Шрам

Они шли уже около получаса. Несмотря на то, что все это время Сакура молчала, настроение у Какаши было отличным. Внутри мужчины еще разливалось тепло от ее улыбки, которая вселяла уверенность, что скоро всё вернется на круги своя. Шестой окончательно успокоился и даже начал прислушиваться, о чем щебечет впереди идущий Наруто. Бодро шагающий парень с упоением рассказывал о том, чем занимался во время тренировок с Джирайей. По словам Узумаки, большую часть времени они проводили в банях, подсматривая за женщинами.       – Наблюдение является очень важной частью работы шиноби. – Джинчурики важно поднял указательный палец и нарочито серьезно начал цитировать саннина. – И я научу тебя... Но не успел Наруто закончить, чему именно его хотел научить Джирайя, как лесную тишину разрезал женский крик. Доли секунды хватило на то, чтобы Хатаке и Ямато напряженно переглянулись и не сговариваясь рванули в густой пролесок, из-за которого продолжали раздаваться вопли. Быстро преодолев короткое расстояние, Какаши выскочил на узкую дорогу в тот момент, когда какой-то парень вырывал небольшую сумку из рук женщины. Точнее, из одной руки, потому что второй – незнакомка судорожно прижимала к себе маленькую девочку. Ребенок уткнулся в бок матери и молча смотрел, как из зарослей выскочили четверо мужчин, двое из которых были одеты в форму шиноби. Когда на дороге появилась Сакура, малышка настолько оторопела, что даже приоткрыла рот и отлипла от женщины. Впрочем, внезапное появление отряда шокировало не только девочку, но и молодого воришку. При виде ниндзя парень мгновенно окаменел. Его остекленевший взгляд заторможено прошелся по протекторам появившихся людей, а затем медленно спустился по жилету джоунина одного из мужчин – все говорило о том, что на подмогу прибыли профессиональные бойцы. Заметно поникший парень не стал дожидаться ответной реакции. Хрипло сглотнув и промямлил что-то нечленораздельное, он нервно выпустил чужую сумку и лихорадочно бросился в кусты. Совместная работа в АНБУ связывала навсегда, и Тензо еще раз переглянулся со своим бывшим командиром. На что Какаши едва заметно отрицательно кивнул: не было смысла преследовать этого незадачливого и явно не опасного воришку. Да и урона он не нанес. Шестой внимательно осмотрел женщину сверху вниз и невольно задержался на стоящем около нее ребенке. Девочке было не больше пяти. Широко хлопая длинными ресницами, она не сводила с Харуно завороженных глаз. Несколько раз моргнув, словно желая убедиться, что не спит, малышка пробормотала:       – Она настоящая ниндзя? В тонком детском голосе звучало такое неприкрытое обожание, что Какаши не удержался и обернулся к Сакуре. Сосредоточенная девушка стояла невдалеке от них, крепко сжимая кунай и все еще готовая в любую секунду броситься за воришкой. В такие моменты она была настолько красивой, что мужчина терял рассудок. Губы под маской сами сложились в нежную улыбку, и джоунин выдохнул:       – Да, одна из самых лучших.       – Я тоже хочу стать ниндзя! У меня получится? Хатаке только хотел ответить, что не знает, как ирьенин сделала пару шагов вперед и присела напротив девочки. Суровая решительность, которая была на лице Сакуры всего миг назад, куда-то исчезла, а ее голос стал очень мягким:       – Для этого надо много тренироваться. Малышка едва ли не запрыгала от радости, когда Харуно подошла к ней и заговорила. Но была поражена не одна девочка: за происходящим не мигая наблюдал Шестой. Мужчина впервые видел, как Сакура общается с маленьким ребенком. Они с женой обсуждали тему детей всего один раз. Для Хатаке этот вопрос был слишком болезненным. После смерти своего отца он боялся сам становиться отцом. Какаши давно простил Белого Клыка. Проблема была в другом – копирующий начал понимать то решение. В какой-то момент джоунин осознал, что если он подведет свою команду, то повторит этот последний путь. Когда его назначали на должность Хокаге, все стало еще хуже. Теперь на нем лежала ответственность за всю деревню. И Шестой с паническим страхом думал о том, что не может исключить вероятность того, что однажды его ребенку придется пережить то, что еле пережил он сам. Хатаке очень боялся открываться Сакуре, но она должна была знать. И, собравшись с духом, джоунин рассказал ей об этом накануне их свадьбы. Сначала невеста долго молчала. Затем обняла его и прошептала, что ей нужен Какаши сам по себе, и неважно, будут ли у них дети. После того разговора Хатаке ни разу не задумывался о собственных детях, но сейчас не мог оторваться от общения девушки с малышкой. Видимо, куноичи почувствовала его пристальное внимание. Продолжая говорить с девочкой, Харуно посмотрела на мужчину, и от ее искрящегося взгляда Шестой обмер. Замкнувшись в своих переживаниях, он даже не подозревал, насколько его жена хотела детей... На секунду девушка опустила глаза обратно на ребенка, а затем вновь подняла их на Какаши. Они засверкали еще сильнее, и мужчина осознал: он готов бороться со всеми своими страхами, лишь бы глаза Сакуры всегда так сияли.

