Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Он очень мало помнил о своей матери. Нет, стоило ли сказать, что он не помнил ровным счетом ничего? Ни ее лица, ни ее имени, ни даже голоса, звавшего его по имени.       Было лишь одно воспоминание, "связанное" с его матерью.       "Они очень похожи".       Связанный с ним кровью отец, с которым юноше позволили встретиться лишь раз, взглянул на Юлана и произнес эти слова с бесстрастным лицом. Без злобы к исчезнувшей наложнице, без сострадания к родному сыну. Он не питал интереса к ребенку, но тот стоял прямо перед ним, так что король просто сказал слова, пришедшие ему в голову.       Встреча лицом к лицу с биологическим отцом мальчика состояла из короля и сказанным их трех слов, что заняло не больше десяти секунд.       И то было единственной информацией, которую Юлан узнал о своей матери.       - Фотографии нет и никто не желал говорить о наложнице короля, так что я не знаю, в самом ли деле мы так похожи.       Он был полной противоположностью своему отцу-королю, до такой степени, что, если бы не цвет глаз, никто не стал бы считать их родственниками. Глядя на себя в зеркало, юноша смутно представлял себе лицо матери, похожее на его собственное. Но это не заставило его скучать по ней.       - Как они не интересовались мной, так и я не испытывал к ним интереса... мне было все равно, пока не оказался здесь.       Узнав об этом месте и том, что оно в полном его распоряжении, ему не пришло на ум никаких чувств, лишь возможность им воспользоваться. Ему было необходимо увезти Вайолетт подальше от семьи Вахан, но на этом все. В нем не крылось никакой информации или воспоминаний о матери юноши.       Но, проводя здесь свое время. Он заметил.       - Знаешь, в этом доме не было ни одной вещи, предназначенной для ребенка.       - Э...       - Хоть и недолго, но я жил здесь, когда только родился.       За особняком, который остался неизменным с тех пор, как его покинули и мать, и он сам, ухаживали, но ничего из него не выбрасывали, к тому же, говорили, что это был замок, специально для нее.       Каждая комната была красиво оформлена, но никто не указывало на присутствие "ребенка". Если бы не он сам, юноша и подумать не смел бы, что в этом доме было новорожденное дитя.       - Правильно, это было место лишь для моей матери. Коробка, в которую отец мог отправить мою мать, поэтому существование "Юлана" даже не принималось во внимание.       Гуляя по дворцу, время в котором остановилось в день исчезновения его матери, юноша узнал о своих "родителях".       Отец любил его мать. Это была любовь, схожая с таковой к драгоценному камню, любовью к украшению. Он не ведал, как к этому относилась его мать, но, наверное, свои чувства к ребенку она испытывала в той же степени, что и готовность его выносить. Но ни у одного из них не было желания их воспитывать.       Так "Юлан" был брошен и стал "Юланом Кугрус".       - Я даже не знаю, почему моя мать исчезла, как и не знаю, жива она, или нет, но раз она стала наложницей короля и даже родила от него ребенка... возможно, сейчас она счастливо живет где-то еще.       Сказанные с улыбкой слова о той женщине прозвучали куда более отстраненно, словно о чьей-то еще судьбе, чем он полагал. Вне всяких сомнений, даже если бы перед ним появилась та, о ком шла речь, юноша, скорей бы, отреагировал так, словно видел кого-то другого. Настолько ему это было неинтересно. У него не было никаких ожиданий от так называемых "родителей".       - ... Понятно.       Вайолетт улыбнулась, и улыбка Юлана стала еще шире. Он был рад ответить на ее вопрос, и эти чувства расцвели улыбкой на его лице. Вайолетт также была рада, что у Юлана не осталось связанных с этим шрамов.       Коли его бросили только потому, что он не был нужен, то юноше просто нужно было точно так же забыть о них, ставших ненужными и ему тоже.       За последние два года он столькому научился, сколько было необходимо.