31 день

Витя всей душой ненавидел литературу. Мало того, что нужно было проявлять усидчивость, читать плоды воспаленной фантазии психически нездоровых мужиков, живших задолго до его рождения, так еще и приходилось анализировать весь бред, который к современной жизни и проблемам не имел никакого отношения. Но программой на литературу было выделено целых три часа в неделю, да еще и уроки располагались так, что гуманитарная наука стояла после математики с классным руководителем, которая под конвоем сдавала непутевого ученика в руки Марины Сергеевны, относившейся к классике чересчур серьезно. Особую нелюбовь во всей картине неприязни к литературе получила лирика. Все эти ямбы и дактили никак не укладывались в естественнонаучную концепцию мировосприятия Вити, а стихи учить и вовсе считал ненужным занятием, засоряющим память. Но под конец четверти хотелось получить что-то выше «двойки», сулившей отработки, поэтому вот уже второй час после уроков он писал ответы на вопросы по лирике девятнадцатого века, скорее выучив объяснения, чем на самом деле поняв глубинный смысл поэзии. — А теперь стихи, — радостно заключила Марина Сергеевна, поправив на переносице очки. — Какие стихи? — растерялся Витя, косясь на учебник. — Как какие? Маяковского. Ты ведь ни один не рассказал, — учительница старалась говорить мягко, но в интонации сквозило разочарование. — А вы же нам какой-то про звезды задавали? — вспомнил Витя, надеясь приободрить Марину Сергеевну. — Послушайте! — пальцы зашелестели страницами, и парень облегченно выдохнул, увидев в стихотворении нужное слово. — Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно… Молодой преподаватель старательно отводила взгляд, чтобы не смущать подсматривавшего ученика, надеясь расквитаться наконец с отстающим и поставить ему «четверку» — сначала думала о позорном «трояке», но после оценила упорство. А Витя так увлекся, что уже не стесняясь смотрел в учебник, но читал с таким выражением, так громко и четко, будто понял весь смысл, таившийся в строчках. — Молодец, Агибалов, — улыбнулась Марина Сергеевна, доставляя оценки в электронный журнал. — Четверть по литературе закончишь. И даже хорошо. — Спасибо! Марина Сергеевна, вы моя спасительница! Не сдал бы — сидел дома все каникулы вместо Домбая! Довольный ученик еще не раз поблагодарил учителя и даже робко положил на край стола коробку конфет, которые смутили больше Марину Сергеевну, чем Витю, и убежал, пожелав хорошо отдохнуть задумавшись, кому нужно зажигать звезды.