Розенвиль: начало

Оставшееся лето пролетело практически молниеносно. Ситуация с гончими и Джошем обсуждалась несколько раз: те, кто отсутствовал не могли в нее поверить, присутствующие же были в полном раздрае и боялись делать какие-либо однозначные выводы. Так или иначе ситуация со временем забылась сама собой, а встречи с потусторонними псами больше не повторялись. --- И вот уже пора вновь идти в школу, 1 сентября, родные стены, вкусные молочные коктейли в столовой и желтеющая листва на заднем дворе. Алиса проснулась полчаса назад, умылась и уже 10 минут пыталась замаскировать свой заспанный вид макияжем. В целом, у нее почти получилось, оставалась лишь одна несчастная стрелка, упорно не желавшая соответствовать рисунку стрелки на другом глазу. Кое-как справившись с задачей, Алиса надела школьную форму, от которой за лето она уже успела отвыкнуть — казалось, что прошлый учебный год был не 3 месяца, а пару жизней назад. На столе девушку уже ждала тарелка хлопьев и пузатая чашка кофе. Наливая холодное молоко в тарелку с хлопьями, Алиса ухмылялась яркому контрасту сегодняшнего завтрака с ее обычным летним меню. Наверняка, организм девушки был шокирован не меньше нее тем, что чипсы с колой, а иногда вино с шоколадными конфетами и сыром по ночам теперь заменены на полезный завтрак (учитывая, что последний месяц такой прием пищи как завтрак отсутствовал априори). Мама Алисы часто оставалась на ночные дежурства в больнице, а отец только на днях вернулся из длительной командировки, что давало возможность в отсутствии опеки стремительно приближаться к гастриту. Закончив завтракать, Алиса позвонила Джошу, и встретившись с ним, направилась в школу. --- Старшая школа Розенвиля, 9:20 Школьный двор заполонили ученики, обыденно распределившиеся по группкам. Среди черлидерш кукольной внешности выделялась Медиссон, с самого утра распределяющая между ними обязанности и рассказывающая новые идеи для программы. Диггер с уже зажившим лицом и куда более жизнерадостным видом, чем при прошлой встрече, сидел на парапете, общаясь с двумя своими друзьями. Их компания была именно теми, от кого принято держаться подальше. По мимике было сложно понять, обсуждают они погоду или планируют очередную выходку, которая выведет школу из строя на ближайшие пару дней. Ханна сидела на лавочке недалеко от входа и что-то активно обсуждала с подругами. Если присмотреться в глазах блондинки было сложно не заметить скуку, а еще то, что она периодически бросает неоднозначные заинтересованные взгляды в сторону Диггера. Ее старший брат, Найк, тем временем стоял, облокотившись о доску с объявлениями, выглядывая кого-то в толпе. Его взгляд остановился на Алисе и Джоше, подходящими к школе, и он сразу же направился к ним. — Наконец-то, вы здесь! Я только пришел, а мне уже надоело учиться, — радостно восклицал Найк, встречая друзей. — Но ты ведь еще даже не начал, — резонно заметил Джош. — Вот именно, гнетущая атмосфера гранита науки, который нам придется грызть, отбивает все желание сразу. Алиса выгнула бровь и сдерживая смех добавила: — будь он живым, испытывал бы к тебе те же эмоции. — Туше. Но давайте не будем о грустном, как насчет наведаться за кофе, пока у нас есть на это время? Алиса и Джош почти одновременно покачали головой. — Мне еще нужно посмотреть расписание, а первый урок через 10 минут, — ответила Алиса. — Да, мне тоже надо кое-куда зайти, — задумчиво, прикидывая что-то в уме, сказал Джош. Найк изобразил обиженного, но продолжал идти за друзьями: — заучки, посмотрите на них. Первым уроком Алисы был английский язык, а у Найка и Джоша — биология, поэтому друзья разошлись у лестницы, ведущей на второй этаж учебного заведения. --- Первые 