одиночестве, смотря дома сопливую мелодраму. Алиса почти бросила ему раздраженное «Нет», но на долю секунды поколебалась, чем и воспользовался парень. — Я сочту это за «да». В субботу, в 7 часов заеду за тобой на карете, Золушка. Не слушая возражений, Диггер уже удалялся к выходу. Алиса только и успела крикнуть вдогонку: — Смотри, чтобы она не превратилась в тыкву.