Клянусь, что больше не буду вас беспокоить!

      Говорят, со временем гнев утихает, но, судя по всему, Юлан был исключением из этого правила: к концу занятий его раздражение просто удвоилось. Нервы натянулись настолько, что раздражали даже людские голос, а потому он изо всех сил старался не смотреть на то, что так или иначе шевелилось в поле его зрения.       Никто и представить себе не мог, что Юлан был способен на злость, а Гиа хоть и заметил, просто проигнорировал. И сей факт лишь подливал масла в огонь, порождая замкнутый круг.       Но самое обидное в том, что Мэриджун - источник его гнева - совершенно не подозревала об этом. Есть большая разница между позитивным взглядом на жизнь и полнейшим неуважением к другим людям. Было бы справедливым отметить, что дело было скорее в условиях, в коих она воспитывалась, но юноша считал природным талантом верить без каких-либо оснований в то, что мир создан только для нее. А хуже всего было то, что девушка этого даже не осознавала.       - Юлан...       Мэриджун вбежала в кабинет, который уже успели покинуть все остальные, едва ли не плача. То, как она самым что ни на есть печальным голосом зовет кого-то по имени, с побледневшими щеками и поблескивающими от слез глазами, окружающие тут же захотят утешить ее - отчасти из-за миловидной мордашки девушки. Если чистый белый ангел вдруг пускается слезы, весь мир могут затянуть тучи. Увы, в глазах Юлана слезы лишь одного человека имели значение, а к другим он не питал и малейшего интереса.       Он только раздражался при виде этой хрупкой фигурки, что торопливо стуча каблуками приближалась к нему.       - Чего тебе?       - Э, ну...       Ему даже мысль в голову не пришла о том, чтобы проявить беспокойство, завести светскую беседу, попытаться ее успокоить или предложить помощь. Тяжко ей или нет - юноша плевать хотел. Просто желал, чтобы девушка поскорее перешла к сути и они могли завершить этот разговор. Мэриджун, поставленная в тупик прямотой его слов, казалось, размышляла, с чего начать свой рассказ. Возможно, так она пыталась подобрать слова, чтобы Юлану легче было понять, что она имела в виду. К несчастью для Мэриджун, Юлан знал, что она желала с ним обсудить.       Нет, это не то же самое, что знал - скорее просто понимал. Потому что именно Юлан, и никто другой, породил эту ее печаль.       - Юлан, пока ты отсутствовал... у нас, как и прежде, была подготовка к тесту, но.       Ее слова лишь укрепили уверенность юноши в том, что посаженые им семена пустили ростки. Время было не самым удачным, но результаты оказались удовлетворительными. Он был раздражен тем, что Мэриджун окликнула его на лестнице, но в целом предполагал, что она может решить переговорить с ним с глазу на глаз. Ожидал, правда, что это случится немного позже.       Результат оставил его довольным. Пускай время было неудачным, на кое-какие просчеты он мог закрыть глаза. Не помешай Мэриджун его с Вайолетт разговору, и он бы с радостью оставил все как есть.       - Я слышала их разговор. Они... говорили о Юлане... и мне.       Юлан ненавидит Мэриджун - говорили они.       Юлану противно просто быть рядом с Мэриджун - говорили они.       Юлан презирал не только саму Мэриджун, но и ее мать как нечестивицу: звал злодейкой, презирал, высмеивал и ненавидел всем сердцем - говорили они.       Каждый раз, когда полное шипов слово выходило из ее горла, девушка глядела на Юлана с перекошенным лицом, словно вот-вот закричит от боли. Взгляд, в коем читалось то, как тяжело ей даже просто повторять эти слова, раздражал юношу настолько, что он не мог заставить себя даже улыбнуться.       То, что Юлан посеял, было крошечным семенем. Если его не поливать, оно никогда не сможет прорасти. Без чьего-либо желания его взрастить оно просто сгниет, так и не пустив корни. Оно было чересчур слабым, чтобы расти в мертвой земле, в расщелинах скал или под толщей снега. Но если у людей есть чувство справедливости, крупица любопытства и узкий кругозор, оно прорастет в мгновение ока.       - Должно быть, здесь какая-то ошибка. Юлан ни за что бы не стал такого говорить.       - ──Я не говорил этого.       В мгновение ока лицо Мэриджун окрасилось радостью. Она всем своим видом показывала, что ни капли не сомневалась, но неужто девушка позабыла, как всего мгновение назад она дрожала в тревоге и неверии? Коли так, то взгляд на мир у нее как у птицы с высоты ее полета, что ей же усложнит жизнь. Верить Юлану, или же нет - ее выбор, но она была обязана хотя бы понести ответственность за свой эгоизм.       Юлан просто сказал, что недолюбливает Мэриджун.       Он нахмурился и сказал, что на самом деле не хотел этого говорить, но не выдержал и выплеснул наружу свои потаенные мысли, после чего виновато улыбнулся.       Каждый по-своему воспринимает те или иные слова, они обращаются слухами и переходят из уст в уста. У брошенных Юланом слов была столь твердая опора, что было легче легкого поддерживать их на плаву. Он выпустил крошечного малька, а тот вернулся, обернувшись крупным морским карасем. Было хорошей идеей включить в план скрытых последователей Вайолетт. И едва в деле оказалась замешана Вайолетт, как они сыграли ключевую роль в падении Мэриджун в отчаяние, приплетая все более и более скверные подробности. Они были не из числа тех бесхарактерных тряпок, как бывшие друзья Вайолетт, а напротив, обожествляли девушку, примешивая к своей скромной вере пару частичек слепоты. Сама Вайолетт может даже не подозревать о подобном, но на деле скрытых ее последователей было куда больше, чем тех, кто открыто проявлял к ней свою благосклонность.       Но если говорить совсем уж честно, Юлан и сам не знал масштабов разросшегося побега. Даже спроси он Гиа, едва ли получил ответ от того, кто плевать хотел на слухи. Но судя по словам Мэриджун, размах соответствовал ожиданиям юноши.       Уголки его рта сами поползли вверх, но не потому, что он был счастлив. Не потому, что это его обрадовало. То было простым чувством удовлетворения, чувством выполненного долга за работу, что была проделана должным образом.       И отныне он решительно спустит с небес этого ангелочка. Он усмехнулся холодно, с нескончаемым бессердечием.       - Я не говорил этого ── но постоянно об этом думал, просто не говорил вслух.