5 минут урока Алиса боролась с настойчивым желанием отправиться в мир Морфея прямо на парте, но затянувшаяся и явно свернувшая не туда вступительная речь учительницы мгновенно отрезвила ее. По началу миссис Римзи в привычной слегка занудной манере раскладывала по полочкам очевидные истины из разряда неприемлемости опозданий, еды и телефонов на уроке и так далее. Весь ее образ представлял собой олицетворение «затхлости» и чопорности, в ней не было шарма и стержня, вызывающего уважение, скорее заносчивость и желание самоутвердиться за счет учеников, которые по правилам школы должны выказывать ей уважение. От таких людей за километр разило надменностью, с ними было неприятно находиться в одном помещении, а информация, которую она преподносила на любом своем уроке, практически сразу испарялась из головы. Все это дополнялось примитивной серой внешностью. Не было в ней ни единой детали, за которую мог зацепиться глаз. Заношенная юбка в пол, серая рубашка, темно рыжие с каким-то странным уклоном в болотный волосы, неизменно завязанные в хвостик. — В этом году я хочу сделать особый акцент на безопасности и корректном поведении учеников. — продолжала свою речь учительница, — этим летом произошла вопиющая ситуация, если так можно выразиться. В результате неосмотрительности и безответственности группы учащихся нашей школы, решивших, несмотря на все указания, пойти в лес, случилась трагедия. Несколько юных жизней было оборвано, и пусть следствию не удалось привлечь виновных в ответственности, все мы понимаем, кто в этом виноват. Взгляд миссис Римзи переместился на Алису. В этот момент стало настолько дискомфортно, будто она не просто смотрела, а ощупывала все внутренности своими мерзкими ручонками, проводя ногтями по самому нутру. — Миссис Римзи, о ком вы говорите? — прозвучал голос с задней парты. Это была Кэсси Кларк, одноклассница Алисы, ходящая в дредах чуть ли не с начальной школы (сложно сказать, сколько именно она с ними ходит, но вряд ли найдется хотя бы один человек в этой школе, кто вспомнит ее без них). — Я думаю, указание имен вряд ли корректно в данной ситуации, но при желании Вы всегда можете обратиться к мисс Хеммерт, думаю, она в полной мере осознает всю тяжесть последствий неправильных решений в подростковом возрасте. Помимо прочего… — Прошу прощения, но Вы буквально почти в этом же предложении сказали, что указание имен вряд ли корректно в данной ситуации. — прервала учительницу Алиса самым спокойным тоном, который могла выдать с учетом ситуации. Под партой девушка сжала руку в кулак. Виски сдавила тупая боль. — Мисс Хеммерт, я еще не закончила! — почти взвизгнула учительница: — Не думаете ли Вы, что Ваше мнение важнее, чем мнение Вашего учителя? — в голосе Римзи безошибочно угадывались шипящие, почти змеиные нотки. Слушать ее сейчас было почти физически невозможно. — Я считаю, что мнение относительно событий, в которых Вы не участвовали, и тем более противоречие самой себе, делает Вашу речь бессмысленной. — чуть более грубо, чем стоило закончила Алиса, позже добавив: — При всем уважении. Последняя фраза звучала скорее саркастично, чем искренне, из-за чего спровоцировала вполне ожидаемую реакцию. — Хеммерт, к директору! Остальные открываем параграф 1, страница 10. --- В кабинете директора: — Алиса Хеммерт? Наслышан о вас от мадам Римзи. И, к сожалению, отзывается она не очень.