Шрам

Какаши проснулся посреди ночи. Голова прошла, да и в целом он чувствовал себя отлично. Потянувшись, копирующий оглядел темную комнату и увидел, что Сакура спит около него прямо на полу. Из открытого окна подул порыв холодного ветра, и закутавшаяся в одеяло девушка еще плотнее свернулась в клубочек. Конечно, если он спит на ее футоне, то она сама легла на полу. Бесшумно чертыхнувшись, Хатаке вскочил и первым делом закрыл широко распахнутое окно. А затем присел к девушке и почти беззвучно ее позвал. Куноичи не отвечала. Видимо, пару секунд назад она просто поежилась во сне. Стараясь не разбудить гостью, агент АНБУ осторожно ее приобнял. И, не просыпаясь, она тут же прижалась к нему в ответ. Ощущая тепло ее тела, Какаши улыбнулся и медленно поднял девушку, чтобы осторожно донести ее до футона. Положив Сакуру на мягкую поверхность, он расположился рядом. Теперь они лежали настолько близко друг от друга, что даже в ночной темноте Хатаке видел легкое подрагивание ресниц спящей куноичи. Глядя на нее, он не мог перестать улыбаться. Агенту АНБУ часто приходилось ночевать с кем-нибудь бок о бок во время миссий. Они всегда спали в разных спальных мешках, и все равно Хатаке всегда напрягало чужое присутствие рядом. А сейчас будущая ученица спала с ним на одном футоне на расстоянии сантиметров в тридцать от него. И ему впервые в жизни было очень спокойно засыпать с кем-то, кто лежал к нему настолько близко. Более того, ему нравилось, что она спит рядом. Внезапно Какаши сообразил. Сакура сразу приняла, что он не может ночевать в этом доме один. И, судя по всему, он официально перебрался в ее комнату. Тогда можно же просто перетащить сюда второй футон, черт. Хатаке недовольно поморщился от своего озарения. Не сводя взгляда со спящей девушки, он начал надеяться, что ей не придет в голову эта мысль.

