сквозь тернии

Цзян Чэн с цоканьем снова придержал на повороте лежащую на пассажирском сиденье упаковку любимых пирожных А-Лина. Тот уже был достаточно взрослым, чтобы вернуться из школы домой одному и суметь элементарно позаботиться о себе, но… ладно, Цзян Чэну просто не хотелось *вновь* задерживаться на работе. Совсем не плохо приучать племянника к самостоятельности, но даже он ещё не готов к тому, чтобы у дяди резко поехала крыша от переутомления. Ведь в таком случае пришлось бы есть еду, приготовленную дядей Усянем… Выходя из машины, Цзян Чэн инстинктивно вздрогнул от громкого хлопка над головой. Фейерверки. Праздник сегодня какой? Передернув плечами, он чуть менее довольный, чем до этого, поднялся домой. — А-Лин, я дома! — крикнул, одним движением стягивая куртку, за ней — обувь. Прошел на кухню, убрал пирожные в холодильник. Нахмурился, выглянул в коридор и снова позвал, — А-Лин! — Мы с Феей в ванной, цзюцзю! — С Феей?.. — бормотнул себе под нос Цзян Чэн и широкими шагами направился к месту происшествия. — Ты, наконец-то, собрался её помы… Цзян Чэн умолк, когда, открыв дверь, увидел, что и собака, и все ещё одетый в школьную форму племянник сидят в ванной. Без воды, к счастью. На доли секунды глаза Цзян Чэна и Цзинь Лина встретились, прежде чем грохот фейерверка заставил Фею жалобно завыть. А-Лин вздрогнул, отведя взгляд. На лице отразилось сочувствие. — Цзюцзю, закрой дверь! — поспешно попросил мальчик, с тревогой поглядывая на свою любимицу. Её морда лежала на его коленях, пачкая в шерсти черные школьные брюки, а уши были прикрыты ладонями А-Лина. Кажется, Цзян Чэн понял, что тут происходит. — Давай я подменю тебя, чтобы ты смог переодеться? Цзинь Лин поглядел на Фею, снова на дядю. С сомнением покусал губы. — Цзюцзю, а это… — до того, как вопрос «…обязательно?» успел сорваться с губ мальчика, Цзян Чэн предложил: — Я могу принести одежду сюда. Лицо А-Лина слегка расслабилось. Он с нежностью погладил Фею по голове и кивнул, подняв взгляд на Цзян Чэна: — Спасибо, цзюцзю. Нам это подойдёт.