- этой фразой приветствовал Алису Бенджамин Кирстни — директор школы Розенвиля. Произнесено все было не столько с укором, сколько с усталостью и разочарованием в голосе. Директор смотрел будто сквозь Алису, находясь мыслями совершенно в другом месте. — И что же она сказала? — Алиса старалась убрать из голоса ядовитые нотки, не срываясь на ни в чем не повинном человеке. Во всяком случае причиной ее плохого настроения был точно не он. — Давайте начистоту. Чуть больше чем 3 месяца назад происходит чудовищное убийство 5 человек. Это считайте терракт в маленьком городке. Виновного в этом до сих пор не нашли, но чудесным образом после взрыва выживает несколько ребят, даже не получая серьезных травм — на этом моменте директор делает паузу, и полностью разворачивается к девушке лицом. Во взгляде читается мерзкий намек, усмешка и…неприязнь. Немного утихшая ярость внутри начинает разгораться с новой силой, используя недвусмысленный намек, как топливо. Алиса смотрит на директора, прямо, с вызовом, всем своим видом говоря: «Ну же, заверши свою мысль. Заверши ее, и я забуду об уважении к взрослым и надеру твою жирную задницу в дорогущем костюме прям в твоем кабинете». — Вы входите в их число. Всех вас допрашивала полиция, но не могла давить из-за вашего потрясенного состояния. А потом, когда буря внутри ваших юных головок подутихла, так удачно подоспели юристы Клифорда, и благополучно отвели от вас всякие подозрения. Теперь же, возвращаясь в школу, вы срываете уроки миссис Римзи, учителя с колоссальным опытом и заслугами перед школой. Вы не проявляете должного уважения и позволяете себе вспышки гнева, агрессии по отношению к тем, кто намного старше вас. Алиса выслушивает это с абсолютно спокойным внешним видом, пока внутри метались молнии. Накатившее напряжение заставляет ее сдерживаться, насильно запирать ярость, пульсирующую в венах. Но напускная маска безразличия только больше распаляет директора. — Я должен защищать школу и учащихся от любых возможных угроз, которую сейчас вижу в вас! , А такое поведение лишь укрепляет сложившееся впечатление. Я планирую настаивать на продолжении следствия с вашим непосредственным участием, а еще одна такая выходка, можете не сомневаться, вы вылетите из школы! Повисла тишина, таящая в себе угрозу. Казалось, еще немного накалится обстановка и произойдет взрыв. — Мистер Кирстни, при всем уважении…- в этот момент она сделала паузу, про себя усмехнувшись бесполезности последней реплики, использованной ею уже во второй раз за сегодня — к вашей должности, думаю, что Вы своеобразно трактуете понятие угрозы. Быть может, если ваш главный приоритет — безопасность учащихся, вы должны всеми способами не допускать взрывов, в которых погибают гребанные дети, о сохранности которых вы так печетесь? Не вешать на листву тоненькую ленту «Не входить» а разъяснять, ПОЧЕМУ лес так опасен? Или, быть может, если с этим все прошло хуже некуда, хотя бы принять полноценное участие в расследовании, найти настоящих виновников случившейся трагедии, а не пытаться свалить вину на тех, кому, так уж сложилось, повезло выжить? — Мисс Хеммерт, я попрошу вас не выражаться! — Мистер Кирстни, я всего лишь высказала свое мнение в ответ на ваши абсолютно неуместные предположения. — уверенно парировала Алиса, осознавая, что еще немного и она точно сорвется — а если вы еще хотя бы один раз позволите себе высказать такие недвусмысленные намеки на то, что я по вашему мнению, убила 5 своих близких друзей, то в этот же день вы получите иск, а обсуждать это мы будем уже в стенах суда. Лицо директора после этого трансформировалось моментально. Он покраснел от злости, осознавая, что какая-то наглая школьница смеет говорить ему такое в лицо. — Я думаю на этом все. — Алиса поднялась со стула, отряхивая слегка помявшуюся юбку, и направилась к двери. Директор еще более ошарашенный тем, что эта девчонка позволяет себе самостоятельно решать, когда ей закончить разговор, уже совсем не пытаясь держать лицо, крикнул ей вслед, захлебываясь собственным