***

Она никогда не задумывалась о собственных детях. Во-первых, ирьенин не хотела прерывать карьеру и сидеть дома с младенцем. А, во-вторых, единственным кандидатом на роль потенциального отца был Саске. Но куноичи боялась, что отступник настолько привык к свободной жизни вне Конохи, что даже ребенок не заставит его остепениться. Крошечные пальчики неуверенно дернулись к рукояти куная, и Харуно улыбнулась. Девочка, находившаяся сейчас напротив, сразу напомнила ее саму. Маленькая Сакура была точно такой же дочерью гражданских, которая с благоговением смотрела на шиноби, в чей мир она стремилась попасть.       – Не бойся. Опасаться надо не оружия, а рук, в которых оно находится. – В памяти всплыли слова Ируки-сенсея, услышанные в первый день в Академии, и девушка ласково поддержала ребенка. – Хотя случайно порезаться, конечно, можно. Поэтому без страха, но аккуратно. Продолжая подбадривать малышку, ирьенин ощутила на себе чье-то пристальное внимание. Она подняла глаза и тут же встретилась с пронзительным, пробирающим до мурашек взглядом Какаши-сенсея. Харуно знала этот взгляд – мужчина не врал. Признанный гений Конохи действительно считал ее одной из лучших, и от этого девушка обмирала. Бывший учитель игнорировал ее все детство, почти всегда уделяя время только Саске и Наруто. Ирьенин давно выросла и думала, что оставила обиды в прошлом, но сейчас от слов джоунина маленькая девочка внутри нее обомлела и чуть не расплакалась. Сколько лет она ждала от Какаши-сенсея признания своих стараний... И когда он это сказал, внутри куноичи все оборвалось. Она никогда не считала себя педагогом. Но после слов бывшего наставника ее ноги сами подошли к малышке, которая смотрела на нее точно так же, как когда-то маленькая Сакура смотрела на шиноби. Ребенок сделал шумный глубокий вдох, набираясь смелости коснуться оружия, и ирьенин перевела глаза обратно на девочку. Та напряженно закусила губу и уже чуть более храбро потянулась к рукояти. Да, малышка действительно была очень похожа на нее в детстве. Интересно, а ее дочь была бы похожа на нее или на Саске..? Опешив от промелькнувшей мысли, Харуно даже перестала дышать. Она никогда не мечтала стать матерью, но сейчас ей безумно захотелось увидеть их с Учихой дочь. Ошарашенная Сакура механически поправила захват пальчиков, осторожно тянувшихся к кунаю. Девушка, растерянная от неожиданного желания, все еще чувствовала взгляд Какаши-сенсея. Они случайно встретили его всего около получаса назад, а он уже дважды вынудил ее задуматься о чем-то важном. Сперва он помог принять решение дождаться Саске во что бы то ни стало. А теперь... От масштаба перемен, источником которых послужил бывший учитель, внутри все переворачивалось, и Харуно вновь подняла голову на джоунина. Она никогда не видела себя мамой. И если бы не слова Какаши-сенсея, которые вдохновили ее подойти к ребенку, куноичи вряд ли бы всерьез задумалась о собственных детях. А теперь – она их хочет. Девочка наконец-то осмелилась дотронуться до рукояти куная. Восторженно ахнув, малышка от восторга даже прижалась к девушке, и Сакура окончательно осознала. Она хочет учить не постороннюю девочку, а свою. Она хочет видеть себя не в чужом ребенке, а в своем собственном. Она сделает все, чтобы уговорить Саске на дочку.