***

Сакура четко помнила, что засыпала на полу. Когда Асума-сенсей ушел, она еще недолго посидела на кухне, а затем пошла спать. От вида Какаши-сенсея, мирно спящего на футоне, девушка улыбнулась и быстро завернулась во второе одеяло, сложенное рядом. Лежать на полу было холодно, но Харуно свернулась калачиком и уже через десять минут начала дремать. Она четко помнила, что засыпала на полу. Но когда утром открыла глаза, нашла себя на футоне около агента АНБУ. Будущий учитель уткнулся носом в ее плечо и сопел в него словно котенок... Такого Какаши-сенсея она еще не видела. Но он вызывал в ней такую теплоту, что девушка не могла оторвать от него взгляд. Сакура застыла и даже старалась потише дышать, чтобы случайно не разбудить парня. Однако что-то пошло не так, и Хатаке открыл глаза. - Доброе утро, - спросонья поздоровавшись, джоунин совсем проснулся и осознал ситуацию. Ощущая дикое смущение, он отпрянул от плеча девушки и резко сел на футоне. Копирующий абсолютно не помнил, как прижался к ней во сне. Но дремота окончательно прошла, и агент АНБУ ощутил тонкий запах табачного дыма, идущий от одежды девушки. Она курит? Но у него в доме нет ни сигар, ни сигарет. Тогда откуда запах? Хатаке только хотел задать вопрос, но Сакура его опередила. Она тоже села и сама начала рассказывать. С каждым ее словом копирующий холодел. Какой же он дурак, что обронил фотографию в кабинете Хокаге... А если бы снимок нашел не Асума..? Скорее всего, Сакуру бы отправили к Ибики. Несмотря на то, что Морино совсем недавно вступил в отряд пыток и допросов, он уже прославился своей жесткостью. От этой мысли агент АНБУ помертвел и сжал простынь до хруста побелевших пальцев. Но Сакура задумалась совсем о другом и не заметила волнение парня. Вчера она рассказала Сарутоби об экзамене на чунина. Это было сделано на эмоциях, чтобы немного облегчить страдания Шикамару. Но Какаши-сенсею вряд ли понравится ее болтливость, а девушке очень не хотелось его расстраивать и терять ту теплоту, которую она ощутила минуту назад... После нескольких секунд колебаний, Сакура решила все-таки умолчать о том, что рассказала Сарутоби про экзамен. - Асума-сенсей вернул фотографию и сказал, что зайдет, когда вернется из миссии, - сильно сокращая свой рассказ, неуверенно закончила куноичи. Она наконец-то заметила напряжение парня, но поняла его по-своему. Испугавшись, что тот уловил непонятные паузы в ее рассказе, Харуно быстро перевела тему: - Какаши-сенсей, а вам сегодня куда-то надо? Точно, со всеми этими событиями он совсем забыл. Сидящий на футоне Какаши посмотрел в окно, за стеклом которого ярко светило солнце. Видимо, он опять сильно опоздает. - Да, у нас командная тренировка, - копирующий поднялся и посмотрел на сидящую девушку. - А ты чем будешь заниматься? Вздохнув, Сакура пожала плечами. Она действительно не знала, что ей делать. Харуно перечитала уже уйму книг из домашней библиотеки. Ее чакра до сих пор вернулась лишь частично, не давая возможности полноценной самостоятельной тренировки. Сейчас куноичи жила жизнью обычного гражданского, и от этого ей становилось очень тоскливо. - Какаши-сенсей, а чем бы вы занимались, если бы не были шиноби? - Сосредоточенно спросила девушка, глядя на парня снизу вверх. - Не знаю, - Хатаке замолчал и задумался. Он не представлял свою жизнь другой. Даже идея обучать будущих ниндзя в Академии казалась ему невероятно скучной и безжизненной. Копирующий мотнул головой и категорично ответил. - Нет. Наверное, я смогу только быть шиноби. Я просто не смогу обманывать самого себя и заниматься чем-то другим. Взрослый Какаши-сенсей всегда был с ней очень добр, и он был дорог Сакуре как любой член ее команды. Но он всегда держался от нее на дистанции, и Харуно никогда искренне не интересовалась его мотивами. Конечно, при случае они с Наруто и Саске пытались узнать что-нибудь пикантное об учителе, но это было несерьезно и делалось за компанию от нечего делать. Это было каким-то общим развлечением седьмой команды. Но взрослый Какаши-сенсей никогда не вытирал ее слезы... Взрослый Какаши-сенсей никогда не смотрел на нее так, как вчера посмотрел агент АНБУ перед тем, как поцеловать ее в лоб... Взрослый Какаши-сенсей никогда не прижимался к ней как котенок... Все это делал стоящий перед ней парень, и впервые девушке стало по-настоящему интересно, что на самом деле в этой голове с белыми волосами. Харуно еле сдержалась, чтобы дрогнувшими пальцами не прикоснуться к плечу, куда уткнулся спящий сенсей, и попробовала задать вопрос по-другому: - А кем бы вы стали, если бы хотели обмануть других? Рассмеявшись от нелепой попытки девушки, Какаши молча протянул руку сидящей Сакуре, чтобы помочь ей встать с футона. Он сделал это машинально, абсолютно не задумываясь. Ему давно пора было бежать на тренировку, и сейчас он даже не успеет позавтракать с гостьей. Но хотя бы на прощание до нее дотронется.

***

Свое прошлое опоздание на тренировку Хатаке объяснил тем, что помогал бабушке переходить дорогу. Как и позапрошлое. Как и позапозапрошлое. Может, в этот раз сказать, что он помогал дедушке..? Дело осложнялось тем, что именно он предлагал устраивать тренировки, на которые сам постоянно безбожно опаздывал. Какаши вздохнул и ускорился. По идее, демонстрация новой изобретенной им техники должна немного смягчить его вину. Мысль о новой технике еще больше утвердила парня в том, что его единственная жизнь — это путь шиноби. Но в голове спешащего агента АНБУ то и дело всплывал вопрос девушки. Чем бы он занимался, если бы не стал шиноби? Быстро идущий по Конохе джоунин огляделся по сторонам. По улицам сновали люди самых разных профессий и занятий, но ничего не привлекало копирующего. Он действительно не мыслил свою жизнь без тренировок и миссий. С самого раннего детства Хатаке смотрел на отца и мечтал поскорее вырасти, чтобы начать служить родной деревне. Но пробегая мимо витрины очередного магазина, Какаши вдруг притормозил и задумчиво вгляделся на товары за стеклом. А ведь было одно увлечение, которое не связано с военной службой и которое когда-то очень сильно ему нравилось. Точнее, сначала оно очень нравилось его отцу, который затем втянул и сына. Какаши пристально посмотрел на витрину с десятком фотоаппаратов, выставленных на продажу. Копирующий всегда грезил службой Конохе. Он бы никогда не смог обмануть самого себя и заниматься чем-то другим. Но если бы он хотел обмануть других, то, наверное, стал бы фотографом.