возмущением: — Алиса Хеммерт, я жду ваших родителей завтра с утра! Та лишь немного замедлилась, повернула голову и бросила — о, с радостью. Думаю, они будут в восторге от того, что вы считаете их дочь массовым убийцей, не имея на то ни единого основания. Пусть на лице Алисы в этот момент и не отражалось испытываемой ею злости, зато громогласный хлопок двери высказал за нее все, что она думала о старом напыщенном уроде. В ту же секунду настольная лампа директора замигала. Раздался хлопок, после чего по деревянному столу разлетелись осколки. Выйдя на школьный двор, Алиса почувствовала приятную прохладу. Возле входа ее уже поджидали Джош и Найк. — Не прошло и одного урока, а ты уже в кабинете директора .– ухмыльнувшись протянул Найк. — что случилось? Даже для тебя это перебор. Алиса никогда не была скромной, тихой ученицей, четко следующей всем школьным правилам и боящейся вставить слово поперек высказанного учителем мнения. Однако, и у директора частой гостьей она не была. В ней не кипел дух бунтарства, жаждущий ежесекундного подтверждения в виде выходок и попыток привлечь внимание, да и у учителей к ней не было вопросов, благодаря чему ей и им удавалось мирно сосуществовать долгое время. Вплоть до этого момента. Джош все это время внимательно наблюдал за мимикой подруги, пытаясь блуже понять спектр эмоций, бушующих внутри нее. Внутреннее предчувствие подсказывало, что с подругой что-то не так, не как раньше. — Сегодня Римзи практически прямым текстом обвинила меня в убийстве наших друзей. — почти безжизненным голосом вбросила в пустоту Алиса. Казалось, повторение этого в своей голове отдавалось еще большей болью, чем она испытала в классе, к ней только сейчас пришло полное осознание того, что о ней сказали. Будто это были не пустые слова, а правда. Правда, подкрепляемая фантомным скрежетом когтей по внутренностям и щемящим чувством вины, разливающейся по телу. За последние месяцы Алисе даже начало казаться, что вина уже стала полноценной телесной жидкостью её организма, так отчетливо она ощущалась внутри. — Чего, блядь? — воскликнул Найк. — Я никогда не воспринимал ее, как адекватного человека, но это уже край. Что именно произошло, расскажи подробнее. Алиса сделала глубокий вдох, чтобы наконец собраться с силами и успокоить кипевшую внутри злость, после чего рассказала ребятам обо всем, что произошло. После того, как она закончила, лица друзей изменились. Теперь в них отражалось не сочувствие, а злость и презрение к учителю английского. Казалось, не успокой их сейчас, и они повторят маршрут Алисы от кабинета английского прямиком к директору. На какое-то время повисла пауза. Вымученная и напряженная. Тишину разорвал голос Джоша: — ты уже сказала родителям? Найк тем временем смотрел куда-то вдаль, но резко его взгляд изменился. — Еще нет, я…- начала было Алиса, которую тут же прервали. — И похоже не придется. — обычно мягкий, полуироничный тон Найка звучал сейчас совершенно иначе. Он был напряжен, тверд и…напуган? Алиса и Джош переглянулись и озадаченно смотрели на друга, пытаясь понять, в чем дело. Найк тем временем продолжил, параллельно указывая пальцем туда, куда он смотрит: — Ну теперь будет тяжело обвинить кого-то из нас в убийстве. Алиса и Джош посмотрели в том направлении, куда указывап Найк. По мере осознания того, что они там видят, внутрь прокрадывалось мерзкое, щемящее чувство страха, сковывающее все нутро. И резкое понимание простой истины, увы, не вызывало облегчения — Ханна им не врала. Перед глазами у троих друзей маячили знакомые фигуры, спутать которые нельзя было ни с кем другим — по мощенной дорожке прямиком к школе двигались Микки, Нортон, Брайан и Бетт. Живые, дышащие и чертовски пугающие.