«…Вечер окутан серым, густым туманом. Шел дождь. Такого сильного дождя я никогда не видел. Он будет моим спутником всю мою жизнь. А можно ли назвать это жизнью? Терять мне уже нечего. Солнце больше не озарит мой день.
Теперь мне никогда уже не быть прежним. Она сделала это со мной… Моя дорогая Беатрис… Как я был слеп. Ее глаза казались мне изумрудами, а ее улыбка… при каждой нашей встрече, пронзала меня стрелой. Но на кончике стрелы оказался яд. Ненависть, презрение… Где были мои глаза, мой разум? Застилала ли их непроглядная дымка моей беспечности и своенравия?
Беатрис, зачем, ты сделала это со мной? Ради чего? Теперь меня сдерживают путы, из которых мне уже никогда не выбраться.
Это разрушит все, что мне так было дорого…»
Вивьен заметила, как чернила были смазаны на последнем слове и покрыты пятнами крови, словно этот человек сильно сжимал в руке перо, кончик которого врезался ему в пальцы. Как завороженная она провела пальцем по пятнышкам. И внезапно произошла странная вещь. Пятно смазалось, словно оно только что упало на лист бумаги. Вивьен перевернула ладонь. Кровь была на ее пальцах, которые только провели по странице. Как это могло произойти? Это не могла быть ее кровь. Она судорожно начала проверять ладонь на царапины. Все что ей сейчас было нужно, так это смыть эту кровь с себя. Холодная вода, словно в замедленном движении стекавшая по ладоням, помогала ей привести мысли в порядок. Может ей это показалось? Или же она порезала палец о страницу и не заметила, как кровь начала идти? Нет, не может быть. Ведь тогда кровь упала бы на начало страницы, а не на конец… После того, как девушка выключила кран, она долго всматривалась в зеркало. Она сняла очки, которые спадали ей на кончик носа, и повесила их на вырез блузки. Может ли это быть еще одним странным сном, который посещает ее с детства? Вивьен направилась на кухню, взяла стакан и налила простой воды. Девушка еще раз поглядела на свою ладонь, пальцы, которыми она проводила по странице, и как ни странно, кровь не продолжала идти. Ведь если ты порезался, кровь будет продолжать идти, пока рана не затянется, так? Допив воду, она поставила стакан в раковину и направилась вновь в ту комнату, к тому самому письменному столу, где остался лежать раскрытый дневник. Собравшись с мыслями, она вновь надела очки и продолжила изучать текст.«…Мой отец, он никогда мне этого не простит, теперь я больше ему не сын.
Мама… Мне нет прощения, как я с тобой поступил. Мне не следовала говорить тебе эти слова. Ты меня возненавидишь…
Мой бедный брат, мой Адриан. Я не мог смотреть на твою улыбку, я один единственный из всех, кто видел твою боль. Как я тебя подвел…
Я не знаю, что теперь делать…
Беатрис… Она все еще жаждет мести…»
- Виктор, что же ты сделал… — вслух прошептала Вивьен. Когда она перевернула страницу, в ожидании продолжения текста, но дальше были только пустые страницы. Девушка вновь сняла очки и откинулась на спинку стула. Пустым взглядом она продолжала смотреть на раскрытую книгу, а за окном уже потихоньку прекращался дождь. Точнее он приостанавливался, чтобы передохнуть и дать надежду людям на то, что возможно они еще могут насладиться прогулкой или добежать до своих домов. Внезапно рука Вивьен потянулась к тем бумагам, которые ей удалось собрать вместе с книгой. Страницы были исписаны ручкой, и разобрать поплывший текст было крайне сложно. Но ей удалось разобрать некоторые слова. Точнее имена: «Артур и Софи Шэффилд». Кто эти люди? Она прошлась глазами дальше в надежде заметить что-нибудь еще. «1795» «Пожар» Это все, что она смогла увидеть из записей, сделанных синими чернилами. Она положила назад бумаги и невольно вновь бросила взгляд на дневник. Следующая страница. «Виктор» Она вновь перевернула обратно страницу, и увидела в самом конце прочитанного текста еще одно красное пятно. Пальцы ее рук потянулись к пятну. Когда она дотронулась до него, она почувствовала, как по ее пальцу начала стекать жидкость. Она перевернула ладонь и увидела кровь. От испуга, она невольно оттолкнула от себя стол, от чего лампа, стоявшая на столе опрокинулась на пол. Комната мгновенно погрузилась во мрак. Послышалось, как разбивается стекло лампочки. По телу Вивьен начали пробегать мурашки, она почувствовала легкий озноб. — Этого не может быть… Первой ее мыслью было позвонить брату и рассказать о случившемся. Но поверит ли он ей после того, что случилось в детстве? Скорее всего, он решит, что необходимы вновь консультации психотерапевта. Но это не было связано с произошедшим. Это совсем другое… Наверно. Девушка встала из-за стола и подошла к лежащей на полу лампе. Она поставила ее обратно на стол и пошла на кухню за веником и совком. Вернувшись в комнату, она включила свет и начала собирать остатки стекла. Когда она закончила, ее взгляд вновь бросился на раскрытый дневник. Она не хотела к нему подходить. Не сейчас. Вивьен взяла плед, лежавший на тумбочке, и легла на диван. Она боялась вновь оказаться в темноте, поэтому решила не выключать свет. Возможно, ей все же это снится? Она долго не могла уснуть. Ее мысли все еще занимал текст дневника и кровь, которую она на нем нашла. Как только вновь пошел ливень, девушка уснула под стуки ветки стоявшего рядом с домом дерева о ее окно. Если бы она выключила свет, она бы еще кое-что могла бы заметить, но об этом она узнает потом.