Шрам

Едва Какаши выпалил признание, как тут же об этом пожалел, и молчание Тензо только усиливало это чувство. Сосредоточенный агент АНБУ стоял напротив, продолжая пристально и серьезно смотреть на Хатаке. Наконец, мужчина заговорил:       – Сакура знает? – Обычно спокойный уверенный тембр Ямато в этот раз звучал крайне тихо и натянуто. Увидев отрицательный кивок, мужчина задумчиво оглянулся на ирьенина и проговорил. – Стой здесь, я сейчас. При виде того, как напарник направился к девушке, Шестой начал терять землю под ногами. Он хотел окликнуть Ямато, но голос не слушался, издав вместо звуков гулкий кашель. С другой стороны, ему на самом деле больше нечего было терять... Возможно, решение все рассказать Сакуре действительно верное. Уставший от всего Какаши обреченно закрыл глаза и начал ждать. Дорога до ирьенина заняла секунды три, но напряженному Ямато казалось, что гораздо дольше. Еще не дойдя до куноичи, он жестом руки позвал ее отойти в сторону от Наруто с малышкой и негромко спросил:       – Сакура, сколько ты ему вколола? – Тензо увидел в глазах Харуно немой вопрос и тут же пояснил. – У него передозировка. Он несет какую-то чушь про то, что попал к нам из будущего, где вы с ним женаты.

***

С закрытыми глазами время тянулось просто невыносимо, и становилось только хуже. Выдохнув, Шестой поднял ресницы как раз в тот момент, когда к нему почти подошли Ямато и Сакура. Девушка выглядела крайне озадаченной - значит, Тензо действительно все ей рассказал. Сердце забилось в таком бешеном ритме, что его удары диким эхом стали отзываться в ушах, и копирующий с трудом услышал заботливый голос:       – Какаши-сенсей, когда вы в последний раз ели?       – Я как раз пошел за тобой. чтобы позвать пообедать, и узнал, что мы больше не женаты. – Механически ответил Шестой, на секунду задумавшись, прикидывая время. – Больше суток назад. Услышав Хатаке, Ямато и Сакура многозначительно переглянулись: это все объясняло. Полученный ожог был очень серьезным, и куноичи вколола максимальную дозу обезболивающего. Из-за пустого желудка оно абсорбировалось сверх нормы и вызвало бред. В целом, в этом не было ничего страшного. В таких случаях просто ждали, пока лекарство полностью выйдет, а потом дипломатично не вспоминали о том, что говорил и делал пострадавший шиноби. Самым ярким случаем, о котором слышала Сакура, была передозировка у Джирайи. Говорят, однажды саннин после принятия лекарства начал бегать голым по всей Конохе. Куноичи всегда относилась к этой истории крайне скептически. Скорее всего, тогда никакой передозировки не было, и Джирайя просто решил воспользоваться моментом, чтобы без последствий осуществить свою давнюю мечту. В любом случае, почему она сейчас об этом не подумала? Ирьенин была обязана спросить у пациента, как давно он ел... Ощущая чувство вины, куноичи сделала еще один шаг к Хатаке и мягко предложила:       – Давайте мы сейчас поедим?       – Может, вечером я устрою тебе романтический ужин? Я все еще не отблагодарил тебя за ту ночь в Суне. Когда меня расстроила встреча со старейшинами, и ты не стала меня успокаивать бессмысленными словами, а просто отвела на крышу. Мы до утра пролежали под звездами, разговаривая обо всем на свете. Я не успел сказать, что эта ночь стала моей самой любимой ночью с тобой. Поразительно проникновенный шепот Какаши-сенсея лился откуда-то сверху. Странно, что она раньше не замечала, какой высокий бывший учитель. Харуно подняла глаза и обмерла от внезапной нежности в его взгляде. На нее никто никогда так не смотрел...       – Сакура. – Терпеливо повторил Тензо, осторожно трогая девушку за плечо. Он уже во второй раз звал ирьенина, которая, видимо, о чем-то глубоко задумалась. - Сай говорит, что впереди все чисто. Насколько я понимаю, еда уже не повлияет на состояние. До деревни осталось недалеко. Предлагаю там поесть и отдохнуть. Встрепенувшись, куноичи через силу оторвалась от Хатаке и растерянно оглянулась:       – Да, Ямато-сенсей. Около кустов рядом с агентом АНБУ находился художник. Удивительно, что Харуно не заметила, как тот вернулся из разведки и отрапортовал о результатах. Видимо, засмотревшись на Хатаке, девушка пропустила гораздо больше общения Ямато-сенсея и Сая, чем предполагала. Потому что бывший агент корня совсем не изумился, когда копирующий тоже обратил внимание на появившегося художника и радостно воскликнул:       – Пришла еще одна Сакура! У меня сначала не было ни одной Сакуры, а теперь сразу две! От второй точно такой же любимой Шестому наконец-то стало хорошо и спокойно. Его жена не просто вернулась к нему – теперь их даже две. Это стоило всех его страданий. Пальцы Хатаке сами потянулись к родной руке, и спустя мгновение джоунин крепко сжал ладонь одной из своих Сакур. На секунду его удивило, почему та назвала его «Какаши-семпаем», но Хокаге был открыт к любым фантазиям супруги. Если она хочет, чтобы он стал ее семпаем, он станет. Мужчина хотел взять за руку и другую Сакуру, но первая – осторожно потянула его по дороге вперед. Сопротивляться своей жене копирующий не мог и, тепло улыбаясь под маской, зашагал вместе с любимой. Идущая позади пары Харуно старалась не отставать. Было странно наблюдать за тем, как находящийся под воздействием лекарства Какаши-сенсей очаровывает Сая. Мужчина все также держал художника за руку и не сводил с парня влюбленных глаз. Ирьенин никогда не видела, чтобы копирующий смотрел на кого-то с таким трепетом. Да она вообще никогда не видела, чтобы кто-либо смотрел с такой любовью. Бредущий впереди джоунин бережно погладил щеку Сая, и от этого прикосновения внутри Харуно дрогнуло. Она даже не могла представить, что грубые руки одного из сильнейших шиноби могут быть настолько нежными. Девушка и не подозревала, что бывший учитель способен на подобные чувства. Впрочем, она ничего не знает о его личной жизни. Возможно, она напоминает ему ту, кто ему очень дорог. Может, та девушка тоже была ирьенином. Поэтому ему теперь и мерещатся фантазии с участием Харуно. Интересно, та, которую любит сенсей, из Конохи? Сакура стала перебирать в уме всех известных ей куноичи. Но не могла представить ту, на которую в принципе мог бы так смотреть мужчина. Это должна быть какая-то богиня, если ее настолько любит умный, добрый и, по слухам, очень красивый мужчина. А еще... Харуно запнулась о небольшой корень, вылезший из-под земли прямо на дорогу, и судорожно оглянулась по сторонам, словно боясь, что ее мысли кто-то прочитает. А еще она вспомнила, как однажды выпивший Рок поделился словами Гая-сенсея, что у Какаши-сенсея большой член. Господи, о чем она думает... Чувствуя, как начинают гореть щеки, ирьенин резко себя одернула. Пытаясь не думать о том, откуда Майто знает размеры копирующего, Сакура шла за художником и джоунином, не в силах отвести завороженные глаза от влюбленного мужчины. Девушка немигающим взглядом наблюдала, как Хатаке сделал шаг в сторону и сорвал с обочины ромашку, чтобы подарить ее парню.

***

Сай никогда не думал, насколько приятно быть кому-то очень нужным. Да, Какаши-семпай не любил его на самом деле. Но то, что джоунин делал из-за лекарства, было настолько чарующим, что художник забывал, как дышать. Бывший агент корня уже давно пытался постичь человеческие чувства. Но сейчас, осязая на своей щеке бережное прикосновение Хатаке, Сай впервые в жизни ощутил настоящее тепло. И он не хотел, чтобы это было вызвано лекарством. Художник захотел действительно быть любимым. Но что для этого нужно сделать? Парень внимательно посмотрел на копирующего. Саю рассказывали, что вызываемые передозировкой галлюцинации всегда подпитывались реальными событиями. Значит, Какаши-семпай действительно когда-то очень сильно любил. Можно было спросить совета у него, когда он вернется в норму. Но это будет мнение одного конкретного влюбленного, а случай бывшего агента корня требует большее обширного подхода. В это время джоунин сделал шаг в сторону и сорвал с обочины ромашку, чтобы через секунду протянуть ее задумчивому художнику. Да, парень читал, что влюбленные часто дарят цветы. Значит, одна из самых больших выборок влюбленных у продавцов цветов. Может, стоит зайти к Ино и спросить совета у нее?